"Я здесь".

У этой жизни Нет новых берегов, И ветер рвет остатки парусов.

‒ Вы же понимаете, что наши сотрудники не совсем довольны вашим присутствием, ‒ мямлил мистер Крекош, промакивая белым платочком испарину со лба. ‒ У вас определенное прошлое, не очень желательное... ‒ У вас есть претензии к тому, как я работаю? ‒ спросил Драко сухо, понимая, что никаких претензий быть не может. ‒ Нет, что вы! Вы прекрасно со всем справлялись! Но психологический климат очень важен... ‒ мистер Крекош блеял как побитый козел, вызывая острые приступы отвращения. «Новый мир», построенный после падения Темного Лорда, не смог изменить воспитания Малфоя, он по-прежнему оставался аристократом до мозга костей, который терпеть не мог проявления человеческой слабости. ‒ Поэтому вы меня увольняете? ‒ это был, наверное, самый глупый вопрос в его жизни. ‒ Вы же понимаете, мистер Малфой... ‒ опять затянул мистер Крекош. ‒ Увольняете? ‒ почти рявкнул Драко. ‒ Да, ‒ прозвучало это не громче выдоха. ‒ Отлично, ‒ абсолютно спокойно выдал Малфой. Он развернулся на каблуках и вышел, не слушая продолжение блеяния своего бывшего начальника, теперь можно было себе это позволить. Спокойствие давалось нелегко. Уже пять лет, как его выпустили из Азкабана. Он сменил больше десятка мест работы, отовсюду его рано или поздно выставляли. Кому нужен бывший Пожиратель Смерти? Кого волнует, что он отсидел свое и формально искупил преступление? В этом мире, клеймо невозможно смыть. Как бы хорошо ты ни работал, прошлое ворвется в твою жизнь и разрушит карточный домик планов на будущее. Драко собрал немногочисленные вещи со своего бывшего рабочего стола и вышел в жаркий лондонский полдень. Как бы странно это ни звучало, но Малфой скучал по тучам и дождям, они бы куда больше соответствовали его настроению, чем это чистое небо и палящее солнце. Малфой медленно зашагал вдоль Косого переулка. Идти было некуда: домой отчаянно не хотелось, а больше его нигде не ждали. Блейз на работе, хотя ему тоже приходится несладко, но все-таки попроще, чем Драко. Его оправдали, он не сидел в Азкабане, но косые взгляды повсюду его преследовали. Блейз выглядел непрошибаемым, но Малфой знал, что в глубине души, он страдает из-за всей этой ситуации. Ноги сами несли по мостовой. Народу вокруг мало: люди на работе или прячутся где-нибудь от жары. Драко радовался этому. Он не любил ловить на себе взгляды прохожих. Малфоев знали слишком хорошо до падения Темного Лорда и теперь не забыли. Мужчина готов был понять их, у большинства кто-то погиб в Третьей Магической Войне, но таким как он, школьникам из чистокровных семей, просто не оставили выбора. Взгляд Драко скользил по сторонам улицы и редким прохожим. Он никого не искал, просто наблюдал, как привык наблюдать. Знание происходящего вокруг создавало иллюзию жизни. Из кондитерской вышла девушка в легком белом платье, тоненькая и воздушная как видение. Ее густые каштановые кудри чуть пружинили при ходьбе. Драко замер, наблюдая за ней. Мираж жаркого Лондонского полдня воплотился для него в прекрасную незнакомку, на которую можно было смотреть, не отрывая глаз. Кто она? Почему он раньше ее не видел? Может, иностранка? Почувствовав его взгляд, девушка обернулась. Понадобилось меньше мгновения, чтобы узнать тонкие черты и глубокие карие глаза. Грейнджер! Умиротворенное выражение на ее лице сменилось удивлением. Она не ожидала увидеть его здесь. Они вообще не виделись с его суда. Грейнджер работала в Министерстве Магии, насколько знал Малфой, на приемы он не ходил, а в Косом переулке они не пересекались. Наверное, это жара и духота полдня так подействовали. Но видение красивой незнакомки не исчезло. Лишь край сознания помнил, что это Грейнджер, грязнокровка, которую он так ненавидел в школе. Ненавидел, потому что завидовал. Она была красива, свободна от давления семьи, окружена искренними друзьями, могла быть собой. Ему все эти радости только снились, а она не ценила их, за это он ее и ненавидел. А сейчас, Грейнджер казалась какой-то неземной, сгустком обжигающих солнечных лучей, льющихся с неба. Что изменилось в ней? Или изменился сам Малфой? Грейнджер встряхнула волосами, чтобы они скрыли лицо, и растаяла с неизменившимся недоумением в глазах, в сопровождении хлопка трансгрессии. А Драко все стоял и стоял, как вкопанный, словно даже место, на котором она только что стояла, было значимым. ‒ Опять уволили? ‒ Малфой и Забини сидели за столиком в дальнем углу «Дырявого котла». Бар был полон до отказа. ‒ Да, это стало традицией. ‒ Что будешь делать? ‒ Блейз вертел в руках пустой бокал, из которого только что допил огневиски. ‒ Я не знаю, ‒ честно признался Драко, пряча лицо в ладонях. Он устал, но стоило закрыть глаза, как на обратной стороне век появлялся образ Грейнджер, какой он видел ее сегодня днем. ‒ Ты никогда не думал уехать? ‒ Что? ‒ Покинуть Англию? Многие из наших уехали и неплохо устроились в эмиграции... ‒ Блейз, я англичанин до мозга костей, мне не прижиться нигде больше. ‒ Немцы не так далеки от вас ‒ себя он упорно считал итальянцем, ‒ по менталитету. Французы довольно забавны, хотя и легкомысленные... ‒ Я люблю Англию, я родился здесь и не хочу уезжать! ‒ упрямился Драко. ‒ Когда перепробуешь все местные компании, из каждой из которых тебя рано или поздно вышвырнут, как человека второго сорта, ты всерьез поймешь, что лучше жить за границей, чем подыхать на Родине. ‒ Как ирония, мы считали грязнокровок людьми второго сорта, а они сейчас в почете, вторым сортом стали мы сами, ‒ протянул Драко, словно только это и услышал из всей речи друга. ‒ Да ну тебя, философ нашелся. ‒ Когда не остается надежды, остается философия, ‒ изрек Малфой глубокомысленно. ‒ Она тебя прокормит, твоя философия? Даст возможность за квартиру заплатить? Заштопает твое пальто? ‒ Не напоминай мне, как я опустился! ‒ резко огрызнулся Драко. ‒ Я дошел до того, что мне надо думать, на что купить себе ужин. Дошел до того, что ем полуфабрикаты, которые готовлю сам. Тебе это радость доставляет, что ли, глумиться надо мной? ‒ Ты идиот, Малфой! Я единственный друг, который у тебя еще остался, а ты ведешь себя со мной, как последняя скотина! ‒ Не дави на больное и не буду так себя вести, ‒ отрезал Малфой. Он отвернулся и уставился в окно. Где-то в глубине измученного невзгодами сердца теплилась надежда, что Грейнджер пройдет мимо, тем же видением, что и утром, тогда на какие-то пару минут, он сможет забыть обо всем и сидеть ‒ ослепленный. Где логика? Он же Малфой, все еще остающийся аристократом, а она Грейнджер, по-прежнему грязнокровка. Что сегодня переклинило в нем, что он хочет ее видеть? Это же не нормально! Противоестественно! Однако, это факт, от которого никуда не деться. Врать самому себе Драко не привык. При всем этом, он отчетливо понимал, что Блейз прав. В Англии, а особенно в Лондоне, у него нет шансов наладить жизнь. Надо ехать, ехать вслед за Пэнси, Асторией и Дафной, Теодором, Грегори... Они же как-то устроились, почему он не сможет? Должен! Не загибаться же! Он Малфой и обязан жить достойно!