"Я здесь".

Так бесконечна морская гладь, Как одиночество мое, Здесь от себя мне не убежать, И не забыться сладким сном.

‒ Та-та-та-та! ‒ напевал Драко Малфой, выстукивая одному ему понятный ритм граненым стаканом по столу. ‒ Та-та-та-та! Звук человеческого голоса, пусть и своего собственного, разбавляет тишину, и легким тюлем невнимания накрывает призрак одиночества. Драко уже привык к этому. Он боялся, что скоро сойдет с ума, разговаривая сам с собой. Конечно, сложно быть абсолютно одному в огромном Лондоне, но ведь одиночество не определяется количеством людей вокруг. Малфой ходил на работу, общался там с людьми, у него был Блейз Забини, верный друг еще школьных лет, который периодически вытаскивал его в компанию остатков чистокровной молодежи. Но Драко оставался неблагодарным, ничто не могло его развлечь. Сердцем владела хроническая скука. Хотелось чего-то неопределенного, витающего в воздухе, но не облекаемого в слова. Чувствовать, снова ощутить весь вкус жизни, лизнуть небо и вдохнуть солнце ‒ это звучит глупо, если не знать этой непонятной тоски на собственном опыте. «Тебе нужно найти девушку! ‒ не раз говорил Блейз. ‒ Это решит все твои проблемы!». Драко не верил, что все так просто. Девушку? Разве не было у него девушек? Когда он хотел, в его постели оказывалась Астория Гринграсс, когда не хотел, отправлялся в приличный маггловский бордель, где развлекался, оставаясь неузнанным. Этого мало? Блейз об этих походах знал, но считал, что все это не то. «Тебе надо влюбиться!» ‒ утверждал он. «Любви не существует, это сказка для девочек-подростков!» ‒ лениво комментировал в таких случаях Драко. «Ну, у них своя разновидность сопливой любви! Жаль, что богатый английский язык называет эти два понятия, ничего общего между собой не имеющих, одним словом. Настоящая любовь есть, и она проснется в тебе!» ‒ начинал философствовать Забини. «И как я пойму, что она проснулась?» ‒ усмехался Малфой, зная друга с итальянскими корнями, которые и давали определенную романтичность, не свойственную холодным английским аристократам. «Тебе не захочется никакую другую женщину, будет тошнить от шлюх! Женщиной останется только она, а все остальные потеряют пол!» ‒ изрекал Блейз, таким тоном, словно повторял зазубренное правило по грамматике. «Вот уж не хочу я такого счастья! Так меня ласкают многие руки, я удовлетворен, одна женщина просто не сможет дать мне того же!» ‒ передергивал плечами Малфой. «Отнекивайся, брат, но любовь поймает тебя в сети, в самый неподходящий момент, когда ты меньше всего будешь этого ждать. Так всегда бывает! Ты будешь безоружен, не сможешь сопротивляться и падешь к ее ногам» ‒ при этих словах Забини всегда закидывал ногу на ногу так, что левая щиколотка касалась правого колена, и откидывал голову. «Я? У чьих-то ног? Ты просто не знаешь Малфоев, сынок!» ‒ выдавал смешок Драко и менял тему. Почему сейчас он вспомнил последний такой разговор? Может потому, что коньяк в бутылке неумолимо подходил к концу? Наверное, так оно и было. Алкоголь всегда селил в голове Малфоя легкий туман, в котором водились весьма странные образы, плохо соотносимые с ним трезвым. Драко встал, оставив в покое стакан. Он больше не напевал, поэтому тишина в съемной квартире давила на уши. Сейчас Малфой был бы рад кому угодно, живому человеку, способному избавить его от неприятных мыслей, разбить эту тишину на тысячу осколков. Хотя, после ухода этого импровизированного гостя, все осколки вонзятся в его душу, чтобы терзать еще сильнее. Драко подошел к окну и выглянул на улицу. Под ним кипел и бурлил вечерний Косой переулок, в наступающие сумерки вонзались острые зубы ярких фонариков. Малфой приоткрыл раму, до него донеслись веселые голоса и смех. Компании отдыхали в небольших открытых кафе. Лето выдалось удивительно теплым в этом году, жара сохранялась даже с наступлением темноты. Драко с силой захлопнул окно. Не хотелось наблюдать чужое счастье. Он чувствовал себя песчинкой в человеческом океане. Вокруг Малфоя царил вечный круговорот жизни, но он сам словно оставался в центре воронки и не двигался. Что-то застыло, замерло. Можно было спуститься в Косой переулок, поискать компанию, может, встретить знакомых, пропустить стаканчик в баре... Хотя, после почти выпитой бутылки коньяка, вряд ли стоит это делать. Идти никуда не хотелось. Драко с отчетливостью не до конца пьяного сознания понимал, что проблема в нем самом, причины его одиночества живут в его душе, но ничего менять не было сил, какая-то мировая лень, а где ее истоки, не понять. ‒ Та-та-та-та! ‒ снова начал напевать Малфой, выстукивая ритм пальцами по подоконнику. Что делать и как бороться с ситуацией, когда плохо, а ничего менять нет никакого желания?