* * *
Утро выдалось на редкость мерзким. Он почти не спал. Думал. Об отце, о ней, о стажировке, о ней, о Министерстве, снова о ней. Лишь на рассвете Скорпиус забылся тревожным сном. Перед глазами то и дело мелькали пушистые волосы и искрящиеся глаза, изящные кисти рук и аккуратное маленькое ушко. Он видел ее профиль в окне и любовался. Не пытался приблизиться. Совершенство ничто не могло испортить. Идеальная. Он проснулся от солнечных лучей, бьющих в глаза. Зажмурился. Перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, изо всех сил пытаясь вернуть сон. Снова увидеть ее. Снова наслаждаться ею хотя бы издалека. И вот тут его осенило — стажировка в Министерстве. Сама по себе она ни к чему не обязывает. Что такое пара месяцев в сравнении с жизнью? Даже полгода — ерунда. Отец будет спокоен и вполне себе доволен. Ее кабинет будет по соседству. И он сможет видеть Гермиону каждый день. Наблюдать, любоваться, иногда здороваться. Неужели он сможет отказаться от такой перспективы? — Я согласен, — сказал Скорпиус, как только вошел в кабинет отца. Гермиона играла с ним в кошки-мышки и сделала больно. Он тоже научится играть, чтобы ударить ее. Малфои не любят страдать в одиночестве.* * *
Он долго ходил туда-сюда, пока отец утрясал формальности. Сколько бумажной волокиты и лицемерия ради одного стажера. Скучно. Послышался цокот каблуков и смех. Через секунду в конце коридора появились две девушки. Они энергично жестикулировали, разговаривая о чем-то. Подошли к ближайшему кабинету и остановились. — Иногда мне кажется, что я в концлагере. Эта Грейнджер такая фанатичка, кошмар, — приглушенно сказала блондинка, — увидимся после работы. Если хоть на секунду опоздаю, прибьет. — Бедненькая, — манерно протянула вторая девушка, — держись, — потрепала по плечу и поцокала к следующему коридору. Прибьет, значит. Ну-ну. Не раздумывая, Скорпиус через несколько секунд оказался перед дверью. Закрыл глаза. Вдохнул. Выдохнул. И дернул ручку на себя. — Здравствуйте, — он чуть прищурился от света, заливающего всю комнату. — Здравствуйте. Вы записаны? — бойко спросила девица. Теперь он мог внимательнее ее рассмотреть. Длинные густые волосы, заплетенные во французскую косу. Подкрашенные пушистые ресницы. Вздернутый нос. Чуть припухшие губы. Наверняка, часто кусала во время работы. Он бы даже счел ее симпатичной, если бы красота не была шаблонной. Интересно, Гермиона сама ее выбирала? — Нет, просто зашел познакомиться. Буду проходить практику в совете по выработке торговых стандартов. Я совершенно никого здесь не знаю, увидел вас, входящей сюда и решил зайти. Вы не против? — он мило улыбнулся. Девица кокетливо взмахнула ресницами и приторно улыбнулась. — Глэдис, приятно познакомиться, — она протянула руку. — Скорпиус Малфой, — он взял ее руку в свою и поцеловал, — мне намного приятнее, — заглянул в глаза. Не отрывая взгляд, снова поцеловал. — Надеюсь, не отвлекаю вас от работы? — Что вы, — Глэдис залилась румянцем, — у меня ещё осталась пара минут обеденного перерыва. — Замечательно, — еще одна улыбка, — давно здесь работаете? — он чуть сжал ее руку, а Глэдис и не возражала. — Пару месяцев, но если честно, — она доверительно наклонилась ближе, выставляя на обзор свою грудь, — не уверена, что долго продержусь. Моя начальница жуткий... — Глэдис, что у меня после обеда? — В кабинет стремительно вошла Гермиона. Все такая же красивая и желанная. Даже наверное больше, чем раньше. Только сейчас он понял, насколько сильно скучал. Как отчаянно желал увидеть. Несколько встреч, а она так прочно обосновалась в его... сердце? жизни? Она посмотрела на него, и Скорпиус окончательно пропал. На миг она опешила, в глазах толкались удивление и почему-то испуг. Но привычная ухмылка появилась на ее лице так быстро, что Скорпиус даже засомневался, не почудилось ли. — Мистер Малфой, — ехидно протянула, чуть прищурив глаза. — Мисс Грейнджер, — он чуть склонил голову и приложил руку к груди, — мое почтение, — только шляпы не хватало для полного эффекта. Тогда бы точно прибила. И девицу, и его. — Какими судьбами? — Гермиона уперла руки в боки, нахмурилась, — отвлекать моих сотрудниц от дела? — Что вы, мисс Грейнджер. Действовать вам на нервы намного увлекательнее, — девица за его спиной сдавленно пискнула и прикрыла рот ладонью. Скорпиус понимал, что риск слишком велик, но с ней по-другому не получится. — Опрометчиво, — Гермиона даже не поморщилась, склонила голову к плечу и усмехнулась, — но я оценила. Отцу привет, — уже взявшись за дверную ручку, обернулась. — Помещение покиньте, юноша, или вам предоставить просьбу в письменном виде за подписью министра? — на губах та же усмешка, но взгляд заледенел. — Не люблю повторять дважды, — Скорпиус поднял руки в примирительном жесте, выпустив руку Глэдис. Гермиона прищурилась. Заметила. — Ухожу, ухожу, — чуть быстрее обычного дошел до двери, подмигнул девушке, имя которой уже благополучно забыл. Развернулся, чтобы посмотреть Гермионе в глаза и твердо сказал. — Но еще вернусь, — и открыл дверь. — Мальчишка, — то ли сердито, то ли ласково сказала Гермиона. — За работу! — прикрикнула на секретаршу, которая так и закрывала рот ладонью с взглядом нашкодившей кошки, — живо! Скорпиус довольно потирал руки. Еще пара таких визитов и Гермиона начнет ревновать. Все женщины одинаковы. Эта лишь немного старше. И опытнее. Но ведь женщина. — Скорпиус, где ты ходишь? Нам пора, — отец был явно чем-то рассержен. Стремительная походка, костяшки пальцев, сжимающие трость, побелели, веко чуть дергалось. — Да, отец, — ответил Скорпиус и поспешил за Драко. С ним сейчас лучше не связываться. Малфой не проронил ни слова, пока они не оказались в гостиной Мэнора. — С завтрашнего дня выходишь на практику, — и быстро ушел. Похоже, кровью и потом пришлось выбивать стажировку. А стоило ли оно? Скорпиус не был уверен. По меньшей мере его цели разительно отличались от целей отца. Но пока Драко не знал, это не имело значения.* * *
— Глэдис, закрой дверь с той стороны, — вкрадчиво сказала Гермиона. Лучше бы накричала. В этот момент она была похожа на кобру перед броском. Секретарша выбежала из кабинета так стремительно, будто за ней дементор гнался. — Значит, Глэдис, — Скорпиус засунул руки в карманы и прислонился к краю стола. — Как по-малфоевски: не перегружать мозг лишней информацией, — ее губы искривила ехидная усмешка, — бедная девочка. — От чего же? — он якобы удивленно приподнял брови, — мне нравилось с ней флиртовать и только, — пожал плечами. Гермиона довольно долго изучала его взглядом. Рассматривала без каких-либо эмоций. Как овощ на прилавке. А Скорпиус боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть момент. Он понятия не имел, чем может для него обернуться это затишье. Адреналин закипал в крови, мешая здраво мыслить. — Напомни мне, сколько раз я тебя заставала в своей приемной за последнюю неделю? — если бы взглядом можно было убивать, в него бы уже прицельно ударила молния. — Эм...пять? — он прекрасно знал, что больше, но ему было необходимо видеть ее разъяренной. Ведь ярость так схожа со страстью. Глаза горят, волосы чуть растрепались, грудь быстро вздымалась и опускалась. — Хватит. Мешать. Мне. Работать, — сжав зубы, отчеканила Гермиона. — Разве я тебе мешаю? Уж скорее Глэдис, — он намеренно выделил имя ее секретарши. Совершенно отвратительное, но подходящее ей. Такое же приторно сладкое, вязкое на вкус. — Малфой, если ты еще раз... — То, что? Выгонишь? Запретишь появляться? Устроишь так, чтобы меня выперли с практики? Что, Гермиона? — он видел, как расширились ее зрачки. Видел, как сжались кулаки. Слышал, как она с силой втянула воздух. Ждал, когда ударит. — Трахну тебя прямо в приемной. На столе Глэдис, — процедила она. Секунда — ошарашенный взгляд. Вторая — судорожный вздох. Третья — прерывистое дыхание. — Повтори, — охрипший голос выдал его с головой. — Ты все слышал, — она смотрела с вызовом. Мол, давай, что ты на это скажешь. А зачем говорить, если... Руки судорожно комкали одежду, сдирая ее, добираясь до кожи. Горячей, гладкой, ее. Сбившееся дыхание опаляло мочку уха. Она подавалась на встречу. Тело просило, умоляло, жаждало. Он стонал, она стонала. Скорпиус наконец нашел застежку и резко дернул вниз, вырывая с корнем. Одежда шла по швам, но они не обращали внимания. Дотронулся до обнаженной кожи и захлебнулся. Перед глазами поплыли круги и он почувствовал, как рука сжала член. Когда она успела спустить его брюки? — Нет так быстро, малыш. Может это и спринт, но не настолько стремительный, — прошептала, лбом утыкаясь в его грудь. Скорпиус закрыл глаза. Открыл. Снова закрыл. Реальность? Или один из многочисленных снов? — Черт, это действительно происходит? — Да, — выдохнул он, прижимая к себе, — иначе я бы уже кончил. — Весомо, — ее смешок сотней мурашек прокатился по телу и остановился в паху. — Ух, какие мы, — прошептала, прокладывая дорожку из поцелуев вверх. — Через пару минут здесь должен появиться твой начальник. С твоим отцом, кстати. Так что нужно одеваться. — Ты издеваешься? — простонал Скорпиус. Гермиона обвела языком его сосок и прикусила. — Сладкий, — и как у нее всегда получалось перехватывать инициативу? — Я начальник, и привыкла быть сверху, — его снова накрыло горячей волной. Скорпиус готов был кончить от одних только похабных слов и развратного взгляда. — Вечером зайдешь? — она смотрела снизу и вверх, и у Скорпиуса возникло иррациональное желание намотать ее волосы на голову и опустить ее вниз. Он даже потянулся было, но осек себя. Скоро здесь будет отец... Но она же начальник. — Только если выполнишь одну мою просьбу, — в ее глазах плеснулось удивление, но быстро сменилось озорным любопытством. Гермиона кинула на дверь запирающее и выжидающе посмотрела на него. Снизу вверх. Слишком соблазнительно. Он зарылся пальцами в ее волосы, уничтожая даже намек на прическу. Как хорошо. Так правильно. И потянул вниз. Пальцы исчезли, появились губы и горячий язык. Все заволокло туманом, и под веками взорвался фейерверк. Вдох. Выдох. Вдох. — Малфой, времени почти не осталось, — над ним склонилась безупречная Гермиона Грейнджер. Идеальная причёска, идеальное платье, идеальный начальник. А у него все плыло и прыгало. Казалось, если он встанет, то упадет обратно. А этого бы не хотелось. — Драко безмерно удивится, увидев своего отпрыска раздетым на моем столе, — резко бросила Гермиона, ожидая хоть какой-то адекватной реакция. — Черт, — он подскочил и, о чудо, не свалился. — Шикарно выглядишь, кстати. — До тебя мне еще далеко, — усмехнулась краем губ. — Потрясающе кончаешь, — убрала чары с двери. — Давай скорее, — он уже выходил, как она добавила. — Я заканчиваю в восемь, — Скорпиус кивнул. — И это не свидание. — Это всего лишь секс, — послушно согласился он и вышел.* * *
Скорпиус чертовски устал. Стажировка оказалась более утомительной, чем он думал. Иногда он уставал настолько, что сваливался спать, не поужинав. А иногда засыпал в кабинете, чтобы через несколько часов наведаться в соседний кабинет. Когда на этаже оставались только он и Гермиона. Сегодня был напряженный до тошноты день. Ему нужна была только мягкая кровать и подушка. Больше ничего. Он провел рукой по лицу, прикрывая глаза. Еще полчаса и можно будет идти домой. Скорпиус уже грезил о хрустящих под его телом простынях, как кто-то схватил его за руку и потянул за собой. — Какого...? — его губы накрыла женская ладонь. Послышалось тихое шиканье, но вокруг была темнота. Даже странно. Он и не думал, что в Министерстве можно найти настолько темные закутки. Она тащила его за собой. — Куда ты меня ведешь? — не ответила, но удовлетворенный смешок резанул по нервам. Ну, конечно, Гермиону потянуло на экстрим. Снова. — Может, отложим? — с надеждой спросил Скорпиус, и она тут же остановилась. Неожидавший этого Скорпиус налетел на нее и едва успел поймать, прежде чем Гермиона упала. Она молчала, и он молчал. — Почему? — металлические нотки в голосе заставляли напрячься. — Я устал? — несколько секунд тишины и заливистый смех разорвал гнетущую тишину. — Как прозаично. Обычно женщины отмазываются, удивил. — Я правда... — но Гермиона бесцеремонно толкнула его к стене и жадно поцеловала. — Я соскучилась, — дыхание опаляло губы. Она знала, как его завести. Провела языком по губам Скорпиуса. Зарылась пальцами в волосы и сладко выдохнула. Он был почти уверен, что зажмурилась. Гермиона всегда так делала, пропуская пряди его волос между пальцами. — Все еще устал? — Да, — прохрипел Скорпиус. Во рту пересохло, ладони вспотели, глаза сами собой прикрылись. Ей невозможно противостоять. Тело наливалось истомой. Возбуждение тугой спиралью закручивалось в низу живота. Он знал, что проиграет, но никогда не сдавался без боя. Это была их игра. Вечная борьба за лидерство. — Капризный мальчишка, — прошептала Гермиона. Скорпиуса как кипятком ошпарили. Он отстранился, скинул ее руки. Перетерпеть, остыть, не ударить. Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. — Опять? — недовольно пробурчала Гермиона. — Сколько можно, Малфой? На что ты обижаешься? — Я же просил. Как угодно, но не так. Не раз просил. — То есть малыш тебя не смущает, а мальчишка... — Не называй меня так, — прокричал Скорпиус и ударил кулаком в стену слева от ее головы. На несколько секунд боль в руке перекрыла злость. Почти с облегчением выдохнул. Еще немного и Скорпиус набросился бы на нее. И почему он не мог спокойно реагировать на ее слова. Знал же, что Гермиона намеренно провоцирует. — Как ни крути, но для меня ты мальчишка, — почти в самые губы сказала Гермиона (и когда успела подойти так близко?), — Малфой, — прошептала с придыханием, — мальчишка, — кончиком языка провела по верхней губе, — мой, — прижалась к нему грудью. Он закипел. Теперь от возбуждения. Он не мог на нее злиться, когда чувствовал ее губы, ее руки. Слышал ее приглушенный шепот. Чувствовать, как бегут мурашки от ее шепота. Он не мог на нее злиться. Долго. Скорпиус застонал, схватил ее за плечи, заглянул в глаза... И остатки здравого смысла испарились. Гермиона сводила его с ума. Знала все рычаги давления. Стоило ей лишний раз ухмыльнуться, томно взглянуть из-под ресниц, невзначай дотронуться до его руки — и Скорпиуса вело. Без остановки. Во все стороны. Все запреты исчезали, ограничения стирались, оставались только он, она и вожделение. Он был уверен, что Гермиона спиной чувствовала каждую шероховатость каменной кладки, но ее боль приносила мрачное удовлетворение. Иногда полезно. Запретный плод сладок. А Гермиона Грейнджер... Гермиона Грейнджер... Гермиона Грейнджер... прикусила его нижнюю губу. Усмехнулась. Просунула руку между их телами, ловко принялась расстегивать пуговицы на рубашке. — Такой легковозбудимый, — выдохнула в шею, легко поцеловала и тут же укусила. От горячего дыхания кожу пощипывало, а ее пальцы уже гладили оголенную грудь Скорпиуса. С губ сорвался хриплый стон, когда Гермиона задела ногтями сосок. Она слишком его возбуждала. Каждый раз как в первый. Внутри Скорпиуса горел адский огонь, и он ничего не мог с этим поделать. Уже был не в состоянии. Раз за разом уступал, подчинялся, сдавался на милость соблазнительнице, против которой у него не было оружия. — Мальчишка, — прошептала в ухо, он дернулся, — ведь тебе нравится, что я тебя так называю, — цепочка поцелуев до подбородка, рука опускалась все ниже, из легких вырывались жалкие хрипы, — признайся. — Не называй... — начал было Скорпиуса. Рука Гермионы легла на его пах и сжала член через ткань брюк. — Гипогрифа мне в задницу! — почти взвыл он. — Даже так? — Гермиона выгнула бровь и чуть отстранилась, — ты действительного этого хочешь? — взгляд обещал больше, чем могли сказать слова. Удовольствия, о которых он и не подозревал. И Скорпиус падал. Все ниже и ниже. — Так тебе нравится? — снова зашептала она, прикасаясь языком к ямочке на его подбородке, провела влажную линию до нижний губы, попробовала на вкус, даже причмокнула. Горячий язык очертил контур его губ, изогнулся, скользнул в рот и замер. Чуть помедлив, Гермиона прикусила губу Скорпиуса. Резко опустила руки и сжала его ягодицы, прижала к себе. — Потрясающе твердый, — выдохнула, не разрывая поцелуй, — хочу прямо здесь. — Но... — Скорпиус пытался ее остановить. Их могли увидеть. В каком-то пыльном коридоре, где они занимались тем, чем не должны были заниматься. — Мерлин, — простонал он, когда ее руки справились с ремнем и стянули брюки вместе с бельем, — мы... — женская рука крепко обхватила член, — к черту... — он не мог сопротивляться, — называй, как хочешь, только... — слова заглушил очередной стон, на этот раз Гермионы. Скорпиус задрал ее юбку и отодвинул в сторону трусики. — Мальчишка, — выкрикнула она, когда он первый раз толкнулся, — мальчишка, — простонала, когда зубы Скорпиуса сомкнулись на ее соске, — мальчишка, — просипела за несколько секунд до оргазма. — Не называй меня так, — прошипел он сквозь зубы, — иначе... — Дурачок, ты же только мой мальчишка, — Гермиона усмехнулась и закрыла глаза, — мой, — встряхнула волосами, — только мой. И так всегда. Он не мог справиться с этой женщиной. Они играли по ее правилам. И как бы он не сопротивлялся, последнее слово всегда оставалось за Гермионой. Но ведь это только из раундов. В следующем ему обязательно повезет.