Ready to play the game?

Нет, это не очередной тест с таким огромным количеством вариантов ответов, что пока тебе их зачитывают, к концу списка успеваешь забыть всё, что было в начале. Не таблицы с фотографиями, по каждой из которых нужно сочинить историю (1). И не чернильные пятна, которые за последнюю пару месяцев я видел уже сотню раз: это Бэтмен, это Бэтмен на крыше торгового центра, это Бэтмен на крыше торгового центра танцует танго со мной, а это Харви Дент, док, смотрите, как его перекосило (2). Она делает мне предложение, от которого невозможно отказаться. - Все просто. Я назову один факт о вас. Если я угадаю, вы расскажете об этом подробнее. Если ошибусь, вы будете угадывать, а я - рассказывать, правда это или нет. Детская забава. - Но как вы узнаете, можно ли мне верить, м? Где гарантия, что я вас не обману, чтобы заполучить право хода? - Гарантий нет, - на удивление спокойно соглашается она. - Я просто буду верить вам на слово. Как и вы мне. Договорились? Хочешь заключить договор с Джокером? О, Харли, детка... Если бы не перспектива умереть от скуки в стеклянном ящике, я бы не дал тебе ни единого шанса. Да и у меня иного шанса потрепать языком с кем-то, кто может мне достойно ответить, в ближайшее время не предвидится. Так что я разваливаюсь на стуле и делаю приглашающий жест. Карт-бланш для хозяйки поля. Первое ее утверждение оригинальностью не блещет. Она говорит, что родом я не из Готэма и прибыл сюда не более трех лет назад. Не стоит труда догадаться, учитывая, что такой человек, как я, недолго будет оставаться в тени. - Но выйти из тени вас побудил... - Скрещивает ладони перед собой, изображая известный каждому жителю этого города рукокрылый силуэт. Вот с этим я уже не могу согласиться. - О, нет. Нет-нет, это я пригласил его в свое шоу. Вы же не думаете, что без участия Бэтмена оно бы не состоялось, м? Только закончилось бы всё слишком быстро, а я этого не люблю. Я считаю, что этого пояснения достаточно, но она смотрит на меня выжидающе, и я, постучав пальцами по столешнице, продолжаю: - Знаете, доктор Квинзел, на вид вы такая юная, что я сомневаюсь, говорит ли вам о чем-то название «Веселый фургончик Зибо и Рони». Может быть, вы и видели последние передачи в записи, но это все равно не то, что помню я. Мне было лет семь, когда Рони ушел с телевидения, и я помню тот недолгий период, когда Зибо работал один, без партнера. Он в одиночку заполнял все эти паузы между мультяшками... Рассказывал анекдоты, какие-то забавные моменты из жизни, вызывал добровольцев из зала, чтобы разыграть сценку... Он свое дело знал и отлично справлялся - только поэтому шоу и не закрыли... Но это было уже не то. Зибо не с кем было поспорить, не над кем подшутить. Не с кем было столкнуться лбами - так, чтобы в зрителей искры летели. Никакого контраста. Никакой гармонии... Вы понимаете, о чем я?.. Конечно же она понимает. Развернувшись вполоборота, облокачиваюсь одной рукой на край стола, другую закидываю за спинку стула. - При подготовке к выходу в эфир я провел заочный кастинг. И по результатам отбора, в случае, если бы Бэтмена не существовало в природе, моим соведущим стал бы Харви Дент. А если бы не было и его тоже? - Что ж, даже когда мне не с кем сыграть в дурака, мои карты при мне, - подмигнув, похлопываю себя по воображаемому нагрудному карману. Так или иначе она свой ход уже сделала. Теперь моя очередь. За время двух наших бесед я уже успел насмотреться на ее руки с хрупкими запястьями и тонкими пальцами, на ее мальчишечью стрижку, строгий и вместе с тем насмешливый рот и едва наметившиеся морщинки в уголках глаз. Она такая миниатюрная, что и вправду может сойти за школьницу, но только на первый взгляд. На самом деле ей уже достаточно лет, чтобы получить хорошее образование, сделать относительно неплохую карьеру и обзавестись семьей, однако... - Вы не носите обручальное кольцо, потому что у вас его нет и скорее всего никогда не было. Вы сидите сейчас здесь со мной, никуда не торопитесь, потому что в вашей маленькой съемной квартирке вас никто не ждет - ну разве что кошка или какой-нибудь там хомячок... Другой на вашем месте в лучшем случае задал бы мне пару официальных вопросов - и был таков. Но вы... Вы не просто хотите сделать свою работу - вы хотите поговорить. Пообщаться с кем-то... неравнодушным. Вы производите впечатление человека здравомыслящего, не склонного впадать в истерику, даже если все вокруг лезут на стену. Вы не поддаетесь всеобщей панике, вы не служите чужим богам. Но вы и не чувствуете себя частью Готэма. Он для вас слишком велик. Я даже предположу, что вы приезжая, как и я. Но в отличие от меня вы не скажете, что обожаете этот город. Вы не дышите с ним в унисон. Возможно, он поманил вас большими надеждами... но не сделал счастливой. Она улыбается, словно получила от меня очередной комплимент. - Браво. Меткое попадание - два из трех. Я действительно приезжая и сейчас живу одна. Но Готэм мне нравится. За исключением того, что этот большой, опасный и чертовски интересный город замкнут на себе. Он тесен, мистер Джей. Вот теперь ее тон и взгляд говорят сами за себя. Мал Арлекин, да удал, если отважился бросить Джокеру вызов, предложив расслабиться и почувствовать себя в равных условиях: откровенность за откровенность, информация за информацию. Знает, пройдоха, как это рискованно, но цель оправдывает средства. А цель - та же, что и у Мейсона: прославиться за мой счет. Насмешливо фыркаю: - А разве я сказал, что он вам не нравится, м? Скорее уж я имел в виду, что вы бы не отказались променять этот чертовски замкнутый город на городок попросторнее, если бы выпал шанс. - В отличие от того, кто уже обрел здесь свое место?.. Щелчок диктофона обрывает ее на полуслове. Я только развожу руками, давая понять, что она даже не подозревает, насколько она права. * * * Очередная встреча в конце недели. Нисколько не церемонясь, но и не нарушая формата игры, я утверждаю, что после прокола Мейсона Стрейзанд запретил врачам говорить со мной о Бэтмене и Харви Денте, однако она не прочь нарушить этот запрет. - Профессор Стрейзанд, - вновь строгое ударение на первом слове, - настоятельно рекомендовал воздерживаться от обсуждения этой темы, чтобы не давать вам повод перевозбуждаться. - И ухмыльнувшись одним уголком рта, как будто сама не верит в то, что собирается сказать сейчас, добавляет: - Это в ваших же интересах. Посмеявшись над ее притворной серьезностью, загадываю загадку: как это так получилось, что с крыши сбросили меня, а разбился Харви? В чем тут фокус? Я предполагаю, что после его гибели мнения в городе разделились: большинство уверено в виновности Бэтмена и требует изловить его как можно скорее и предать правосудию, меньшинство с обвинениями в убийстве не согласно и настаивает на тщательном расследовании, а комиссар в ответ на то и на другое не мычит и не телится. Я считаю, что Харлин Квинзел относится к меньшинству, и она признает, что это правда. - Но почему? Бэтмен же чокнутый, это всем ясно. Мало ли что сумасшедшему в голову взбредет. - Именно сумасшедшие, мистер Джей, как никто другой последовательны в своих поступках, - на сей раз серьезный тон отнюдь не притворен. - И тот факт, что вы живы, может послужить неоспоримым доказательством того, что Бэтмен не убийца. - Вот и разгадка, - от удовольствия хлопаю в ладоши и вздыхаю, сожалея, что старина Харви так и не успел разгуляться вовсю. - Но я вполне допускаю, что Бэтмен мог его убить. Она склоняется над диктофоном. - Похоже, вам известно об этом деле больше, чем средствам массовой информации. - Похоже на то. - Хотите рассказать? Чуть помедлив, качаю головой. - Нет. Нет, доктор Квинзел. Я сомневаюсь, что следствие, если оно вообще состоится, призовет меня в качестве свидетеля. Ну а уж после драки кулаками не машут. Так что пусть Гордон сам выпутывается. А я посмеюсь. * * * Проходит еще несколько дней, и мы продолжаем играть в этот настольный теннис. Право хода я упустил, когда предположил, сбитый с толку ее пренебрежительным тоном, что она никогда не верила в Харви Дента. Она же решила идти в обход, избегая называть факты из моей биографии напрямую. - Мои коллеги утверждают, что вы ненавидите людей. Я позволю себе с этим не согласиться. Есть одна вещь, которую вы ненавидите по-настоящему. Это равнодушие. - Ну, учитывая диагноз, который мне поставили... Диссоциальное расстройство, маниакальный синдром, мегаломания, - самодовольно усмехаюсь, представляя собой более чем наглядную иллюстрацию для соответствующих терминов в словаре. - Я бы сказал, ваши коллеги правы в той же степени, что и вы. Я терпеть не могу людей. Особенно равнодушных людей. Особенно - равнодушных ко мне. - Но подавляющее большинство людей равнодушны, такова их природа. А вы стремитесь ее изменить. - О, нет. Я не ставлю перед собой невыполнимых задач, доктор Квинзел. Человеческая природа такова, что даже Господь Бог ничего не может с этим поделать - разве что в очередной раз нажать на слив, чтобы смыть к чертовой матери свои бездарные творения. По ее взгляду я догадываюсь, о чем она думает. Она думает: что этот тип делает в лечебнице для душевнобольных? Уж не спровадить ли его в Блэкгейт, в компанию к тем бравым парням, которые по его милости едва не взлетели на воздух вместе с одним из паромов? Нет, дорогуша. Я бы вел себя с тобой куда осмотрительнее, если бы не знал, что старик готов душу продать, лишь бы только оформить меня на свой баланс. Теперь он со мной не расстанется ни за какие коврижки - скорее уж тебя постигнет участь Мейсона, если будешь чересчур дотошна. Так что если хочешь знать, каким по счету всадником Апокалипсиса я себя возомнил, почитай отчеты экспертов - там всё написано. Вновь заполучив право хода, я заявляю, что она знает, почему не взорвался ни один из «ковчегов». И, разумеется, оказываюсь прав. - Потому что истинная натура человека лучше, чем вы думаете, мистер Джей. «И даже осужденный преступник остается американским гражданином, не приемлющим извращенные методы террориста», - цитирует она чью-то пафосную речь, не иначе как услышанную по телевизору. После чего протягивает к диктофону руку - как бы невзначай, чтобы подвинуть его к центру стола - и легко отжимает кнопку записи. - Или потому что ответственности за содеянное простые люди испугались больше, чем смерти. - О, вот, значит, как, - смотрю на Арлекина в упор. - Одни и хотели бы, да не могут взять на себя ответственность, другие - могут, но не приемлют извращенных методов? Мне вспоминается благородный рык из-под рыцарского шлема, проповедующий веру в добро и красоту души человеческой, и если эти «осужденные граждане» и есть самые прекраснодушные люди в Готэме, то мне остается только одно: расхохотаться до колик. Диктофон работает снова. - Один из охранников парома с заключенными рассказал, что они выбросили пульт в залив, - поясняет она. Представляю себе эту картину: если правая твоя рука держится за красную кнопку и соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя погибнуть в пучине огненной, чем быть пожизненно ввергнутым в каменный мешок. Между прочим, нешуточный повод для городских властей задуматься об условиях содержания. Это настолько смешно, что я не сразу могу ответить. - Спорю на что угодно, это был какой-нибудь прожженный убийца... Ну и что теперь они станут делать: скостят ему срок в знак глубокой признательности со ста пятидесяти лет до ста? Доктор Квинзел скептически хмыкает. - По-вашему, он поступил неправильно? - Неправильно?.. - Все еще насмешливо фыркая, мотаю головой. - А по-вашему как: правильно ли использовать подобные категории, говоря о свободе выбора? Мое дело - предоставить варианты, а уж результат каждый сам для себя оценит. - А что вы скажете о собственном результате? - Вас таблица начисления очков интересует? Что ж, - выпрямляюсь на стуле, принимая вид спортивного комментатора. - На данном этапе можно считать, что моя финальная встреча с Бэтменом закончилась вничью: два-два. Иллюстрирую сказанное жестом, означающим «victory»: поднимаю над столом обе руки - то ли это несомненная двойная победа, то ли сомнительная ничья в кавычках. - Первый зачетный балл ему достается за то, что он нашел меня раньше полуночи, до того момента, как обе кареты превратились бы в хэллоуинские тыквы. Второе очко он выиграл на конкурсе за лучший костюм. В частности - за оригинальные отстежные детали. Ставлю правый локоть на край стола, сжав руку в кулак, левой ладонью хлопаю себя по предплечью - без контекста со стороны, например, из соседней комнаты, где сидит охрана, это смотрится попросту неприлично. - Это было слегка неожиданно, но в целом не удивительно, учитывая, что я свой костюм делал сам, а ему определенно помогал кто-то из взрослых. Иными словами, это доказывает, что даже такой прямолинейный парень, как наша городская легенда, в определенных условиях горазд фокусничать. И третье очко он получил бы, если бы позволил мне упасть. Вот это действительно было бы неожиданно. Но раз он этого не сделал, зачетный балл переходит ко мне. И еще один - за Харви Дента... который в свою очередь также заслуживает два очка - по одному на каждую сторону медали, - увы, посмертно. Откидываюсь на спинку стула. - Итак, что мы имеем? Бэтмен, как истинный герой, обремененный совестью, должен наконец сдаться полиции и отправиться в тюрьму за убийство всеобщего любимца. Либо просто исчезнуть на радость тем немногочисленным членам преступных группировок, которые еще не успели загреметь за решетку. Отсутствие главарей - проблема временная, она решается быстро. А вот кто придет на место Харви Дента, м? Я спрашиваю: где тот человек, готовый заменить его прямо сейчас?.. О, разумеется, мертвый кумир - хороший кумир. Просто идеальный. Это так вдохновляет. Я более чем уверен, наш новый Белый рыцарь уже в пути, он уже поступил в юридический колледж и, может быть, даже уже перешел на второй курс... Но когда еще этот восторженный студент вырастет и что станет с городом к тому времени? Вот в чем вопрос. Вопрос риторический, поэтому я не жду ответа, а сразу перехожу к следующим строчкам турнирной таблицы. - Что же касается команд на паромах... Признаю, я ожидал большего. Мне хотелось, чтобы первыми выступили простые горожане. Я бы охотно дал им свое благословение и отпустил на все четыре стороны, но... Эти овцы... Они всегда подводят. Они не могут удержать оружие в руках, даже если на кон поставлено всё, над чем они так трясутся. В душе они невероятно жестоки, но даже если ты умудришься довести овцу до белого каления, она ничего не сделает. Она так и будет стоять и блеять... По мере своего приближения к тому, чтобы огласить результаты поединка: ноль-ноль и полная дисквалификация обеих команд, - я чувствую, как начинаю заводиться. Меня бьет мелкая дрожь, дыхание перехватывает, пальцы сжимаются, стремясь вцепиться в чью-то незримую шею, челюсти сводит, так что последние слова я уже не могу произнести по-человечески и только рычу сквозь зубы: - ...стоять и блеять-блеять-блеять, пока ты умом не тронешься! Что это, по-вашему, доктор Квинзел? «Крайне низкая способность выдерживать фрустрацию»? Пациент бесится оттого, что не успел отправить на тот свет как можно больше народу? Да, черт возьми, я был бы куда счастливее, если бы мне это удалось. Но, как говорила моя мать, обремененная христианской верой, на все воля божья. Как говорил отец, ярый атеист, облажался так облажался - признай это и не ной. А вот что скажу тебе я, детка. Я не выношу равнодушия - это правда. Еще больше я не выношу лицемерия. Но больше, чем равнодушие и лицемерие, я ненавижу беспомощность агнцев, которых кладут на алтарь. ---------- (1) Тематический апперцептивный тест. (2) Тест Роршаха. Летучую мышь видят люди, склонные к агрессии и жестокости, с садистскими наклонностями.