Железная

Даже в самых страшных кошмарах я и представить себе не могла, что когда-нибудь мне придётся умирать не один раз в жизни. Да что уж там, я никогда и не думала о такой жизни. Я хотела окончить школу, с горем пополам, естественно, но закончить. Поступить в колледж. А там дальше как получится. В конце концов, мы с папой могли бы стать семейкой грабителей, вдвоём против всего мира. Но так получилось, что судьба — это неадекватная эгоистичная надуманная стерва! Как только сон с Пэном закончился, и моё сознание ускользнуло в темноту, пробуждение произошло незамедлительно. Я лежала на холодном полу. Ужасное ощущение. Спиной я чувствовала каждый сантиметр этой совсем не мягкой, но подозреваю, что очень скользкой поверхности. Я попыталась подняться. С трудом мне удалось поднять туловище, и я смогла сесть. Хотя за окном светило солнце, в помещение было весьма темно. Сыровато, мрачновато, и я была права насчёт пола — скользкий холодный паркет. Почти так же выглядела темница в Оз… Сырость и темнота. Так, стоп. Я помню, как выглядела темница, то есть я вспомнила? И это значит, что Генри жив, и у героев получилось снять проклятье ведьмы. Воспоминание за последний год киноплёнкой прокручивались в голове. У меня был пегас и замок, и слуги, и корона. Вот, чёрт, а ещё я сжигала деревни, пытала людей и раскидывалась огненными зелёными шарами направо и налево. Боже, это же ужасно. Я дотронулась рукой до своей головушки. Где-то чуть выше правого виска я нащупала здоровенную шишку, покрытую засохшей кровью. Причём там было так прилично кровяки. Но я совсем не чувствовала боли. Вот реально, ни капли. — Чем дольше в твоей груди бьётся железное сердце, тем меньше ты чувствуешь себя живой, — знакомый женский голос раздался у меня за спиной. Я даже оборачиваться не стала. — И как я сразу не догадалась, что это дело рук ведьмы, — минутка сарказма. — И как это вы так Феликса подкупили? Я услышали сзади стук каблуков, и уже через секунду Зелена стояла передо мной, нагло ухмыляясь. Довольна, наверное. — Всё просто, я сказала ему, что не причиню тебе вреда, — я усмехнулась. — И он поверил? — глупый, наивный Феликс. — Сначала нет, но когда я пообещала убить его кучку мальчишек, если он не приведёт тебя ко мне… Только тогда он поверил, — всё равно не прощу. Я важнее каких-то там мальчишек, я ему жизнь спасла когда-то! Я попыталась подняться, но ноги совсем не слушались. Они стали какими-то ватными и неимоверно тяжёлыми. Максимум я могла сидеть на полу, или ползти, но встать не получилось. На мои попытки подняться Зелена отреагировала негромким коротким смешком. — Даже не пытайся встать. Я… Как это ты там любила говорить, милая? «Подрезала тебе крылья», ты помнишь? – хм, о, да, я помню. Был у меня такой бзик — превращать пленных людей в лебедей. И было у меня даже этакое лебединое озеро. И чтобы не улетали мои птички, я подрезала им крылья. Причём это было очень жестоко, многие не могли держать равновесие и ходить по суше, я даже не говорю о полётах. Ужасный был год. — А помнишь своего пегаса? — Зелена продолжала издеваться. Конечно, я помнила Изумруда. За такой короткий срок этот крылатый конь стал для меня верным другом. — Так вот, никуда он не пропал. Я просто не могла позволить, чтобы моя машина для убийств привязывалась к кому-либо или к чему-либо, — мне становилось не по себе от её слов. — Поэтому эту чудную лошадку закололи и в тот же вечер подали нам на стол. Я моментально прикрыла рот рукой, боясь, что меня вот-вот вырвет. Это ужасно! Я съела лучшего друга, охренеть теперь! — И теперь ты убьёшь меня, ведьма? — злость незамедлительно завладела моим разумом, и я резко перешла с Зеленой на ты. Та же в свою очередь сделала шаг ко мне навстречу, а потом и присела рядом. — А раньше ты называла меня матушкой, — в голосе звучала нотка ностальгии. — Моя настоящая мама Глинда, — некий след гордости остался после этой фразы. И хотя я совсем не знала Глинду, но зато я знала, кто моя мать, а это уже хорошо. — Наглая ложь, — мрачный оскал сменился мягкой улыбкой, а рука ведьмы медленно прошлась по моей щеке, очерчивая линию скул. — Я твоя настоящая мама. Остановите эту планету кто-нибудь, я сойду с неё на Марс! — Ложь, — незамедлительно отвечаю я. — А как же пророчество? Слова Глинды? Да я виделась с ней недавно! Зелена оглянулась назад, будто захотела посмотреть на настенные часы, которых там не было, а потом снова повернулась ко мне. — Пока Белоснежка рожает, а Румпель прядёт солому, у нас есть немного времени, чтобы поговорить. Всё-таки, ты имеешь право знать правду, — я заметила, как в глазах её разгорается огонь сумасшествия. — Когда грянуло проклятье Регины, я находилась в Оз, туда оно не дошло. И уже тогда я разрабатывала план, чтобы отомстить моей сестрице. Всё равно бы они рано или поздно вернулись в Зачарованный Лес, и… О, ну, знаешь, рискнуть стоило. Для этого мне нужен был Румпельштильцхен. Но, чёрт возьми, его не было, проклятье же. И я забросила эту идею на несколько лет. А потом меня осенило! У него есть сын, с его генами. Вряд ли я бы смогла убедить его встать на мою сторону, но вот ребёнок… Внук Тёмного мага и сильнейшей ведьмы, — отсутствие скромности у меня тоже присутствует. – Ну, вот я и решила его найти. Это было не сложно, понадобились лишь башмачки, причём это вторые, первые мне пришлось отдать девчонки Дороти, чтобы она убралась в свой Канзас. А дальше всё просто: я нашла его в городе Нью-Йорке, мы переспали, я забеременела… А как же его звали? .. Мэтт, Сэм… — Нил, — сквозь зубы процедила я, смотря на Зелену исподлобья. — Ах, да, точно! — сумасшедшая стерва. — Но Глинда… — О, когда я была беременна, то подумала, что воспитание не совсем моё, а потом и вовсе решила, что ребёнок мне не нужен, и я справлюсь со всем сама, — я уже упомянула о том, что эта женщина сумасшедшая? — Поэтому я подкинула ей башмачки, чтобы она смогла сбежать, и уж не знаю, кого она там полюбила, но это сработало, и она тоже забеременела. И я прекрасно знала, что действие башмачков не вечно, потому как обувь эта слишком капризная. Она вернулась в свою «клетку». Ты родилась чуть раньше её чада, поэтому я медлить не смела. Убила её малышку прямо в колыбельке и подложила тебя. Эта дурёха даже не заметила, настолько она была ослеплена любовью к ребёнку, — так ведьма ещё и убийца серийный, ужас, что творится. — А пророчество? — Да я это пророчество выдумала и вписала его в книгу! Я была тем Румпельштильцхеным, который дал Глинде то зеркало, с помощью которого ты переместилась к отцу! Ведь она не знала, что проклятье грянуло давно. И это я настроила зеркало так, чтобы ты отправилась к твоему настоящему отцу! — она кричала, яростно кричала. — Зачем?! — с таким же напором выкрикнула я. — Потому что… — сумасшедшие глаза её наливались кровью, она не знала, что ответить, потому как никогда не признает правду. — Потому что Глинда была счастлива, ты завидовала, и Регине ты завидовала! Зависть ослепила тебя. Если это правда, что ты сейчас сказала… Ты чудовище! Её нехило так трясло от злости. А злилась она по большей части из-за моей правоты. В какой-то момент она резко просунула руку сквозь мою плоть и вырвала моё железное сердце. Я ничего не почувствовала. Но как только она стала его сжимать, резкая боль пробежала по всему телу. — В этом сердце достаточно магии, которая сможет мне помочь открыть портал в прошлое, спасибо, милая, — и снова оскал. — Ты умрёшь, но не сразу. Как только магия покинет это сердце, ты испустишь дух. А пока ты будешь мучительно угасать, — вот стерва. Она поднялась с пола и хотела уж было уходить. — Почему ты думала, что Глинда точно забеременеет? Почему ты была уверена, что у неё тоже родится девочка? Почему… — Потому что иногда нужно просто довериться судьбе, она любит выделывать разные штуки, — не новость, но эта ведьма супер сумасшедшая. – Ах, да, и ещё кое-что: я не знала, что ты моя дочь, пока Румпельштильцхен после смерти Нила не сказал, что ты его дочь. Да и у тебя магия моя, зелёная, так что… Всё встало на свои места. Она исчезла в зелёной дымке, оставив меня совсем одну в этой мрачной комнате. Господи, какой кошмар, что я только сейчас узнала?! Если это всё правда, то проще будет умереть.