Мозаика

Сегодня на Королеве черные одеяния. Черный – ее цвет, но именно сегодня он носит специфический оттенок траура, а она вышагивает, отчеканивая каждый свой шаг и нарочито выпрямляя спину. Особенный день. По мраморным стенам пробегает глухое эхо, извещая, что ступает женщина размеренно и медленно, словно совершенно не спешит, да, и зачем? Королева сама управляет казнью, а, как известно, Королевы не опаздывают. Никогда. Отвратительный скрип железной двери режет слух, но Регина только смотрит вперед. Рядом с ней стоит охранник, так же облаченный во все черное. Он протягивает ей факел и, поклонившись, отступает на несколько шагов. Повесив факел на стену по правую сторону от двери, Регина делает шаг и останавливается, всматриваясь в разъедающий свет темноту. Он крадется, словно дикий зверь, желающий напасть на жертву, и, когда, наконец, кусает, она быстро закрывает глаза от света. Он не так резок, но, мужчина сидит во мраке и сырости уже несколько дней, и все сейчас воспринимается по-другому. Спустя секунду он открывает глаза и смотрит перед собой на стоящую перед ним Королеву. Он не говорит ни слова, прекрасно зная, что его ждет, но, не понимая, почему она станет его палачом. Хотя, мужчина усмехается собственным мыслям, какое это сейчас имеет значение. Королева делает несколько шагов вперед и оказывается прямо перед мужчиной. Робин Гуд. В сознании проносятся уже помутневшие образы его прибытия в замок. Она не могла позволить себе такую слабость, она все еще помнила слова этой глупой феи, и они иногда будили ее в ночи, и, казалось, будто девушка в зеленом сидит у нее на кровати и осуждающе смотрит. Королева ненавидела это и поэтому послала своих слуг разыскать безликого и привести к ней. Татуировка льва стала единственной меткой обреченного. Попался он не сразу, но кошка все же нашла свою мышку, загнала в угол и слушала писк: – Ведьма! – кричал Робин, когда его уводили в подземелье. А Регина только смотрела, как приковывают мужчину к стене, хотя взгляд ее не покидал черного рисунка на покрытой пылью коже. Лев. «Попался», – Королева улыбалась. Робин ловит на лице женщины задумчивый взгляд, но тишины не нарушает. И только его прерывистое дыхание и сухой кашель, прозвучавший в следующее мгновение, кажется, напоминает Королеве о месте ее пребывания. Ее взгляд опускается на стоящего на коленях мужчину и скользит вверх по мускулистому торсу. Подтеки и кровь, несколько порезов, края которых уже огрубели и покрылись пылью и грязью. Взгляд цепляется за очертания могучего зверя, который сейчас исполосован тонкими порезами, зачеркнут, как будто это поможет избавиться от навязчивых мыслей. Регина сама оставила на нем все эти шрамы. От ненависти, злобы, его то апатии, то презрения к ее персоне. Вот и сейчас минутная тишина сменяется звоном цепей, когда Робин дергается вперед, но сталь лишь обжигает кожу. – Ведьма, – с потрескавшихся губ слетает едва слышный хрип, но Регине удается разобрать такое знакомое слово. Кровавые губы кривятся в усмешке. Она опускается перед ним на колени, чуть подгибая при этом платье. Пол грязный и пыльный, но ей все равно, она знает, что хочет унизить его. Испачкается? Как будто до этого она была чиста. В руке, в фиолетовой дымке, возникает бокал с водой. Она ловит взгляд Робина, тут же переместившийся на спасительную влагу. Пить Королева совсем не хочет, но, улыбнувшись, делает глоток. Робин еще раз дергается вперед, с ненавистью и злобой прожигая сидящую перед ним особу. Он презирает ее. С уст мужчины срывается рык, когда он, ловя ртом воздух, вновь опускается к стене. Прохлада мрамора чуть-чуть охлаждает, но во взгляде все еще бурлит огонь. Но и его в следующий момент холодная вода пытается потушить, когда Королева выплескивает оставшуюся жидкость ему в лицо. Робин хочет выругаться, но только инстинктивно облизывает пересохшие губы. Это не ускользает от взгляда Регины, и она улыбается. «Он мог бы стать отличной игрушкой», – внезапно для себя отмечает Регина и, немного приподнявшись на коленях, наклоняется к Робину поближе. Ее ладонь оказывается на его щеке, и он тут же пытается сбросить ее, но уже спустя мгновение тонкие пальцы Королевы крепко держат его подбородок, сжимая. Она чувствует под пальцами влагу и колющую щетину. В глазах Робина Гуда как-то по-новому блестит обжигающая ненависть. Забавная игрушка? Регине все еще любопытно, и она подается вперед, накрывая его губы своими. Мягкие ее и потрескавшиеся его. Они создают странный контраст где-то глубоко в сознании, пока острое ощущение не поглощает все остальные. Он кусает ее, и Регина резко отодвигается, тут же поднося руку к губе. На пальцах алеет капля крови. Ей хочется ударить его, но, она только чувствует, что его полный злобы взгляд разжигает в ней, наоборот, радость. И Королева смеется, громко. Взмахом руки она убирает всякие следы его дерзкого поведения. Игрушка с острыми клыками кажется ей довольно забавной перспективой. – Убей меня, – слова его не звучат отчаянно или безысходно, наоборот, в них даже после всего этого чувствуется сила и решительность. Он смотрит на нее своим ясным взглядом, а Регина ненароком переводит взгляд на льва. В ушах тут же вдруг слышится его дикий рев, а поднятые лапы внезапно опускаются на женскую грудь и вонзают в плоть острые когти. Они почти достают до сердца. Зубы смыкаются на шее, разрывая ткани и пуская кровь. – Убей, чего ты ждешь! – крик Робина вырывает Королеву из забытья. Рука инстинктивно тянется к шее, боясь нащупать там испачканные собственной кровью обрывки плоти. Но ничего нет. Это лишь видение, проскользнувшее в сознании за секунду, но умеючи поселившее там сомнение. Нужно ли держать при себе льва, когда можно его усыпить? Можно ли приручить зверя, который желает твоей крови? Королева внимательно смотрит на стоящего перед ней на коленях мужчину, как будто хочет в его действиях и взглядах найти ответ. Если она убьет его сейчас, станет ли это признаком ее слабости и страха? Неужели она так верит и боится судьбы, что нашла его, а сейчас была готова убить? Страх? Регина отворачивается и кривит губы. Она ненавидит это слово и чувство, и она уже давно попыталась избавиться от возможности ощущать его. Королева быстро разворачивается и спустя мгновение оказывается перед пленником, ее руки сжимают его лицо, а она смотрит, смотрит в эти глаза, пытаясь увидеть его душу, может, понять и собственные эмоции. Ведь глаза человека отражают порой больше того, что можешь видеть ты сам. Он точно ее не боится, она читает это в его взгляде. Один взмах руки, и его лицо искажается от боли. А Регина отступает, держа в руках пылающее сердце. Она не испытывает перед ним страха, не хочет и не должна. Ей было бы проще убить его, ведь для этого она и надела сегодня этот траурный черный. Но и убийство являлось бы проявлением страха. А вот живая марионетка… Королева улыбается и подносит сердце к губам. Она замечает, что Робин не сводит с нее взгляда, полного шока и непонимания. И Регина, не разрывая зрительного контакта, тихо шепчет, прекрасно зная, что он и так ее услышит. – Ты будешь моим, лев. И ты не посмеешь укусить руку, которая держит твою жизнь. Чти и лелей свою хозяйку. Взгляд дикого зверя становится более осознанным, и из него исчезают всякие блики злости. А Королева, выходя, только бросает страже: – Выпустите льва. Он теперь ручной.