Глава 19. Воля умирающей, или Тени исчезают в углу
28 июня 2015 г. в 19:07
- Папа, папочка... - слабо застонала я, уложенная на свою кровать, а присевший рядом со мной мастер осторожно прижал к моему носу небольшую грелку, щедро заполненную льдом.
- Ты будешь жить, - заверил меня Хираки, ободряюще сжав мое плечо, но враз отдернувший руку под угрюмым взглядом отца.
- Папа...
Грелка немного сдвинулась, охлаждая поврежденный, к счастью, не свернутый нос со всех сторон.
- Папа...
Писк умиравшего ребенка, видимо, приелся мастеру, и он, желая выслушать мою последнюю волю, которую я упорствовала и пока не сообщала, приподнял меня ближе к себе, поддерживая спину навису.
У моей кровати, кроме охранника и Караи, никого больше не было. Остальных, упустивших из виду тут же нашедшее приключения на собственную голову чадо, мастер оставил за дверью. Ругать подчиненных было бесполезно, следовало, как все, в том числе и я, это прекрасно понимали, выразить неудовольствие только одному человеку. Но отец же не будет изводить лежавшую при смерти любимую дочь, не так ли?
- Папа, - я хотела бы обнять мастера и в самое ухо прошептать то, что желала сказать, а другим слышать это вовсе не обязательно, вот только он ведь сразу догадается, - не так мне и плохо, как казалось, тем не менее, совершенно бесцветным голосом выдавила из себя, - я хочу батут.
Отец хмыкнул, а в бездне его глаз зародились желтоватые веселые огоньки. Прежде, чем дать ответ, мастер еще несколько раз обработал мой нос, пока тот совершенно не остыл, и стер свежие следы крови. А потом тихо, словно копируя манеру произнесения последней воли, шепнул:
- У тебя уже есть батут.
- Правда?!
Пока я изнывала в школьных стенах, отец обо всем позаботился и исполнил мою старую мечту! Папа, я тебя обожаю! Отлично, сейчас порезвлюсь вдоволь.
Мастер медленно кивнул и усадил меня на матрасе:
- Разрешаю тебе попрыгать на кровати Караи.
- Что-о-о-о?! - заорала на весь дом сестра, но нас такими воплями не испугаешь, ни один мускул не дрогнул на лицах истинных ниндзя и их бесстрашного охранника.
- Круто! - заорала я, попытавшись перекричать Караи.
Показывая, что разговор закончен и решение неизменно, мастер отвел меня в соседнюю комнату и, поддерживая во избежание новых приключений, помог влезть на кровать сестры, которая неотступно тащилась за нами и пыталась взывать к отцу, бесполезно. Папа пожелал порадовать любимую дочь! Любимую!
Ох, только, как оказалось, скакать на постели сестры, когда тебе это официально разрешил сам мастер клана, не особо интересное развлечение. И не потому, что Караи, скрестив руки на груди, мрачно наблюдала за мной, привалившись плечом к стене, а потому... Вообще даже наш строгий отец разрешал мне заходить в его спальню, предварительно получив клятвенное заверение, что я ничего трогать не буду, а вот сестра - нет. Как только я появлялась рядом с ее дверью, начинался труднопереносимый визг. Так было на протяжении всех последних лет, а от меня, маленькой, она вообще запирала свою комнату и только указанным способом могла меня остановить.
В комнате сестры не оказалась ничего примечательного - даже оружия, не в пример великолепным экземплярам холодного оружия, хранившимся в покоях отца, толком не наблюдалось, если не принимать во внимание висевший на стене веер-тэссен. Все остальное убранство ничем не отличалось от комнаты обыкновенной девушки. С неудовольствием отметив кучу разных баночек и тюбиков косметического назначения на туалетном столике, я сквозь зубы, максимально показывая глубину ее падения, пробухтела:
- Девчонка!
- А сама-то ты кто?! - возмутилась сестра.
- Я - куноити. А ты - размалеванная девчонка!
- Хару! Ты сейчас получишь! - Караи бросилась ко мне и попыталась схватить меня, но, рискуя окончательно раздолбать ее кровать, я отскочила.
Видимо, разрешив мне поразвлечься в комнате сестры, мастер таким образом подталкивал нас к общению – все же давненько не виделись.
Только Караи, вдруг оставив безуспешные попытки меня изловить, голосом умудренного жизнью человека заметила:
- Придет твое время, будешь краситься.
- Я?! - плюхнувшись на постель, уставилась на нее во все глаза, - врешь, не буду.
- Будешь, - снисходительно заметила она, приближаясь к столику и приоткрывая баночки.
- Ты что?! Чтобы я красилась?! - я тут же, оставив за собой разоренную кровать, оказалась возле Караи и сунула нос в ее косметику, - ты серьезно полагаешь, что я буду этим мазаться?!
Потерев пальцем тени, я провела по коже верхнего века, а потом воззрилась на себя в зеркало:
- Уродство!
Сестра, по лицу видно, желала поспорить, но вдруг замерла, прислушиваясь, и я тоже насторожилась.
- По-моему, тебе кто-то звонит.
Точно - я тоже уловила музыку и, оставив Караи, понеслась в свою комнату.
Майки. Приняв вызов, я небрежно плюхнулась в кресло и вывела на экран изображение черепашки. Счастливый парень растянул губы в улыбке и проворковал:
- Привет! - а потом испуганно воскликнул, - ой, что с тобой?
- Со мной?
- Ну да, с носом и глазом?
Ладно, нос распухший, а вот глаз - так, какого цвета тени были?! Черт, угораздило ведь мазнуть этим трупно-синюшным.
За спиной брата как будто случайно прогуливался Раф, который внезапно и очень резко приблизился к экрану:
- Наконец! Отец тебя отодрал за твое поведение и плохую успеваемость!
- Я тебя сейчас отдеру так, что ты навеки себе все уяснишь! - рявкнула я, одновременно пытаясь стереть позорный цвет, покрывавший мое веко.
- Да что ты сделаешь? Мажорка! На такой тачке уехала, - продолжал выпендриваться Раф, пользуясь тем, что я не могла его в данный момент избить.
- Как уехала, так и вернусь, и похрустит тогда чей-то панцирь под колесами!
- Послушай, Харуко, - Майки непостижимым образом удалось нас перекричать, - а кто твоя семья?
Навострив уши, или что там у него, старший мутант самостоятельно заткнулся и уставился на меня. Попала...
- Харуко!
Ох, если бы отец меня не окликнул, я бы не услышала, что он направляется к моей комнате.
- С кем ты ругаешься?
- Прощайте, недоумки, - тихо прорычала я, показав Рафу кулак и захлопнула крышку ноутбука, - да так, пап, с идиотами.
Вошедший мастер осмотрел мое лицо и, удивленный боевым, но размазанным окрасом глаза, потер веко.
- Ты могла бы найти себе других знакомых, больше подходящих по уму и развитию, - нравоучительно заметил отец.
А я возразила:
- Но и ты ведь отчитываешь своих недалеких подчиненных.
Ухмыльнувшийся мастер потрепал меня по плечу и одобрил мои действия.
- Я собирался пригласить тебя в кабинет, но, заслышав твой голос, решил заглянуть, проведать, - отец подтолкнул меня к двери, - пойдем.
Началось. Сегодня опять какой-то день подстав для Ороку Харуко. Хорошо еще, что отец не успел увидеть две зеленых рожи на экране, которые учились с нами наравне, ведь его мутанты разрабатывались для разных иных целей, их использовали, а общаться с ними никто не собирался.
Прохладная комната, где я устроилась в глубоком кожаном кресле, европейский кабинет отца, который он выбрал не случайно. Именно здесь, массивная мебель, забитые документами и книгами шкафы, посетитель чувствовал себя подавленным вдвойне, личностью главы клана Фут и всей тягостной обстановкой. Мне довелось испытать еще более богатую гамму чувств, ведь мастер еще и мой отец. Ответственность повышалась.
Испещренные отпечатанными буквами листы мирно шелестели, папка отложена в сторону. Мастер просматривал переданные из школы документы, и лицо его оставалось традиционно бесстрастным - ничего же не поймешь, доволен или как и следовало ожидать? Наконец отец поднял взгляд на меня и мрачно произнес:
- Ты не оправдала моих надежд.
Внутри все похолодело, а сердце, позабыв про свою работу, перестало отстукивать ритм. Не оправдала надежд мастера и отца...
- И твоей сестры. Она считала, что уже в первый день мне позвонят из школы и будут умолять тебя забрать. Я предполагал: школьное руководство будет решительнее, и просто выгонит тебя. А они оказались крепкими орешками.
Минуту, а то и две мне, застывшей с остекленевшими глазами, потребовалось на то, чтобы понять - отец шутил. Но когда до меня это наконец дошло, я и тут не смогла расслабиться - сейчас он что-нибудь скажет о факультете, не может не сказать.
- Хорошо, что твое обучение идет вполне успешно, - серьезно заметил мастер, а потом опять съязвил, - раз ты до сих пор не отчислена. Твои задатки в области математики и химии хвалят учителя, правда, сообщают о твоей крайней неусидчивости и неосторожности. Бесстрашие, Харуко, прекрасное качество, но когда оно не граничит с полным безрассудством. В следующий раз решай математические задачи осторожнее. - мастер вновь шутил, хотя прекрасно понимал, что написанное имело отношение к химии, - Общая аттестация вполне удовлетворительная. Твой наставник доволен тобой. К какому он принадлежит роду?
Рано я возблагодарила всех богов и школьное руководство за то, что в моих документах не было указания на факультет. Если я скажу "Хамато", отец сразу догадается, где я учусь.
- Я не знаю, - соврала я, но под тяжелым взглядом мастера немного исправилась, - он не называл свою фамилии, представился только по имени.
Услышать ответ "Сплинтер" тоже вряд ли понравится отцу, уж больно не по-японски это звучит. А мой мастер невысокого мнения о тех, кто не чтит традиции. А уж про крысу тем более говорить не стоило – наследницу великого рода Ороку тренирует какой-то мутант. Да уже, отец точно разгонит это учебное заведение.
- Куро. Сенсей Куро, - по-моему, звучит вполне безопасно, мало ли людей с таким именем на свете.
Ох, Хару, похоже, это не самый лучший вариант, ибо отец помрачнел и, сцепив в замок пальцы, оперся на них подбородком.
- Трус и предатель, - прорычал он, - чему он может научить? А тем более тебя, мою дочь.
Знаю, что мастер плохо отнесется к тому, что я сейчас сделаю, но иначе я поступить не могла. Вскочила и осторожно, успокоительно погладила его по плечу:
- Не волнуйся, я его уже побила.
Отец вполоборота головы сверкнул на меня глазом:
- Побила – хорошо. Но я рассмотрю вопрос о твоем домашнем обучении.
Пока Ороку Харуко отбывала наказание в школьных стенах, все хрустальные мечты сводились к тому, чтобы вернуться домой и никогда больше не возвращаться. Но вот именно сейчас мне хотелось обратно, продолжать учебу.
- Ну, нет, папа! - и переключая отцовское внимание, полюбопытствовала, - а кого предал Куро?
- Всех, - лаконично отозвался мастер.
Но я, почуяв нечто интересное, чем потягивало от его слов, инстинктивно нашарив опору в виде столешницы, уселась на стол, ожидая подробностей:
- Да?
Хитрость не то, чтобы удалась, но отец снизошел до продолжения пояснений:
- Он - перебежчик, сражался и на нашей стороне, и на стороне наших противников. Хотя, как сказать, сражался, - мастер помедлил, - он активно наживался на поддержке противоборствующих сторон. Он не ниндзя, а спекулянт. Узнав о плохом снабжении своих солдат, я собирался сразу же изгнать это ничтожество, да только он успел перейти на сторону Йоши. Разделываться с Куро я не счел тогда целесообразным, все солдаты были заняты на более важных мероприятиях. Только так он остался жив.
- Да я из него оригами сложу, когда в школу вернусь! - клятвенно заверила я отца, будет знать, как обманывать наших солдат и моего мастера.
- Оригами? - задумчиво, словно обращаясь в собственным мыслям, произнес отец, а его руки, выхватив из подставки для бумаг черного камня чистый лист, чуть ли не за мгновение сложили журавлика.
Налюбовавшись появившейся на ладони мастера прелестью, выполненной из тончайшей бумаги и как будто живой, трепетавшей, я цапнула фигурку и обняла отца.
***
Кто бы что ни говорил, а нет ничего лучше дома! Наконец полный событий день завершен, и я, проверив четко выстроенные ряды сил солдатиков отцовской армии и поставив их командира на стопку книг, самый лучший наблюдательный пункт, завалилась под одеяло. В темноте, когда погас свет ночника, их темные силуэты напоминали мне часовых на своем посту, а рядом с ними белел парящий журавлик.
Первым возникло неясное ощущение, что в комнате, кроме меня, был кто-то еще. Возможно, это только обрывки сна, какими-то позабытыми при пробуждении деталями вернувшим меня в реальность. Но я, на всякий случай не шевелясь, приоткрыла глаза. Нет, к счастью или к сожалению, это не ночное видение. На стене в бледном лунном свете мелькнула тень. Понять, кто это мужчина или женщина, мне не удалось – уж больно быстро незваный гость переместился в полный тьмы угол.