Отец меня убьет...

Гребаный Дон! Зеленый мудак! Лучше бы пробирки мыл! Я долго терпела, но теперь вы все вывели меня окончательно! Теперь точно отцу пожалуюсь! Пусть разгонит всю эту ебаную школу на хер! Разгромит ее, не оставит камня на камне, с землей сровняет! А если я отравлюсь?.. А если я уже отравилась?.. Надо продезинфицировать организм еще, вывести возможную дрянь, которая могла попасть из пробирок в желудок. *** - Неоко, понюхай! - Харуко! – нервы подруги не выдержали, - я минуту назад уже тебя обнюхала! - А сейчас? Вдруг что-то изменилось? Время же идет, запах наверняка только концентрируется! – я подозрительно потянула носом, стараясь разобраться во всем сама, раз кто-то не желал мне помогать. - Неоко! - Отец же не через минуту за тобой приедет! А к утру все выветрится, - раз за разом заверяла меня подруга. - А вдруг нет? Вдруг он все узнает? Скоро уже утро! Он может приехать на рассвете! Я спрыгнула с кровати: - Посмотри, как я иду. - Должна тебя огорчить, Харуко, но твоя походка явно не модельная. - Да заткнись ты! О чем я тебя спрашиваю! Меня не шатает? Какая траектория движения? - Успокойся, ты двигаешься ровно. Все в порядке. Что тебя беспокоит? Плохое самочувствие? - Отвратительное! Я полна злобы! – кулак, пролетев мимо увернувшейся Неоко, настиг подушку. - Мне кажется, что не стоило допивать бутылку, - она робко взглянула на меня, - это спровоцировало у тебя всплеск агрессии и возникновение чувства вины. Выдавив из себя кривую ухмылку, я буркнула: - Хватит умничать! Может, только полная доза и спасла меня, а то бы мы сейчас с тобой не разговаривали. - Спасла – хорошо, - философски отозвалась подруга, - а поможет тебе сон. Очень действенное средство, ты поспишь, и опьянение пройдет. Отец ни о чем не догадается, даже если приедет на рассвете. Давай, послушай мой совет, оценишь. - Не буду, - упрямилась я, зачем слушать какие-то советы от человека, который их не проверял на собственном опыте. - Хорошо, - легко согласилась Неоко, - не надо. Дождись отца, к утру еще и опухнешь от недосыпа. Если запах тебя не выдаст, то внешний вид – точно. - Что ты расшумелась?! – недовольно заворчала на нее я, - вообще охренела, ночь на дворе, а ты болтаешь так, как будто без этого язык чешется! Заткнись уже! Забравшись в постель, укрылась с головой и практически мигом уснула, чтобы во сне уже соединиться с любимым отцом, волнуясь и переживая за завтрашнюю встречу. Состоится ли она вообще?.. *** С самого утра, пока мои соученицы еще возились с одеванием или умыванием, я, готовая к возвращению домой, сидела на подоконнике. Именно из этого окна открывался самый лучший вид на ворота школы – хотелось как можно раньше высмотреть прибывшую за мной машину из автопарка мастера. Школьная стоянка постепенно заполнялась транспортом и людьми. Кто-то добирался сюда и на общественном, а потом приходил в школу за чадом, чтобы отягощенным, взвалив на себя набитый чемодан, брести в обратном направлении. Когда на пришкольной территории появилась ранее белая, а ныне потерявшая нормальный вид развалюха, я совершенно не уделила ей внимания, переведя взгляд на темную «Тойоту», остановившуюся у стены. Но раз из нее пока не спешил никто выходить, я вновь занялась созерцанием парковки. - Папина машина! – чуть не оглушив меня, неподалеку завопила Чо и бросилась вниз, а потом и вылетела на улицу. Подошедший ко мне Раф, тоже наблюдавший эту картину, лишь удивленно присвистнул: - Похоже, дела Ороку Саки совсем плохи. Это до перемирия он наживался на чужих несчастьях, а теперь для получения дохода ему пришлось работать. Только с честной-то жизнью он совершенно не дружит, вот и не клеится его быт. - А мне кажется, - рядом с братом робко подал голос Майки, - что Ороку Саки просто очень жадный и не стал присылать даже за дочерью приличную машину. Ну! Еще что-нибудь скажите, недоумки! Меня бросило в жар, и лицо, как казалось, явственно горело от негодования и готовых в любой момент прорваться эмоций. Раздолбать два черепашьих панциря мне помешала нарисовавшаяся в коридоре одна из подружек нашей красотки, презрительно поджав губы, она фыркнула: - Завидуйте молча. Отец Чо, она рассказала нам, не любит помпезности и показывать свой статус. - Не до такой же степени! – ужаснулся настолько добрый Майки, что уже начал волноваться за жизнь и здоровье даже этой мерзкой твари. - Машина в идеальном состоянии, - заверила нас (наверняка со слов Чо) девчонка. Агрессия, вызванная черепашками, несколько улеглась в моей душе, вмешиваться в заведомо дебильный разговор было бессмысленно, а потому я обратилась к окну. - Харуко, - Неоко положила мне руку на плечо. Она тоже собралась покинуть школу на случайные каникулы, поставила к стене чемодан и, видимо, решила попрощаться с нами. Угадала. - Мне пора. Я удивленно приподняла бровь, и подруга пояснила: - Вон та «Тойота», на ней приехал мой отец. - Почему бы ему не выйти? Мог бы помочь тебе донести чемодан, - недовольно скривился Раф, тоже мне настоящий мужчина нашелся. Его же брат, сделав свои выводы, бросился к Неоко, чтобы схватить ее вещи и проводить девушку до машины. - Не стоит, Майки, благодарю, - она одарила парня теплой улыбкой и ответила на выпад темпераментного мутанта, - отец сейчас… болен… Я понимающе кивнула – похоже, родитель Неоко находился в розыске, и ему лучше лишний раз не светиться в обществе. - На всякий случай, вдруг что-то необходимо уладить в школе, он прибыл сам, но ждет меня в машине. Я вновь кивнула – пора, так пора. Все невечно. Мне будет тебя не хватать, Неоко, возможно, нам никогда не суждено вернуться (а мне, наверное, и покинуть) в эти стены, но я никогда тебя не забуду; вслух же сказала другое: - Ладно, хватит тут торчать. Давай иди, не заставляй отца ждать. После прощания с подругой мне стало совсем кисло – мастер никогда не опаздывал и, как правило, появлялся всегда первым. Сейчас его не было. Что с ним? Что будет со мной? Ведь наверняка меня не выпустят из школы одну, без сопровождения – как я тогда смогу заняться поисками отца? - Совсем эти богатеи ополоумели, с жиру бесятся! – озлобленно прорычал Раф, и я насторожилась, подняв в тоске опущенную на руки голову. Просторные врата учебного заведения медленно преодолевал черный и длинный, блестевший на солнце идеально ровными боками лимузин, на котором красовался отцовский номер. Что-то мне нехорошо – мастер никогда не прислал бы за мной это авто. Он и сам не особо любил такой транспорт, предпочитая маневренные виды, а лимузин держал на всякий (очень редкий) крайне официальный случай. Мастер бы никогда… А значит, не отец сделал выбор, меня заберет кто-то, кто действует вне приказов Ороку Саки. Его уже нет?.. Лимузин нагло, без зазрения совести перегородил не слишком большую площадку, отведенную под парковку, и из распахнувшейся двери показалась худощавая фигура Хираки, одного из отцовских охранников. Хираки! Развязные манеры, самодовольная ухмылка – он нисколько не изменился! Хам и нахал. Хираки. Не в силах усидеть на месте, я подскочила и подхватила чемодан чуть ли не в объятия. Хираки, ожидая, между тем закурил, к нему уже направлялся секретарь школы, дабы передать предназначенные отцу бумаги, а я, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз, слыша сзади удивленные возгласы парней. Но ничто меня не волновало. Здесь же был Хираки! Второй после мастера человек, которому я искренне радовалась. И, насколько могла судить, отец тоже к нему хорошо относился, если не сказать большего – доверял, раз оставлял с ним меня, любимую дочь. Еще бы мне не радоваться. В свое время (в детстве) я серьезно собиралась выйти за Хираки замуж, даже, приняв такое решение, оторвала отца от важной встречи, чтобы сообщить о предстоящем бракосочетании. Побеспокоенный секретарем по моей просьбе мастер – мы с сестрой были воспитаны так, что не досаждали ему по пустяковым поводам, - сразу вышел ко мне. Я, задыхаясь от счастья, взволнованная, поделилась с отцом важной новостью, только он что-то совсем не обрадовался и даже нисколько не умилился детской наивности, как могли бы поступить иные родители. Не отпуская меня от себя, быстро извинился перед партнерами, увел ничего не понимавшую дочь в кабинет и долго допрашивал, предварительно запретив общаться с Хираки. Который, как я узнала позже, тоже не понимал, чем обязан неожиданной опале. Меня осматривали врачи, и только после их отрицательного вердикта, отец успокоился, снабдил меня некоторыми пояснениями, что меня ужаснули (как только взрослые мужчины могли додуматься до такого в отношении детей!), и вновь вернул в мой мир любимого охранника. Больше о том случае мне не напоминали ни сам мастер, ни Хираки. Да как не мечтать о соединении своей судьбы с тем, кто участвовал со мной во многих моих затеях (что зачастую вызывало недовольство моего отца), а также научил меня плавать. Хираки – пожалуй, один из немногочисленных представителей именно криминального мира в окружении отца, он не имел никакого отношения к ниндзюцу, но обладал потрясающими яркими рисунками, покрывавшими его спину, частично грудь и руки. Мне было скучно, о чем я постоянно ныла охраннику, скрывалась от служанки, исполнявшей обязанности няни и заставлявшей меня потихоньку изучать азбуку и разные другие бесполезные вещи в качестве подготовки к школе. На заднем же дворе загородной отцовской вилы заманчиво располагался бассейн, а я настолько надоела Хираки, что он принял решение о необходимости срочно учить меня плавать. Вот тогда я впервые увидела тату своего охранника, и мне захотелось иметь такие же. Но по малолетству не зная их значения, я, утащив из комнаты сестры разноцветные ручки и фломастеры, принялась разукрашивать свое тело; приняв игру, Хираки оказывал мне всякую помощь. Решив, что мифический герой, украшавший его спину, - любимый персонаж охранника, я упросила его изобразить на моей коже примечательную личность из комикса, что и было сделано. Как только отец увидел наши художества – я же сама похвасталась, - он лично смыл с меня все «татуировки» да так орудовал мочалкой, что, похоже, заправские гангстеры, решившие свести с себя знаки отличия, испытывали меньшую боль. А еще Хираки, любитель разных гадостей, позволял и мне делать их: плевать на улице, мусорить, писать на стенах, - сколько тайного удовольствия от непослушания общественным нормам доставляли прогулки с ним! Мастер знал об этом, но по каким-то своим причинам смотрел на все сквозь пальцы, хотя, когда случался явный перегиб, получили оба: и я, и охранник. Только в присутствии моего отца мы менялись, понимая, что и где можно говорить и делать. Хираки принял запечатанный конверт, подмигнув мне, запихнул чемодан в багажник и, открыв перед дочерью хозяина дверку, пустил меня внутрь. Ах вот почему за мной прислан именно лимузин! Полный салон поклонившейся мне охраны – меры безопасности в свете последних событий повышены. Подготовка к встрече со мной говорила о том, что отец на месте и продумал все до мелочей сам. Спросить Хираки я пока боялась, но он развеял мои сомнения: - Прошу прощения за задержку. Господин Ороку собирался прибыть за тобой сам, но потом передумал и послал меня. Я выдохнула – значит, с мастером ничего не приключилось плохого, но, как только окажусь дома, непременно задам ему вопрос о том незнакомом голосе. Так, Неоко действительно сказала правду, Хираки не почувствовал ничего подозрительного, значит, аромат саке выветрился (грязными пробирками Дон, видимо, решил нас просто припугнуть!), но на повестке дня еще одна важная проблема. Конверт с документами! Не стоит отцу расстраиваться – уничтожить бумаги, и дело с концом. - Хираки, отдай мне конверт, - приказным тоном велела я, он же не посмеет ослушаться. Но наглец лишь усмехнулся: - Господин Ороку успел распорядиться первым, чтобы документы были доставлены ему в целости и сохранности. - Блядь! – скрестив руки на груди, я насупилась и просидела молча до приезда в особняк, не реагируя на дружеские попытки Хираки пообщаться. Сдержанно приблизившись к появившемуся из дома отцу, я поклонилась, хотя всем сердцем хотела как можно скорее повиснуть у мастера на шее, и норовила, крутясь вокруг него, как бы случайно попасться под так и не приласкавшую руку, пока охранник передавал конверт. Когда мы остались вдвоем, слуга забрал чемодан, а лимузин загнали в гараж, мастер обратился ко мне: - Усталый путник совершил долгий путь домой, и что он пожелал в конце? В этой философской тираде крылся иной, не имевший с умозрительными заключениями ничего общего смысл. Может быть, правильный ответ – отцовские объятия? Но нет, вряд ли. - Посетить горячий источник, - мастер положил руку мне на плечо и повел к поданной машине. То, что надо. Ну, после отцовской нежности, конечно. - Пап, - я, привлекая его внимание, боднула мастера в плечо, - почему кто-то чужой отвечал по нашему номеру? Звонила несколько раз, я же не могла ошибиться! - Другой? – никогда не выдававший эмоций голос отца остался ровным, - полагаю, ты всего лишь попала на помощника секретаря, несколько раз он действительно отвечал на звонки. - Да? – что-то мне не верилось, но раз отец говорил – наверняка так оно и было. Только – хоть убейте меня враги клана Фут – что-то сказанное больше напоминало успешную попытку утаить от меня правду! *** Мастер игнорировал табличку на стеклянных дверях, извещавшую о том, что обладателям татуировок вход запрещен, оставил Хираки возле машины, а вместе со мной и двумя другими охранниками вошел в гостеприимную обитель. И вот, не прошло и десяти минут, как мы, облаченные в легкие цветные юката, сидели на выложенным нагретыми камнями бережке рукотворной горячей реки, опустив ноги в воду. Вскоре я, разморенная, прижавшись к отцовскому боку, задремала, совершенно отказываюсь покидать приятное место, когда наступило положенное время. Приятное блаженство, обретенное в купальне, не оставляло меня и в машине, только в особняке нам пришлось расстаться не только с ним, но и с отцом. Как всегда дела. Узнав от слуг, что сестра, о которой я немного подзабыла (радость от встречи с мастером затмила все остальные мысли), отдыхала после миссии, я поняла один неутешительный факт: опять предоставлена сама себе. Нет, можно было, конечно, позвонить или написать моим соученикам – но кто они такие, чтобы я просила первой обратить на себя внимание?! Пусть терзаются неизвестностью, а мне пока можно и в тренажерный зал сходить. Нельзя забывать про совершенствование тела! Тем более, сейчас все равно нечем заняться. Мы упорно тренировались в школе, следовательно, я теперь намного сильнее, чем была до отъезда. Уже можно перейти к нагрузкам высокого уровня, а не той детской ерунде, как раньше. Так, вот этот «блин» вполне подойдет, а что, самый большой, как раз для меня; надену его на штырь и… У него другие планы! Рванув меня за собой, снаряд устремился к полу, а я, носом встретившись с какой-то железной частью тренажера, со страшным грохотом рухнула на него. Растекавшаяся по покрытию сидения кровь, бившаяся в висках мысль: «Отец будет ругаться, я все испортила», сгущавшаяся перед глазами тьма, разрываемая яркими вспышками, дикий крик Караи, донесшийся со стороны жилых помещений: «Приперлась!», и топот ног, - слились для меня в общий шум. И его виновницей была исключительно я. Первыми вбежали не уследивший за мной Хираки и другие охранники, следом мастер, отпихнув свиту и отбросив «блин», за который я так и продолжала судорожно держаться, он поднял меня на руки. А за его спиной мелькнуло перекошенное капризное лицо сестры, прошипевшей: «Как хорошо, что ты не купил ей батут! Она бы уже потолок проломила!» Люблю, когда вся семья в сборе!