Отец меня убьет...

Осторожно выпростав руку из-под одеяла и нащупав на тумбочке сюрикены, которые всегда полезно иметь при себе, я, не целясь, ибо все равно ничего не видно, метнула один в угол. Туда и удалилась тень, которая в следующую секунду заверещала голосом Караи: - Харуко! Ты – дура, что ли?! Так и убить можно! - Ка… Я поперхнулась воздухом и так и не смогла произнести ее имя, но зато вскочила с постели и бросилась прочь из комнаты. - Папа! Папа! – шлепая голыми пятками по дощатому полу, я рванула в личные отцовские покои. - Харуко, стой! – сестра бросилась за мной, - не буди отца! Конечно, я понимала, что прерывать сон мастера не стоило, тем более ради такой ерунды – Караи всего лишь пыталась меня убить, мы могли все уладить и без него, но остановиться уже не могла. - Папа! Послышалось хлопанье дверей, скорее всего, разбуженные моими криками слуги покидали свои помещения, откуда-то снизу бежала охрана. - Папа! - Харуко, мерзкая девчонка! Послушай! - Папа! В последний момент вспомнившая, что нам строго-настрого запрещено вторгаться в покои отца без его разрешения, а особенно посреди ночи, я, решив, что обстоятельства критические и можно забыть о табу, ворвалась в его спальню и с разбегу заскочила к нему на кровать, спрятавшись за спиной сидевшего мастера. - Папа! Папа! Караи хотела меня убить! - Харуко! Я же сказала… - следом за мной вбежала и сестра, - простите, мастер, за это вторжение. Ее речь и обращение к отцу изменилось, сейчас она говорила с ним официально, так, словно стала нам… чужой. И тут я все поняла; дотянувшись до стойки с катанами, схватила меч и встала перед отцом: - Она и тебя хочет убить. Но зря надеется! Ну, подходи ближе, что в дверях застряла?! - Харуко! – хором произнесли мои родные, мастер строго, а Караи устало. - Давай уже живее! Иди сюда! А не то я и сама подойду, хуже будет! – я сделала несколько демонстративных выпадов, но сестра так и не пошевелилась, - скорее, а то мы отцу отдыхать мешаем! - Вот именно, - согласилась она. А мастер командным тоном рыкнул: - Вольно! - Ты такая трусливая, сестричка! – я, ничего не воспринимая вокруг, помахала катаной в воздухе, пока отец не вырвал ее у меня из рук и силой не усадил на кровать. - Мастера надо слушаться беспрекословно. Даже если, на твой взгляд, ему грозит опасность, он знает, что говорит, и ты должна его слушать. - Да, но… - я удивленно захлопала глазами на отца, его тут собственная дочь мечтает убить, а мастер заставляет меня следовать непреложным правилам. - Ты стала слишком вольнодумна под влиянием школьной демократии, - недовольно заметил отец и добавил, - Караи, подойди сюда, сядь. Пока сестра приближалась по его зову, мастер обшарил карманы моей пижамы, видимо, чтобы разоружить меня, а потом и положил руку на плечо. Нет, не потому что он хотел успокоить свою испуганную девочку, а чтобы я не бросилась на Караи с голыми руками. В чем-то отец прав, еще неизвестно, какое оружие у нее, надо быть осмотрительнее. - Мне следовало бы зайти к тебе самому, - произнес мастер после того, как вся семья собралась на его кровати, а ворвавшиеся для спасения хозяев слуги и охрана были отправлены восвояси. Вот, так я и думала: отец жаждал моей смерти! Все же наверняка он каким-то образом узнал, на каком факультете я влачу свои жалкие школьные дни! - Мои дочери талантливые куноити, но им еще далеко до настоящего мастерства, - Шредер спокойно смерил нас взглядом, - Харуко, Караи пришла, чтобы обеспечить твою безопасность. - Мою… что?! – ушам не верю, при чем тут это? - Ты же знаешь, почему всех учеников отправили на дополнительные каникулы? В школе стало слишком опасно. Я напряглась, похоже, сейчас отец нам все и откроет. Но и Караи слушала мастера с удвоенным вниманием. - Для вас, мои дочери, не секрет, что перемирие было вызвано необходимостью прекратить жестокие клановые войны, в которых решалось, в чье сторону склонится чаша мировых весов. Кто-то сражался за господство, кто-то за деньги, а кто-то за мир во всем мире и за то, чтобы положить конец войне. Две противоборствующих силы, дошедшие в схватках до конца, даже наемники посчитали за лучшее не лезть в дела ниндзя. Первая: клан Ороку, сплотивший вокруг себя тех, кто верил в торжество справедливости и стремился перекроить возникшее противостояние властей на необходимый нам лад; вторая: сторонники моего заклятого врага Йоши. И только потом возникла третья: непримиримые. Их не устраивал мир, они хотели войны, но войны без идеалов – войны ради войны. Их интересовала кровь, разгул криминала и использование элиты ниндзя как серьезных, но в то же время обычных наемников для того, чтобы кругом сеять смерть и страх. Они остались в меньшинстве. Все слишком устали от кровопролития, где мы никак не могли достичь победы одной из сторон, силы были равны, а значит, война бы продолжалась вечно. Отдельные группировки непримиримых сражались против обоих фронтов, их активно истребляли, таким образом минимизируя силу сопротивления мирному договору. И в какой-то момент нам стало казаться, что над третьей силой одержана победа. Два сильнейших клана зажили в мире, где уже не было войны, а возникла школа, которую окончила Караи и где теперь учится Харуко, в помещении, бывшем когда-то усадьбой и тренировочной базой лидера непримиримых Савари Такеши. Отец, не сделав паузы, а продолжая кормить нас с сестрой исторической теорией, ловким движением подтянул одеяло, укрывая мои босые холодные ноги. - Савари не нашли ни живым, ни мертвым. Такеши пропал после битвы за Осаку; я не мог сдать родной город, и помощь Йоши мне совершенно не требовалась, он должен был убраться со своими подачками. Мои солдаты перевернули город, но не обнаружили и следов нашего общего врага. Возможно, он и предстал перед нами одним из сгоревших трупов, но тогда не оставалось времени на экспертизы. Я был против перемирия, не устану повторять это, и в то время меня интересовало только восстановление наших вотчин. Солдаты нуждались в отдыхе и лечении, города в ремонте. Разгоревшиеся войны ниндзя затмили клановые стычки Якудза, и я не мог позволить своей армии заниматься чем-либо еще. Мои люди проводили последние зачистки от непримиримых, Йоши и его сторонники возвращали процветание в общий мир, - никогда бы не поверил, что у нас с ним возможно что-то общее… Мастер мрачно хмыкнул. А я быстро посмотрела на сестру – похоже, не все из рассказанного знала и она, сейчас Караи, затаив дыхание, так же, как и я, внимала отцу. - Непримиримые подали сигнал жизни. Все началось с убийств и их проваленных попыток. Уже пострадали члены известных семей мира ниндзя. И вы, как прекрасно понимаете, тоже находитесь под угрозой неожиданного удара. В нашем доме достаточно охраны, вы сами прекрасно владеете навыками защиты и обороны, но… Я приказываю вам отныне и впредь больше времени уделять безопасности друг друга, чаще видеться, постоянно проверять местоположение сестры, ее самочувствие. Никто не знает, что будет дальше. Солдаты клана Фут присягнут на верность моей старшей наследнице – Караи. После, Харуко, тебе. Рядом с вами будут опытные воины, привыкшие подчиняться нам, правящему дому клана, которые не меньше всех остальных хотят восстановления справедливости, а не разборок с недовольными. Вы обе должны поддерживать отношения до конца. Любая помощь, запомните, будет нелишней. - Папа, - робко окликнула его я, - но зачем наши солдаты будут присягать Караи, они же клялись в верности тебе? Он кивнул: - Так было, а что будет – знают только боги. Сестра выглядела решительно, она лишь склонила голову в знак принятия решения мастера, но мне казалось, что вот-вот по ее щеке побежит слеза. Сама я сжалась у отца под боком, боясь пошевелиться. Неужели это правда? Неужели все так ужасно?.. И человек, с которым мы были на горячем источнике, который шутил со мной в кабинете, который сделал для меня журавлика, теперь говорил страшные вещи. Он не прощался с нами, а отдавал распоряжения на случай своей… О, бессмертные боги! - Мы – твои куноити, мы будем сражаться в рядах клана Фут до конца – защищать своего мастера и отца, - прохрипела я, горло словно сдавили невидимые тиски, мешая голосу звучать решительно и четко. - Харуко, ты в первую очередь должна слушаться того, кто отдает приказы, - напомнил мне отец, - сейчас ты беззащитнее всех. Ведь первое место, которое посетит Савари, если он все еще жив, будет его резиденция. И ты, мой неугомонный демон, должна быть осторожнее всех. То, что у тебя появились в школе друзья, и радует, и огорчает меня. С одной стороны, сторонники смогут помочь тебе защититься, если произойдет нападение, с другой: не исключен и такой вариант, когда в доверие к тебе попытаются втереться отпрыски группировки непримиримых. Не забывай это и всегда держи ухо востро. - Полагаю, теперь тебе понятно, что делала в твоей комнате сестра? – мастер заглянул в мои глаза. - Да, отец. - Мои дочери, приказываю вам, как отец и мастер, если вы узнаете что-то, что неизвестно мне, вы срочно должны сообщить мне об этом в любое время дня и ночи. Перемирие нарушено, и чем скорее мы начнем действовать, тем лучше. Намекая, что разговор завершен, он указал нам подбородком на дверь, и Караи направилась к выходу первой, я же помедлила. Но только не для того, чтобы говорить отцу о том, что наблюдала в школе. В конце концов, это мое расследование, и пока все сделанные мной выводы нашли свое подтверждение. Школа действительно раньше была жилым домом. Но эту информацию мастер и без меня знал, а я, как только получу еще какие-либо проверенные данные, непременно ему все доложу. Нельзя же сообщать то, в чем сама не уверена, не так ли? Дожив до двенадцати лет, никогда бы не подумала, что такое скажу: - Папочка, можно я останусь с тобой? Не успел отец ответить, как к кровати вернулась Караи: - И я. - Нет. Страх – не добрый спутник ниндзя, идите по своим комнатам, дети мои. Мы хором вздохнули и, попрощавшись с мастером, покинули его. Уже достигнув развилки, когда нам с Караи необходимо было разделиться, я окликнула сестру. - Что? - она уже открывала дверь к себе. - Я вижу, что тебе не по себе, - хитро прищурилась я, - пожалуй, посижу с тобой, чтобы ты могла спокойно уснуть. Караи, видимо, ей и правда, было просто дико страшно, впустила меня в свою комнату, и я заняла важную стратегическую позицию в изножье кровати. Сестра между тем легла и равнодушно заметила: - Если хочешь, лезь под одеяло. - О, ну если ты настолько перепугана, - пожала плечами я, больше всего боясь обнаружить свою радость, и нырнула в постель Караи. *** С утра отец отлучился по делам, а это значит, его кабинет оказался свободен. Сестра меня тоже сегодня не оберегала, следовательно, я могла позволить себе делать то, что сочту нужным. Например, уединиться в отцовском кабинете и поразмышлять. На основе всего рассказанного Шредером накануне в голову приходила тысяча и одна идея, только все они представлялись неполноценными и крутились вокруг трио неразлучников Чо, сенсея Куро и безымянного парня, встреченного в школьном коридоре. Одна выдавала себя за меня, а другие ее всячески оберегали. Если бы отец захотел пустить возможных похитителей или убийц по ложному следу, отведя подозрения от своей настоящей дочери, он в первую очередь предупредил бы об этом меня. Значит, теплая компания связана еще какими-то общими интересами. Чо могла по непонятным причинам представиться мной, а Куро и парень, которым было поручено оберегать меня, заботились о ней. Нет, нет, нет! Инициатива исходила не от отца, он бы нашел помощников поумнее, таких, которые бы знали меня в лицо. Да и опять же – Куро предатель, мастер отзывался о нем крайне нелестно и не стал бы использовать раз предавшего в важном деле. Значит, налицо явная не случайная случайность. Только что бы это значило? Я, пытаясь вдохновиться отцовским примером, выпрямила спину, хотя до этого разлеглась в уютном кресле, и нахмурилась, поставив локоть на стол, коснулась указательным пальцем губ. Не помогло. В голову, как назло, ничего не приходило. Крутились какие-то смутные мысли о том, что у меня есть все ценные сведения для какого-то очень важного открытия, но я никак не могла его ухватить! Рука сама собой потянулась к встроенному в стол передатчику – одно нажатие кнопки, и на широком экране появится физиономия Стокмана (кто у нас еще спец по открытиям?) – надеюсь, от него еще осталось то, чем можно думать, или мастер уже лишил его всех способностей? Мои мысли перетекли на нашего штатного ученого, он, конечно, не самый впечатляющий кандидат в помощники, но раз иных вариантов нет, придется воспользоваться тем, что есть. Нет, не стоит. Не выкладывать же все Стокману! Лучше записать все имевшееся и попробовать структурировать. Отец же так делает: строит различные тактические схемы, обозначая стрелками, кто откуда должен напасть на противника, а жирными точками месторасположения постов, крестами отмечая пункты назначения или важные объекты. Помню, давно мастер учил разбираться в подобных схемах мою сестру, а я, в очередной раз капризничавшая и активно проявлявшая характер, показывавшая себя любимая хозяйская дочь, не захотела покинуть кабинет, так и сидела у отца на коленях, норовя добавить в план вылазки что-нибудь и от себя. Шредер, как мог, закрывал ладонями лист бумаги и отводил мою руку с занесенным, как смертоносный меч, красным фломастером, если бы это помогло… Изловчившись, я все же исчеркала схему, испортив отцовский труд, сотворила одну большую кровавую мазню. Вот Шредер-то разозлился, выпихнул меня за дверь, а все фломастеры оставил в кабинете – наказал. И бедному обиженному ребенку, смутно осознававшему свою вину, но не особо хотевшему признавать ее, оставалось бездарно слоняться по дому. Когда миссия была успешно завершена и Караи вернулась домой, меня изловили слуги и отвели к отцу – он зачем-то хотел меня видеть. Довольно прищурившись, мастер усадил меня в свое кресло и заметил: - Все вышло, как ты и рассчитала. Ну, не знаю, что он хотел от такой малявки, как я? Разумеется, ничего я не поняла, кроме того, что любимый отец очень доволен, возможно, и мной в том числе. Откуда же мне было знать тогда, что возглавляемые сестрой солдаты устроили кровавую расправу над врагами – в точности, как я случайно изобразила на схеме. Именно тогда я ощутила впервые, как мне нравится командовать и строить тактические схемы. С тех пор я поняла, что стану достойной наследницей своего дорогого отца и настоящего мастера клана Фут. Итак, не буду отвлекаться, дело не ждет. Взяв отцовское посеребренное перо ручной работы, я, задумчиво почесав в затылке его кончиком, принялась выводить на бумаге то, что гордо назвала своей первой самостоятельно разработанной схемой.