Отец меня убьет...

Зеленые руки и ноги, вскидываемые в каком-то демоническом танце. Лихие движения-покачивания панцирями. Четыре черепашки крутились перед моими глазами, выказывая все свои таланты в области танца. Один-два-три-четыре, один-два-три-четыре, та-та-та-да-та… Четыре черепашки… Четыре черепашки… Все быстрее и быстрее. Шестнадцать! Их уже шестнадцать! И они все так же танцуют, ускоряя темп. Мелькают одноцветные конечности, словно выхваченные из тьмы огнями прожекторов, и разные повязки, чьи свободные концы взметаются в соответствии с действиями их обладателей. Тридцать две… Их все больше! Они окружили меня, бешено танцуя прямо в мою сторону! Их стало еще больше! Они все ближе! - Папа! – я, стискивая негнущимися пальцами края одеяла, подскочила с кровати. Лоб, конечно, болел, но по сравнению с приснившимся кошмаром это такая мелочь. И так тошнит еще! Как будто я, как в далеком детстве, переела печенья с красным перцем! Оно, зараза, такое вкусное было – невозможно удержаться! Никогда не понимала, почему к столу его подают так мало, а вот, оказывается, в чем причина – я осознала это той самой ночью, когда отправилась на кухню, где оно хранилось в стенном шкафу, добыть себе еще хоть чуть-чуть. Наверняка таким образом отец меня тренировал: закалял мою волю (чего только стоило дождаться того момента, как все слуги разойдутся спать), повышал ловкость и многие полезные для будущей куноити навыки! Как я кралась из своей комнаты через весь дом! Как таилась в темных углах, почувствовав малейшую опасность! Как замирала, задерживая дыхания, чтобы никто не смог услышать мое секунду назад сосредоточенное сопение! Ах, печенье, печенье… Налопалась я его, потом, когда внутри заполыхал пожар после очередного пакетика, где на поверхности печений краснели вкрапления разной формы, носилась по кухне, опустошая все найденные емкости с жидкостью… На грохот сметаемой мной посуды, на который я, измученная дикой жаждой, уже не обращала никакого внимания, прибежали слуги, а потом и отец с сестрой. Караи сразу же раскричалась на меня, а я, злая на нее за этот ор, в то время опустошала очередную чашку проточной воды. Мастер, чуть скривив губы, заметил, что настоящая куноити должна до конца оставаться незамеченной, а не, успешно достигнув намеченного места, перебудить весь дом из-за какой-то мелочи – ей захотелось пить! Подумаешь, продолжал отец, настоящая куноити должна уметь терпеть, как бы ей не было плохо, тяжело или страшно, не выдавая своего присутствия необдуманными действиями. Мне оставалось только пристыженно склонить голову и лишь облизывать распухшие губы, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. Два дня после ночной вылазки мне было очень плохо, и ни отец, ни Караи не появлялись в моей комнате, рядом со мной находились только доктор и мой сенсей. Шредер навестил меня только тогда, когда мне несколько полегчало, и я даже смогла немного поесть. Отец внимательно проследил за тем, как я поковыряла свежий салат, а затем спросил: - Тебе что-нибудь необходимо, Харуко? - Да, - тихо ответила я, аккуратно отодвигая от себя надкроватный столик с остатками еды. - И что же? – подбодрил меня новым вопросом мастер. - Печенье. Даже не ожидала, но Шредер понимающе усмехнулся и принес мне несколько маленьких штучек – как жаль, что больше, как он сказал, мне тогда было нельзя! Блядь, да что же так тошнит! Надо отвлечься, сосредоточиться на чем-то другом. Так, на этот раз камера одиночная. И на окнах, в том числе и на маленьком смотровом в двери, приделаны решетки. Ну что, Харуко, теперь ты точно в полной жопе! Поздравляю! И тошнит еще в этой жопе. От всего! А особенно от зеленого цвета. Никогда бы не подумала, что он мне так противен, а особенно в сочетании с красным, оранжевым, синим и фиолетовым. Черт, успела же я всех этих мутантов рассмотреть на свою голову, теперь мучиться. Хотя, врага надо знать. В лицо. В рожу. О, рожа! И моего любимого цвета. Зе… Я сочла за лучшее плюхнуться на кровать. Что-то мне совсем плохо, и рожи опять мерещиться начали. Вон одна в окошко заглянула. Ох, этот удар головой! Нет бы, отцовские футы в галлюцинациях являлись, хотя бы какое-то удовольствие, а так только мутанты и кажутся. Бессмертные боги, эта рожа мне еще и подмигнула… - Харуко? Ты меня слышишь? Она со мной еще и разговаривала! Я с трудом подняла руку и отмахнулась от навязчивого болтливого видения, напоминавшего мне Майки. - Харуко! Ты можешь встать? Подойди к двери. Мне-то к тебе никак не пролезть, - огорченно пояснил мутант. Вот еще, чтобы я выполняла указания всяких галлюцинаций – обойдется. Буду продолжать лежать на кровати и делать вид, что ничего не произошло. Нет тут никого, кроме меня, нет и все. - Харуко! Да чтоб тебя, надоедливое видение! Оно еще там чем-то зашуршало, вот пусть и шуршит отсюда! - Харуко! Посмотри, что я тебе принес! Надеюсь, не бомбу или ампулу с ядом? Вот на это сомнительно предложение я уже откликнулась. Любопытство любопытством – но надо же знать, что он там задумал? Усевшись на кровати, я посмотрела на прямоугольник двери, где в светлое пятно окна сквозь редкие прутья решетки показался кусок пиццы, который заманчиво дергался в зеленых пальцах, видимо, чтобы меня привлечь. - Мелкий, ты ж ничего сам не можешь! - к звонкому голосу Майки добавился еще один, покрепче и понаглее, сейчас наполненный недовольством и уверенностью в своей правоте, и рядом с парнем нарисовалась вторая тень, - хорошо, что ты не арбуз принес, а то намучался бы с ним, и даже разрезать бы не догадался. Раф. Надеюсь, количество явившихся по мою душу черепах не возрастет еще в два раза?! Как же хорошо, что меня от них сейчас отделяла запертая дверь, никаких опасностей, могу делать, что хочу, пусть и на ограниченном пространстве своей камеры. - Брат, ты... - пропищал свистящим шепотом младший, а вне моей видимости раздался характерный металлический звон: у Рафа были ключи! Вот тебе на! Никакого покоя в этой школе! Даже в карцере не дадут спокойно посидеть! Ломятся ко мне, что им надо-то? После двух поворотов ключа замок громко щелкнул, извещая о своем успешном открытии, и дверь распахнулась, впустив в комнату двух черепашек. Майки поставил на стол принесенную с собой коробку и скромно, не спуская задумчивого взгляда с лежавшей в ней пиццы, уселся на стул рядом. - Так, свет включать не будем, - распорядился Раф, - палево. Пиццу мы же рассмотрим? Младший брат с готовностью кивнул и вновь бросил взгляд на еду: - Угощайся, Харуко. - Мне не хочется. Хотя, возможно, меня тошнило от голода, а не от сотрясения мозга, как мне подумалось раньше? Но, пожалуй, не буду я есть. Да и отец всегда пропагандировал соблюдение режима, а этот прием пищи явно не укладывается в систему. Вроде бы и поесть - неплохо, и... нет, не буду. - Харуко, ну, посмотри, какое тонкое тесто, а на нем белые островки моцареллы, впадины кружочков лучка, лодочки перчика, и все это затоплено ароматным густым томатным соусом! - Да ты романтик, Майки, - усмехнулась я, сравнив "морской" пейзаж с тем, что было в коробке, похоже, очень даже. - Это пицца на него так действует, - жестко прокомментировал Раф, прищурившись на младшего. - Бери уже кусок, хватит ее созерцать, а то тут один зеленый джентльмен решил приступить к еде только после дамы. - Это ты про себя сейчас? - я даже удивилась от такой воспитанности мутанта, которую он, похоже, проявлял нечасто. - Нет, конечно, про Майки, - и в подтверждении своих слов парень схватил отрезанный кусок и жадно впился в него. Судя по удивленно вытянувшемуся лицу младшего брата, такого он точно не ожидал, мутант растерялся и теперь только и мог, что наблюдать, как Раф заглатывает кусок за куском. - Харуко, кушай, - напомнил мне о еде, отойдя от ступора, Майки. Но я отмахнулась от его предложения. - Ешьте сами, - я отодвинула от себя коробку с жирными следами пятен на светлом картоне, которую тут же подтянул к себе поближе голодный старший брат Раф. - Как выгодно ходить к тебе в гости, - пробурчал с набитым ртом парень и потянулся за следующим куском. - Вкусная пицца, Майки, сам заказывал? Мне показалось, или оскорбленный в лучших чувствах юный мутант сейчас заплачет от вопиющей несправедливости в лице поглотителя пиццы? Надо бы вмешаться, прекратить шуточки, задевавшие младшего. - Парни, не ссорьтесь. - Почему это? - нахально полюбопытствовал Раф, вновь набивая рот. - Боишься, что эта мелочь испортит мне настроение? Дальше последовало обращенное ко мне подмигивание - наверное, девушки обычно млели после такого знака внимания и начинали успокаивать мутанта, который, похоже, славился горячей головой и некоторой необдуманностью своих поступков. - Зачем ссориться? – я пожала плечами. – Будет намного лучше, если вы хорошенько подеретесь, а то еще и переубиваете друг друга. Мрачно улыбнувшись, я, повторяя ужимки Рафа, подмигнула ему. Похоже, на мутанта это произвело соответствующий эффект, парень поперхнулся очередным куском пиццы и, закашляв, с размаху несколько раз ударил себе кулаком по панцирю. Удивительно, можно и впрямь поверить, что все в этой жизни решается словами – только что я чуть не устранила таким образом одного самовлюбленного черепашку. Воспользовавшись паузой, пока Раф обиженно принялся поедать пиццу с удвоенными усилиями, я пристала к Майки с накопившимися у меня за время попытки побега и заключений вопросами. Он же у нас парень добрый и искренний, точно правдиво будет отвечать. - Послушай, пока я тут торчала в четырех стенах за все свои прегрешения, ничего необычного на территории школы не происходило? - Откуда ты знаешь? – с трудом через вновь пробивший его кашель прохрипел Раф. – Сенсей Сплинтер достиг просветления во время медитации, теперь левитирует посреди двора и изъясняется на мертвом языке, который никому непонятен. А вокруг корпуса, где ты сейчас находишься, разверзлась земля, и мы еле смогли перебраться через трещину, чтобы попасть к тебе. А еще… Но под моим скептическим взглядом парень замолчал, а через секунду заговорил вновь: - Ну а что? Все так и было на самом деле. Майки может подтвердить. Живо, мелкий! Раф ткнул брата в плечо да так, что тот чуть не упал, еле удержавшись на стуле. - Под необычным я имела в виду не больные фантазии одного мутанта, а действительно неординарные вещи, - пояснила я для особо одаренных, на что Майки пожал плечами: - Нет, ничего интересного не происходило, да и что тут вообще может быть такого? - Например, появление множества вооруженных людей и осада школы? - Нет, конечно! - Взрывы? – с еще теплящейся надеждой опять предположила я. - Нет! – на этот раз мутанты рявкнули хором. - Гм, захват заложников? - Черепаший бог, нет! – отчаянно замахал на меня руками Майки. - Нападение на Сплинтера или учеников? - Нет, Харуко, ты что?! - Да не было ничего такого, - проворчал Раф, - у самой-то какие фантазии, а еще про мои что-то говоришь! Ничего вы, зеленые рожи, не понимаете! Я отца жду! А он же не приедет в школу на машине и в дорогом костюме, - мастер так не сможет, будет в броне и на внедорожнике. Да и не прошмыгнет тихонько в учительский корпус, чтобы найти и покарать того, кто обидел его дочь, а войдет туда по-хозяйски, оставляя за собой взрывы, разрушения и заложников, захваченных нашими солдатами. Но, понятное дело, мастер в школе так и не объявлялся – иначе бы парни никогда бы не забыли это эпохальное событие, которое потом еще много лет, а то и вообще до конца жизни, будет сниться в ночных кошмарах. И как мне это понимать? Что я должна думать?.. Где мой взволнованный судьбой дочери отец?! Почему он не приехал? Он… бросил меня… Оставил в этой школе… Навсегда… - Харуко, да не смотри ты на меня так! На, бери, не нужен мне этот последний кусок пиццы, - Раф протянул мне ломоть, а я лишь закусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. Странно, отец в школе не появлялся... Неужели он совсем не беспокоится обо мне?.. Или он, вопреки моим предположениям, все же был в школе, с ужасом узнал, что дочь "выбрала " факультет светлых – фактически предала клан Фут и своего мастера, и уехал… Такая плохая Харуко ему больше не нужна… Нет и еще раз нет! Это неправда! Отец даже не посетил меня! А как же месть? Как же убийство нерадивой дочери?! Где разъяренный мастер?! Может быть, он просто не успел добраться до школы? Все-таки путь неблизкий, а не так много времени и прошло с тех пор, как я ему позвонила. Наверное, он уже в пути, а значит, скоро будет. - Э-э-э! Харуко, ты где? – похоже, братья уже не первый раз окликали меня, и только сейчас смогли привлечь мое внимание. - Мы, пожалуй, пойдем. Ты, верно, устала, да и поздно уже. Пора на боковую, - потянувшись, зевнул Раф. Майки домовито собрал со стола пустую коробку, про которую давно забыл его старший брат, и распрощавшиеся черепашки оставили меня в покое, а Раф запер за собой мою камеру. - Куда бы ключи подбросить? – задумчиво проговорил, идя по коридору, обладатель красной повязки, - чтобы Лео решил, что сам их потерял? Что ответил его брат, я уже не расслышала. Мне ничего не оставалось делать, как лечь немного поспать, не раздеваясь, просто свернувшись калачиком на тонком покрывале, каким была застлана постель. И до утра меня никто не беспокоил, а вот на рассвете, что наступил, на удивление, быстро, дверь моей новой комнаты распахнулась вновь. На пороге стоял немолодой мужчина лет пятидесяти, облаченный в спортивный костюм и кроссовки: - Просыпайся, пора на тренировку. А это еще что за фрукт?! Наказания продолжаются?! Где мой сенсей Сплинтер, что за недоразумение в спортивном костюме, не вызывавшее у меня ни малейшего чувства уважения, а, наоборот, в душе всколыхнулось что-то гадкое. До чего же противный дядька! Пока мы шли по коридору, ведущему от моей камеры к выходу из корпуса, я не удержалась и поинтересовалась, неужели теперь он будет учить меня премудростям ниндзюцу. На что получила исчерпывающий ответ, что он занимается только с хорошими и способными учениками, явно прозрачно намекая, что я к таковым и не отношусь. Тогда мне захотелось пойти в своих расспросах дальше: - Моим сенсеем по-прежнему останется Сплинтер? - Да увидишься ты скоро со своей крысой, не переживай, - глумливо хихикнул он, и стало понятно, что его мнение о моем учителе невысоко, зато самооценка зашкаливает. Остановившись как вкопанная, я, с трудом сдерживая ярость, прошипела: - Мне показалось, или кто-то нелестно отзывается о сенсее Сплинтере? Мужчина обернулся ко мне и расхохотался в лицо: - Я обожаю крыс, а особенно преподавателей из их числа. Этот дядька, естественно, выше меня, да и роста ему прибавляла толстая подошва кроссовок, а силенок у младшей дочери Ороку Саки еще маловато, но когда это мешало тем, кого учил сам мастер клана Фут? Одним броском тела вперед я приняла позу, напоминавшую пригнувшегося лучника, и кулак моей правой руки врезался в колено того, кто позволил себе высказаться неуважительно о моем учителе. Разохавшийся противник, ныне поверженный, схватился за ногу, поджал ее, запрыгал, но, не удержавшись, даже без посторонней (с моей стороны) помощи повалился на пол. Я довольно отряхнула руки и попросила его повторить предыдущее высказывание: - Так что там насчет крыс-преподавателей? В моей голове вспыхнул огонек гордости, а перед глазами появились приятные картины, как униженный дядька просит у меня прощения, как раскаивается и превозносит таланты Сплинтера, но не тут-то было. - Харуко-тян? А вот и сенсей Сплинтер… Незаметно подкравшийся он стоял, опираясь на посох, и с осуждением в проницательном взгляде смотрел на меня в упор: - Что ты тут делаешь? - Я направлялась на тренировку, учитель. - Запомни, Харуко, твое поведение характеризует не только тебя, но и твоего сенсея и мастера, - наставительно произнес крыс. И как же по моему поведению можно охарактеризовать отца? Слабый, невысокого роста, плоховато владеющий даже основами ниндзюцу?! Что-то загнул Сплинтер. Да и он сам под такие определения не подходит. - Почему учитель Куро лежит на полу? – похоже, сенсей не видел разыгравшейся некоторое время назад сцены, но догадывался о том, что произошло. – И по какой причине он стонет? - А я думала, в школе так принято. Еще остановилась рядом – заинтересовалась, никогда такого раньше не видела. Подумала, какая интересная традиция: валяться утром в коридоре и стонать, - сказанное прозвучало довольно дерзко. - Мерзкая тварь! – зарычал названный учителем Куро и попытался ухватить меня за ногу. - Кому это он? – мы с сенсеем переглянулись. – Не позволю так называть моего учителя! Мне тут же захотелось продемонстрировать любителю оскорблять чужих сенсеев и другие мои знания в области болевых точек, но дорогу к объекту преградил посох Сплинтера: - Пойдем, Харуко-тян, ты уже опаздываешь на тренировку. А учителю Куро надлежит закончить свою утреннюю медитацию, не будем ему мешать. Тонкие пальцы крысиной лапы, покрытые коричневой шерстью, чуть подтолкнули меня в спину, и мы с сенсеем направились на выход из коридора, где сегодня утром я впервые защищала честь своего учителя. Когда мы отвернулись, и валявшийся на полу так и не вставший Куро остался у нас за спиной, я могла бы поклясться, что заметила в глазах Сплинтера отражение улыбки, не знаю, позволили бы лицевые мышцы мутанта такое сделать, но взгляд точно выдавал его хорошее настроение. Похоже, сенсей, смекнувший, кто причина инцидента, на меня вовсе не злился.