Окрыленные

В тот день я все-таки свез жену в больницу, там мы пробыли всю ночь. Она на своей старой больничной кровати, которая стала для нее теперь практически родной, я - рядом, сгорбившись на маленьком жестком диванчике. Всю ночь аппараты пикали, по трубкам вливались лекарства, вызывающие противную ноющую боль в венах, по рассказам Роуз. Из больницы мы вернулись лишь к полудню, я видел, что в клинике она окончательно оставила свои иллюзии о выздоровлении, взяв с собой лишь безразличие к происходящему. Начались дни смены спальной одежды, убирании еды, вышедшей наружу, невнятных бормотаний и бесконечных благодарностей за всех и вся. Но в некоторые дни я и правда верил, что все может наладиться. Роза же называла это маленьким подарком лейкемии. Несмотря на регулярные позывы рвоты, повышенную температуру, бросания то в жар, то в холод, выдавались и спокойные часы, когда она меньше нуждалась в обезболивающих и могла передвигаться по дому самостоятельно, когда боль ее становилось терпимой. Роза сидела в спальне со множеством подушек в обнимку, поедая кукурузные палочки и смотря старый выпуск телепередачи "The Voice". Я то и дело слышал доносившееся до кухни возмущения своей жены, когда в следующий этап не брали того, кто действительно хорошо пел. Слыша ругательства, я не ворчал, как раньше, а даже как-то был рад, осознавая, что сейчас она увлечена чем-то кроме лейкемии. Это был один из маленьких подарков лейкемии. - Даже удивительно, - прошептала Джанин, отхлебывая из своей кружки немного горячего чая. За последний год женщина сильно изменилась. Она перестала быть той, яркой рыжеволосой шотландкой с нелепым акцентом, перестала носить свои любимые платья чаше всего свободного покроя. Глаза ее потускнели, голос осел, волосы не лезли надоедливыми прядями в глаза, а были убраны в неаккуратный хвост, на замену светлым платьям пришли прямые джинсы и безразмерные шерстяные кофты. Раньше Джанин говорила лишь по делу, теперь и совсем смолкла, предпочитая бросать многоговорящие взгляды. Она сидела за столом проникнутая, разглядывала деревянное покрытие кухонного стола и стучала указательным пальцем по кружке, бесповоротно погрузившись в свои мысли. В такие моменты я понимал, что мои бесконечные страдания гораздо меньше ее бесконечный страданий. Я терял девушку, пусть и которую полюбил всем сердцем, которая стала мне одним из самых родных и важных людей. Она теряла свою дочь. Не думаю, что сейчас она хотела находиться на кухне со мной, разделяя тишину. Однако Роза попросила оставить ее одну хотя бы на час, даже если он пройдет не в раздумиях, а в ругательстве на судьей популярной телепередачи. Мы за это ее не осуждали, но я видел, что такая просьба совершенно не обрадовала Джанин, когда дочь ее озвучила, так как женщина приехала утром к нам, чтобы ухаживать за дочерью, пока я на работе. - Каждая мать желает для своего ребенка самое лучшее, - продолжила она, перекинув свой болезненный взгляд на меня. - И, Господи, я счастлива, что она встретила тебя. Когда кто-то умирает, всегда наступает время благодарностей. - Помнится, Ибрагим не радовался, когда узнал, что я работаю в университете вашей дочери лектором, - я пытался свести все к непринужденной беседе, но это было настолько жалкой попыткой, что я почувствовал себя слишком отвратно, чтобы не сморщиться. - Он ворчун, - уголки тонких губ Джанин немного приподнялись в подобии улыбки. - Но он был рад, что знакомиться с семьей, она привела мужчину, а не мальчишку. Усмешка сорвалась с моих губ. Я не знал, что можно было ответить, а между тем осознавал, что слишком многое теперь оставалось без ответа, будь то бессмысленные разговоры или вопросы, определяющие нашу жизнь. Все чаще наш дом погружался в тишину, разрушающую все изнутри. И никто ей не противился, принимая за должное все происходящее. - Хорошо, - произнесла женщина, будто отвечая на вопрос. который остался немым. - У меня по-прежнему остались дела. До скорой встречи, Дмитрий. Джанин поправила рукава своей очередной шерстяной кофты и встала из-за стола. Закутавшись в ткань поплотнее женщина направилась к выходу из дома, я последовал за ней. Погода сегодня и правда была морозной, мне и самому захотелось приобрести шерстяную кофту. - До свидания, Джанин, - с вялой улыбкой произнес я прежде, чем закрыть за матерью моей жены дверь. Покачав головой и зевнув от усталости и желания провалиться в крепкий и непробудный сон, я решил все же навестить свою жену, полностью нарушая договор о часе одиночества. Она сидела скрестив ноги на полу, крепко обняв подушку и не отрываясь от экрана телевизора. Рот ее был чуть приоткрыт, и их него вырывались рваные вздохи, в последнее время девушка с трудом дышала через нос. Тяжело выдохнув, ощущая в легких спертый воздух спальни (проветривалось здесь очень редко), я подошел к девушке и сел рядом с ней, облокотившись на спинку кровати. Она и глазом не повела, продолжая сидеть, уставившись в телевизор и что-то прерывисто шепча, все крепче сжимая подушку. Только когда я провел кончиками пальцев по ее коротким волосам, делающим из девушки ежика, она повернулась ко мне и усмехнулась. - Рапунцель, я хочу прогуляться, - обратилась ко мне девушка. - Это возможно организовать? - Ну если вы так хотите, прекрасный принц, - я развел руками, подыгрывая Роуз. Хорошее настроение жены поднимало и мое настроение, это был один из тех немногих моментов, когда я действительно улыбался настоящей улыбкой, девушка отвечала тем же. Буквально через несколько минут мы встретились с вечно промозглой погодой нашего маленького городка, которая лишь нагоняла тоску. Роуз получше натянула светлую шапку на уши и надела такого же цвета варежки. С последним атрибутом девушка, конечно, переборщила, но я не собирался возражать. Мне же было вполне уютно в своем драповом пальто. Обвив своими руками мою, Роуз покрепче прижалась ко мне и мы продолжили свою недолгую прогулку. Неподалеку находился парк, скорее всего сейчас усыпанный разноцветными опавшими листьями. Туда мы и направились в абсолютном молчании, которое нарушилось лишь когда мы прошли несколько метров парка, шурша под ногами осенней листвой. - Ты когда-нибудь задумывался, как будет проходить твои похороны? Не та тема, которую я хотел бы обсудить с Роуз. Вздохнув, я озвучил это мысль, но жена осталась непреклонна и продолжала докучать меня этим вопросом. Когда же я ответил, что нет, и что предпочту остаться без знания данного аспекта моей жизни, Роуз возразила мне, выговаривая свое мнение, которое в корне отличалось от моего. - Я в последнее время считаю совершенно нормальным - планировать все заранее, - произнесла она, пожав плечами и уставившись на листья клена, шуршащие под ногами. - Это, знаешь ли, важное событие в жизни каждого, - девушка усмехнулась, - так почему бы не распланировать его как День Рождения, свадьбу? Составить список гостей, разослать приглашения. Дата у меня уже есть. - Она неточная, - возразил я, понимая, что сейчас мы обсуждали самую глупую тему на свете. - Не думаю, что это мне понадобиться. К счастью или сожалению, мне будет абсолютно все равно на список приглашенных, озвученные речи, и будет ли мой гроб обит бархатом синего цвета. Девушка на мое замечание лишь усмехнулась, на секунду посмотрев мне в глаза, после чего вновь опустила взгляд. Я знал, что сейчас она думает совершенно не о моих похоронах, которые, надеюсь, произойдут нескоро, как бы эгоистично это ни звучало. Единственное, что я действительно знал, так это то, что буду мертв за долго до своих похорон. - Ты прав, - согласилась она через какое-то время. - Как не планируй, конец один.

***

- Роза, я пришел, - произнес я сразу, после того, как дверь за мной с характерным хлопком закрылась. Я возвращался с очередного ужасного дня на своей работе, которую теперь стал ненавидеть. По сути все отравляло мое существование. - Меня буквально не хотели отпу... Я так и не договорил, слова застряли в моем горле, не желая воспроизводиться. Лицо приобрело озадаченное выражение, я не знал, что следует сказать, поэтому мой рот застыл чуть приоткрытым. Я медленно прошел в гостинную, остановившись рядом с широким проходом. Точно не могу сказать, что я испытывал на тот момент. Смятение, неуверенность, восхищение. - Гостинная совсем пустая. Гостинную мы сделаем сразу после спальни. Я хочу, чтобы там стоял торшер фисташкового цвета. Понятия не имею зачем, но хочу. Вспомнились её недавние слова. Неуверенно произнесла она, комкая слова, то и дело сглатывая. Ее глаза метались из стороны в сторону, а пальцы рук мяли ткани свадебного платья. Именно его. Я помнил, как она еще недавно выходила ко мне, такая же неуверенная, вцепившись в руку своего отца. Помнил, как подолы шуршали, а шлейф тащился за ней, помнил, как жаловалась, что кружева на спине противно чешутся. - Мистер Беликов, - она глубоко вздохнула и прокашлялась. Никакой улыбки не было, она то и дело нервно кусала губы, которые дергались в немых порывах разрыдаться и выдыхала горячий воздух. - Не откажите ли вы в желании станцевать со своей женой? - Никогда, - тут же произнес я на выдохе, забывая обо всем на свете. Мысли улетучились из головы, скорее всего навсегда. В этот момент все мои чувства перестали существовать, они перемешались в один нескончаемый поток, разрывающий меня изнутри. Я горько усмехнулся, когда положил руку на талию Розы, а второй взял ее в свою. Мы были настолько близко, что я ощущал родной запах и с упоением вдыхал все больше. Я никогда не умел танцевать, даже самые примитивные движения умудрялся испортить. Она называла это моим изъяном, побочным эффектом моей идеальности. Именно поэтому наш танец на свадьбу я разучивал несколько месяцев, в то время как она танцевала так, будто была создана для этого. Я не мог отвести от нее взгляд. Она была поистине прекрасна. Неуверенными пальцами девушка тут же включила старый магнитофон, который скорее всего одолжила у Каролины из кафетерия, и вновь вложила в мою руку свою, крепче сжимая ее. На мгновение наши взгляды встретились. И клянусь, тогда я перестал дышать, веря всем романтикам всех эпох. Заиграла музыка.

We know full well there's just time So is it wrong to dance this line? If your heart was full of love Could you give it up?

Замирать заставляла вся атмосфера происходящего. Песня, танец, воспоминания. В прошлый раз наш первый танец был наполнен счастьем, радостью. А что сейчас? Охватывала паника неизбежного, апатия. Я не хотел ее отпускать, не хотел терять ее. Она была моим маленьким счастьем, моим спасением. Я вдыхал яд реальности вместе с воздухом.

'Cause what about, what about angels? They will come, they will go and make us special Don't give me up, Don't give me up

А она улыбалась. Своей неизменной улыбкой Розы Хезевей, так и неуспевшей побыть Беликовой. Она улыбалась мне. Со смирением, принятием того, чего я не мог признать. Она все крепче сжимала мое плечо своими маленькими пальчиками, противореча, не желая отпускать. И в этот момент мы дышали друг другом.

How unfair, it's just our luck Found something real that's out of touch, But if you'd searched the whole wide world Would you dare to let it go?

И именно сейчас я остро ощутил катастрофическую нехватку времени, и именно сейчас я больше всего на свете желал, чтобы этот момент не заканчивался, чтобы она навсегда осталась здесь. Со мной. Я был готов сделать для этого все, что потребуется. Лишь бы она была здесь. Со мной.

'Coz what about, what about angels? They will come, they will go make us special Don't give me up, Don't give me up

Платье все так же шуршало под ее ногами, шлейф все так же путался, я все так же запинался, сбивая нас обоих с ритма, а она все так же тихо усмехалась этому, но не проронила ни слова, как сделала бы раньше. Не сказала ни единой фразы. Со смирением, с принятием того, чего я не мог признать.

'Coz what about, what about angels? They will come, they will go make us special.

Слишком мало. Слишком мало времени, проведенного вместе, слишком мало объятий, подаренных друг другу. Слишком мало ее. Я любил ее, паника охватывала меня, стоило лишь задуматься о потери ее. Казалось, что с ее жизнью, оборвется и моя. Все воспоминания станут нереальными, покроются дымкой, будто были плодом моего воображения фантазии. Слишком мало.

It's not about, not about angels, angels.