Мертвец: Бог из машины

Сидни Поиндекстар неторопливо брел по южному крылу Каспер Хай. Чем дольше Денни смотрел ему в спину, тем более замечал что-то нечеловеческое в движениях школьника. Сочетание скованности и грации, как будто пол и стены для призрака всего лишь условность, а неуклюжая походка дань прошлому. Как будто он мог бы взлететь, будь у него на то необходимость. Вначале Денни крался на цыпочках, но быстро понял, что это необязательное. Сидни Поиндекстар либо не видел мальчика, либо умело делал вид, что не видит. Они прошагали весь первый этаж. По дороге им не встретилось ни одного дежурного. Жуткость, которую источала прямая спина призрака, казалась Денни мнимой. Он знал, что мальчик мертв, но во всем Сидни выглядел обычным школьником. Смерть, будто налет старины, падала ему на плечи: Денни не видел ее, только ощущал. «Следует его позвать». Язык присох к небу. Поворот за поворотом они почти дошли до столовой. Сидни остановился. Денни сбавил шаг. Он чувствовал себя охотником, пытающимся не спугнуть опасную дичь. Призрак медленно обернулся. Он, надо сказать выглядел совсем не злым. Приподнятая губа и торчащие зубы делали его похожим на маленького бурундука. А еще призрак был таким щуплым, что Денни на его фоне казался воплощением здоровья. Сидни посмотрел на Денни и улыбнулся. Приложил к зубам указательный палец: - Шшшш… У Денни перехватило дыхание. Медленно он кивнул. Во взгляде Сидни Поиндекстара было сознание, а в улыбке обращение. Денни не встречал такого среди безмозглых теней. Сидни Поиндекстар был «живым». Призрак шепнул: - Школьные клубы. И исчез. Денни вздрогнул. Невольно шагнул вперед, будто намереваясь схватить призрака, но тут же остановился. По рукам бежали мурашки. Мальчик уставился на камеры слежения: объективы были направленны в сторону от того места, где стоял призрак. «Школьные клубы?» - нахмурился Денни, - «К чему это?». Минуту он стоял в растерянности, оглядываясь по сторонам, а потом, когда до него дошел смысл произошедшего, чуть не закричал от досады. Разумеется! Кабинеты, отведенные под внеклассные занятия, были, считай, на другом конце школы! Камеры слежения мигнули и начали лениво поворачиваться к дверям столовой. Брелок подаренный мистером Вайсом оттягивал карман. Выругавшись, Денни развернулся и побежал туда, откуда пришел: ему предстояло пересечь всю школу, чтобы добраться до клубных комнат. Бегал Денни Фентон плохо. *** Десятиклассник Эрик Келли отлынивал от уроков. Он сидел на подоконнике в дальнем конце клубного коридора и играл в карманную приставку. Камера слежения пару раз поворачивалась в его сторону, замирала, и потом с точностью до секунды начинала двигаться в обратном направлении. Эрик подозревал, что копы просто не следят за мониторами, но даже если и следили, до прогульщика им не было никакого дела. Что ж, справедливо. Они ловят преступника, а не поддерживают дисциплину. Крошечный пиксельный человек-паук оказался на вершине небоскреба. Эрик Келли поставил игру на паузу. В глубине коридора послышались шаги. Парень лениво обернулся, но никого не увидел. Призрак Поиндекстара шалит? В призраков Эрик не верил. Но его немного раздражала поднявшаяся после нападений шумиха. Так или иначе, он предпочитал оставаться в стороне. У Эрика было на это полное право: в младшей школе Келли существовал, как типичный ботаник - одежда из дедушкиного шкафа, пара лишних килограммов, очки, тройки в табеле, книжные полки, ломящиеся от комиксов. Многие тогдашние привычки сохранились до сих пор: например, любовь к винтажным играм. Прошлое неудачника должно было защитить Эрика от гнева Сидни Поиндекстара. Оно, прошлое, как бы умоляло тот факт, что вытянувшись к восьмому классу, похудев и связавшись с ребятами из колледжа, Эрик Келли толкал в школе наркотики. Травка, таблетки, кислота. В основном, конечно, марихуану. Мук совести Эрик не испытывал. Он не считал, что становится преступником. В конце концов, в школе этим всегда занимаются крутые ребята. А бандиты, это неудачники с улицы, вроде Чарли Янга - без работы и образования. - Кхм… извини… Эрик оторвался от приставки. Рядом с ним стоял какой-то мальчишка. Если смотреть на лицо – ровесник Келли, но по телосложению и букету цветистых прыщей на носу - тринадцатилетний подросток. Впрочем, у Эрика сложилось ощущение, что он знаком с парнем, а значит, они, скорее всего, берут одни и те же уроки. - Чего тебе? – спросил Эрик беззлобно, хотя, разумеется, прекрасно знал, «чего». Каким-то шестым чувством Келли научился распознавать клиентов по одному их приветствию. - Ты… кхм… Эрик Келли? - Он самый. Мальчик помялся. Воровато оглянулся по сторонам и спросил, смешно шепелявя: - У тебя…ну… ты же продаешь? Эрик вздохнул. Не слезая с подоконника, спросил у мальчишки: - Сколько тебе лет? - А что? – испугался тот. - У нас своя политика, друг. До пятнадцати никакой купли-продажи. - ID будешь проверять? - Буду, если понадобится, - кивнул Эрик. Правила про малолеток ему объяснили сразу же. Именно на таких сделках конторы и прогорают, когда тринадцатилетнего идиота застукивают родители в облаке ядреного дыма в собственной комнате. Стоит им попасться, тут же, и спрашивать не надо, они сдают того, кто продавал. - Мне есть пятнадцать, - сказал мальчик с короткой усмешкой. Он вдруг перестал дергаться и заикаться. Даже неправильный прикус не мешал ему казаться чертовски в себе уверенным. Эрика перемена позабавила. Он решил, что очкарик ему нравится. Спрыгнув с подоконника, Келли невзначай бросил взгляд на камеры слежения и похлопал коротышку по плечу: - Лавочка временно закрыта. Обратись через неделю-другую, когда копов в школе не будет. - Через неделю-другую не получится, - вздохнул мальчик, - никак. Эрик хотел убрать руку с плеча мальчика, как вдруг ладонь обожгло жаром. Мальчишка быстро – молниеносно для такого дохляка – перехватил движение Эрика, и сжал пальцы на его запястье. Пальцы были сухими, горячими и от прикосновения кожу неприятно покалывало. - Ты чего? – удивился Эрик, попытался освободиться. Мальчик не дал ему этого сделать. Сказал: - Три года назад, Келли. Три года назад… Винсент Макквой опустил твою голову в школьный толчок. Припоминаешь? - Какого хрена?! Хватка была не просто крепкой, запястье Эрика будто сжали железными тисками и как он не пытался вырваться, ничего не выходило. По хорошему, очкарику следовало врезать. Но Эрик не любил драться, не любил конфликтов, и сейчас был больше растерян, чем зол. Еще и история с Макквоем… Это случилось лишь однажды, за год, до того, как Эрик познакомился со своими новыми товарищами. Келли, по сути, сам был виноват: подсматривал за Макквоем и его подружкой. Спустя две недели после того случая Винсент Макквой попал в аварию, когда ехал из школы домой на байке. Парень провалялся в коме три месяца, был вынужден остаться в школе на второй год и в следующем семестре, Келли лично продавал Винсенту кислоту для вечеринки. Эрик никогда бы не подумал, что два этих события - авария и неприятность в туалете - взаимосвязаны. Теперь его прошиб холодный пот. Мысль еще не смирилась с напрашивающимся выводом, но какая-то часть Эрика, по жизни скептичная и подозрительная, тут же отбросила все свои рациональные доводы. Он не признавал, но уже понимал… «Вот черт! Так не бывает». - Вспомнил, значит, - улыбнулся очкарик, добавил, - это было сложно, Келли. Это было очень сложно… тогда. Много-много времени, и никакой благодарности! Ни единого взгляда! - Ты крышей двинулся, наркоман чертов! – предпринял Эрик последнюю попытку высвободиться, и вдруг сухая ладонь мальчика стала раскаленной. Его будто жгли каленным железом. - ААААААААААА! Жар поднимался от руки к плечу. Эрик попытался ударить мальчишку в живот. Тот увернулся. Сделал это плавно, без лишних усилий, и на секунду черты его лица смазались, а глаза покраснели. - Думаешь, мне было приятно узнать, каким же гадом ты стал, Эрик Келли? А?! После того, что я делал! После того, как я вас защищал?! - Пусти! Пусти! Сухота подкатила к горлу. Эрик не знал, что будет, когда жар, исходящий от мальчика, охватит его полностью, только чувствовал – случится страшное. Мальчик наседал: - Наркотики, Келли? Серьезно? Наркотики?! - Да что б тебя… Пусти! Мальчик сделал резкое, едва уловимое движение и мгновением позже оказался у Келли за спиной. Это произошло так стремительно, что Эрик не успел даже моргнуть. - АААА! Казалось, еще чуть-чуть и очкарик сломает ему руку. В глазах потемнело…. На лоб выступила испарина. По ресницам потек пот. - А что ты сделал с этим бедным парнишкой? Что ты с ним сделал, Эрик? – прошипел очкарик. - Я не понимаю, о чем ты говоришь! Пусти! Эрик вздернул взгляд к камерам: почему никто не поднял тревогу?! Камера смотрела в другую сторону, она больше не поворачивалась. Весь коридор был пуст. Сейчас, когда отменили внеклассные занятия, вокруг не оказалось ни души. - Как же? Не понимаешь. Бедный мальчик Тим, неужто не помнишь? Ты-то… со своей возрастной политикой. Эрик взвыл. В коридоре становился все темнее, как будто солнце из окна больше не пробивалось сквозь стекло. Тело горело. Было жарко, жарко и душно. Кто-то медленно выкачивал из коридора воздух. Он закашлялся. Руку за спиной ломило, и как Эрик не пытался справиться с мальчишкой, ничего не выходило. Очкарик стоял у него за спиной. Шептал очень тихо, коверкая английский своим неправильным прикусом, но в тишине и духоте коридора каждое слово было отчетливым, резким. Эрик больше не кричал… когда он открывал рот, горло стягивало духотой, и он не мог дышать. Поэтому Эрик смотрел на камеру. «Повернись, повернись, пожалуйста… Кто-нибудь» … Толстого Тима Эрик, конечно, помнил. Такое обычно не забываешь. Ситуация вышла паршивая. Тим был жирным – не просто толстым, а огромным, как слон. Друзей у него в школе не было, он заикался и потому молчал, слушал мрачные завывания андеграунда, читал околонаучную литературу по психологии. Эрик его жалел, и почти месяц, с тех пор, как Тим набрался духу попросить у Эрика первый пакет, снабжал его марихуаной. Парень, не смотря на странности, оказался толковым. Никто бы его, наверное, и не поймал… Когда же это все-таки случилось, Эрик запаниковал. Тогда конечно, как сейчас, шума не поднимали. Мало кто знает, но вопрос наркотиков поднимался в школах так часто, что учителя старались улаживать дела тихо, без комитета и полиции. Эрик знал это хорошо. Ребята палились периодически. Но знали, что проблем не будет до тех пор, пока они молчат о «школьной торговле». Сказать тоже самое о Тиме было нельзя. Ленсер надавил. Родители закатили скандал, и до Эрика дошел слух, что Тима заставят сказать, кто именно продал ему марихуану. Времени думать не было. Не было времени решать, доверяет он Тиму или нет. Поэтому Эрик просто поймал мальчишку на перемене, и, затащив в туалет, надавил. Он не бил его, почти. Эрик никогда и никого не бил, но он мог быть очень убедительным, особенно если противник на три года младше тебя, толст и напуган до чертиков. … К сожалению, Эрик не знал, насколько сильно ему нужно "давить", чтобы быть уверенным, что его авторитет затмит авторитет взрослых. Эрик дико паниковал. Он уже представлял себя за решеткой. Поэтому Эрик говорил, вначале, про то, что он Тима из под земли достанет, потом, что у него есть серьезные приятели в колледже, потом про то, что он всегда мечтал избить Тима, и если Тим сдаст его, то только подарит желанный повод. Потом были оскорбления, и еще оскорбления, и несколько коротких ударов в живот – Тим их даже не почувствовал из-за своего жира, а Эрика будто измазали грязью. Келли оставил онемевшего от страха мальчишку в туалете и сбежал с последних уроков. На следующий день, он услышал краем уха, что жирный Тим пытался повеситься у себя в комнате. Не вышло – он был слишком толстым, и люстра вместе с куском потолка упала ему на голову. Мальчик был помещен в больницу. Про травку уже никто не вспоминал… Эрик два дня ревел в подушку. И больше уже не водился ни с чудаками, ни с малолетками, а продавал товар исключительно определенному ряду лиц. - АААААААААААААААААА! - Приятно знать, что тебя, по крайне мере, мучает совесть, - заметил очкарик, - но, если бы стыд был оправданием, мы бы никогда не нашли виноватых. - Пусти! Пожалуйста! Пусти! Вдруг Эрик закашлялся. Воздуха больше не было. Вообще. Как бы он не открывал рот, пытаясь втянуть в легкие кислород, ничего не выходило. Горло стягивало. Казалось жилы разбухли, слиплись. - И бедный Тим не единственный, верно? Я могу назвать тебе еще многих и многих, кому ты угрожал, кого ты едва не довел до того, до чего довел Тима. Голос звучал все громче. Он раздавался в самой голове Эрика. Ухо жгло горящим дыханием мальчика. Стало совсем темно. Камера не двигалась. «Помогите»… «Помогите»… Правая рука освободилась. Очкарика за спиной исчез. Эрик повалился на пол, царапая стянутое горло, будто желая добраться до трахеи. Вдруг, мальчик встал перед ним. Если бы Эрик мог закричать, он бы закричал. Но воздуха не было. Келли захрипел в бессмысленной попытке позвать на помощь. Лицо мальчика было синим. Эрик еще никогда не видел такого синюшного цвета: будто небесно-голубой смешали с грязью и пеплом. Щеки раздулись, губы потрескались. Глаза заплыли голубоватой коркой, и только красный нечеловеческий огонек разжигал в них искру жизни. Это был труп. А Эрик никогда еще не видел мертвых людей, и не столько его вид, сколько противоестественное дыхание смерти, вогнали парня в оцепенение. От Сидни Поиндекстара исходила душная вибрация чуждого живому человеку существования. Сидни наклонился над Эриком Келли. Синяя кожа со вздутыми черными венами, казалось, сейчас лопнет. Красные глаза смотрели в серые глаза Эрика. Сидни открыл рот – во рту была чернота – и прошептал: - Нечем дышать. В глазах потемнело. Воздух в легких кончился. Эрик Келли забился в предсмертных конвульсиях. *** Денни чувствовал - что-то неладно. Нет. Не своим «призрачным чутьем». Просто эта беготня по школе не могла быть к добру. Денни крепко сжимал в руках брелок мистера Вайса. Он уже решил, если что-то пойдет не так, лучшим будет сразу нажать на кнопку и позвать помощь. Особенно он поступит так, если кроме Сидни в комнатах школьных клубов окажется кто-нибудь из учеников. Увы. В человеческой форме дыхание у Денни было ни к черту. Он запыхался. В боку кололо. Денни лихо завернул на одном из поворотов и врезался в дежурного. Дежурный возмущенно закричал (из-за нападений, патрулировать коридоры позволялось только старшеклассникам). - Куда прешь, мелочь?! Где пропуск? - Там! – крикнул Денни, тыча пальцем дежурному за плечо. Больше по привычке, чем действительно поведясь на дешевый трюк, дежурный повернул голову в указанном направлении. Денни побежал. - Эй! Стой! Сумасшедший! Денни не обернулся. До школьных клубов было каких-то три пролета. Когда и второе дыхание благополучно иссякло, Денни облокотился плечом о стенд с объявлениями, схватившись за бок. Сердце колотилось, как бешенное. «Физкультура. С завтрашнего дня – физкультура, и только физкультура. И спортивная секция, после школы. Обещаю». До ушей Денни донесся невнятный звук, будто возня. Пришлось отлипнуть от стенда и продолжить свой путь к клубным кабинетам, на этот раз быстрым шагом, чтобы не умереть сразу же, как перед ним предстанет Сидни Поиндекстар. Еще некоторое время Денни брел в тишине. А потом другой звук, еще тише прежнего, снова коснулся его слуха. - Кхх…кхх… Даже не звук, но хрип на грани уловимого. Денни побежал. Нехорошее предчувствие вернулось. Он проскочил через лестничную площадку, и завернул в коридор, упирающийся в окно. Уже издалека Денни видел на солнечном свету двоих. Стоящие в тупике перед окном, они казались темными силуэтами. Одна фигура, высокая, вдруг упала. Человек стал кататься по полу, хватаясь за горло. Второй мальчик медленно наклонился над ним и что-то прошептал. - Стой! – крикнул Денни. Услышал тихий, надрывный шепот: - Нечем дышать… По спине пробежала испарина. - Стой! – крикнул он снова, и на этот раз мальчик его услышал. Сидни Поиндекстар резко обернулся. Денни вскрикнул и невольно попятился. Мертвое лицо, вздутые вены, черные белки, красные глаза. Перед мальчиком стоял труп. Замешательство было секундным. Денни взял себя в руки и побежал: - Остановись! Призрак растворился в воздухе, тут же возник у Денни за спиной. Денни же, потеряв ориентир, упал прямиком на бьющегося в агонии старшеклассника, и, только заглянув в его покрасневшее лицо, понял: дело плохо! Глаза мальчика, широко открытые, были навыкат. Он странно дергал языком, будто пытался что-то сказать и напрягал жилы на шее, но звука не получалось. Сквозь зубы просачивалась белая пена. Денни посмотрел на Сидни Поиндекстара. Призрак никуда не уходил. Мертвый и уродливый он ехидно ухмылялся. Сказал: - Не стоит. Парень толкал в школе наркоту. - Прекрати! – рявкнул Денни и сунул руку в карман. Сидни Поиндекстар исчез. В следующие мгновение рука Денни была перехвачена, вывернута за спину. Призрак оказался так близко, что Денни чуть не захлебнулся накатившей к горлу эктоплазмой. Брелок-сигнализация со звоном упал на пол, рядом с корчащимся от удушья старшеклассником. - Ну нет, Денни Фентон, - сказал Сидни весело, - между мной и тобой нет особой разницы, но ты совсем ничего не смыслишь в вопросах справедливости. Денни коротко стрельнул взглядом по камерам слежения. Даже если в них были встроены экто-сканнеры, камеры на Сидни никак не реагировали и смотрели в другую сторону. Решаться приходилось немедленно. Денни отпустил мертвеца. По телу побежала рябь ожогов, с губ сорвалась длинная черная нить эктоплазмы, глаза загорелись потусторонним светом. - Наконец-то, - хмыкнул Сидни Поиндекстар и резко потянул вниз. Денни не успел даже понять, что происходит, как оба, - и он, и призрак, - увязли в кафеле школьного коридора! Бетонный пол втянул мертвецов, будто болото. В следующую секунду Денни оказался в школьном подвале, полетел вниз, кубарем приземлился на битую плитку. Следом спустился Сидни Поиндекстар. Схватил растянувшегося на полу Денни за волосы. Резко рванул вверх – Сидни был ниже Денни, но это вышло у него как-то слишком запросто. Денни попытался дотянуться к трубам, идущим вдоль стены: тогда бы можно было пробраться к потолку и нырнуть на первый этаж. Не вышло. Сидни перехватил его за лодыжку, потянул вниз. Денни лопатками ударился о пол, не успев вернуть телу неосязаемость. Что-то хрустнуло. В глазах на мгновение потемнело. Сидни Поиндекстар сказал: - Я, если честно, совсем тебя не понимаю, Денни. Мне казалось, что кто-кто, а ты должен меня поддерживать. Особенно после того, как я хорошенько проучил Дэша Бакстера. Денни попытался подняться, и Сидни, с той же нечеловеческой скоростью, опять опрокинул его на спину. Прижал за плечи к полу. Наклонился. Красные глаза смотрели без вражды, только с насмешкой: - Кстати, этого, увы, никто не афишировал, но Дэша я, прежде всего, хорошенько искупал. Так сказать, для более наглядного примера. - Пусти! – Денни попытался исчезнуть в полу, но Сидни перехватил и этот его маневр, толкнул к толстым трубам у дальней стены. - Зачем? Чтобы ты помог этому гаду, Чарли Янгу, выжить?! - Так нельзя! - Только так и можно, - терпеливо объяснил призрак, - уж поверь, Раздвоенный, только так и можно. Денни не понял, как Сидни его назвал. Все мысли мальчика были обращены к брелку-сигнализации, валяющемуся на первом этаже, и к путям, которыми Денни мог бы немедленно до брелка добраться. Сидни же пытался завязать диалог. Дружелюбно, спокойно, с нотками назидания в шепелявом голосе он говорил: - Ты пойми! Когда я уяснил, что это ты – я… ну, не знаю, заплакал от радости! Ведь благодаря тебе я здесь, благодаря тебе я, наконец, могу протянуть руку и коснуться человека! Сделать что-то! Почувствовать что-то! А не наблюдать! Лицо Сидни опять стало человеческим. Он подошел к Денни, похлопал его по плечу: - Ты только намекнул, что эти ребята тебя достают, и я тут же исполнил твою просьбу! - Я не просил тебя нападать на Дэша и Квана. Речь Сидни Поиндекстара была очень ровной, правильной и Денни только сейчас понял, что впервые говорит с призраком, который полностью и целиком осознает свои действия. Это был не Мертвый Уголовник, зацикленный на побеге, не тени давно убитых людей. Несомненно: Сидни Поиндекстар был «живым». Будь у Денни время он бы испугался. - Ты мог запросто сбежать, но вместо этого стал звать меня по имени, – заметил Сидни. - Я хотел тебя остановить! - Да, я понял. И расстроился. - Пусти меня! Ему нужна помощь! Сидни скривился, на линзах очков появился красный отблеск. Денни воспользовался этим коротким промедлением и как был, спиной вперед, рванулся сквозь трубы к стене. Вначале его обволокло кипятком, потом серым бетоном, и наконец, Денни приземлился на коробки, уложенные колонами до самого потолка. Опрокинув почерневший от времени скелет, мальчик рванулся к нагромождению из сломанных парт: ловко сохраняя равновесие, Денни вскарабкался по партам вверх, зацепился рукой за идущую под потолком трубу и с усилием подтянулся. Денни опять схватили за лодыжку и потянули вниз. На этот раз мальчик успел среагировать. Левой ногой он пнул Сидни Поиндекстара в челюсть и призрак пошатнулся. Рассмеялся: - Зачем его спасать?! Зачем? Они убийцы, Денни Фентон! Дай им право, и они бы утопили тебя в том бассейне! Пусть же сдохнет! Пусть сдохнет! - Нельзя убивать людей за… Денни оборвался на полуслове и смех Сидни Поиндекстара стал торжествующим: - За что? Нельзя убивать людей за плохие дела?! Ты это хотел сказать? Но не сказал! Из-за призрака Денни опять оказался на полу. Казалось – шагни в любую сторону и Сидни Поиндекстар немедленно его остановит! - Никого нельзя убивать! – крикнул Денни, пытаясь придумать способ удрать. - И меня? – Сидни перестал улыбаться, - меня тоже? - Конечно! - Поздно, Раздвоенный. Меня уже убили. Из чужих уст эти слова звучали страшно, как будто Денни и не знал, что имеет дело с мертвецом. Возникла пауза. Сидни Поиндекстар погрустнел, сказал медленно: - Тех, кто меня убил тоже нельзя убивать, Денни Фентон? Скажи-ка мне это в лицо? - Я… я не знал, что тебя… - Теперь знаешь. И скажи-ка мне, почему убивать меня можно, а уродов, находящих удовольствие в издевательствах над слабыми, следует оставить в живых? Следует разрешить им вырасти, завести детей и жить в мире до конца своих дней, чтобы со слезами раскаяния на глазах отойти в мир иной, как будто убийство это что-то такое, что можно простить. Отвечай! - Я не знаю! Парень наверху никого не убивал! Ему нужна помощь! Сидни не услышал. - Почему?! Почему я застрял здесь на пятьдесят лет, почему я смотрю, как история повторяется вновь и вновь, беспомощный и бессильный, а мои убийцы ушли в небытие?! Ты выпустил меня, Раздвоенный! Ты дал мне шанс говорить! Так будь добр, ответь теперь на мои вопросы! - Я понятия не имею, о чем ты говоришь! – взмолился Денни. Предпринял новую попытку сбежать. Сидни Поиндекстар сбил его с ног. Уселся ему на грудь, чтобы не дергался. Вцепился руками в горло. Наклонился близко-близко, и кожа у призрака приобрела прежний трупный оттенок. Глаза стали мертвыми, безжизненными, злыми. - Пятьдесят лет, Денни Фентон. Пятьдесят лет я умирал, умирал и просыпался. Каждое шестнадцатое ноября, я выходил в коридор и молился, чтобы кто-нибудь произнес мое имя, вспомнил меня, позволил мне продержаться день, неделю, месяц… Я был с вами, Денни Фентон. Я защищал вас. Я мстил за вас. А вы не видели и не слышали меня. Вы забывали меня… каждый год, пятьдесят лет подряд. Денни напрасно пытался справиться с мертвой хваткой призрака. От Сидни Поиндекстара веяло духотой, запахом спертости, чем-то совершенно нечеловеческим. - А потом пришел ты, Раздвоенный. И меня стали видеть. Обо мне стали говорить, - Сидни улыбнулся, - этого я не отпущу. Парень наверху сдохнет. - Нет! - Сдохнет! И обо мне уже никто не забудет. Я никогда не вернусь обратно, Денни Фентон! Мне никогда больше не будет темно и нечем дышать! Горло стягивало, Денни закашлялся. Ему показалось, будто кто-то душит его, но в следующую секунду Сидни Поиндекстар отпрянул. Воздух вернулся. - Не спорь со мной, - попросил призрак. - Хорошо, - кивнул Денни и кинулся прямиком на мертвеца. Сидни растворился за секунду до столкновения, но Денни не остановился, даже не затормозил и так же набегу прошел сквозь стену. Оттуда, плывя в земле, словно в невесомости, он рванулся вверх. Выбрался на школьный газон. Солнце светило ярко, ледяной ноябрьский ветер пронесся мимо, не задев невидимого Денни своим дыханием. Мальчик судорожно втянул осенний воздух, обернулся к пустому окну, и вбежал обратно в коридор, залитый бледным пыльным светом. Старшеклассник не двигался. Руки расслабленно лежали на груди, будто парень прилег отдохнуть. Глаза были чуть приоткрыты. На этот раз Денни не стал проверять дышит ли он. Каждая минута была дорога! Вместо этого Денни Фентон подобрал с пола брелок, откинул стеклянную крышку, и немедля нажал на красную кнопку экстренного вызова. Ничего не произошло. Дошел ли сигнал до мистера Вайса, Денни не знал. - Зря, - цокнул языком Сидни Поиндекстар. Он стоял, облокотившись спиной о подоконник. Он был спокоен. Он довольно улыбался.