Протянуть руку

Емитсу раздраженно сбросил вызов, когда жена, не сдержавшись, расплакалась, и с силой провел ладонями по лицу так, что кожа слегка покраснела. Замершая у двери Орегано аккуратно поинтересовалась, все ли в порядке, но мужчина даже не повернулся в ее сторону, выругавшись сквозь зубы и в порыве ярости сбросив со стола все вещи. Графин с водой звонко разбился, и в растекшейся по полу лужице размокли принесенные недавно отчеты подчиненных. Орегано потупила взор и отошла еще на шажок. Савада пару минут нервно барабанил пальцами по пустой столешнице. Все было просчитано. Мальчишки переходят в среднюю школу — и только потом узнают о мафии. До этого момента они должны были расти как обычные дети, бегать с соседскими ребятишками и замазывать йодом разбитые коленки, учиться кататься на велосипеде и кормить уток в парке. Для их спокойствия Емитсу даже отсылал в Японию своих проверенных подчиненных, чтобы в критической ситуации они могли прийти на помощь. Но даже так о сыновьях Внешнего Советника почти никто не знал, так что все это было мерами предосторожности. Так какого же черта? Мужчина уронил голову на стол, больно стукнувшись о дерево лбом. Пришла беда, откуда не ждали. Разобрались с одной проблемой — появилась вторая. Блондин с силой оттянул волосы на затылке, поднялся и пару раз ударил себя по щекам, приводя себя в чувства. Сейчас не время раскисать. Это все он себя накрутил. Сын мог просто засмотреться на что-то и свернуть не туда. Наверняка с ним все в порядке. Хотелось бы в это верить. Он подхватил с пола телефон и позвонил обратно жене. — Емитсу? — голос женщины слегка подрагивал, но в нем не было уже слышно слез. — Слушай меня, Нана. Внимательно. Тсунаеши мог просто потеряться. Скорее всего он отстал от вас, а потом не знал, куда идти. Поэтому не волнуйся. Бери Киоши и иди домой. Прямо. Домой. Я позвоню ребятам. Они обязательно найдут его, — Савада сам с трудом верил своим словам, но продолжал надеяться на лучшее. — Конечно, милый. Я доверяю тебе. Запру все двери и закрою окна на всякий случай, — Нана каждый их разговор продолжала напоминать мужчине, почему он в нее влюбился. — Ты умница. Торе придет к вам, как только они с ребятами все разведают. — Надеюсь, они найдут Тсу-куна поскорее. Я сегодня хотела угостить мальчишек их любимым печеньем, — Нана слабо улыбнулась и, попрощавшись с мужем, убрала мобильник обратно в карман. Киоши сидел рядом с ней на скамейке, крепко-крепко обняв мать за талию. Он не особо понимал, чем она так расстроена (это же Тсуна, куда он может деться!), но волнение передалось и ему. Нана в тайне всегда этого боялась. Боялась, что однажды к ним в дом ворвутся мафиози и заберут детей. Или украдут, когда они будут играть на заднем дворе, а сама Нана готовить ужин на кухне. Но Емитсу сумел убедить ее, что у него все под контролем, что их сыновья в безопасности, и с их голов не упадет ни единого волосочка по вине мафии. А Нана сумела в это поверить. Думать о том, что это она просто никудышная мать, потерявшая родного сына, было легче. Тсунаеши жив и здоров. Он просто заблудился на незнакомой улице. Он просто сейчас испуган до смерти и наверняка плачет. Он зовет ее, Нану, а она этого не слышит. — Пойдем домой, Ки-чан, — женщина потрепала сына по волосам, смаргивая слезы, и поднялась со скамейки.

***

У Наны сердце кровью обливалось, когда она не свернула на улочку, по которой могла дойти до полицейского участка. Но это бы только усложнило Емитсу как поиски сына, так и жизнь в целом. А Нана была хорошей. Она не хотела доставлять мужу ненужных проблем. Она должна была воспитывать сыновей и хранить семейный очаг, пока Емитсу разбирается со своими делами в Италии. Ведь это было именно то, на что она соглашалась, принимая предложение Савады Емитсу, веселого парня с шальной улыбкой, бесятами в глазах и букетом ромашек в руке. Ведь это именно то, на что она согласилась, став женой Савады Емитсу, Внешнего Советника известнейшей мафиозной семьи Вонгола, сильного и расчетливого мужчины, который держит в прикроватной тумбочке пистолет, а на годовщину присылает с курьером алые розы.

***

— Мам, — Киоши сидел на диване, обхватив руками и ногами декоративную подушку-солнышко. — Сынок? — Нана повернулась к нему и рассеянно улыбнулась. Емитсу сделает все для своих сыновей. На полицию рассчитывать нельзя. Торе собственноручно обыщет каждый уголок в Намимори, но найдет Тсунаеши. Нана резко запахнула шторы в гостиной, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. Она делает все правильно. Она всегда делала все правильно. Сейчас уже не время сомневаться. — Где Тсуна? Почему мы ушли без него? — мальчик сжал в кулачках мягкие лучики на подушке и насупился. Женщина не сдержала грустной улыбки. Ее сынишки… самые замечательные. Киоши мог подшучивать над братом, мог прятать его игрушки или подставлять перед мамой за стащенное без спроса печенье. Но в то же время он отгонял от него соседскую шавку, делился конфетой, когда тот плакал, и позволял переключить канал на любимые мультики брата. Он был на три минуты старше и страшно гордился этим. Ведь только у него было право издеваться над братом, понимаете? Киоши поднял на мать глаза и посмотрел так, словно все понял: каждое опасение, каждое несказанное слово. Шатенка скривила губы, чтобы не заплакать, и бросилась перед сыном на колени, разводя в стороны руки, приглашая. Мальчик упал маме в объятия, цепляясь ладошками за шею, за короткие волосы на затылке, и расплакался.

***

Торе пришел на следующий день уже за полночь. Нана радушно пригласила его в дом, несмотря на позднее время, усадила в гостиной и заварила черного чая, крепкого и без сахара, как он любит. Торе был с ними почти с того самого дня, как Емитсу женился. Высокий, крепкий мужчина с коротким ежиком темно-каштановых волос. Он и его люди, специально подобранный отряд, жили здесь, в Намимори вот уже около шести лет. Иногда их сменял Сандро со своей командой, и, как бы Нана не была ему благодарна, этот человек никогда ей не нравился. Она рада, что сейчас здесь оказался именно Торе. — Как Киоши? — итальянец с благодарностью принял кружку и сделал глоток обжигающе-горячего напитка. — Он… расстроен. Подавлен. Немного испуган. И ничего не понимает. Он не привык спать в комнате один, — женщина улыбнулась, но как-то печально. Вчера ей едва удалось успокоить сынишку. Он буквально плакал навзрыд, хватаясь за мамину одежду, ища у нее поддержки. А потом долго не мог заснуть, вымотанный и все еще всхлипывающий. — А Савада-сан? .. — Торе осторожно посмотрел на японку, грея руки о бока уже наполовину пустой кружки. — Он не приедет, — поспешно ответила Нана и тут же устало вздохнула, пряча лицо в ладонях. — У него слишком много дел в Италии. Он не сможет приехать, как бы не хотел. Емитсу звонил ей вчера целый день. Он успокаивал жену, клялся ей в вечной любви, обещал найти их сына как можно скорее и безжалостно добавлял, что очень сожалеет, что не может сейчас быть с семьей. Что бы не случилось, он все еще Внешний Советник Вонголы. Он нужен был там, по правую руку от Девятого. Всегда там, несмотря ни на что. — Вы не нашли Тсунаеши, да? Теперь настал черед Торе вздыхать. Он устало потер глаза основаниями ладоней, а потом пару раз нервно прошелся руками по коротким волосам. Когда-то он клялся Емитсу во что бы то ни стало защищать его жену, его будущих детей, а теперь не мог найти малолетнего сынишку и успокоить родителей. Пожалуй, да, он винил себя. Немного. Но этого было достаточно, чтобы стыдиться посмотреть женщине в лицо. — Нет. Мне очень жаль, — он уставился на какую-то знакомую картину напротив. — Если бы мы вовремя среагировали, то… Но нас не было в городе. Тут недалеко была зачистка, и мы должны были уладить все дела… Принцип Варии был прост — браться только за те дела, которые заведомо выигрышные, и не делать ничего сверх положенного. Они должны были разобраться — они разобрались. Поэтому после них всегда оставалась гора трупов, которую остальным приходилось убирать. Варийцы были такими молодыми, такими отчаянными, они никогда не думали, что их поведение может привести к проблемам. — Ты не виноват, Торе, — женщина положила ему руку на плечо и несильно сжала. Итальянец отстранено подумал, что это вообще-то он должен ее успокаивать, а не наоборот. — Ни ты, ни твои ребята. — Я знаю, — Торе сам слышал в своих словах ложь. — Хочешь поужинать? — шатенка поднялась с дивана и указала головой в сторону кухни. — Нет, я… — итальянец поспешно допил остывший чай почти в один глоток, передал женщине кружку и поднялся с дивана, одергивая черную футболку. — Я пойду. У меня нет аппетита. Нана понятливо улыбнулась и проводила его к двери. На пороге она коротко обняла его и еще раз шепнула, что он ни в чем не виноват. — Вы тоже, — с горечью добавил мафиози и, развернувшись, ушел. Нана прикрыла рот ладонью и едва сдерживала слезы.

***

Емитсу не находил себе места. Ему не было позволено покидать Италию, потому что сейчас он должен был находиться в полном распоряжении Девятого и своей семьи. Внутри Альянса назревал конфликт, который надо было разрешить в кратчайшие сроки, таким образом предотвратив разрушение выгодного, сильного союза и начало войны между семьями. Но там, дома, в Японии, спустя почти двое суток поиска так и не нашли его сына. Он помнил, когда видел Тсунаеши последний раз. Это было в начале марта, почти полгода назад, и мальчишка был таким милым и улыбчивым, таким маленьким и таким солнечным. А сейчас он неизвестно где и неизвестно с кем, только из-за его непутевого отца. Савада оставил надежды на то, что Тсуна просто заблудился — в таком случае Торе обязательно нашел бы его, где бы он ни прятался от незнакомых людей. Его ребенка наверняка похитили. И не дай Бог, что это из-за разногласий боссов Альянса. Иначе он собственноручно начнет эту чертову войну, выпустив кишки негодяю. Он как раз пытался разобраться с документами, когда к нему в кабинет зашла Орегано. Девушка нерешительно переступила с ноги на ногу на пороге, потом все-таки подошла к Емитсу и встала у него за спиной, сжав пальцами толстую папку отчетов. После недавнего происшествия всем было приказано переписать испорченные отчеты. Подчиненные были недовольны, но вслух ничего не высказывали. — Ты что-то хотела? — мужчина не поднял взгляда от документа, лишь указал кивком головы на кресло рядом со столом, если Орегано хотела присесть. Девушка покачала головой, хоть японец ее и не видел, и осталась молча стоять, не решаясь задать вопрос. Емитсу прямо затылком чувствовал ее напряжение. — Так что? — Я… — она торопливо поправила очки и резко выдохнула. — Я хотела спросить, как дела в Японии. Вашего сына нашли? Емитсу непроизвольно сжал в руке «паркер» и стиснул зубы. Его плечи немного напряглись, но в целом он постарался остаться спокойным. Это всего лишь вопрос, от него должно быть ни горячо ни холодно. С этим уже ничего не поделаешь. Тем более, Орегано не была здесь ни в чем виновата. Ему, как боссу, не пристало срываться на подчиненных. — Нет. Не нашли. И я сомневаюсь, что он вообще еще в Намимори, — мужчина проиграл желваками и размашисто расписался в одном из документов, отложил его в сторону и положил перед собой новый листок. — Возможно, его и вовсе уже нет в Японии. И это самое ужасное. Девушка скованно кивнула и положила на край стола папку с бумагами, которую до сих пор держала в руках. Краешки немного помялись, и она безуспешно попыталась разгладить их. Емитсу насмешливо фыркнул и отложил ручку. Он пытался сосредоточиться и хоть немного забыть о личных проблемах, но ничего не получалось. Мысли ежеминутно возвращались к семье, которая переживала сейчас не лучшие времена, а он не мог быть с ними. — Я решил отдать это дело Сандро. Пусть он со своими ребятами разберется, кто мог бы похитить моего сына. А Торе пусть останется в Японии. — Мне сообщить им? — Будь добра. Орегано кивнула и, немного приободрившись, вышла из кабинета. Емитсу откинулся на спинку кресла, вперившись взглядом в потолок. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным.