С именем и во имя

Утром Лея проснулась из-за того, что на кухне раздавались два голоса, Сугивары и Кацураги. Снова пахло табаком и свежезаваренным кофе. Лея сразу надела джинсы и проскользнула в ванную. Умывшись и расчесав спутавшиеся волосы, она свернула их в пук, заколола, и только после этого вошла на кухню. Кацураги поздоровался с ней и тут же ушел. Сугивара опять повис на телефоне. Лея сунулась в холодильник, обнаружила, что там мышь повесилась, закрыла дверцу и, вздохнув, тоже занялась кофе. Сугивара закончил переговоры и повернулся. - Рея, мне нужно сегодня уйти. Я не хочу оставлять тебя, но это необходимо. Я должен решить кое-какие вопросы, у меня появилась срочная информация. С тобой будет Кацураги. Он первый в моем крайне коротком списке тех, кому я могу доверить твою безопасность. Ничего не бойся, хорошо? - Хорошо, - кивнула Лея. Сугивара продолжал смотреть на нее. - Что-то не так? - спросила она. - Нет, все в порядке, - словно пришел в себя Сугивара, отвел взгляд и потянулся к сигаретам. Лея присела у столика с двумя чашками кофе и поставила одну рядом с рукой Сугивары, которой он снова задумчиво вертел свою зажигалку по столу. - Спасибо, - Сугивара поднял на нее глаза. В них стояло непонятное выражение. - Не волнуйся, иди спокойно по своим делам, я буду хорошей девочкой, - попыталась разрядить тягостную атмосферу шуткой Лея. Сугивара едва заметно усмехнулся. - Тебя что-то тревожит? - уже серьезно спросила Лея. - После того, что случилось вчера, меня все тревожит. Я прекрасно знал, на что способны эти люди, но я не думал, что они так быстро вычислят квартиру и предпримут нечто настолько идиотское практически в открытую. Это на них не похоже. Раньше я хоть примерно мог просчитать их ходы. Теперь мне надо еще тщательнее продумывать каждый наш шаг, чтобы не подвергать тебя такой опасности. - Я могу тебе чем-то помочь, кроме как тупо сидеть взаперти и заставлять твоих коллег тратить время на сидение со мной? - спросила Лея. - Они не тратят время на тупое сидение, они охраняют тебя, это их работа. Я дал им приказ, и они, как мои подчиненные, его выполняют. И для меня было бы самой большой помощью, если бы я мог тебя закрыть на некоторое время в несгораемом сейфе в опечатанном бункере на глубине нескольких метров под землей. Лея вытаращила глаза на Сугивару. - Когда все закончится, и я посажу тебя на самолет и отправлю домой, ты не представляешь, как я напьюсь, - хмыкнул Сугивара. - А я - по прилете домой, - улыбнулась Лея. - А перед твоим отлетом напьемся вместе, - поддержал Сугивара и вдруг улыбнулся в ответ такой светлой и мягкой улыбкой, что даже глаза его озарились и забавно прищурились. От этой улыбки у Леи потеплело в груди, и она вдруг поймала себя на том, что так же беззаботно улыбается в ответ, не в силах отвести взгляда от глаз Сугивары. Что это? Что с ней такое? Лея уже не первый раз замечала за собой, что если поначалу полицейский раздражал ее или заставлял чувствовать себя не в своей тарелке, когда не знаешь, что сказать или сделать, то теперь все чаще она исподволь, против своей воли, бросала на него взгляды, тайком разглядывая его, когда Сугивара этого не замечал. Когда он приходил поздно, напряженный, раздраженный или уставший, шел в душ, а затем отпускал дежурившего в квартире полицейского, Лее хотелось встретить его нормальным горячим ужином вместо постоянных гамбургеров, пиццы или роллов и лапши быстрого приготовления, которые приносил Сугивара. К слову сказать, этим же ее кормили и в течение дня, и Лее казалось, что от такой пищи и сидения на месте из отпуска она вернется с весом килограммов на пятнадцать больше, чем была. Впрочем, от тревоги и скуки и аппетита-то особо не было. Лее хотелось взять Сугивару за руку, когда он думал о чем-то или говорил по телефону, бездумно крутя по столу зажигалку указательным пальцем, мягко коснуться плеча в знак поддержки или убрать упавшие на лицо мокрые пряди волос, когда Сугивара был после душа. И вчера, когда он влетел в квартиру и схватил ее, глядя дикими глазами, Лея испытала такое облегчение, что его можно было назвать сродни счастью. И это объяснялось отнюдь не тем, что кто-то наконец-то пришел к ним на помощь, а тем, что это был Сугивара. То, как он испугался за нее, было не похоже на волнение о постороннем человеке. И когда он так ласково и осторожно обнимал Лею, позволяя ей выплакаться… Это не походило на обычную опеку. Уже потом, несколько позже, когда они ехали в машине, Лея много думала обо всем, что произошло, и ей было стыдно за то, что она обругала Сугивару в тот момент. Чем больше она прокручивала каждое мгновение в своей памяти, тем больше понимала, что Сугивара перепсиховал, действительно перепсиховал за нее и испытывал чувство вины за то, что с ней это произошло, а его не оказалось рядом. Это не было блажью, это действительно были переживания, просто выраженные так, как Сугивара умел или мог себе позволить перед женщиной. Переживания, которые Лея не поняла и не оценила, а вместо этого только причинила боль человеку, которому и так было плохо. И потом Сугивара все-таки признался, что злился не на нее, а на себя. И этот момент, когда он уткнулся лбом в ее лоб, обняв за шею, в какое-то мгновение, когда Лея тонула в глазах напротив, ей показалось - глупость, конечно - что Сугивара сейчас поцелует ее, и даже была разочарована, когда этого не произошло. Лея потом долго не могла уснуть, и даже когда Сугивара вернулся и лег на свой футон, она все думала, вспоминала, сопоставляла, сомневалась, размышляла и чувствовала, что виновник ее бессонницы тоже не спит, что его тоже что-то тревожит. Лея не могла понять, что с ней. И Хиджиката, который привел ее сюда и ввергнул во все эти испытания, перестал являться ей во снах, будто заманил и покинул. Она не раз мысленно обращалась к нему, но каждый раз, когда она думала о нем, в мыслях появлялся Сугивара. Наверное, это естественно, когда в условиях опасности женщина инстинктивно тянется к тому, кто рядом с ней и пытается защитить ее. Обычно в кино несчастная героиня, попавшая в передрягу, непременно влюблялась в своего спасителя, и благородный рыцарь, конечно же, отвечал ей взаимностью. Лея до сего момента не задумывалась о том, что она может вот так же шаблонно влюбиться в своего телохранителя, да и сам «благородный рыцарь» с его постоянными насмешками, перепадами настроения, знакомством с проститутками и развлечениями на оперативной квартире совсем не походил на романтического героя. Но почему тогда в сегодняшнем сне образ Хиджикаты настолько слился с образом Сугивары, что Лея вдруг подумала о том, сколь много в них общего? Сейчас, глядя на Сугивару, Лее вдруг показалось, что даже его лицо напоминает ей лицо Хиджикаты, и она удивилась, почему не замечала этого сходства раньше. А может быть, тоскуя по своему призраку из снов, она лишь хотела видеть в лице мужчины, который был рядом и который поклялся защищать ее ценой жизни, того, кто никогда не смог бы быть с ней, но который был ей дорог? Неужели она… Влюбилась в этого противоречивого, непонятного, временами откровенно противного и, скорее всего, совершенно неподходящего для романтических отношений мужчину?! Лея настолько убедила себя в их схожести, выискивая знакомые черты в лице напротив, что, будто в каком-то наваждении, на мгновение увидела Хиджикату. Его образ проступил настолько явственно, что Лея в прострации подняла руку и уже почти протянула ее к Сугиваре, чтобы коснуться его щеки. Сугивара, будто в ступоре, следил взглядом, как медленно поднимается и приближается к нему рука Леи, расширив глаза, замерев, чуть приоткрыв рот и едва дыша. И в этот миг раздался звонок в дверь. Лея вздрогнула и отдернула руку, а Сугивара резко вскочил со стула, чуть не уронив его, и взлохматил пятерней растрепанные волосы. Лее показалось, или скулы его действительно порозовели? Она не успела рассмотреть - Сугивара быстро вышел в коридорчик открыть дверь, а через минуту в маленькой кухоньке стало не развернуться из-за возвратившегося Кацураги с большим бумажным пакетом, набитым продуктами. - Ладно… Я… Пошел?.. - несколько растерянно спросил Сугивара у Леи, и на его лице промелькнуло мгновенное замешательство, с которым он тут же справился, нахмурившись. - Давай, давай, семпай, а мы с Реей займемся завтраком. А то ты бедную девушку доведешь до язвы желудка своими холостяцкими привычками, - хлопнул его по плечу Кацураги, выпроваживая с кухни. - Вот за это я и не люблю женатых мужиков, - буркнул Сугивара, натягивая ботинки в коридоре. - Вы такие зануды! - Зная твою репутацию закоренелого бабника, я бы сильно испугался, если бы узнал, что ты любишь женатых мужиков, - гоготнул Кацураги. - Кисама! - приглушенно прошипел Сугивара и, судя по звуку, треснул товарища. - И-тай-тай-тай! - притворно потираясь, Кацураги всунулся в кухню и пожаловался: - Рея, он дерется! Сугивара что-то злобно пробурчал по-японски, и Кацураги расхохотался, выдворив разозленного друга и заперев дверь. Это было забавно, но почему так сжалось сердце при словах «репутация бабника»? - А что, Сугивара-сан и вправду бабник? - спросила Лея как бы невзначай. Если бы с ней сейчас дежурил инспектор Мори, молчаливый, серьезный и очень вежливый молодой мужчина, Лея никогда не задала бы такого вопроса. Впрочем, Мори никогда бы не затеял подобного разговора. Они вообще проводили время по большей части в молчании или ничего не значащих вежливых коротких разговорах, а чаще Лея утыкалась в планшет, а инспектор Мори сидел и вырезал маленькие фигурки из дерева перочинным ножом - была у него, видимо, такая страсть. Кацураги же был простой, общительный и веселый парень. За время, что им пришлось провести на этих дежурствах вместе, они как-то незаметно пересекли черту между корректным официальным общением и простецки-дружеским. Кацураги нравился Лее своей басшабашностью и легкостью, была в нем какая-то очаровательная сумасшедшинка, что невозможно было не поддаться его обаянию, даже если его обаяние было совершенно иной природы, нежели неприкрытая жесткая сексуальность Сугивары. - Да ужас просто! Вот то ли дело я! Настоятельно рекомендую - положительный со всех сторон, веселый, добрый, ласковый и заботливый! Я - просто золото! - Кацураги улыбнулся, умилительно сощурившись, и погладил сам себя по голове. - И женатый, - ухмыльнулась Лея. - Кстати, на той квартире не твоя жена трусики потеряла? - Э? Трусики?.. А! Не-е, это Сугивара-доно, - еще шире улыбнулся Кацураги, и глаза его превратились в совсем тоненькие хитрющие щелочки, отчего Лея поняла, что тот бессовестно врет. - Да что ты, Кацураги-кун! Сугивара-доно такие не носит, не его фасончик. У него совсем другие трусы, - съехидничала Лея. - Да нет же, не Сугивара трусы потерял, а… Подожди… Ты видела его трусы? - опешил Кацураги, озадаченно глядя на Лею. - А как же! - соврала Лея, едва не срываясь на хохот от одной только мысли, что крутой и суровый начальник убойного отдела Полицейского Управления префектуры Хоккайдо Сугивара мог где-то потерять трусы. - Мы уже почти неделю вынуждены жить с ним бок о бок в одном помещении. - Фух, я уж подумал, что вы… - Кацураги прикусил язык, но таки показал кулак с оттопыренными мизинцем и большим пальцем23. - А даже если бы и так? - прищурилась Лея, насмешливо глядя на Кацураги. - Ну… Тогда бы я не стал говорить тебе, что Сугивара бабник. - Так он бабник? - Ну, не то, что бы… Ну, я пошутил. Правда. Конечно, у него есть женщины. Ну… Я имел в виду, он пользуется у женщин популярностью. Он же у нас признанный красавчик. Женщины его любят. Но ничего серьезного я у него не помню. Вообще-то, на самом деле он… - Кацураги-кун, избавь меня, пожалуйста, от подробностей личной жизни своего начальника, - оборвала его Лея. Ей совершенно ничего не хотелось знать о женщинах Сугивары. Она что… Ревнует?.. Неудивительно, что женщины любят Сугивару. Они вообще падки на таких мужчин. Даже Лея, зная его всего неделю, при всей своей рассудительности и валлийской сдержанности тоже, похоже, уже влюбилась. Было в нем нечто притягательное, хоть сто раз повтори себе, что он опасен, и такой тип мужчин не способен сделать женщину счастливой. С таким хорошо закрутить бурный и короткий роман, который наверняка будет красивым и полным страсти. Но потом с благодарностью забыть и вспоминать это, только как приятное яркое приключение. Да и, вспомнив Шин-Шин из ресторанчика в доме, где была первая оперативная квартира, Лея могла себе представить, что и таких женщин в жизни Сугивары было предостаточно. Тем более, она читала, что проститутки в Японии, во всяком случае, в старину, имели совершенно иной статус, нежели европейские или американские. Здесь к ним относились с уважением, а элитные вообще сами решали, будут они тебя обслуживать или нет - за ними еще нужно было поухаживать и добиться расположения. Впрочем, Лея была уверена, такой мужчина, как Сугивара, наверняка не знает отказа. Лея усмехнулась сама себе, стыдясь своих глупых мыслей. - Э-э-э, похоже, ты ревнуешь! - погрозил пальцем Кацураги и снова сощурился в очаровательнейшей улыбке. - Я?! Да с какой стати! - возмутилась Лея. - Ревнуешь! - продолжал дразнить ее Кацураги. - Пф-ф, вот еще. Просто мне совершенно неинтересно знать о том, с кем проводит время Сугивара-сан, так же, как и ты, и любой другой из вас. - А хочешь, я тебе открою одну тайну Сугивары-доно? - спросил Кацураги. - Нет! - поспешно воскликнула Лея. Лея понимала, что у взрослого мужчины, конечно, должна быть своя личная жизнь, и, встретившись с ним всего лишь несколько дней назад и совершив неосторожность поддаться его обаянию, она не имела никаких прав ни на ревность, ни на любопытство. Тем более сам Сугивара никаких авансов ей не давал, судя по его поведению, никаких особенных чувств к Лее не испытывал и вел себя по отношению к ней, не переступая дозволенного приличиями. А какие-то моменты, глубокий и скрытый смысл которых Лея наверняка выдумала себе сама, могли быть продиктованы естественным беспокойством человека, который не просто отвечает за ее безопасность, но и сам попросил ее помощи в опасном предприятии. И при этом вовсе не обязательно, что подобное беспокойство, выраженное столь экспрессивно, могло означать его заинтересованность или влюбленность. Однако, как бы глупо это ни звучало, Лея не хотела узнать нечто такое, что могло бы разочаровать ее в отношении Сугивары, и - да, если хотите - разрушить пусть пока еще неоформившуюся надежду. Кацураги задорно рассмеялся. - Я просто хотел сказать, что Сугивара-доно втайне ото всех пишет стихи. Он их записывает в тетрадочку и никому-никому не показывает. - Тогда откуда ты это знаешь, Кацураги-кун? - Ну, я же вроде неплохой полицейский. Выследил! - хихикнул Кацураги. - Если честно, я несколько раз его за этим застукивал, но он быстро тетрадку прятал, а я потом тайком стырил и почитал, что он там кропает. Кстати, можешь называть меня просто Соичиро. - Хорошо. - А знаешь, какой стих он на днях сочинял? - Нет. Он что, вместо того, чтобы убийц ловить, сидит там, стихи сочиняет?! - Нет, ну что ты! Мы просто ждали одного человечка с информацией, и Сугивара сидел, скучал, думал о чем-то, а потом тетрадочку достал из ящичка и начал что-то задумчиво так царапать. Я подкрался и из-за плеча прочитал. Правда, только три строчки успел увидеть, когда он меня заметил и тетрадку захлопнул, - радостно сливал друга Соичиро. - И что же это за стих? - в Лее проснулось любопытство - узнать Сугивару еще и с этой стороны было для нее откровением. Соичиро начал с пафосом декламировать: - Солнцем напоен, Валлийский подсолнух Прекраснее роз… Ну и что-то там еще в том же духе. По правде сказать, стихи у него все такие же одинаково ужасные, - ехидно завершил декламацию Кацураги. Лея хихикнула - стих и впрямь был так себе, но тут до нее дошло про валлийский подсолнух. Она уставилась на Кацураги, чувствуя, как сердце ухнуло куда-то вниз, а уши начинают гореть. - Э-э-э… Я тебе ничего не говорил, - заговорщицки подмигнул Соичиро и повернулся к ней спиной, принявшись рыться в мешке с продуктами. - Так. Сейчас я буду готовить мисо. А к ужину у нас будет свинина в кисло-сладком соусе субута. А то, право слово, смотреть страшно, чем тебя Сугивара кормит! Заодно и джунса-бучо24 нормальной пищей покормим. А то он оттого такой злой, что всякое говно ест. Поможешь? - Конечно. Только я в японской кухне ничего не понимаю. - Ничего, я буду давать тебе ценные указания, - зловеще ухмыльнулся Кацураги. - Кстати, хочешь, я тебе Сугивару сдам с потрохами? - Н-нет! - снова воскликнула Лея, не понимая, почему Кацураги так хочется подставить перед ней своего начальника и, судя по всему, друга. - Да не буду я тебе про его баб рассказывать! Я как раз наоборот! Ты знаешь, что он твой самый преданный поклонник? - Кацураги стал похож на довольную удавшейся кражей курицы лисицу. - В каком смысле? - опешила Лея. - Ты его любимая певица. И мне кажется, что он втайне в тебя влюблен. Сугивара, конечно, никому не признается даже под пытками, что такой весь из себя важный полицейский запал на звезду, как мальчишка, но это же и так видно, - веселился Кацураги. - Ну какая я звезда, Соичиро, - смутилась Лея. - Меня никто не знает, кроме узкого круга любителей оперы Уэльса и местных поклонников валлийской музыки. И даже если Сугиваре-сану нравится, как я пою, это вовсе не означает, что он… - Означает, еще как означает, - перебил ее Кацураги, занимаясь чисткой овощей. - Да он когда из Англии из командировки вернулся, по первому времени все уши нам о тебе прожужжал. - Он был в Англии?! - изумилась Лея. - Да, прошлой осенью. Они с Онадэрой-доно ездили туда ловить ту самую сволочь, из-за кого все это началось, когда эту скотину оябун туда отправил. Что с тобой? Что-то не так? Кацураги, нахмурившись, внимательно посмотрел на изменившуюся в лице Лею. Прошлой осенью. Как раз тогда, когда Лея на премьере «Мадам Баттерфляй» увидела в зале эти невозможные глаза из своего сна. Когда она увидела их в толпе у торгового центра неподалеку от Миллениум-центра… Когда она пришла в себя у складов после нападения, первое, что она увидела, были эти же глаза, этот же отчаянный взгляд. Она тогда решила, что это снова видение. Но вчера, когда Сугивара прижался своим лбом к ее, и его глаза были так близко, Лея снова увидела тот самый взгляд… Этого не может быть. Просто не может быть. Таких совпадений не бывает! Лея, чистившая дайкон для мисо, замерла, уставившись в точку. - Эй, что случилось? - встревожено тронул ее за плечо Кацураги. - Нет-нет, ничего, все в порядке, - пришла в себя Лея. - Скажи, он рассказывал, что было там, в Англии? Обо мне? Что он говорил? - Ага! Я знал, что он тебе тоже нравится! - Нет, это не то, что ты думаешь. - А что же это? - хитро прищурился Кацураги. - Ты так разволновалась… - Это другое. Есть некоторые причины. Я не могу объяснить, потому что я сама пока не нашла объяснения. Ты можешь мне сказать? Это очень важно! - Ну, Сугивара много о тебе говорил. Ему посчастливилось попасть на премьеру «Мадам Баттерфляй» - один британский офицер полиции, с которым они сотрудничали во время той операции, пригласил их с Онодэрой-доно, пообещав нечто восхитительное. Сугивара сам признавался, что настолько впал в прострацию из-за твоего голоса, из-за самой трагической истории Чио-Чио-сан, что потом хотел скупить все, что есть из твоего творчества на полках в магазине, где продаются диски. И был ужасно разочарован и удивлен, обнаружив, что твой голос есть только на одном диске с этой группой, который, к тому же, найти оказалось не так-то просто. Тот британский полицейский нашел и подарил ему этот диск на память перед их возвращением домой. Так Сугивара теперь с ним не расстается. Если бы ты обратила внимание, ты бы заметила - какие бы машины сейчас Сугивара ни менял, уж что-что, а диск он с собой обязательно заберет. Он после возвращения и всем нам дал послушать. Говорил, что в жизни не слышал ничего настолько потрясающего. В общем, всячески восторгался, что для него в принципе не свойственно. Должен признаться, что он прав. Твой голос - это действительно нечто потрясающее. - Спасибо, - растерянно пробормотала Лея. - Мне очень приятно. - Почему ты краснеешь? - удивился Кацураги. - Я никак не привыкну к тому, что меня хвалят, - улыбнулась Лея, но мыслями она была не здесь. Значит, в зале она тогда видела именно Сугивару. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. И в толпе у торгового центра - к слову сказать, «Ред драгон» был на одинаковом расстоянии как от Миллениум-центра, так и от Управления полиции Кардиффа - был тоже Сугивара. Значит, никакая мистика тут ни при чем. Всему есть свое разумное объяснение. Все это - цепочка «неслучайностей», и дух Хиджикаты по каким-то своим причинам привел ее именно к Сугиваре. Однако странно, почему они не встретились в Кардиффе. Ведь это же просто удивительно, что два человека, живущих на разных сторонах земного шара, дважды оказались рядом. Почему, когда он был там так близко, им не удалось встретиться, хотя, по идее, они просто обязаны были, если им и так это предназначено судьбой? Может быть, потому что именно здесь они должны решить загадку? И именно Сугивара поможет ей найти решение? И может быть, это все оттого, что, как Хиджиката готовил Лею, так же он готовил и Сугивару для чего-то одному ему понятного? А вдруг Сугивара знает больше о месте настоящего захоронения Хиджикаты? Все-таки он родился здесь, это история его родной страны, его города, непосредственно развернувшаяся здесь, в этой конечной точке, где Хиджиката свел их вместе? И если сама Лея - возможная реинкарнация некоей Каэде Айзава, то может ли быть так, что Сугивара… Реинкарнация самого Хиджикаты?.. Нет… Невозможно! Или все-таки?.. Озарение было настолько ярким и резким, что Лея выронила нож. Она попыталась подхватить его в падении, порезалась, и нож, выскользнувший из пальцев, воткнулся в пол в нескольких миллиметрах от ее ступни. - Рея! Осторожнее! - крикнул Кацураги. Лея смотрела на него, не видя, и улыбалась. Кацураги с тревогой вглядывался в ее побледневшее лицо, что-то говорил, но Лея не слышала. Сугивара… Хиджиката… Все сходится, как бы невозможно это ни выглядело. Если отбросить все нелогичное, и оставить пусть даже самое невозможное, значит, это невозможное - и есть правда. Лея должна поговорить с Сугиварой. Но как? Какие слова подобрать? А если она опять все выдумала себе? Но если Сугивара что-то знает, он поймет, о чем она говорит. Только вот захочет ли признаться в том, что у него тоже происходит что-то мистическое и необъяснимое? Если, конечно, происходит. Пока Сугивара ни словом, ни взглядом, ни жестом не показал, что он узнал ее. - Рея! - рявкнул Кацураги, хватая ее за запястье и засовывая его под кран с холодной водой. И только в этот момент она пришла в себя. - Извини, Соичиро, я задумалась, - Лея улыбалась, чувствуя какое-то странное облегчение. - Ну что ж ты криворучка такая! - с досадой пробурчал Кацураги, осторожно обтер полотенцем ее руку и, достав из шкафчика над холодильником коробку с лекарствами, ловко забинтовал Лее пораненный палец. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил Кацураги, нахмурившись. - Нет, Соичиро, нет. Все в порядке. Просто я… Эм-м… Растерялась. Не каждый день тебе говорят, что такой крутой парень заинтересовался тобой, - попыталась все перевести в шутку Лея. - Только ты меня ему не сдавай! - погрозил ей пальцем Кацураги. - А вообще, знаешь, это здорово. Кто бы мог подумать - ты для него была чем-то недосягаемым, и вдруг ты здесь, и еще так все вышло… Нет, конечно, то, что ты попала в такую историю, совсем не здорово, но иначе вы бы не встретились. Вот он же был в Англии и даже на твоем спектакле, но вы не пересеклись. Так же и тут - ты могла приехать и уехать, и он даже не узнал бы, что ты здесь была. А вот смотри, как вышло. Карма. Кацураги радостно улыбнулся, и Лея улыбнулась ему в ответ. Действительно, карма. Весь день так и прошел - сначала они готовили мисо, потом от скуки поиграли в облавные шашки го, вернее, Кацураги пытался учить Лею в них играть, но совершенно безуспешно, а к вечеру они принялись за готовку свинины к приходу Сугивары. Сугивара вернулся около десяти вечера, отпер дверь своим ключом и злой, всклокоченный и с кровоточащей ссадиной на лбу сразу прошел на кухню, где Лея аккуратно помешивала тушащуюся свинину под чутким руководством Соичиро. Они стояли плечом к плечу и над чем-то хихикали. Из небольшого переносного радиоприемника негромко звучало что-то из японского рока, но даже этого было достаточно, чтобы Соичиро и Лея даже не услышали его вторжения. Они развернулись от неожиданности, вздрогнув и отпрянув друг от друга лишь тогда, когда Сугивара злобно грохнул об стол тяжелой железной зажигалкой, лязгнувшей при падении. - Расслабился, Кацураги! - нехорошо прищурившись, с едва сдерживаемой яростью проговорил Сугивара. Увидев окровавленный лоб Сугивары, Лея едва не выронила деревянную лопаточку. - Спокойно! - приказал Сугивара, предупреждая ее вопли и охи с ахами. - Упс, - безмятежно улыбнулся Кацураги. - Ну… Я видел в окно, как ты парковался, потому и не дернулся. - Ну да, ну да, - покивал Сугивара, глядя на товарища, сурово сведя брови к переносице и прислонясь плечом к притолоке. - С кем подрался? - поинтересовался Кацураги, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось. - Я тачку Мори раздолбал, - сообщил уже спокойнее Сугивара, доставая из кармана пачку сигарет, и тут же сунул одну в рот. - Да ладно? В аварию, что ли, попал? - изумился Кацураги. - Вроде того. - Ни за что не поверю. Ты же гоняешь, как бог. - Ну, вот и погонял вдоль порта. По двести двадцать седьмой трассе. - Кой ёкай тебя туда понес? - Пришлось. Хвост сбрасывал. От самого Управления пасли, не хотел сюда привести. Видать, ту тачку так же отследили. Похоже, они все наши машины знают уже. - А как машину-то разбил? - Ну, не мог же я с ними до утра кататься. Я жрать и спать хочу, я не железный, в конце концов. Пришлось подставиться и пожертвовать жопой. У них вся морда в кашу. Так и ушел. - Мори поймет, - беспечно улыбнулся Кацураги. - Надеюсь, к тому времени, как он поправится и выйдет из больницы, ее починят, - непонятно почему поморщился Сугивара. - Какие наши дальнейшие планы? Меняем точку или пока остаемся тут? - спросил Кацураги. - Нужно обработать рану, - вклинилась в разговор Лея. - Все потом! Дайте пожрать, так вкусно пахнет! - взмолился Сугивара. - Вот видишь, даже женатые мужики иногда бывают полезны! - насмешливо ввернул Кацураги. - Ладно, ладно, убедил, - поднял примирительно руки Сугивара и с вожделением уставился на Лею, вернее, на плошку мисо, который она наливала из кастрюльки и несла ему на стол. - Рея, он тебя сейчас глазами съест, - хихикнул Кацураги, как всегда радостно сощурившись. - Я тебе сейчас по уху дам, - буркнул ему Сугивара, шустро начав хлебать суп. - Сугивара-доно, когда голодный, всегда такой злой, - громким шепотом сказал Кацураги Лее на ухо, доверительно придвинувшись к ней и скосив ехидные глазюки на Сугивару. Сугивара медленно поднял от плошки взгляд, не предвещавший для Кацураги ничего хорошего. Соичиро рассмеялся, нисколько, видимо, не испугавшись. - Что у тебя с рукой? - заметил бинт на пальце у Леи Сугивара и нахмурился. - Ничего страшного, царапина, порезалась, когда дайкон чистила. Я же криворучка, - пожала плечами с улыбкой Лея. Вопрос Сугивары вывел ее из состояния созерцания. Она не могла заставить себя оторвать глаз от Сугивары, ища и находя все больше сходства между ним и Хиджикатой. - Что? - Сугивара все-таки заметил ее пристальный взгляд. Лея смутилась, улыбнулась и покачала головой, но, видимо, Сугивара истолковал ее интерес по-своему. Он коснулся своего разбитого лба и тоже улыбнулся: - Не волнуйся, это тоже царапина. Знаю я у вас, женщин, неистребимую страсть сразу начать лечить. Сейчас я поем и буду весь твой, делай что хочешь. То, как Сугивара это произнес, как смотрел на Лею, как улыбался, заставило ее сердце заколотиться быстрее. Теперь она знала его тайну, которую ей выдал Кацураги. В груди затопило теплом, и Лея едва справилась с непреодолимым желанием подойти к Сугиваре и прижаться к нему. В этот момент Кацураги сунулся проверить свинину. - Ты почему бросила мешать мясо, женщина?! - тут же возопил он, схватив лопаточку и принявшись спасать подгоравшее мясо. - Такую свинину чуть не испортила! - Не ори на женщину! - бросил в Кацураги пачкой сигарет Сугивара, попав тому четко по месту, где голова переходит в шею. - Ай! - Кацураги схватился за ушибленное место и, кивнув на Сугивару подбородком, с гордостью сообщил Лее: - Меткий, зараза! Между прочим, лучший стрелок во всем Управлении! Рея, отодвинь-ка от него подальше зажигалку - что-то мне не хочется в лоб этой железной дурой получить. Лея не успела даже пошевелиться, как Сугивара с удивительной поспешностью сцапал со стола зажигалку и зажал ее в кулаке, не отрываясь при этом от супа. В этот момент он был похож на волка, у которого кто-то посмел попытаться отобрать мосол, который он грыз. Злые глаза сверкнули из-под упавшей на лицо растрепанной челки, но, несмотря на это, Лея ощущала каждой клеточкой тела удивительно комфортную и легкую атмосферу в маленькой кухоньке. Как бы Сугивара ни делал вид, что он злится, Лея чувствовала между ним и Кацураги ту степень доверия и позволения далеко заходить на чужую территорию, что бывает только у очень близких друзей, готовых пожертвовать друг ради друга жизнью. - Можно еще? - просительно протянул плошку Сугивара, выхлебав прямо через край остатки супа. - Конечно, - Лея едва не рассмеялась, насколько умилительно выглядел Сугивара с этим едва ли не умоляющим выражением лица и с протянутой плошкой. - Сейчас уже свинина будет готова! - сообщил Кацураги. - Ничего, я и свинину съем, - сказал Сугивара, налегая на суп. - Кто бы сомневался! - хмыкнул Кацураги. Когда мясо, наконец, было готово, они ужинали втроем, едва не касаясь друг друга руками за маленьким столиком. Сугивара, сыто откинувшись на спинку стула, расслабленно вытянул из пачки сигарету, закурил и умиротворенно выдохнул дым в потолок. - Вот, наелся и сразу подобрел, - заметил Кацураги. Сугивара оставил его замечание без комментариев - видимо, и вправду так наелся, что было лень даже делать вид, что он злится. - И чего ты в полицейские подался, тебе надо было свой ресторанчик открыть. У тебя призвание кашеварить, - сказал Сугивара, потягиваясь, и сладко зевнул. - С такой женой не только готовить научишься, - усмехнулся Кацураги. - Вот выйду на пенсию и открою. Если до пенсии доживу с таким начальником. - Доживешь, куда ты денешься, - лениво пробормотал Сугивара. Он медленно курил, и казалось, сейчас вот-вот заснет, разморенный обильным ужином. - Так какие наши дальнейшие действия? - поинтересовался Кацураги. - Сидим тут. Пока они эту точку еще не вычислили, но надо быть наготове. Скакать с квартиры на квартиру утомительно, да и квартир столько нет. Хотя в этом есть свой резон - если каждый день менять точку, то им будет трудно. Если и на эту квартиру выйдут, попробуем поиграть в пятнашки. У них тут не так уж много людей осталось после вчерашней потасовки. Двоих мы положили, троих взяли. На что они рассчитывали, я, правда, так и не понял. - Кёдай почему не появляется, вот что непонятно. - А смысл? Его сын пока на свободе, в какую-то щель забился и носа не высовывает. Кёдаю пока беспокоиться не о чем. Вот как только мы его сына за яйца возьмем, так он и появится. - И как этого засранца выманить? - Есть у меня одна идея, - задумчиво прищурился Сугивара, выпуская дым через нос, отчего стал похож на сытого сонного дракончика. - Я думаю, что мы запустим дезинформацию, что мы выпускаем из-под охраны Рею. Причину я потом придумаю. И выпустим ее в город. - Ты рехнулся, семпай?! - вытаращил глаза Кацураги, а Лея с удивлением и некоторым испугом посмотрела на Сугивару. - Ну, естественно, не ее. Подставного загримированного оперативника. Думаю, день-два, и они сделают попытку ее убрать. Сейчас в городе после вчерашнего остались только сын кёдая и трое его товарищей. А чтобы они вышли все, оперативницу мы выпустим не одну, а с ней пару человек под видом ее знакомых. Запустим утку, что она перебралась жить к своим друзьям, к которым она сюда якобы приехала, и сделаем вид, что теперь они расслабленно гуляют по городу. Нашим противникам придется выйти всем, потому что они будут опасаться, что один-два человека могут не справиться. Гаденыш выползет. К тому же, он остался единственным из тех троих, кто видел Рею в лицо. Одного я положил там, на месте, второго срезали вчера в подъезде. Конечно, у них ее паспорт с фотографией, и очень трудно не узнать европейку с такими приметными волосами в толпе местных, но я уверен, что он все-таки выйдет сам. А чтобы не было непредвиденных неприятностей, по маршруту их следования будут расположены посты под видом торговцев, газетчиков и прохожих. - Стратег! - подмигнул Лее Кацураги. - Знаешь, за что больше всего нашего джунса-бучо местные гокудо не любят? - Потому что использует не всегда законные методы, из-за чего не связан по рукам и ногам? - спросила Лея, вспомнив, как едва ли не под диктовку Сугивары описывала приметы нападавших. Сугивара хмыкнул, но ничего не сказал. - И за это тоже, - улыбнулся Кацураги. - Но больше всего его не любят за то, что он всегда просчитывает каждую операцию и такую стратегию и тактику использует, что они никогда не знают, чего от него ожидать. А с такими, как Сугивара-доно, воевать хуже всего, когда не можешь угадать, что он против тебя предпримет. Очень вредный противник. Лея хихикнула, глядя на Сугивару, и хоть тот и не улыбнулся, но в глазах его играли искорки. - Так, ладно, я в душ и отпущу тебя домой, - сказал тот Кацураги и поднялся со стула. Лея взялась убирать со стола и мыть посуду, а Кацураги закурил. - Соичиро… - вдруг повернулась к нему Лея. - Как ты думаешь, Сугивара согласится, если я сама пойду вместо оперативницы? - Ты что, с ума сошла? Нет, конечно! - поперхнулся дымом Кацураги. - Он не допустит ситуаций, в которых ты могла бы пострадать. - А если вместо меня убьют оперативницу? Ведь необязательно, что преступники подойдут близко, им проще использовать снайпера и просто выстрелить откуда-нибудь из укрытия. И никто ничего не сможет сделать. - У оперативницы работа такая, - жестко отрезал Кацураги, нахмурившись. - И потом, Сугивара наверняка просчитал и этот момент. Он продумает маршрут так, чтобы снайперу не было возможности сработать издалека. Уверен, он вынудит их подойти близко. К тому же якудза редко пользуются огнестрельным оружием, от него проблем больше. Они чаще ножами и битами. - Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то погиб. - Оперативница должна быть готова к таким ситуациям и сумеет среагировать. Каждый будет выполнять свою работу, и она в том числе. А если там будешь ты, то защищая и укрывая тебя, действительно может кто-то пострадать – слишком трудно предугадать, как ты отреагируешь в случае опасности и куда ломанешься. - Ясно, - опустила голову Лея и завесилась волосами. - Просто раз уж все это из-за меня, я хотела бы быть полезной хоть в чем-то и не хочу, чтобы погибли люди из-за того, что я по своей дурости вляпалась в такую ситуацию. - Ты немного не понимаешь ситуацию, девочка, - Кацураги встал из-за стола и подошел к Лее, заглядывая ей в лицо и опершись задницей о тумбу между плитой и раковиной. - Ты ни в чем не виновата. У нас с ними давно война. Наш бывший джунса-бучо, Онадэра Исано, был лучшим другом Сугивары, они жили в соседних домах и выросли вместе, ели из одной тарелки и дрались спина к спине. Когда они были студентами полицейской школы, они даже были влюблены в одну девушку, которая полюбила Онадэру-доно и вышла за него замуж. Они были его семьей – Сугивара-доно довольно рано потерял родителей и часто бывал в доме Онадэры, а их дочку, Оцу-чан, любил как свою. Их смерть стала для него большим горем в жизни. Тогда же еще один наш товарищ, из нашего же отдела, Таками Сакуноске, получил пулю в спину, и теперь он инвалид - у него отказали ноги, а у него на тот момент только-только сын родился. Для всех нас все случившееся было большим горем. Мы с Мори тоже с одного курса, там и познакомились. А когда пришли в убойный, начальник Онадэра-доно был для нас, как отец, хоть и ненамного старше – ему был всего тридцать один год, когда он погиб этой зимой. А его зам, Сугивара-доно, на год младше Онадэры, он был нам как старший брат. Услышав это, Лея приподняла брови – несмотря на суждения и поступки вполне взрослого мужчины, внешне Сугивара выглядел лет на двадцать пять, не больше. Лея была уверена, что если он и старше ее, то вряд ли больше, чем на пару лет. Разве что взгляд порой бывал таким, словно в нем отражался не только его собственный жизненный опыт, но и умудренная испытаниями зрелость умершего сто пятьдесят лет назад они-фукучо Шинсенгуми. Не заметив ее удивления, Кацураги продолжал: - Мы были не просто начальники и подчиненные, мы все были семьей, а дом Онадэры-доно был нашим домом. Сугивара и сейчас старается заменить нам Онадэру-доно. Он очень жесткий человек, в юности, говорят, был пакостник, задира и драчун, потому его Онадэра-доно и потащил за собой в школу полиции, иначе бы тот с гокудо связался. Сейчас Сугивара еще злее стал. Но Онадэра-доно хоть и был не менее жестким полицейским, с нами был мягким, многое прощал, учил нас. Сугивара-то нам спуску не давал. А после смерти Онодэры-доно стал с нами мягче, а на гокудо просто озверел. Обычное дело - тот, кто выжил, всегда считает себя виноватым за то, что ему повезло больше. Для чего я тебе все это рассказываю? Вляпалась бы ты в это дело или нет, все равно между нами и кёдаем сейчас война. А если еще и с тобой что-нибудь случится, Сугивара вообще себе этого не простит и поедом себя заест. Все придет к тому, что он начнет действовать, как когда в последний бой идут, когда терять нечего, и это плохо закончится. - Я не думаю, что из-за меня… - начала было Лея, но Кацураги прервал ее: - Знаешь, я тебе кое-что скажу, пожалуй. Чтобы ты понимала. У Сугивары к тебе особое отношение. Я знаю. И не потому, что ты звезда, от которой он фанатеет. Ты для него нечто большее. Он стихи о тебе пишет. Я читал. Если узнает, что я видел, он меня прибьет. Знаешь… Сугивара не мальчишка, чтобы сходить с ума от знаменитой певицы и посвящать ей стихи. Мужчина в таком возрасте посвящает такие стихи только той, что живет в его сердце. «Ри ва ваташитачи о хикиханащте ирукедо, онаджи сора но щта ни ирэба ищё ни иру» - «Нас разделяют километры, но мы остаемся вместе, пока ходим под одним небом». Ты думаешь, это можно назвать иначе, нежели любовь? - В это трудно поверить. Он действительно взрослый мужчина, который не станет так увлекаться какой-то певичкой, которую он видел один раз в жизни. Я могу поверить в то, что ему нравится, как я пою, но… - Бака! Какие вы, женщины, все-таки бываете глупые! - улыбнулся Кацураги и погладил Лею по волосам. - Мне все время хотелось до них дотронуться, - признался он совершенно беззастенчиво. В этот момент из ванной вышел Сугивара в одних джинсах, босой и с полотенцем на голове, свисавшим по обе стороны его лица. Кацураги, нисколько не смутившись, неспешно убрал руку. Лея обернулась и встретилась взглядом с опять прищуренными, холодными глазами Сугивары. - Ну, я домой. Завтра я нужен? - спросил Кацураги. - Нет. Ты завтра сделай то, о чем мы договаривались, а дальше будем решать, - ответил Сугивара. - Только пообещай мне, что завтра не будешь опять кормить Рею всякими гадостями. Продуктов в холодильнике достаточно, чтобы приготовить нормальную пищу. Чао, крошки! Не скучайте! - шутливо откланялся Кацураги. - Вали уже, надоеда, - беззлобно буркнул Сугивара, запер за другом дверь и, вернувшись на кухню, уселся на стул, бросив полотенце на спинку соседнего. - Ну что, я готов к экзекуции, - вздохнул он и забрал рукой влажные волосы с лица, открывая опухшую ссадину на лбу. Лея достала коробку с лекарствами из шкафчика, порылась в ней, нашла перекись, салфетки для дезинфекции в пакетиках и тюбик банеоцина. В принципе, Сугивара уже и сам промыл рану, и крови уже не было. На лбу слева лишь красовалась внушительная синеющая шишка и сочащаяся сукровицей ссадина. Лея вскрыла одну из дезинфицирующих салфеток и, встав перед Сугиварой между его расставленных коленей, осторожно коснулась края ссадины. - И-тай!!! – с шипением дернулся Сугивара и схватил Лею за ягодицу. - Ты что?! – в испуге отпрыгнула Лея. - Больно? - Пока нет, - спокойно ответил Сугивара. - Тогда что? - Я испугался, - сказал Сугивара и глянул на нее смеющимися глазами. - Кхм… Что-то не похоже, чтобы ты испугался, - с сомнением взглянула на него Лея, и снова шагнула ближе. Стоило ей только приблизить руку с салфеткой ко лбу Сугивары, он тут же поднес свою ладонь к ее бедру, намереваясь опять схватить за задницу. - Не дергайся! - предупредила Лея. - Не буду. - И не хватай меня за задницу! - А вот этого обещать не могу, - безмятежно сообщил Сугивара. - Это еще почему? - нахмурилась Лея. - А я не могу себя контролировать, когда мне больно, - ухмыльнулся Сугивара. - Тогда у тебя на лбу может появиться еще одна шишка, - лучезарно улыбнулась Лея. - Почему? - прищурился Сугивара. - А я не могу себя контролировать, когда меня хватают за задницу. - А когда тебя гладят по волосам? - Сугивара по-прежнему слегка улыбался, но глаза его внезапно стали колючими и недобрыми. - Это ты к чему? - опешила Лея. - Забудь, - буркнул Сугивара. - Давай быстрее делай, что нужно, я устал и хочу спать. Снова эта резкая смена настроения. Из игривого опять холодное, отстраненное, грубоватое. Он что, рассердился из-за того, что увидел, как Кацураги прикасался к ее волосам? Лея улыбнулась. Неужели то, что сказал Кацураги - правда? Сугивара, увидев ее улыбку, надулся, как мышь на крупу, вцепился руками в свои колени и поджал губы. Лея едва не рассмеялась. Осторожно забрав свободной рукой его волосы, она отвела их наверх со лба, аккуратно обработала рану и намазала банеоцином. Все это время Сугивара, насупившись, старательно косил глазами в сторону, и Лея только потом обнаружила, что ее грудь находилась в непосредственной близости от его лица. Осознав это, Лея почувствовала, что сердце ее заколотилось быстрее - они были слишком близко друг к другу, ее грудь была прямо перед носом Сугивары, сам Сугивара был по пояс обнажен, и глупо было отрицать тот факт, что ее взгляд сам собой упрямо соскальзывал от его лба вниз. Тело у Сугивары было поджарое, жилистое, по нему можно было анатомию изучать - все эти бицепсы, трицепсы, трапеции и грудные мышцы четко вырисовывались даже в расслабленном состоянии. И от чего у Леи просто захватывало дух, так это от того, что они не выпирали, резко и почти уродливо очерченные, как у людей, целенаправленно прокачивающих свое тело, а мягко и умеренно вырисовывались, как у большой кошки. Справа, недалеко от плечевого сустава, темнело пятно шрама - судя по всему, пулевая рана, к тому же довольно свежая, и старый, уже белый шрам-полоска под ребрами слева. Лея усилием воли заставила себя перестать бросать вороватые взгляды на обнаженный торс Сугивары и взяла его за руку. Сугивара вздрогнул и вскинул взгляд на Лею. Оказалось, что он напряженно вцепился в свое колено, и только когда он сам почти сразу разжал пальцы, Лея подняла его руку к его же голове. - Подержи сам, чтобы волосы не упали, а то испачкаются в мази, - попросила Лея Сугивару, и тот послушно хлопнул себя по маковке, прижимая их. Лея соорудила из стерильной салфетки и двух тонких полосок пластыря нашлепку, аккуратно приклеила ее на лоб, укрывая ссадину, и опустила глаза. Сугивара, стиснув зубы и сжав губы, отчаянно пялился на ее грудь. Лея отчетливо ощутила, что у нее начинают гореть щеки и даже уши. Сугивара, почувствовав, что ничего не происходит, и будто опомнившись, резко поднял на Лею глаза, встретившись с ней взглядом. - Ну вот, теперь можешь идти спать, - пробормотала Лея, отстраняясь. Сугивара прочистил горло и смущенно ответил: - Спасибо. Он встал и, прихватив полотенце со спинки стула, вышел. Лея, чувствуя, как у нее дрожат пальцы, вытянула сигарету из его пачки, оставленной на столе, и прикурила. Сугивара повозился в ванной, развешивая полотенце на сушителе, потом вернулся, натягивая на себя футболку. - Ты почему не ложишься? - спросил он. - Сейчас. Покурю и пойду. Ложись, у тебя был трудный день, тебе нужно отдохнуть. Не беспокойся обо мне, - улыбнулась Лея, не в силах поднять на него глаза от смущения. - Да я больше за себя беспокоюсь. Ты потом пойдешь через меня и с твоим-то везением в темноте обязательно или споткнешься об меня и свалишься на меня же, или на что-нибудь мне наступишь, - ухмыльнулся Сугивара. - О… Прости, я забыла… - Лея поспешно потянулась затушить сигарету, но Сугивара остановил ее, взяв за запястье. - Я шучу. Кури, - Сугивара отпустил ее и тоже закурил. - Завтра я никуда не поеду, так что можно отоспаться. - Послушай… Я беспокоюсь о той женщине, которая будет изображать меня. Ее ведь могут убить, - все-таки Лея заставила себя посмотреть на Сугивару. Он слегка отвернул голову в сторону, задрав подбородок, и как-то устало посмотрел вперед себя. - Не нужно беспокоиться. Это наша работа. Иногда убиваем мы, иногда убивают нас. Мы знали, на что шли, когда выбирали эту работу. - Но я не хочу быть виноватой в чьей-то смерти, - тихо произнесла Лея. - Для меня главное, чтобы ты осталась жива. И если ценой твоей жизни будет моя, я ее заплачу, - спокойно ответил Сугивара. - Я знаю, что дело в твоем друге и его семье. Я знаю, как они были тебе дороги, и что месть за их смерть теперь для тебя дело чести. Но почему ты так стараешься защитить меня? Даже так, ценой твоей жизни? Сугивара выдохнул дым через нос, задумчиво глядя на Лею, а потом шагнул к ней и посмотрел ей в глаза с едва заметной усталой улыбкой. - Кацураги, хоть и язык ему подрезать не мешало бы, правильно сказал. Вы, женщины, иногда бываете такие глупые, - он убрал прядь волос с лица Леи, задержав на мгновение руку возле ее лица, потом отвернулся, затушил сигарету и сказал негромко: - Пойдем спать.