Черный кузнец (Странные сказки 8)

      — Но, моя королева...       — Это не обсуждается, — голос полон угрюмой решимости. Взглянув на советника, женщина все-таки немного оттаяла.       — Старый друг... Ты сам знаешь, чем это может закончиться.       — Но это же... Слишком жестоко!       — Отнюдь, — королева вертит в пальцах розу.       Тонкий, гибкий стебель, изысканно прекрасный цветок. Острые колючки, каждая проработана до мельчайших деталей. Даже капельки росы на листьях — как настоящие.       Металлическая роза осторожно опустилась на туалетный столик.       — Ты сам видишь это. А ведь ей всего лишь семь лет... Это их кровь, — она берет платок, трет пальцы, будто пытаясь стереть невидимую грязь. — Что будет дальше?       — Но ведь не все они были безумцами...       — Мы не можем так рисковать. Она должна быть мертва, — королева отошла к окну, глядя на две фигуры, скользнувшие в заднюю калитку. — Я велела принести её сердце, чтобы отдать его замку. Он оплачет её и все забудется...       «Я надеюсь», — хотелось сказать ей.       «Я верю», — беззвучно шептали губы.       «Я помню», — сжималось от боли её собственное сердце.

***

      — Вот мы и пришли.       — Старая шахта! Я столько слышала про это место! — восхищенно воскликнула Белоснежка. Пожилой мужчина с грустью смотрел, как она бежит ко входу в заброшенную штольню. Хорошее место, чтобы скрыть что угодно. Кто найдет здесь крохотные косточки, когда лесные хищники сожрут тело?       Он стиснул зубы, пытаясь заставить себя поверить, что приказ — главное.       Но не мог. Кровь стыла в жилах от одной мысли, что он причинит вред этой девчушке.       Была ли это слепая преданность старой семье... Была ли это глупая жалость... Было ли это искреннее восхищение гением...       — Белоснежка... Маленькая... — он опустился на одно колено, обнял замершую девочку. — Тебе нельзя домой.       — Я знаю, — неожиданно спокойно ответила она. — Не бойся. Не пропаду, веришь?       — Верю! — с жаром ответил он. — Ты — не пропадешь!       А сердце он достанет. Пусть даже из собственной груди.

***

      — Глупец!       Вопль бьет, будто пощечина. Он почти ощущал, как коснулась щеки хлесткая боль... Почти. Ровно настолько, чтобы знать — перед ним беснуется не его госпожа.       Старый охотник молча стоял, преклонив колено. Сердце поросенка валялось на ковре, заляпав белую шерсть алыми брызгами.       Он опустил голову, разглядывая те три пятна, что были перед ним.       — Тебя казнят за невыполнение приказа!       — Как прикажете... Королева, — тихо ответил он. Это все было будто во сне. Не его королева бесновалась, меряя шагами комнату и заламывая руки. Его королева осталась в далеком лесу. Там, где её никто не найдет.