Поговорим?

Дорогие читатели, прошу прощения за сумасшедшую задержку. День рождения, репетиции к выпускному, различные мероприятия навалились. Но новая глава уже здесь. По мне, слишком непонятная и сумбурная. Буду рада услышать ваше мнение. Спасибо за понимание. Ваш Автор. *** Я зажмурилась. Свет от лампы плясал где-то вдали разноцветными кругами, неприятно действуя на нервы. Вой монстров, их крики все еще звучали. То ли только в голове, то ли это стены такие тонкие – не разобрать. Тебе не больно, Эмили, и никогда не было, шептала я себе. Ты просто боишься умереть еще раз, боишься вернуться в ад… От этих мыслей не лучше. Душа моя – флаг на ветру. От резких порывов рвется. Я открыла глаза и перевела взгляд на говорящую. Миловидная женщина в платье на манер средних веков, черном, видавшем виды, с корсетом и спущенной до пола неширокой юбкой. Бледное лицо покрыто жуткими пятнами, словно бы женщина больна чем-то давно и неизлечимо. Нимфа-волшебница, от нее пахло чем-то магическим невообразимо: какой-то силой, почему-то скрытой, подлой злостью и нестерпимо-отчаянной обидой, от которой становится невыносимо грустно, тяжело и пусто, до боли в сердце и звонкой-звонкой тишины. Я растерялась, стушевалась, не зная, как реагировать на все ее эмоции. Взгляд ее затвердел странно, остановился на мне, почти стеклянный. Вместо волос по плечам ее разбросаны змеи, живые. - Пятьдесят, - вылетело тихое у меня слово. Кампа. Женщина ухмыльнулась, заслышав меня. - Гостям не пристало стоять у двери, - заметила монстр, сделав шаг назад, приглашая. Я нахмурилась, осталась на месте. Я чувствовала дыхание чудовищ сзади, их укусы, захваты на руках и ногах. Меня душило, трясло запоздалое омерзение. Тартар играл со мной. Кто знает, что у нее в голове? Танатос не хотел встречаться с этой женщиной… Я оглянулась на дверь. Щели подоткнуты тенями плотно-плотно. Предусмотрительно… За ней – мрачная темнота. Не глупи, Эмили, приказала я себе. Другого выхода нет. Я подошла к Кампе неуверенно, на негнущихся ногах. Женщина следила за моими мучениями настороженно, отрешенно. Она скользнула в темный дверной проем, ведущий куда-то вглубь дома; щелкнул выключатель под ее рукой. Небольшая комната наполнилась шипением ламп накаливания и их золотистым душным светом. Деревянный стол с единственным стулом одиноко стоял в ее центре. На столе лежала вальяжно скатерть с вышитыми узорами: здесь и львы, и ехидны, и сфинксы… В углу комнаты пристроилась кровать с белоснежным лениво застеленным постельным бельем. Подушку хозяйка задрала зачем-то высоко, практически поставила вертикально. Я пожала плечами. Над кроватью низко нависла книжная полка, как только не мешала?, с экземплярами зачитанными настолько, что я не смогла различить даже цвет обложки. Сбоку уверенно стоял грузный шкаф, деловито приоткрыв одну дверцу на чуть-чуть. На стене висели зеркало, две картины на мифические сюжеты, на них узнавались боги: и Зевс, и Гера, и Посейдон, - а рядом – металлический настежь раскрытый ящик с доброй сотней ключей различных размеров и мастей. В самом дальнем углу притаилась еще одна дверь, очевидно, в кухню или ванную комнату. Кампа по-хозяйски приземлилась на стул в пол оборота, тут же закинула одну ногу на другую. - В ногах правды нет, - прокомментировала она. Я скептически глянула на постель и, инстинктивно пригибаясь, дабы не встретиться затылком с острыми углами полки, опустилась на нее. Деланное гостеприимство Кампы никак не сочеталось с ее образом монстра, с ее невеселым настроением и тяжеленными взглядом. - Ее нигде нет, - фыркнула я. Хозяйка покачала головой удивленно, повернулась ко мне. - Кто тебя ко мне прислал? Гея? – спросила она. - Гея побеждена неделю как, - улыбнулась я осторожно. - И что с того? – недоуменно переспросила нимфа. – Впрочем, не важно. - Важно, - перебила я тут же. – Вы хотите сказать, Гея все еще в состоянии присылать своих людей? - А те, что тебя терзали за порогом, по-твоему, чьи? Я вздрогнула. - Что им нужно от Вас? – пробормотала я. - Мою голову. Кампа произнесла это спокойно, ровно, глазом не моргнула. Холодок пробежался по спине, нехороший. Они пасут женщину тысячи лет, и каждую секунду она слышит их вой, лай. И ее. Ее, наверное, тоже слышит. Жутко. - Смогла бы ты, милая моя, остаться такой же невозмутимой? Голос матери-Земли прорезал тишину. Земля передо мной разверзлась. Я видела, едва прикрыв глаза, как камни летят из-под ног, мелкие, крупнее, они срываются. И ни грохота, ничего. Подо мной бездна глубиной в бесконечность, наверное, еще глубже, чем Тартар, еще хуже и темнее. И не нужны никакие ключи и двери. Я пыталась отойти от края, семимильными шагами. Не получалось. Не выходило. Я не могла. Ее руки встречали неизменно. Гея заносила их за мои плечи со спины, тихо и бесшумно прикладывала острое лезвие к горлу. Оно блестело в черноте проклятым металлическим светом, злым и еще более бездушным, чем Гея. Сонная женщина смеялась звонко на ухо и доверительно шептала мне, что я все еще в ее власти. Особенно здесь, когда до Аида тысячи миль и несколько войск ее монстров, когда до Нико совесть добраться не позволит, когда Персефона вынуждена метаться по поверхности под чарами собственной матери без возможности спуститься за мной. Когда Танатосу только и хотелось, что испытать меня… За что? Почему? Вопросы вечны. Лезвие терло горло, в противовес нереальным попыткам добраться до чего-то, прояснить, слишком по-настоящему. Иллюзия ли? Наваждение? Там, на улице я тоже думала, что мне ничто не угрожает. Лезвие давило сильнее, я хрипела, бледнела от этих мерзких ощущений. Я схватила его, оно резало, дырявило пальцы, распуская тени с них, уничтожая, просто стирая. Ни капли крови. Да лучше бы кровь! Я мертва. Я мертва… Я ничего не чувствую. Геи нет. Меча не существует. Я повторяла это, заведенная. Шептала чуть ли не вслух, и наплевать. Наваждение, цепкая его хватка, начало ослабевать медленно, возвращая ясное зрение, безупречный слух и трезвую голову. Кампа смотрела на меня с нескрываемым интересом. Как долго длилась эта иллюзия? Секунду? Минуту? И того меньше? - Монстры просятся на свободу, - догадалась я. - Они ее не получат, пока я здесь, - отрезала змееволосая. Идеально прямая спина, ни одной морщинки на лице, ни страха в глазах. Только злость, обида и холодный расчет. Уважение, граничащее с восхищением, грело душу приятно. Монстр подкупила меня своей стойкостью. - Почему Вы их не отправите куда-нибудь подальше?.. – поинтересовалась я робко. - Куда уж дальше? – хохотнула женщина. – Они и так в клетке. - Но где же прутья? - Эти существа – не зверушки из зоопарка. Для них клетки нужны побольше, - рассудительно ответила Кампа. - Многие километры. - Но получается, что Вы закрыты вместе с ними!.. – не отставала я. - Получается. - Можно же сделать клетки меньше, можно обездвижить монстров! - Можно, - согласилась хозяйка. – Но богам это не под силу. Я нахмурилась: - Уверена, Аид мог бы… - Твой повелитель, все они! Трусы! – прошипела, совсем по-змеиному, нимфа. – Ты, девочка, здесь только потому, что им дорога их шкура. Длинные ее пальцы пианистки свернулись в кулак. Мне стало страшно жаль Кампу. И просто страшно от того, что ее слова были чистой правдой. Правдой, которую слышать, сознавать неприятней всего. Господи, какой же ужас… - Кто тебя послал? - Танатос, - одними губами проговорила я. - Я могла догадаться. Только он мог отправить на смерть любовницу Аида. Дружба. Я застыла. Напор хозяйки, ее эмоции, в чистом виде презрение, завораживали, замораживали. Она, все такая же гордая и неприступная, горела изнутри. И пепел сыпался на пол на моих глазах. У нее внутри – пусто. Звание «любовницы» мне льстило, но обескураживало много больше. Я зареклась не доводить себя до такого состояния. Мне нечего было сказать. Тишина легла мне на плечи шалью. Жарко, я попыталась ее скинуть, но Кампа, похоже, наслаждалась ею. Дергая плечами и сплетая пальцы в узлы, я смотрела в одну точку. Мысли вертелись, заведенные, обожженные, вокруг одного и того же. Вокруг Геи и монстров за окном, вокруг преданной женщины. Что если?.. Рисково. Но мне нечего терять, абсолютно нечего. - Говори, зачем тебя прислал Смерть, - выдохнула, наконец, женщина. - За ключами, - ответила я. Нимфа подошла к стене, сняла с крючка увесистую связку и бросила ее мне. Я поймала ключи на лету, те звякнули. Не думала я, что она так легко отдаст мне их. - Скажи, что это последний раз, когда я общаюсь с ним через посредников, - бросила Кампа. - Хорошо. Что это за ключи? – полюбопытствовала я. - От Главных Ворот Тартара. - Врат Смерти? - Нет, других. Со стороны царства мертвых. На время войны Аид доверил их мне. И правильно сделал, промелькнула мысль. - Спасибо, - кивнула я, поднимаясь. – Скажите, у Вас есть фонарь? Факел? - Конечно, держи. Хозяйка извлекла небольшой фонарик из аккуратного ящика под крышкой стола. - Да, - поморщилась я. - Не выходите за дверь пока что. Кампа непонимающе уставилась на меня. Колени у самой дрожали, ходили ходуном. Мысли бросились врассыпную, шепча друг другу обо мне – «дура». Я пожала плечами. Быть может, это и так. Улыбка, безумная, появилась на губах. Меня захлестнуло. Ради чего, ради чего, Эмили? Никак ни ради Кампы. Себя потешить, самолюбие свое… Ошибешься, обожжешься. Ничего, зато попробуешь. Это будет отличная точка в твоей войне с Геей. Я вышла на крыльцо. Щелкнула фонарем. Узкая полоска света рухнула на голые камни безликой пустыни-Тартара. Вой монстров усилился, бесконечный, протяжный. Боясь потерять драгоценные секунды, я уверенно развела руки в стороны, призывая тени. Я зашептала быстро-быстро заклинание. Не думать об ошибках, не думать о незнакомом языке, не думать, что будет, если я проиграю… Не думать. Тени ползли ко мне отовсюду: из темноты, со стен дома. Стало быть, Кампа осталась почти без защиты. Они вились, заворачивались, черные реки, живые черные реки. Монстры ожили, вместе с тенями они зашевелились, двинулись ко мне медленно, шипя. Я приказала себе не отвлекаться. Нет возможности противостоять им. Сначала доделать дело. Я видела их искореженные тела, чудовищные морды в тонком свете фонаря. Сердце замирало. Одно существо, отдаленно напоминающее змею, подобралось предельно близко. Всего каких-то несколько шагов. Темные его глаза сверкали в рассеянном полумраке чем-то абсолютно безумным, бездумным. Страх леденил душу. Язык заплетался, я запиналась, заикалась. Произносила слова чуть ли не по буквам, не по звукам, а потом вдруг принималась тараторить отчаянно. Одному богу известно, что творилось в моей голове тогда. Суета мыслей, я сбивалась с пути. С не намеченного пути. Тени доверчиво липли, крутились вокруг. В груди рос, становился огромным тяжелый-тяжелый каменно-золотой ком. Расплавить бы его!.. Болезненно крутя сознанием, он отбирал силы. Возможности, желания исчезали вместе с произнесенными словами, новым витком теней. Жуткое состояние. Я вроде бы в себе, вроде бы на крыльце дома Кампы, а уже сдалась, проиграла. Голова кружилась, я еле стояла на ногах. Глаза давно затуманены: горизонт в дымке. В темноте Тартара я уже не различала черные-черные реки и тонкие их рукава, причудливо сцепляющиеся в невидимые маленькие, узкие, на века прочные клетки для монстров. Грандиозное строительство, я едва удерживала его в голове. Едва строила новые и новые отсеки… Тени – руки мои, душа моя, все мои чувства. С ними я растеклась по всему пространству. Непостижимо уму, сумасшествие!, я чувствовала, где находятся чудовища, знала, видела… Как и чем? Тенями, не иначе. Сильное, сильное заклинание. И муторно долгое. Целые города клетей, не пробьешь, не разрушишь ничем, кроме их же самих, росли у меня в фантазии. Я улыбалась себе сквозь ужас. Грудь сдавило, этот ком тащил вниз, на дно. Не в силах стоять, я упала на колени, склонила голову. Самое беспомощное состояние из всех. Одна ошибка – и я не смогу себя защитить, и все насмарку. Я закрыла глаза, перешла на хриплый шепот, все медленней и медленней, тяжелее было говорить. Я теряла сознание по крупицам, я теряла себя. Я распадалась на части, и это, отнюдь, не преувеличение. Я словно кланялась. Чему? Собственному упрямству. Давно пора бросить, Эмили. Ты себя убьешь. В могилу сведешь. Последние строчки и прекращай, все, хватит! Ты слишком слаба после стольких недель беспрерывной работы над дверями подземного царства, твоих сил не хватит и на одну эту пустошь, не то что на весь Тартар. Тебе никогда не победить весь Тартар, тебе не спасти всех. Себя бы спасала, дура!.. Кашель, призрачный, накатывал. Давненько такого не было. Меня трясло, лихорадило. Я еле связывала одно с другим. - Смотри-ка, дорогая, - прошептал знакомый до боли голос, голос Геи, - ты уже умираешь, а я даже не приложила к этому руку. Меня всегда поражало, с каким остервенением ты берешься за дело, как живо… - А если я возьму твои силы?.. – пробормотала я. – Что будет тогда? Тогда ты не проснешься. - Ты их не возьмешь, - засмеялась мать-земля. Последние строки. Довела до точки. Стоп. Тени прекратили бег мгновенно, исчезли, оторвались от меня. Я приподняла голову: ничего не изменилось вокруг, и только если приглядеться, напрячь зрение, можно увидеть прочные прутья клеток. Я ухмыльнулась. Что бы ни говорила Гея, я все сделала правильно. Так спокойнее. Я провернула кольцо Нико на пальце, загадала число один. Скелет появился мгновенно. Я попросила, мертвым, безликим голосом, отнести меня к Танатосу. Секунда – и ослепительный Смерть уже передо мной, на том же месте, с теми же неживыми, гадкими золотыми глазами. Я вручила ему связку ключей. - Вам привет от Кампы. Молчание. Минуту, больше? Я запуталась, я устала. Танатос смотрел на меня испытующе. - Знаешь, Эмили МакГиннес, ты ошиблась, - сказал он, наконец. – Время властно не над всеми. Оно не тронуло тебя. Я много думала над этой фразой, позднее, правда, когда пришла в себя. Но так и не решила, плохо это или хорошо? Хозяин отпустил меня. Я приказала скелету вернуть меня к Персефоне. Девушка сидела за тихим столиком, чуть задернутым ширмой ото всех, в кафе, смутно знакомом с детства, с двумя бокалами лимонада и улыбкой.