Поговорим?

И снова здравствуйте. Новая глава по вашу душу, новый мостик к новой истории. Спасибо, что читаете. И, пожалуйста, оставляйте отзывы - хоть два слова, хоть негативные - мне действительно нужно знать, в правильном ли я направлении работаю. Ваш Автор. *** Эта сказочная история была затерта ею до дыр, и Персефона знала каждое слово Нико наизусть и, ей-богу!, рассказала бы ее точь-в-точь так, как это сделал он, даже бы паузы до долей секунд выдержала безошибочно. Ей нравилось это приключение, пожалуй, настолько, что хватало духу слушать, не перебивая, а потом еще не ругаться с сыном Аида полдня. Дочь Деметры хитро глянула на мужа. Хозяин подземного царства сидел, надувшись картинно. Его глаза светились ярко, чертовски ярко. Уловив в них очередную колкость, прочитав ее непостижимо, Персефона ухмыльнулась. Наверняка хотел сказать что-нибудь про хвастовство. Она приложила незаметно указательный палец к губам, нахмурившись. Атмосферу сейчас ни в коем случае нельзя портить. Только-только воздух в комнате остыл, перестал быть накаленным до предела, а воздух не давил уже невыносимо на плечи. Даже мрачность, черные эти тарелки и чашки, не казались чем-то страшным. По крайней мере, Хейзел позволила себе немного ссутулиться, а большой шаг в нужном направлении. Так, глядишь, и до локтей на стол дойдет. - Я закончил, - напомнил Нико, - вы можете выдохнуть. Хейзел развела руками, качая головой, в знак того, что и говорить-то тут нечего. Девочка улыбалась живо, глаза ее кофейные сверкали. - И почему ты мне раньше не рассказывал этого? В голосе Эмили было только удивление, никаких обид и прочей ерунды сверху. Мертвая, покачиваясь на стуле, теребила кольцо парня, то самое, обсидиановое. Персефона не помнила, чтобы полубог позволял кому-то брать его вещи, но Эм свое кольцо, кажется, и вовсе подарил… - Как-то не к месту было, - пожал плечами парень. – Да и времени не навалом. Девушка закусила губу. - Меня, конечно же, туда тени не пустят. В этот Мертвый город, да? – спросила она разочарованно. Дочь Деметры понимала мертвую, наверное, лучше всех присутствующих. Все эти трюки с тенями всегда были и будут для нее в новинку, каким-то далеким чудом, чем-то запредельным для самоучки. Она отдала бы многое, чтобы хотя бы секунду видеть Сонную улицу. - Но тени можно обмануть, - улыбнулся сын Аида. – Я перенесу тебя. - То есть, после того случая, для тебя вход в город скелетов открыт? Отлично! Эмили, радуясь, протянула другу руку. Тот пожал ее с наигранно серьезным видом. Персефона отметила про себя, что крепко. Аид вздохнул нечаянно громко. Дочь Деметры, вздрогнув, обернулась на него. Туманными глазами, погруженный в какие-то свои мысли, муж смотрел в одну точку. То ли думал о Нико и мертвой, то ли о Хейзел… Даже его бездушности хватало на то, что понять, как все непросто сейчас. - Откуда эти голоса? – вдруг спросила дочь Плутона. Персефона, вырываясь из плена невеселых мыслей, прислушалась. Густую тишину, прохладную к ночи, нарушали шепот и навязчивое шарканье. Внизу начинали толпиться люди. - Суд начинается, - ответил Аид. Хейзел поежилась, нахмурившись. Казалось, девочка вот-вот выпадет из реальности в обрывки прошлого, не самого радужного прошлого в подземном царстве. - Ты пойдешь? – поинтересовался Нико у отца. - Без меня обойдутся, - пожал плечами бог. – Все равно я слышу их мысли. Хейзел уставилась на мужчину с подозрением и неким испуганным любопытством. Хозяин царства мертвых, перехватив ее взгляд, хитро ухмыльнулся: - Не бойся, в твою голову я не полезу. Персефона хотела засмеяться, но сдержалась. Не полезет разве что потому, что знает все мысли дочери наизусть. А девочка, наивная, поверила!.. Контроль мыслей - колдовство то еще. У Персефоны оно упрямо не получилось. Знания определенных слов ей не хватало, нужен был особый настрой и совершенно другое мышление. Сердце грело, что тот же Минос этим фокусом не владеет, а у Нико только-только начало получаться. Запретить Аиду залезть в мысли других людей практически невозможно. Слабые смертные сдаются без боя и, наверное, даже не понимают, что с ними происходит. Существа сильнее – будь то монстры, полукровки, боги – сопротивляются вмешательству теней практически самопроизвольно, но это, по иронии, лишь играет Аиду на руку. Тени отбирают силы мгновенно, пространство плывет мимо, а голова идет кругом. Персефона помнила те моменты, когда Аид контролировал ее мысли, это чудовищное состояние небытия. Она восхищалась этим чудом бесконечно. - Я думала, это выдумки, - пробормотала девочка. - Выдумки – это то, что Повелитель Аид ест души и носит Шлем Ужаса не снимая, - улыбнулась Эмили. - Я и без него ужасен, - ухмыльнулся хозяин подземного царства. Эта высокопарная фраза прозвучала у него чересчур правдоподобно: эгоистично, гордо и, по истине, издевательски. Мертвая покачала головой, она уже успела привыкнуть к тому, что Аид изображает из себя дурака. Ей было даже смешно, она едва сдерживала улыбку, а Персефона все еще гадала, как у этой смертной девчонки хватило смелости полюбить их всех такими, какие они есть. И почему этой самой смелости нет у Хейзел. Нико, ухмыляясь хитро, бросил снисходительный взгляд на Эмили. В его глазах уже появлялись чертики. Огоньками они плясали где-то в глубине, быстро-быстро, сменяя один смутный замысел другим. Эти идеи его были, отнюдь, не самыми добрыми, но и злыми их не назвать, скорее, озорными и азартными. Он точно что-то задумал. Сын Аида редко становился таким несерьезным, донельзя похожим на отца. От этой метаморфозы трескался воздух вокруг, и тени кружили сильнее, эмоциональнее, электрическими зарядами проскальзывая в воздухе. Персефона готова была поклясться, что видела искры. - Раз уж мы сегодня рассказываем истории, - начал парень, - то, может, пап, и ты расскажешь свою самую ужасную? Вот язва! Аид выразительно вскинул брови. Дочь Деметры благоразумно съехала чуть под стол, моментально уткнувшись глазами в пустую чашку, смеясь беззвучно. Нико ловко отомстил за то, что отец его едва не выставил дураком перед сестрой. - Рассказать, как я заставил сына подменить Харона? – протянул Аид самодовольно. Небо над подземным царством наполнилось тяжелыми чернильными тучами и, вопреки всем законам физики, дождь обещал начаться в любую минуту. Гром уже разнесся эхом по дворцу, или это им показалось? Было дело даже, возможно, раньше, чем с дельтой Стикс. Аид соврал Нико, что Харон болен, и попросил сына подменить его. Приукрасил должность лодочника, нашел в бесконечных плаваньях что-то романтичное, словом, сделал все, чтобы отправить Нико работать. И мальчик согласился с радостью. А потом был грандиозный спор с Хароном, совершенно здоровым, на сотню драхм, сколько Нико продержится. Хозяин подземного царства решил, что часов восемь, а Харон поставил и того меньше. Парнишка проработал двенадцать, устал ужасно от весел, от качки и от завываний душ и пришел сдаваться. Отца он обнаружил в компании с Хароном. И только тогда до него дошло, что эти плавания – всего лишь розыгрыш, проверка на его глупость. Персефона помнила, как слезы наворачивались у Нико на глаза, как ему было обидно, что он повелся на обман. И еще прекрасно помнила, что Аид так и не взял с Харона драхмы, хотя и выиграл. В тот момент она, наверное, впервые поняла, насколько сильно муж любит мальчика. Нико, скривившись, непроизвольно сжал ладони в кулаки. Чертенята в его глазах прекратили танцевать. На душе у Персефоны скребли кошки. Хейзел непонимающе смотрела на противостояние отца и сына. - Повелитель, - ухмыльнулась Эмили, – историю о Нико и Хароне мое сердце, боюсь, не выдержит… Напряжение скакнуло, тучи, передумав лить дожди, поплыли в разные стороны медленно, грузно. Нико посмотрел на мертвую возмущенно; та ему подмигнула. - Как скажешь, - легко согласился Аид. – Тогда я расскажу о наследнице. Слушай, Хейзел, внимательно: никому еще полностью эту историю не рассказывал, даже Персефона вон не знает…