Не для прессы

Спустя почти 6 месяцев.

- Милая, тебе помочь? – он что, издевается надо мной? Я хоть и стала колобком, но все же не совсем немощная, чтобы со мной постоянно носились. Я что уже сама по лестнице спуститься не могу? В Мадриде сейчас невыносимая жара, но во дворце на удивление прохладно ну или просто не жарко. Максон не хотел отправляться в это путешествие. Если честно, он вообще не хочет отпускать меня ни на шаг после свадьбы, но с течением беременности это стало набирать обороты. Он уже боится оставлять меня хоть на минуту. В последнее время он стал брать меня с собой даже на совещания по управлению страной. Не так как раньше, я приходила и уходила, когда хотела, нет, я сидела до конца. На прогулки он ходит со мной, на уроках с Сильвией тоже присутствует. Я давно уже укрепилась в мнении, что мой муж сошел с ума. - Я сама. Максон, я не разобьюсь, - да, мой живот сейчас настолько велик, что я просто не вижу своих ног, и Максон не может обнять меня, но это ничего еще не значит. Я все-таки беременна близнецами. - Ты можешь навредить как себе, так и нашим детям. Америка. Прошу тебя, не смотри на меня, а себе под ноги, - я и в самом деле смотрю сейчас на него, а не себе под ноги. Он, все так же красив, как и в день нашей свадьбы, а вот я превратилась в бегемота. Максон говорит, что он любит бегемотиков, но это неправда! Он полюбил стройную меня, а теперь просто боится сказать правду. - По-твоему, я стану вредить своим детям? Какая же из меня по-твоему получится мать? - Самая лучшая, - улыбается Максон, но меня так быстро не убедишь. Его улыбка способна на очень многое, но не всегда она действует так, как он того хочет. Снова он говорит то, что я хочу услышать. Сложно сказать правду. - Не ври! - Я не вру. Америка, ты будешь самой лучшей матерью нашим детям, - успокаивающее сказал муж. Да что он со мной разговаривает как с ребенком? Я что, по его мнению, тупее стала? - Ты говорил, что никто кроме меня тебе не нужен, а вчера заглядывался на Лукрецию. Ты такой же бабник, как и все остальные, - даже странно для самой себя, я неожиданно разозлилась и мне уже совсем перехотелось идти на прогулку. Посижу я в комнате. Я собралась повернуться и рассерженно подняться на самый верх лестницы, как неожиданно что-то потекло по моим ногам. Что это? Ведь все было хорошо. Ну немного болел живот, но ничего особого. Я опустила взгляд вниз, ног не увидела, но заметила, что по ступеням стала стекать вода. Стоп, ее тут не было. Она что из меня бежит? Что это? Я что, рожаю?! Что мне делать? Что мне сейчас, черт возьми, нужно делать? С каких пор я начала ругаться? Почему я забыла все, что мне говорили? Я оседаю на ступени, скорее плюхаюсь на них, как слон, и смотрю впереди себя. - Америка, что случилось? Милая, скажи хоть что-то. - А? Что? – я поднимаю голову и прям перед собой вижу встревоженное лицо любимого. Как хорошо, что он тут. Он мне поможет, я знаю. Максон все сделает правильно. - Что случилось? Ты упала? - Нет. - А что тогда? - Кажется, я рожаю, - я произношу очень спокойно, хотя чувствую, как все внутри холодеет от страха. - Почему ты так решила? - Воды отошли. - Но ведь еще не время, - Максон с удивлением и беспокойством смотрит на меня. Быстро подхватив меня на руки, он вместе со мной поднимается на второй этаж. - Ваше Величество, что случилось? Вам помочь? – за спиной Максона раздается голос Эрин, но саму я ее не вижу, у меня начинается паника, хорошо хоть муж знает, что делать. - Позовите Николетту побыстрее и пошлите за врачом и повитухами. У моей жены отошли воды. Прошло 6 часов Я еще сильнее стиснула матрас у себя под руками и мой крик, наверное, был слышен во всем дворце, уже после второго часа я поняла, что сдерживать крики не смогу. Какая же это боль! Когда это закончится? Марли молча промокнула мне холодной тряпкой лоб и вроде стало легче, новая вспышка боли оказалась еще сильнее. Боль словно разрывала меня на части. Я тяжело задышала, в легких воздуха почти не осталось. Двери открылись и все отвлеклись на вошедшего. В дверном проеме показалась растрепанная белокурая голова Максона. - Как Америка? Она громко кричала, - я слишком быстро отвернулась от мужа, не успев понять, как он, так как новая волна боли накрыла с головой, а при нем кричать я не могла. - Уходи, - я еле сдерживала крик и скорее всего поэтому должна была как минимум покраснеть. Я еще и не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии. Я раскраснелась, вспотела, волосы торчат во все стороны, губы искусаны, тело все мокрое от пота и им же пропитана задранная сорочка. Ни одна женщина в здравом уме не пожелает, чтобы ее любимый человек видел ее в таком состоянии. Максон не уходил, а схватки то не будут ждать, пока он исчезнет, я еле подавила крик, но стон все же вырвался. Я не смотрела, что происходит у двери, но слышала голос Николетты. - Жизнь детям просто так не дается. Уходи, Америка справится. Спустя еще 2 часа Я была на пределе. Мои силы уже давно должны были кончиться, но они все еще есть. Я уже раза два была на грани потери сознания, и когда наступил третий, я не просто закричала, я прокричала так громко, что мои слова должно быть услышали все обитатели замка. - В следующий раз рожать будешь ты, Максон Каликс Скрив, - переведя дыхание и с новым приступом боли, я закончила свою мысль, - или я больше к себе тебя не подпущу!!! Боль немного отступила, и я повернулась к Марли. - Думаешь, он слышал? – она улыбнулась, но раньше нее ответила повитуха. - Ваше Величество, Вас услышали все. Николетта только рассмеялась. Они с Марли тоже ждали детей, и в то время как я уже заканчивала этот путь, они его только начинали. Через час К тому времени сил на то, чтобы кричать уже не осталось, хотя до этого, думаю, Максон успел узнать о себе много нового. Он пытался еще раз заглянуть, но Николетта едва не ногами вытолкала его обратно. Я несколько раз кричала еще просто имя Максона, словно даже оно могло придать мне сил и становилось легче. Когда мне сказали, что показалась головка, это придало мне сил, и я с удвоенными усилиями стала тужиться. Через несколько мгновений мы все слушали уже крик не мой, а новорожденного. В то время, как Марли осталась около меня, Николетта не боясь вымазать в кровь свое красивейшее дневное платье, принялась помогать Эрин омывать ребенка. - Это мальчик, Америка! Красивый здоровый мальчик. У него твои волосы, - сияя, проговорила Николетта. На руках она держала маленький комочек в пеленке. Я потянулась к комочку, забыв, что во мне второй ребенок. - Дай его мне. Прошу тебя. Дай. Когда я только взяла его на руки и увидела его лицо, у меня перехватило дух, какой же он красивый. Он так похож на Максона, но у него мои волосы. - Мой малыш, сынок, - ласково проговорила я и коснулась рукой его пальчиков. Стоило ему открыть свои маленькие глазки, как новый приступ боли заставил меня сжаться. Я не крикнула, не пискнула, боясь испугать комочек счастья, и передала его Николетте. Она уже вжилась в роль его крестной матери, и я не отберу у нее ни за что это. Спустя 4 минуты на свет появилась и маленькая девочка. Когда мне дали ее, я поняла, что моему счастью нет предела. Она была, как и ее брат, рыжеволосой и самой прекрасной на свете. Она была совсем крохотной, но у нее вместе с ее братом была безграничная власть надо мной. Она оказалась тише старшего брата и кричала не так громко. Раз крестной наследника станет испанская королева, крестной принцессы будет Марли. Это мы обговорили давно еще, но стоило бы увидеть, как засверкали глаза подруги, когда она увидела это чудо у меня на руках. Моих сил едва хватало, чтобы держать дочь на руках и полулежать с открытыми глазами, облокотившись о мягкие подушки. Почти сразу же после того, как мне дали ее на руки, в комнату, расталкивая всех, влетел Максон. Он выглядел слишком растрёпанным и бледным, но таким родным. Исходя из его помятого вида, я поняла, что Картер, Хорхе и его младший брат пытались не раз его удержать. Он застыл на месте, увидев у меня на руках сверток, но долго пребывать в смятении у него не вышло. К нему быстро подошла Николетта и очень бережно передала ребенка Максону. - Познакомься, Рафаэль, это твой папа, - Мы с Максоном не подбирали двойных имен, но решили, что если дети будут разнополые, то мы просто соединим имена. Наследника мы решили назвать Рафаэлем, а если бы у него родился брат, его бы звали Николасом, но так как принц один, его полное имя будет Рафаэль Николас Скрив. Таким же образом у принцессы будет имя Кассиопея Арабелла Скрив. Максон благоговейно смотрел на сына. - Он прекрасен. Америка, спасибо. Он, боясь вдохнуть, осторожно вместе с новорожденным подошел ко мне и присел рядом. Я подняла глаза и улыбнулась ему. - А это Касси. Она такая же красивая, как и Рафаэль. - Они прекрасны. Я не думал, что смогу полюбить тебя еще сильнее, чем уже любил, - Максон наклонился и прислонился губами к моим волосам, - Как же я ошибался.