Не для прессы

Максон, опустив капюшон с моей головы, тут же снимает и шубу с меня. Ее, как и пальто Максона, тут же забирает с собой слуга. Максон берет меня за руку и подводит к родителям. - Я выбрал леди Америку. Прошу вас любить и уважать мой выбор. - Что же, мисс Сингер, добро пожаловать в семью. Надеюсь, Вы не разочаруете. Быть принцессой - большая ответственность, - король Кларксон тяжелым взглядом смотрит на меня, но я не прячу глаза, как он того ожидает. Меня передергивает только от одной мысли, что этот человек может что-то сделать с моим ребенком. Я с настороженностью смотрю на будущего свекра и спокойно отвечаю. - Я не разочарую, - король Кларксон сжимает вместе губы, но ничего не говорит. Если он обещает войну, я приму бой. Я буду бороться с королем Кларксоном за Максона и нашего ребенка. - Добро пожаловать в семью, дочка, - обнимает меня королева, и я ощущаю ее заботу и искреннюю радость. Я обнимаю ее в ответ, - я знала, что мой сын выберет тебя. - Спасибо. Я очень рада Вас снова увидеть, - королева улыбается мне и отпускает к Максону. - Нам пора. Вас все и так заждались, - строго бросает король и уходит в сторону Зала, где и проводится прием. Мы следуем за ним и королевой. Максон приобнимет меня, он явно заметил мое настроение и тем самым хочет поддержать меня. Я поднимаю на него глаза, мне просто необходимо все время знать, что он мой и любит меня. Если это не так, я просто не вижу причин бороться. Несколько дней прошедшей недели пошатнули мою уверенность во всем, в том числе и в любви Максона. - Ты как? - Хорошо, Максон. - Не волнуйся, я не дам ему обидеть вас, - тихо говорит Максон. - Я и не волнуюсь. Когда мы подходим к входу в Приемный Зал, то замечаем, что король и королева уже вошли. Стоящий у дверей гвардеец уже взялся за ручку двери, чтобы впустить нас, но Максон остановил его рукой. - Готова? Если хочешь, мы можем немного еще задержаться. Нам не обязательно прямо сейчас входить в Зал, - заботливо спрашивает Максон, но как бы я себя ни чувствовала, я не отложу этот момент даже на несколько минут. Я устала от того, что нам с Максоном в некоторой мере приходится скрываться. Я хочу покончить с этой неопределенностью, хочу знать, что он мой, лишь мой. - Готова ли я стать твоей невестой? Конечно, - я улыбаюсь, а Максон, едва ли не сияя, дает гвардейцу знак открыть дверь. Другой гвардеец, подмигнув мне, сперва объявляет нас. - Его Высочество принц Максон Скрив и леди Америка Сингер, - послышался гул, и, когда мы вошли в Зал, все тут же обернулись к нам. На очень многих лицах читаются ликование и радость. Людей, обрадовавшихся мне, оказывается куда больше чем тех, кто расстроился. Я удивилась этому, так как мне все еще с трудом верится, что меня может любить народ. - Я же говорил, что тебе будут очень рады, - шепчет Максон мне на ухо. Я замечаю огненные волосы Мэй и собираюсь подойти к ней, но Максон, лучезарно улыбаясь, ведет меня к тронам. Вместо трех тронов, там стоит четыре, это место по праву займет невеста и жена Максона. Два трона уже заняли король и королева, которые смотрят в равной степени угрожающе и ласково соответственно. И тут Максон удивляет меня, остановившись на выступе. Он подмигивает мне и тут же призывает переполненный зал к тишине. Я, пока все замолкают, обвожу взглядом зал. Я сразу замечаю возле Мэй родителей, Кенну и Джеймса, Джерарда и даже Робби с родителями, следом за ними я сразу замечаю черные длинные волосы Николетты. Мое сердце наполняется теплотой от осознания, что подруга сегодня здесь. Я сложно схожусь с людьми. У меня, кроме сестер, никогда не было подруг, а теперь, когда у меня есть девушки, Марли и принцесса Николетта, я понимаю, что я потеряла, не общаясь с другими девушками у себя в Каролине, и сейчас я не хочу потерять то, что имею. Из знакомых лиц мне на глаза попадается только Дафна, но я вовсе не рада ее присутствию здесь. Может оттого, что она влюблена в моего Максона. Она красива и, если бы хотела, она бы смогла заполучить Максона. Он говорил, что она всего лишь подруга, но, если бы она постаралась, может быть, у них что-то и вышло бы, но он – мой. - Добрый вечер, Иллеа! Добрый вечер, дамы и господа! Все ждали этого момента, но, поверьте, никто его не ждал больше меня, - Максон улыбнулся, и все рассмеялись в зале, - Для меня Отбор всегда был шансом встретить свою будущую супругу. Я смотрел на своих родителей и ожидал чего-то похожего, но я нашел гораздо больше, чем вторую половинку, я нашел себя. До Отбора я чувствовал, что мне чего-то не хватает, и только встретив девушек, даже не так, встретив Америку, я понял, что мне не хватало человека, который был бы рядом со мной всегда, что бы я ни делал и ни говорил, мне не хватало человека, который настолько верил бы в меня, что готов был бы последовать куда угодно, лишь бы я был рядом. И я нашел такого человека, я нашел Америку, которая делает меня лучше, дает мне силы совершенствоваться, при этом не пытаясь меня переделать, а любя таким, какой я есть. И знаете, это, пожалуй, стоит всего на свете. Я могу приводить много доводов, почему из леди Америки выйдет прекрасная принцесса, но лучше дайте ей время, и она сама все вам покажет, вы полюбите ее не меньше меня, - Максон поворачивается ко мне, и я вижу в его взгляде море эмоций и чувств. Настолько разных и настолько потрясающих, что мне кажется, мое сердце может не выдержать того, что все они обращены ко мне, но он смотрит так только на меня, в его зрачках отражаюсь только я, и я чувствую, как в уголках глаз собирается влага, словно я собираюсь заплакать при всей стране, я улыбаюсь, а Максон опускается на одно колено, - Я люблю тебя, Америка Сингер. Насколько сильно и насколько полно я мог бы рассказывать часами, но самое главное во всем этом то, что эти чувства искренние, и мое сердце принадлежит только тебе одной. Я хочу прожить с тобой всю жизнь, воспитывать детей и вместе состариться. Америка Сингер, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой и сделать меня самым счастливым принцем? То ли беременность, то ли резкие перепады настроения на меня так влияют, но, смотря на него сверху вниз, я не могу сначала ничего сказать, так как у меня перехватывает дыхание от волнения и переизбытка эмоций, слезы так и высыхают, не выплеснувшись из глаз. Я мотаю головой, «да, я согласна», а он ухмыляется. Он ждет, пока я скажу это вслух, но проходит несколько долгих мгновений, пока я обретаю голос. - Да, я стану твоей женой, стану, - я вижу его реакцию, он словно не помнит, что я уже обещала ему быть с ним всегда, и Максон словно забывает, что мы с ним уже помолвлены, он словно не был уверен, что я так и отвечу. Но я ведь его и только его. Зал взрывается овациями, а Максон одевает кольцо мне на палец, теперь оно на законном месте, и, быстро поднявшись, целует на глазах у всей страны. Зал взрывается аплодисментами, особенно когда вместо того, чтобы поцеловать скромно и целомудренно, Максон целует меня так, что в очередной раз у меня вылетает все из головы, все мысли и чувства, переживания. Толпа одобрительно хлопает, особенно когда все замечают мой румянец, а он явно появляется, так как я не привыкла выставлять свои переживания напоказ перед всей страной и неважно, что до этого в течение всего Отбора все только то и делали, что наблюдали за моей личной жизнью. После скупых поздравлений короля и теплых слов королевы, мы спустились вниз к гостям. Правила приличия, как бы то ни было, слегка нарушены на приеме хотя бы тем, что рука Максона очень часто оказывалась у меня на талии. Вот как сейчас, когда после поздравлений моей семьи к нам подошла Николетта с инфантом Хорхе. Черные волосы убраны назад и струятся по спине. Вся прическа украшена драгоценными камнями, изумрудами, совпадая оттенком с изумрудным атласом платья. Она, как всегда, идеальна, ее манеры безупречны, но она очень искренняя. - Америка, поздравляю. Теперь ты просто обязана приехать ко мне на свадьбу. Возражений не принимаю. Мы просто обязаны стать лучшими подругами, - Николетта обняла меня, и я почувствовала ее искреннюю радость и привязанность. Кажется, мы уже с ней подруги, - К тому же, это будет очень выгодно сразу трем странам. Николетта подмигивает мне, украдкой указывая на руку Максона на моей талии. Словно она никогда и не сомневалась в том, что тут буду я, а не кто-то другой. - Мы с радостью приедем на Вашу свадьбу, если Вы любезно согласитесь быть подружкой Америки на нашей свадьбе. Я уверен, она состоится раньше, - Максон улыбается. Вот, что он делает: кроме того, что вместе с этим налаживаются отношения между нашими странами, что, в свою очередь, приносит только пользу, так как Иллеа нужны союзники, а установить дружеские отношения с Италией и Испанией для нашей странны - большой прогресс, в то же время, Максон помогает мне с моей зарождающейся дружбой с принцессой Николеттой. - Только если твои сестры не будут против, - Николетта с улыбкой указывает в сторону Кенны и Мэй, последняя в открытую смотрит на нас, боясь упустить что-то интересное. Мэй всегда была любопытной, но прежде она не оказывалась в окружении таких людей. Настоящих принцев и принцесс, послов и чиновников и просто важных личностей. Теперь же ей придется привыкнуть ко всему этому, она в скором времени станет сестрой принцессы. - Они будут счастливы такой компании. - Тогда я с радостью буду подружкой невесты, - улыбается Николетта, и в то время, пока она что-то говорит Хорхе, я тянусь к уху Максона и тихо шепчу: «Спасибо». - Я ничего не сделал. Ты бы сама ее попросила об этом, только позже, - он прав, прошло бы совсем немного времени, и я бы сама обратилась к принцессе с таким вопросом, Максон меня лишь опередил. - Вам и правда нужно быстро сыграть свадьбу. Вы не отрываете взгляда друг от друга. Словно зачарованные, - вот теперь настала очередь смеяться инфанта. Мы совсем недолго разговариваем с Николеттой и Хорхе, так как желающих поздравить нас много. Одни поздравляющия сменяются другими, и это быстро утомляет. Когда Максон замечает, что мне не по себе от такого наплыва доброжелательных гостей, он уводит меня танцевать. Кружиться с ним в вальсе, не прятать кольцо и быть единственной, кому он принадлежит, это просто божественно. Никогда не думала, что для меня это будет столь важно, но это так. Он мой, только мой. От этой мысли я весь вечер глупо улыбаюсь, и у меня на сердце теплеет. Мы с ним шутим и перешептываемся, просто разговариваем ни о чем. За весь вечер я не пью ни капли спиртного, и Максон хитро устраивает так, что весь вечер у меня в руке лимонад, в то время как все остальные думают, что это шампанское. У нас с Максоном есть секрет, и мы будет охранять его столько, сколько нужно. Один танец сменяется другим, и я быстро устаю. Кроме Максона я танцую с несколькими чиновниками, с Хорхе и даже с французским дофином, но перелет, усталость и беременность берут свое. Пока Максон ушел за простой водой, я скрываюсь от шума в дальнем конце зала у открытого окна. Я присела в нишу. Свежий воздух холодит кожу и вместе с тем освежает ее. Я закрываю глаза прежде, чем ощущаю прикосновение к своей руке. Я быстро оборачиваюсь и вижу перед собой знакомое улыбающееся лицо. Марли. - Поздравляю, Америка. Я тебе столько раз говорила, что принцессой станешь ты, но ты так стоически не верила мне, хотя я все еще не могу понять, почему, - Марли обняла меня, но это было так поспешно, едва заметно и спряталась за портьерой. Я знаю, чего она боится, как бы ее кто-то не узнал и, более того, не понял, что Максон им помог. Осторожность Марли вполне понятна, удивительно, что она вообще решила пробраться сюда. - Может потому, что была всегда поблизости Крисс? – я говорю это уже шутя, и это воспринимается не так, как когда мы в последний раз говорили с Марли об этом. - Крисс никогда не была тобой. Что бы Максон ни нашел тогда в ней, она не смогла заменить ему тебя, - спокойно говорит Марли, и она, как всегда, права. Крисс не заменила Максону меня, будь по-другому, я не знаю, чтобы тогда было бы, не хочу думать даже об этом. - Как бы там ни было, она была важна для него. Как у вас с Картером? Как он там? - У нас все замечательно. Мистер Фридмен сказал, что подучит немного Картера, и тот в скором времени сможет стать младшим конюхом, а это уже приличнее работа. - Это хорошо. Я поговорю с Максоном, и мы что-то придумаем для вас, - я и правда хочу чем-то помочь Марли, но, если бы я знала только, чем я могу ей помочь. Она сама не говорит, а я и не знаю, что можно сделать, не навредив им. - Америка, Максон и так уже сделал для нас все, что мог. На большее мы рассчитывать и не могли, да и это так щедро с его стороны. Учитывая, что мой поступок был предательством по отношению к нему. Я должна была думать только о нем. - Марли, Максон никогда не считал это предательством. Разве можно заставить кого-то полюбить? Разве можно выбирать кого любить, а кого нет? - Тем не менее, я перед ним виновата. Как бы там ни было, все сложилось для нас обоих лучшим образом: я нашла Картера, у него есть ты. Не думаю, что Максону нужен был бы кто-то другой. И не волнуйся за меня. Тебе столько еще всего предстоит. Я так рада, что оказалась права. - Я тоже рада, что ты будешь рядом. Только не исчезай, хорошо? - Договорились. Ты бледная, тяжелый перелет? - Я просто устала. - Тебе нужно отдохнуть. Праздник праздником, а здоровье важнее. А, вот и Максон, - Марли улыбнулась парню за моей спиной, и он тут же появился передо мной. Максон сначала растерялся, но, к счастью, быстро отреагировал. - Рад тебя снова видеть, Марли. Как вы? – затем, обернувшись ко мне, Максон дал мне стакан с водой и, не растерявшись, предложил второй Марли. Освободив руки, он обнял меня за талию и притянул к себе поближе. Как приятно ощущать его так близко. Так приятно ни от кого ни прятаться и не скрываться, не боятся, что, если нас увидят – будут проблемы. С Аспеном мы должны были постоянно скрываться, да и с Максоном нам пришлось таиться. Не хочу больше быть в тени. Такое ощущение, что мы совершаем преступление. Не хочу больше. Надоело. - Просто замечательно. У нас все постепенно налаживается, и мы уже почти привыкли. - Марли, потерпи год, может два, и тогда я что-то придумаю. - Максон, не волнуйся за нас, ты свою семейную жизнь обустраивай. Америке несладко придется первое время, ты нужен будешь ей очень, - Максон огляделся вокруг, и я сначала насторожилась. Что случилось? Максон, явно убедившись в чем-то, улыбнулся нам с Марли. - Марли, Америке скоро понадобится не только моя, но и твоя поддержка. Буду очень рад, если ты станешь помогать ей, - так вот, почему он оглядывался? Не хотел, чтобы кто-то услышал? Но он ведь ничего лишнего не сказал. Никто бы и не догадался, что речь идет о беременности, да и у Марли опыта в этом не больше моего. - Я не понимаю, о чем ты, но я помогу, - улыбается подруга, а затем, пригубив из бокала немного, удивленно смотрит на нас, - Лимонад? Я думала, тут только шампанское. - Не только. Если хочешь, могу принести тебе шампанского, - предлагает Максон. Марли смотрит на меня немного подозрительно, а затем, встряхнув головой, отвечает Максону, - Не нужно. Мне уже пора, пока не заметили мое отсутствие. Поздравляю Вас обоих еще раз, - подруга ловко вынырнула из-за портьеры и растворилась в толпе. - Ты как? – тихо интересуется Максон. Он бы мог отойти и встать передо мной, но предпочел остаться за моей спиной. - Я устала. Столько всего за один день. - Попрощаемся с несколькими важными персонами и можно уходить. Мы только с дороги, так что можем уйти раньше, но, милая, подобной поблажки мы не сможем себе позволить позже, на других приемах. - Я понимаю, обязанности принца и принцессы, и я к этому готова, действительно готова. Я сегодня просто слишком устала, но, если мы нужны здесь, мы будем. Я продержусь. - Сегодня мучить себя не нужно. Сейчас только попрощаемся и уходим. Тебе нужен отдых, - Максон бережно и нежно берет меня за руку, и из тихого закутка мы выходим так сказать на свет, в середину толпы. Прощание затягивается, и совсем незаметно для самих себя мы оказываемся разделены. Я как раз говорю с Мэй, когда замечаю, что Максон открывает дверь, чтобы покинуть Зал. Он, наверное, решил, что я уже ушла, и сам решил последовать за мной. Я, устало улыбнувшись, быстро прощаюсь с Мэй и иду к выходу. Нужно его догнать. Я стараюсь идти быстро, но голова кружиться, и поэтому я немного задерживаюсь. Когда выхожу в коридор, я никого, кроме гвардейцев, не замечаю, но стоит мне пройти немного дальше, как я слышу голос. Женский голос с сильным акцентом. - Максон, еще не поздно исправить. Зачем тебе она? Она же не такая, как мы с тобой. Она не знает ничего и только опозорит тебя. Максон, леди Америка никогда не сможет стать такой, какой должна быть принцесса. Почему она? Почему ты выбрал ее? - Потому что я люблю ее, Дафни. - Ты можешь ошибаться. Ты любил меня, но испугался отца, а сейчас тебе просто кажется, что ты любишь ее. Она слишком проста. Нет в ней ничего от принцессы. Она не такая как Арабелла или Люсиль, даже не такая как эксцентричная Николетта. Она не такая как я. -Ты права, она далеко не такая как ты, - слова Максона словно тупым ножом прошлись по сердцу, но я быстро отдернула себя. Это не тот мир, в котором можно спокойно и открыто со всеми говорить. Мир Максона полон интриг, недомолвок и уловок, не стоит все воспринимать так, как ты это слышишь, и мне нужно будет учиться выживать в этом мире. Я буквально заставляю себя замереть на месте и ничего не делать: не убегать в комнату и не устраивать скандал, а просто ждать, что еще скажет Максон, - Америка, честнее очень многих, и она более открытая, чем ты. Она не испорчена нашим миром, она будет стоять за свое до последнего. Она многим пожертвует ради того, во что верит. Дафна, ты замечательная, но я не люблю тебя. Ты просто друг. Мы с тобой очень похожи, мы запросто находим общий язык, в то время как с ней, с Америкой, мы частенько спорим, но я обожаю ее даже когда она на меня злится. Дафни, я люблю все в ней. Она та, кто мне нужен и ни ты, ни кто-то другой этого не измените. - Максон, а как же мы? - Нас никогда не было, - решительно отвечает Максон, но я тут же слышу шум и удивленный возглас. Я выхожу в главный холл как раз тогда, когда Дафни тянется к Максону и целует его. Максон, как и я, не ожидал этого и, надеюсь, только поэтому не оттолкнул ее сразу. Максон почти сразу же замечает меня и отталкивает от себя принцессу. - Америка…. - Принцесса Дафна, думаю, Вы понимаете, что не имеете никакого права целовать чужого жениха. Сомневаюсь, что где-то есть правила, позволяющие девушке или женщине целовать не своего мужчину. Вы сами были свидетельницей того, как Принц Максон сделал мне предложение, а, соответственно, с той минуты я - его невеста. Чего Вы добиваетесь? - Леди Америка, прошу прощения, но Вы помешали частной беседе, - легко и беспечно отвечает принцесса Дафна. - Частной беседе с моим женихом? Не думаю. Я как раз появилась вовремя, чтобы остановить происходящее, пока Вы не вызвали осуждения у общества. Что сказал бы Ваш отец, узнав о происходящем? - Максон…, - обратилась к принцу Дафна в надежде, что он скажет мне уйти. Максон поднял на меня глаза, и я лишь немного приподняла бровь, предоставляя ему свободу действий и спрашивая у него, чем это все закончится. - Дафна, мне сказать больше нечего. Думаю, тебе лучше вернуться в Зал. - А ты? - Мы с Америкой устали с дороги и собирались покинуть прием. Так что мы пойдем отдыхать. - Ясно. Спасибо, что поговорил со мной, - Дафна удалилась, ничего не сказав мне, но это мне не было нужно. Стоило ей скрыться из виду, как я сама собралась уходить. Меня охватило раздражение. Я думала, с окончанием Отбора это все закончится, но нет же, вместо девушек теперь принцессы. Максон не виноват, но таков он уж есть. Он - принц, чертовски красивый и учтивый принц, мечта многих девушек, в том числе и принцесс. Это никогда не закончится. Это будет продолжаться вечно и сомневаюсь, что кого-то остановит то, что он помолвлен или будет женат. Я сама себя подписала на муки ревности. Я направляюсь к лестнице, злясь на все вокруг: на все условности, на короля Кларксона, на принцессу Дафну, на самого Максона и даже, в частности, на саму себя. Почему все должно быть так сложно, почему у простых людей без гроша в кармане жизнь легче? - Америка, подожди пожалуйста, - Максон быстро меня нагоняет и обнимает со спины за талию. - Максон, ты с ума сошел? Нас же увидят, - привычка осторожничать уже почти стала моей 2-й кожей. - И что? Ты – моя невеста, - Максон подхватывает меня на руки, и только нежелание ставить в известность всех, что наследник сошел с ума, останавливает меня, и я не визжу, но все же легонько ударяю его в грудь, а он лишь смеется. Максон быстро поднимается по ступеням, и я жду, что окажусь в своей старой комнате, но нет, Максон несет меня выше, на третий этаж. Тут комнаты королевской семьи. Нам, девушкам, не было позволено подниматься на третий этаж, но Максон несет меня именно сюда и никуда больше. - Максон, моя комната ниже этажом. Ты забыл? – Максон улыбается, но ничего мне не отвечает и несет меня выше, а когда ступени заканчиваются, поворачивает к своей комнате. - Максон, ты с ума сошел. Если нас застукают в твоей комнате, разразится ужасный скандал, - Максон молча заносит меня в комнату, не доходя до своей, и опускает меня. Я видела эту комнату всего раз, но раньше она не была обставлена, а сейчас она полностью заполнена всем-всем-всем. Даже обивка выбрана с умом. Я просто обожаю голубой цвет, и все в комнате как раз в голубых оттенках. Я не стала пока рассматривать комнату, так как сначала нужно поговорить с Максоном. - Что ты вздумал? Максон, нам не нужны неприятности. Мы и так подвергаем ребенка риску, а тут еще эти выходки. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что с ребенком может сделать твой отец. Это ведь не моя комната, зачем ты меня сюда привел? - Успокойся, милая. Это твоя комната по праву, ты всего через две-три недели станешь принцессой, а значит, эта комната твоя, и я не хочу видеть тебя внизу. Я хочу, чтобы ты была так близко ко мне, как это только возможно, - Максон обнимает меня, и я уже таю, но тут я кое-что вспоминаю и отстраняю его. - А сейчас что не так? - Я больше не хочу видеть, как тебя кто-то целует. Они не имеют никакого права. Ты только мой, ясно? – я сердито смотрю на Максона, а он словно только забавляется, - Никаких Крисс, Селест и тем более Дафн, Люсиль и Арабелл. Ты меня понял? Никаких поцелуев, касаний и частных разговоров. Уж поверь, тебе не хочется знать, что потом буду делать я в ответ. - Согласен со всем, моя любимая собственница, - Максон заключает меня в цепкие объятия и начинает целовать, я его немного отстраняю. - Я еще не договорила. Максон, если кто-то к тебе полезет целоваться, будь добр, оттолкни их. - Конечно, - самодовольно ухмыляется жених. - Что? - Как это прекрасно, когда ты ревнуешь. - Да, я ревную, я имею на это полное право. - Конечно имеешь, но повода нет, я люблю только тебя, а теперь я хочу тебя поцеловать, - Максон так целует меня, что я вмиг забываю о своей злости, но вот о беременности не забудешь, так как уже спустя пару мгновений, я теряю сознание. Когда я снова прихожу в себя, я уже лежу на кровати. Я приподнимаюсь немного, но голова тяжелая. - Давай я тебе помогу снять платье, и ты обратно ляжешь, - предлагает Максон, который до этого заботливо сидел у изножья. С горем пополам мы избавляемся от платья, и он укладывает меня обратно. Укрывает меня заботливо и целует в лоб. - Останься со мной, - прошу я, и Максон без слов начинает снимать одежду. Раздевшись, он забирается ко мне в кровать и укрывает обоих одеялом, я прижимаюсь к его груди. - Спасибо. - Не нужно было тебя так изматывать сегодня. Прости, - тихо произносит Максон. - Все как нельзя лучше получилось. Не волнуйся. Но больше никаких Дафн. - Хорошо. А теперь спи. - Слушаюсь, сир, - веки тяжелеют, и я быстро проваливаюсь в сон, не проходит и десяти секунд. На следующее утро я проснулась рано. Девушки сидели рядом в почти незнакомой мне комнате. Я вчера так и не успела рассмотреть ее. Все, что я отметила вчера, так это цвет, преобладающий в комнате. Комната была почти вдвое больше, чем та, которую я занимала прежде. Большая мягкая кровать с навесным балдахином, в которой просто можно утонуть. Большие, даже можно сказать, огромные окна с тяжелыми бархатными шторами, богато расшитыми серебряными и золотыми нитями. Небольшие диванчики и стеклянный столик между ними, туалетный столик и множество всего на нем, много других мелочей. Комната как раз такая, какой мне хотелось бы ее видеть. Все предельно просто, без вычурности и элегантно. Больше всего меня впечатлил рояль. Черный, блестящий рояль, и он мой, лишь мой. Я быстро натягиваю на себя халат, который заботливо приготовили мои служанки и едва ли не бегу к инструменту. Я знаю, что это один из подарков Максона, и о нем не знает король, так как он уже бы заранее понял, кто станет его невесткой. Крисс никогда не отличалась тягой к музыке. Я нежно провожу сначала по крышке, потом по клавишам и так по всему роялю. Поразительно. Такой прекрасный инструмент принадлежит мне. Я не удерживаюсь и сажусь на мягкий стульчик у рояля и начинаю играть. Хоть я давно этого и не делала, но пальцы помнят. Мои пальцы сами помнят как играть. Я отдаюсь музыке, и это просто захватывает меня. Я и музыка сливаемся воедино, и нота за нотой складываются в прекрасную музыку. Совсем скоро игра так захватывает меня, что я не замечаю, как ко мне кто-то подкрадывается. Лишь когда тяжелые и такие знакомые ладони касаются моих плеч, я словно возвращаюсь в реальность. - Ты так волшебно играешь, - поворачиваюсь к Максону, он берет мои руки в свои и целует их, - Твои руки творят такую красоту. Они такие нежные. - Они обычные, а игра – это всего лишь результат многолетних и ежедневных тренировок. - Таланту невозможно научиться, а у тебя определенно талант. Будешь играть мне каждый вечер? – стоило Максону спросить, как я сразу же представила себе это. Максон сидит рядом в кресле, а я играю. Играю не так, как я привыкла, незаметно для других, без благодарности и слова одобрения, а играю для человека, который наслаждается моей игрой, который и правда восхищается игрой, а не делает вид, что едва терпит мое присутствие. Я бы очень многое отдала за это. - Конечно. В скором времени тебе это надоест, и ты попросишь меня перестать. - Никогда не попрошу. Ты играешь замечательно. И знаешь, есть немало способов убедить тебя сыграть еще немного. - Например? – я поднимаю на Максона смеющиеся глаза и понимаю, что не могу быть счастливее, чем сейчас. Он – мой жених, у нас скоро свадьба, и я жду его ребенка. Не знаю, что я могу желать сейчас больше. У моего ребенка будет все, и, самое главное, будет отец, родной отец. Максон наклоняется, и его губы быстро находят мои. Его ладони обвиваются вокруг меня, и я отдаюсь чувствам и ощущениям. Максон, улыбаясь, быстро отстраняется. - Прости, совсем забыл. Подожди минутку, - Максон отходит от меня и через смежную дверь возвращается к себе. Я вижу, как только мелькает его светловолосая голова в дверном проеме. Я не поворачиваюсь снова к роялю, так как мне становиться очень любопытно, и поэтому я просто стараюсь осмотреть на что-то помимо рояля и вижу на стене картину Мэй. Она чудесным образом расположилась справа от рояля на очень видном месте, там, где ее мы с Максоном сможем увидеть в любой момент. Она очень гармонично вписалась в общий интерьер, словно так и должно быть. Я замечаю футляр от моей новенькой скрипки, подарок родителей, и сердце наполняется теплом. Они отдали очень много денег за этот инструмент, только потому, что я о нем мечтала. Ни мама, ни папа не могли быть уверены, что Максон выберет меня и, тем не менее, потратили деньги мне на подарок. Как я их люблю. Раздается стук, и я оборачиваюсь в надежде увидеть Максона, он должен как раз вернуться, но вижу двух гвардейцев, Аспена и незнакомого человека, он одет в форму, более парадную, чем остальные гвардейцы. Должно быть, это начальник дворцовой охраны. - Простите, Вам что-то нужно? – растерянно спрашиваю я, и мне отвечает, как раз тот начальник. - Леди Америка Сингер, Вы арестованы за нарушение закона Иллеа и понесете соответствующее наказание, - я не сразу понимаю, о чем речь, но виноватое выражение на лицах гвардейцев только подтверждает правдивость приговора. Все мое тело сковывает животный страх, что я повторю судьбу Марли, ведь мы с Максоном нарушили закон, и я вполне могу потерять нашего ребенка, а мне лучше умереть, чем допустить подобное. - В чем меня обвиняют? - Вы вступили в незаконную интимную физическую связь до брака, что запрещено законом. - Что со мной будет? – я бы отнекивалась убегала и билась, но это не поможет мне. - Сами узнаете. У Вас 15 минут, чтобы одеться, - один из гвардейцев едва ли не грубо заталкивает Эрин. Она бросает на всех колкие взгляды, а толку то? Хмурый мужчина скрывается за дверью, и два гвардейца за ним. Последним комнату покидает Аспен. Он пытается перехватить мой взгляд, но я с каждой секундой ненавижу его все больше и больше. Только он знал о нас, он и девушки. Мои горничные меня бы не предали, а вот Аспен… Аспен мог так поступить из ревности и желания отомстить Максону. Он только не учел, что этим уничтожит меня. Когда они уходят, я бью ладонями об стенку, и мои тихие внутренние рыдания переходят в истерику, и я сдираю кожу с ладоней и бью до тех пор, пока на них не выступает кровь, и они так болят, что я их не чувствую. Ко мне больше никого не пускают. Я быстро понимаю, что Максон ко мне не проберется. Смежная дверь закрыта и явно с этой стороны. Я даже слышу окрики Максона, но он меня едва ли слышит. Он напуган не меньше моего, но попросил довериться ему. Я слепо верю, что Максон меня спасет, но в душе уже понимаю, финал моей сказки не будет таким счастливым, как я думала и мечтала. Король Кларксон нашел против меня оружие. Эрин едва ли успевает одеть меня в бархатное кремовое платье, прежде чем открывается дверь. Кроме того, я успеваю перестать плакать, вытереть слезы и замазать следы пудрой. Я успеваю обнять мою горничную и прошептать ей на ухо: - Найди принцессу Николетту как можно скорее. Ее помощь может оказаться неоценимой. Только не забудь, прошу тебя, не забудь о принцессе Николетте, - я принимаю, наверное, самое отчаянное решение и добавляю, - Расскажи ей все, что произошло и расскажи о ребенке. Если не она и не Максон, никто не сможет мне помочь. Гвардейцы возвращаются быстро. И как назло мне, моим палачом, который ведет меня со связанными руками вниз, оказывается Аспен. Я нахожу удачный момент как раз для того, чтобы с болью от предательства, смешанной с растущей ненавистью прошептать ему: - Никогда не думала, что ты вот так предашь меня. Теперь любуйся, что ты со мной делаешь. Ненавижу тебя.