Бездорожье

«Босые ноги в густой траве, Ромашки и васильки, На лунной воде венки, Венки на воде» Wallace Band – Венки на воде

      Сегодня вся веска поднялась с третьими петухами, Рыску же неугомонный воришка-молец Жар своей возней поднял со вторыми. Ему нынче до зари помогать в молельне – служить всенощную во славу Хольги и на устрашение Сашия, хотя, разве такого устрашишь? Жар критически рассматривал заштопанную рясу и попутно догрызал яблоко – соседское дерево уродило на славу, только плоды дались дорогой ценой. - Чего брови хмуришь, добрый молодец? – зевнула Рыска, все пытаясь догнать ускользающий сон. За стенкой храпел Альк – такого и до обеда не подымешь. - Латка кривая же! - Уж, извиняй, как умею, - развела руками девушка. - Я бы и то лучше заштопал, - пробурчал Жар. - Вот и заштопал бы, чего ко мне прицепился? - Ты – девка! - И что с того? - Я бы на твоем месте не спрашивал, это ваша, бабская работа. - Ты бы на моем месте по соседским яблоням не лазил да потом по заборам от псов дядьки Махлая не улепетывал! А еще молец, Божинин человек! - А зачем ему три яблони? – беззаботно отозвался Жар и напялил поверх рясы жилет – до утра на входе стоять, Божинин дух впускать, кто хочешь околеет, даже в сеноставе. - Уж этого не тебе решать. - Но яблочки были что надо, - заявил из сеней плут и был таков.       Рыска усмехнулась и все же слезла с лавки. Спать уже было некогда. Сегодня все отмечали великий праздник – Рось-День, как его величали в Ринтаре, откуда была родом Рыска, или Огневищи – как говорили белокосые соседи. Работу начинали еще до рассвета, чтобы управиться точно в срок, а потом, вечером, можно будет париться в бане, купаться в озере, прыгать через костер, искать папороть-кветку и плести венки. От переплетения трав и сказанных в эту лучину особых слов зависела дальнейшая дорога и то, пройдет ли ее дева в этом году одна или с суженым. В ночь Роси сама Хольга шла рядом по тропе, отгоняя лукавых духов.       Говорили, что именно Богиня дала начало празднику. Как только нарожденное солнце набирает силу, боги спускаются с небес, чтобы судить, как живут люди, и миловать, или карать. Спустился тогда и сын Огневика - Саший – да и пошел по земле, заглядывая в хатки, под стрехи и в душу. Ничего не скрылось от мудрого, хоть и плутоватого, бога. Он видел грехи и уже готовил стрелы, чтобы карать людей, много натворивших до солнцеворота. Богу велели управиться до заката, ибо заповедовал отец, что ночь дана, чтобы отдыхать и очищать душу и тело, однако день выдался жаркий, грешников было много, и решил Саший ослушаться и пойти искупаться до окончательного решения. Шел бог по зеленой траве, разглядывал меж разнотравья одуванчики да похлопывал по колчану с солнцестрелами, чтоб знали духи лесные, что и их черед придет. Тропка вывела Сашия к озерцу, и он уже готовился сбросить вышитую матушкой рубаху и с разбегу нырнуть в воду на потеху русалкам, как вдруг остановился у самой кромки, привлеченный песней, что доносилась откуда-то неподалеку. Встряхнул Огневиков сын черными кудрями и пошел на голос. Солнце уже стояло в зените, но молодому богу стало вдруг очень любопытно, кто же прячется здесь от его, божьего, суда. Босые ноги неслышно ступали по тропе, листья шелестели в такт песне, а голос заворожено уводил в чащу, куда даже свет не попадал. - Почто, девица, в лесу прячешься? – спросил бог, снимая с куста алую ленту. Ее обладательница на коленях стояла перед папоротью-кветкой и собирала в ладони росу, которая, видно, держалась в прохладной сени деревьев до самого заката. - Я не прячусь, добрый молодец, я росу собираю. - На что тебе? - Умываться буду, чтоб еще пригоже стать, Огневика сын. - Отколе меня знаешь? - Я – Хольга, речного бога дщерь, а ленту мою отдай. - Не отдам, красна девица, - усмехнулся Саший, залюбовался.       Помнил бог материно предсказание, что станет ему женой дева красы невиданной да сердца доброго, коль он ее ленту найдет да в росе в полдень искупает. Не знал тогда Саший, что так бывает, вот и не верил. С той поры повелось с утра росой умываться да ленты с кос в тайных местах разбрасывать, говорили, сам Саший помогает да Хольга напутствует.       Пока боги в лесу любились, опоздал Саший к наказанию, пригорюнился, да богиня подсобила, повелела на берегу костры разжечь и грешникам через них прыгать, дескать, лучше всяких солнцестрел то пламя очищает и оберегает до следующего Рось-Дня. Не стал Огневик детей несмышленых карать, а повелел отныне быть хранителями рода человеческого, а в ночь эту разрешил веселиться, травы плести да пару себе искать, ведь сам огонь и вода ее благословляют. С той поры стали девушки косы себе плести, по венкам ворожить и папороть-кветку искать – на счастье.