Жизнь после жизни

Прошло пять лет. Вдыхаю и выдыхаю. Отпускаю тетиву - стрела летит прямо в цель, убивая третьего кролика за день. Он валится на опавшие листья. Немногое изменилось спустя пять лет. Я охочусь. Пит печет. Хеймитч пьёт. Мы с Питом живем в его доме. Мне все еще видятся призраки прошлого. Кошмары меня в том доме преследуют больше, чем где-либо. Это было правильное решение, остаться с ним. Я делаю Пита счастливым, от этого счастлива я. Нам весело вместе. Легко. Мы все также подшучиваем над старым ментором. Но каждый вечер четверга проводим вместе. Вечер памяти. Пит печет что-нибудь особенное, я приношу мясо, Хеймитч предоставляет напитки. Мы устраиваем почти капитолийский пир. Иногда приглашаем кого-нибудь из дистрикта. Сейчас я предпочитаю не задумываться о будущем. Стараюсь жить сегодняшним днем. Не заглядывать в прошлое. Не думать о последствиях. Так легче. Так я не ищу виноватых. Ведь обычно, виноватой всегда оказываюсь сама. Гейл два раза в год привозит сюда свою семью. Они останавливаются в моем доме. Последние два раза Гейл приезжал с девушкой. Мелиса. Она красивая, из Дистрикта-3. Я счастлива за них. Мы с Питом и Хеймитчем часто отпускаем пошлые шуточки в их адрес. Мелиса смеется, а Гейл смущается, мы ржем. Иду по дистрикту в пекарню. Пит отстроил ее, точно такую же, какая была раньше. Даже фундамент развалившейся печи он взял для новой. Только пекарня теперь кирпичная. Захожу в здание, звенит колокольчик, вещая о приходе посетителя. Здесь всегда пахнет сладкими булочками, сахарной пудрой и корицей. От Пита так тоже пахнет. На прилавках лежит разная выпечка, я хватаю с витрины свою любимую, с сыром. - Воровка! – обнимает меня сзади за талию Пит и притягивает к себе. – Попалась, - шепчет он мне на ухо. - Не мефай, я ем, - старательно отвечаю ему. Он усмехается. Я поворачиваюсь к нему. Он тянется меня обнять, но вдруг резко заглатывает всю оставшуюся булочку с моей руки и смешно причмокивает губами. Я хихикаю. Иногда кажусь себе идиоткой. - Фто смефного? Я фросто холодный! – с набитым ртом наиграно возмущено говорит Пит. - Иди сюда, холодный, погрею! – передразниваю его. Он притворно обижается, я смеюсь. - Сделаешь пирог с мясом, пекарь? – прошу его. Его лицо принимает отстраненное выражение, какое появляется, когда он чем-то очень увлечен, или когда мыслями он далеко отсюда. - Какой именно ты хочешь? – все еще отстранено спрашивает блондин. - Да расслабься. Любой, какой не трудно. Давай, как на прошлой неделе, в четверг, - он кивает, чмокает меня в губы и уходит в кухню. Я поднимаюсь на второй этаж, принимаю душ, переодеваюсь. Смотрю рисунки Пита. Выхожу из комнаты и иду гулять по второму этажу. Проходя мимо одной двери, останавливаюсь. Сердце неприятно колет и ускоряет свой бег. Здесь мы с Питом пережидаем его особенно сильные приступы. Такие бывают только пару раз в год. Иногда их не бывает. Тогда мы с Питом молча празднуем его победу над собой. Он рассказал мне, как его лечили. Как он многое вспомнил. Сначала ему полностью очистили кровь простым переливанием, а потом какой-то специальной капитолийской технологией. Очень болезненной. Потом разговоры с врачом, с людьми из прошлого. Одним таким человеком был Гейл. И это еще один долг, который я никогда не смогу отплатить. - Китнисс, подойди, пожалуйста! – зовет с первого этажа Пит. Голос его слегка напуган, сдавлен и напряжен. Либо выпечка подгорает, либо приступ. Срываюсь с кресла, в котором читала книгу, и бегу к нему. Он стоит, вцепившись руками в столешницу. Иногда вскидывает голову, как в судорогах. Я подбегаю к нему. - Посмотри на меня. Успокойся и посмотри на меня. Ну же! Я рядом, - обнимаю его сзади, прижимаю к себе изо всех сил. Он резко отрывает руку и откидывает меня в сторону. Я лечу к двери, позвоночником стукаюсь об косяк. На секунду слепну от боли, а он успевает прижать меня к стене, держа за горло. Смотрит своими почти черными из-за зрачка глазами, надавливает сильнее, я уже почти теряю сознание, Пит резко меняется, отпускает меня и отбегает в сторону. - Беги, Китнисс! – надрывно кричит Пит, ставя перед собой преграды в виде стульев и стола. - Никогда! Вместе помнишь? – немного оклемавшись, говорю ему. Подбираюсь к нему через препятствия. - Я должен один! Я сказал, беги! Я убью тебя! – резко меняющимся голосом отвечает переродок в теле Пита. Потом Пит опять перебарывает себя. – Беги, быстро беги, как никогда! Я не обращаю внимание, подхожу и обнимаю его, просовывая руки под его плечами. Утыкаюсь носом в его грудь, вдыхаю его запах, сжимаю своими руками его запястья над головой. Он еще несколько раз борется с собой, пытается вырваться, придавливает своей грудью меня к стене, но я мертвой хваткой вцепилась в него. - Ты нужен мне! Вернись, пожалуйста! – действует. Он расслабляется, обнимает меня, прижимает к себе еще крепче, вдыхает запах моих волос и просто откидывает голову мне на плечо. Потом отстраняется, берет мое лицо в руки, окидывает взглядом, замечает следы на шее и мрачнеет. Осторожно проводит пальцем по следам от своих рук, поглаживает их. - Я монстр, - с ужасом шепчет парень. - Не ты. Ты – чудо. Те, кто сотворили с тобой такое – монстры. Ты не виноват. Больше виновата я, чем ты. - Не говори глупости! В следующий раз лучше убегай! – я киваю, хотя мы оба знаем, что я никогда не убегу. Он опять берет мой лицо в руки, нежно гладит по лицу, я прикрываю глаза, он с размаха бьет меня кулаком в челюсть, я отлетаю к печи. Теряю сознание. И дальше темнота… Я лежу на диване в пекарне. Пит сидит на полу, одну руку положив на диван. Он нежно накрыл ею мою руку, безвольно упавшую рядом с его. Он уронил голову на предплечье и спит. Иногда вздрагивает. В уголках глаз мокро. Он опять винил во всем себя. Мой несчастный мальчик с хлебом, мое персональное солнышко. Провожу свободной рукой по волосам, он просыпается. - Прости, что разбудила. Ты спи, спи, - не думала, что он так чутко спит. - Не извиняйся, я не должен был засыпать. Прости, пожалуйста, я не хотел… Прости, - он так удручен, так озабочен этим. Я прикладываю указательный палец к его губам, ласково шикаю на него. - Но ведь ты же этого не хотел, верно? Тогда не стоит извиняться. - Будь со мной, Китнисс, - просит парень. - Всегда, помнишь? - Выходи за меня, - он с надеждой смотрит на меня и одевает мне на пальчик колечко, целует руку и смотрит выжидающе. Я поднимаюсь, беру свободной рукой его руку, ту которой он держит мою, разглядываю палец с кольцом. - Оно прелестно, - кольцо из светлого металла, напоминающее серебро. Наверное, белое золото, с тремя маленькими камнями сбоку. Они голубенькие, как его глаза. В уголках глаз скапливаются слезы, я отрываю взгляд от кольца и смотрю прямо Питу в глаза. Целую его в губы. – Сегодня среда. Завтра, когда будем у Хеймитча. Придешь? Зазываю его, как принято в нашем дистрикте. - Приду. Всегда буду приходить. Веди меня, пожалуйста, - он снова меня целует. А дальше, мы уже не знали, где, чьи руки и ноги. Опьяненные счастьем и друг другом мы заснули. Чтобы на следующий день получить благословение нашего ментора и стать частью друг друга. Вместе. Навсегда.