Старинные часы еще идут...

Снейп пил чай. Конечно же, он слышал всё, что происходило в спальне, но старался не обращать на всхлипывания Грейнджер никакого внимания. Чем он мог ей помочь? Ничем. По крайней мере, он так думал. Да и помогать особо не хотелось. Видеть эти красные от долгого рева глаза, слегка припухшее от слез лицо, еле заметные розовые полоски по губам, из-за которых они кажутся полнее, чем есть на самом деле, Снейп не хотел. Ему этого всего хватило в молодости. Да и в годы преподавания в Хогвартсе тоже. Хватило ему истерик влюбленных в него наивных дурочек, которые думали, что смогут завоевать сердце профессора зельеварения. Сердце, которое принадлежало только одной женщине. Вот, Северус и сидел на табуретке, дуя на кипяток в кружке и иногда поднося эту самую кружку к губам, чтобы сделать глоток. Кукушка спала. - Успокоились, мисс Грейнджер? – Снейп посмотрел на Гермиону, которая пришла на кухню. – Или вам настойку какую-нибудь дать? - Сами выпейте. У вас вид не лучше моего. - Про ваш вид, мисс, я ничего не говорил, но если так желаете, то вполне могу удовлетворить ваше любопытство. - Профессор Снейп, посмотрите на себя в зеркало и поймете, о чем я говорю. - Я должен сказать: «Слушаю и повинуюсь»? - Мне глубоко наплевать на то, что вы должны или не должны сказать. Северус не спешил вставать и идти к зеркалу. Гермиона же подошла к раковине, умылась и села на своё «законное» место у окна. - Мисс Грейнджер, лучше бы книгу прочитали. - Начиталась уже. Хватит на всю жизнь. - Послушайте… - Нет, это вы послушайте! Вы понимаете, что будет с Женей?! Вы знаете вообще, как большинство партизан свою жизнь заканчивает?! Конечно, сидеть на кухне и чаи гонять - это приятнее, чем думать о ком-то другом! Вы, кроме своей Лили, кого-нибудь замечаете?! Она умерла – понятно! Не вернуть ее, профессор! Живым надо помогать, а не мертвым! Живым! Гермиона чувствовала, как слезы снова наворачиваются на глазах, готовые сорваться и покатиться маленьким водопадом по щекам, поэтому отвернулась от Снейпа, чтобы он не увидел этого. Снейп тихо встал. - И у вас температура, профессор! Вы же не подойдете к зеркалу! Вы же у нас гордый! Не подойдете и не увидите, что ваше лицо сейчас шкурку поросенка напоминает, а не обычную кожу человека. Хотя ваша в нормальном для вас состоянии вообще на вампирскую похожа. - За языком следите, мисс Грейнджер. - А вы за собой хоть иногда следите! За своими поступками! Иначе в следующий раз не найдется рядом с вами такой дуры, которая будет отмазывать вас от смертного приговора! Северус ничего не ответил и пошел к зеркалу. - Да, вы правы, мисс Грейнджер. Сейчас я действительно похож на поросенка, - сказал он спокойным голосом без доли иронии или сарказма. - Не вы, а ваша кожа, профессор. Гермиона и не думала, что когда-нибудь расскажет профессору Снейпу о том, на что ей пришлось пойти ради того, чтобы он остался жив. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. И проговорив фразу: «Иначе в следующий раз не найдется рядом с вами такой дуры, которая будет отмазывать вас от смертного приговора!», - она испугалась до чертиков. Ведь Снейп не терпит жалости к себе. И он ненавидит, когда кто-то пытается ему помочь. А тут она со своими выкриками о том, какая она молодец… Точнее, дура, по ее словам, но смысловой подтекст говорит-то об обратном. «И что? И всё? И даже ничего не спросит? Ему, как всегда, все равно?» - вопросы в голове Грейнджер. Снейп же не лез в мысли бывшей ученицы, а просто отошел от зеркала и подошел к столу. - Смертный приговор, мисс Грейнджер? Заключение в Азкабане равносильно смертной казни? - Поцелуй дементора равносилен смертной казни, профессор. Северус не без удивления смотрел на Гермиону. «Какого черта она несет? Дементор… Приговор… ОНА, что ли, меня «отмазывала» от чего-то там?» - После последнего слушания вашего дела Гарри подошел ко мне и сказал, что все кончено. Судья был настроен явно против вас и трактовал даже косвенные доказательства вины как прямые. Мнение присяжных после статьи Риты разделилось на двое… Да и что там от них зависело?! В любом случае все решал судья! И он не стесняясь заявил Гарри, что вы закончите свою жизнь перед лицом дементора, который… который высосет из вас всю жизнь. - До меня такие сведения не доходили. - Еще бы они до вас дошли! Судья Кремер только с нами, малолетками, хоть и героями Войны, мог так разговаривать, не боясь, что мы можем написать против него заявление в коллегию судей… - Так, значит, дементор? - Да, профессор. Снейп тяжело вздохнул. - Вероятно, мне нужно вам сказать «спасибо», мисс Грейнджер? - Совсем не обязательно, если вы этого не хотите. Быть может, вы мечтали умереть тогда, а я, как всегда, все испортила. Гермиона ждала этого «спасибо». Она смотрела в глаза Северусу и пыталась уловить в них хоть какой-то отблеск чувств и эмоций, которые были заперты у Снейпа внутри. У него были чувства - в этом Грейнджер не сомневалась. Но ей никогда не удавалось разглядеть хоть что-то, кроме иронии, злобы и усталости. И сейчас Гермиона не смогла ничего рассмотреть. Все та же темнота во взгляде без всякой надежды увидеть в нем свет. - И как же вы меня «отмазали», мисс Грейнджер? - Об этом вам совершенно не обязательно знать, профессор. - Я настаиваю. - Настаивайте себе чай из «коготков», от кашля помогает. - Мисс Грейнджер, я никогда не прошу два раза. И прежде чем Гермиона успела проговорить: «Вы и одного раза не просили…», Северус уже проник в ее воспоминания. Так, как же восемнадцатилетняя гриффиндорка смогла не допустить смерти своего бывшего преподавателя? Почему приговор смягчили? Почему Снейп отсидел всего три года, а не десять, как положено? Потому что большинство мужчин слишком падки на умных, красивых и обаятельных молодых девушек. Кремер был из их числа. Всего одна ночь, проведенная с ним, решила сразу все вопросы. И Северусу уже не грозила смерть, и Северусу уже не нужно было бояться домогательств со стороны сокамерников. Снейп это все увидел. Грейнджер же даже не пыталась сопротивляться этому. Хотел узнать – узнал; его проблема, что он теперь с этим знанием делать будет. - Теперь, наверное, уже не скажете мне «какое целомудрие»? Северус смотрел на Гермиону и думал, что сказать. Он был удивлен? Да. Он был возмущен? Да. Он был благодарен? Да. - Не стоило этого делать, мисс Грейнджер. - Но я это сделала. - Мисс Грейнджер… Черт возьми! Спасибо. Ради этого «спасибо» всё и делалось. Даже ради надежды услышать это «спасибо» из уст Северуса Снейпа. Пусть и после экспрессивного «черт возьми». - Не за что. - Ну, в данном случае я с вами не согласен. Ночь наступила быстро. Гермиона спала в своей постели, Северус на матрасе. Так же, как и вчера. Переворачиваясь в очередной раз с одного бока на другой, Гермиона проснулась от чьего-то стона. Это был Снейп, естественно. За ночь температура тела поднялась до сорока градусов. Грейнджер не нужен был термометр, чтобы понять, что дело плохо. Вскочив с кровати и наступив при этом на руку ворочающегося профессора («О, Мэрлин!»), Гермиона побежала на кухню к шкафчику с лекарствами. Слава Богу, что она взяла с собой из будущего кое-какие лекарства. Здесь достать что-либо было просто не реально. Аспирин – и то, за большие деньги. Антибиотики были. Но не в таблетках. Только для внутримышечного введения. Чертыхнувшись про себя, Гермиона аккуратно набрала в шприц жидкость и пошла обратно в свою спальню. Снейпа нужно было будить. Делать ему укол в спящем состоянии с одной стороны было, конечно, лучше, но, с другой, что ему могло привидеться с перепугу, лягнет ее еще? Примерно этим руководствовалась Гермиона, теребя Северуса за плечо. - Профессор! Профессор! Проснитесь! Снейп открыл глаза и сонно произнес: - Мисс Грейнджер, вы в своем уме?! - У вас температур поднялась! Северус дотронулся рукой до своего лба. - Поднялась. Лекарств нет, мисс Грейнджер, колдовать нельзя, значит, придется организму самому бороться. Всё. Ложитесь и спокойно спите. - Если бы вы не стонали во сне, я и спала бы сейчас спокойно, профессор. Есть лекарство… Только мне нужно ваше разрешение на то, чтобы сделать укол. Ночь не дала увидеть Снейпу покрасневшее от смущения лицо Гермионы. - Грейнджер… То есть, мисс Грейнджер… Вас на курсах «Юных медсестер» не учили, что внутримышечно вводить лекарство можно и в руку, а не в то место, куда вы намереваетесь засадить иглу? - Профессор! - Да делайте, что хотите! Нашли чего стесняться! Переспать с первым встречным – это мы запросто, а укол в задницу сделать – это мы не можем! Гермиона до боли прикусила губу, чтобы не зареветь от обиды. Он! ОН, кого она спасала, назвал ее чуть ли не проституткой. Помогай вот так людям. Потом проблем не оберешься. - Брюки спустите. Снейп послушно повиновался. - Вы свет включать собираетесь или будете колоть по принципу «куда попаду»? - По принципу. Определив на глаз, куда именно надо колоть, Гермиона ввела иглу в мягкую точку Снейпа и начала вводить лекарство слишком быстро. - Полегче, мисс… - ПотЕрпите. Когда последняя капля антибиотика оказалась в теле Северуса, Грейнджер направилась на кухню. - Вы куда? - Какая разница. Спите. Послышался стук в дверь. - Спите, - повторила девушка, а сама пошла в прихожую. Три часа ночи. - Кто там? - Aufmachen!* Грейнджер перекрестилась и открыла дверь. На нее глядел мужчина лет тридцати пяти, одетый в зимнюю фашистскую форму. - Ich brauche einen Platz zum Schlafen. Lassen Sie los?** - Natürlich, der Leutnant.*** Немец зашел в дом. Защита, наложенная на жилище еще в первый день, никак не отреагировала на нового человека. Это означало, что этот мужчина явно не «юсти». И уж точно не из тех фашистов, которые отрубают русским руки и ноги для того, чтобы повеселить самих себя. - Wollen Sie Tee?**** - Nein. Ich will schlafen.***** Единственная кровать была в спальне. А в спальне был Снейп. Но делать было нечего, и Гермиона повела лейтенанта в свою комнату. - Ich heiße Peter Brecht.****** - Hermine Granger. - Haben Sie keine Angst. Ich bin nur eine Nacht, dann wurde ich in ein anderes Dorf geschickt.******* - Ich habe keine Angst.******** Питер вошел в спальню, изумленно уставился на Снейпа, который лежал на матрасе. - Wer ist das?********* Гермиона не знала, что ей сказать, но в конечном итоге выдавила из себя полушепотом: - Mann.********** Питер усмехнулся, похлопал Грейнджер по плечу, видимо, выражая соболезнование за мужа алкоголика (а Снейп походил сейчас именно на него со своими полуспущенными брюками и испариной выступившей на лбу), и лег в кровать Гермионы, не снимая ботинок. Девушка наклонилась к Северусу и прикрыла его одеялом. - Так все-таки кто я: муж или мужчина? – услышала Грейнджер, уже выходя из собственной спальни. - Вы – неблагодарное существо, профессор Снейп. Сказав это, Гермиона вышла. ___________________________________________________________________________________________________ *Открывайте! **Мне нужно где-то переночевать. Пустите? ***Конечно, лейтенант. ****Будете чай? *****Нет. Я хочу спать. ******Меня Питер Брехт зовут. *******Да вы не бойтесь. Я всего на одну ночь, потом меня в другую деревню пошлют. ********Я не боюсь. *********Кто это? **********Муж.