Это тоже может остаться в этой комнате

      Даша Соловьёва медленно открыла глаза. Некоторое время она не могла понять, где находится, но вид стоявших на столе тарелок, ополовиненной бутылки коньяка и недопитых фужеров заставил её всё вспомнить. Даша тихо вздохнула и только тут поняла, что находится в кабинете одна. Желая выяснить, куда делся Купитман, женщина решила подняться. Это, правда, оказалось сложнее, чем она думала. Голова болела, всё-таки, выпито было нимало, к тому же всё тело ломило ото сна на узком диване и вчерашней оргии на нём же. Тем не менее, Даша заставила себя сесть, плотнее запахнувшись в плед. Она провела рукой по своим спутанным волосам и только тут подумала о том, что вчера заснула, не сняв макияжа. Решив выяснить, в каком состоянии находится её внешность, Даша, сделав титаническое усилие, поднялась с дивана. Обернувшись пледом, на манер тоги, женщина прошла к висевшему на стене зеркалу, под которым находилась раковина.       «Вот это видок! — подумала Даша, глядя в зеркало. — В пору зомби играть!»       Действительно, выглядела она неважно: тушь осыпалась, подводка растеклась, что придавало лицу Даши сходство с вышеупомянутым зомби. Женщина открыла воду, сделала её по- теплее, и начала умываться. Скоро потёки и пятна были устранены и Даша начала одеваться, решив, что накрасится потом. Она подняла с пола свои вещи: блузку с юбкой и уже начала застёгивать замок, как вдруг дверь открылась, и вошёл Ваня в пальто и с пакетом.       — Ты где был? — Даша недоумённо уставилась на него. — Я проснулась, тебя нет, зачем ты ушёл?       — В столовой еда позавчерашняя, пришлось через дорогу в магазин идти, — ответил Купитман, ставя пакет на стол и снимая пальто. — Обуйся, пол холодный, — заметил Ваня, посмотрев на Дашины ноги.       Даша кивнула и быстро прошла к дивану. Пошарив под ним, она извлекла оттуда свои туфли. Она присела, чтобы обуться, при этом украдкой наблюдая за тем, как Иван Натанович вытаскивает на свет содержимое пакета: два бутерброда, пачку чая, комковой сахар и пакет печенья. Ей было странно неловко перед ним, хотя сама она плохо понимала, за что ей может быть неловко? Вероятно, подумалось Даше, это от того, что они так быстро перешли к интимной близости, хотя прежде у Даши никогда подобного состояния не наблюдалось. Размышляя о причине и возможных последствиях этого нового для неё ощущения, Даша села в кресло Купитмана и взяла бутерброд. Ваня, тоже молча, сел напротив и налил Даше чай. Чай, правда, пришлось наливать в бокал, поскольку в кабинете у Купитмана не было кружек. Так они и сидели, в полной тишине, стараясь не смотреть друг на друга. Покончив с завтраком, Даша встала, поправила юбку, подняла с пола безнадёжно помятый халат и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. Иван Натанович остался один в гнетущей тишине пустого помещения.       Ему было как-то странно тоскливо. Ещё никогда после совместно проведённой ночи, женщина не уходила просто так, ничего не сказав, просто прикрыв за собой дверь. Даже не хлопнув, а просто прикрыв. Что Даша хотела этим сказать? То, что её вчера не понравилось, Купитман отрицал сразу. Вчера ей понравилось, да ещё как! Он понял это, когда заглянул ей в глаза в самом начале. Какой необычный мир открыли ему эти голубые, с сероватым оттенком глаза. Они напоминали ему два лесных озера ранней зимой, когда землю застилает тонким слоем снег. Тогда что? Отчего, она просто взяла и ушла? Ваня подумал, что этой женщине очень подходит её фамилия: Соловьёва. Она — как птица, захотела и улетела. Просто упорхнула, когда пожелала. Захочет, вернётся, а если не захочет…       «Что, если не захочет?!» — вдруг мелькнула у Вани страшная мысль, от которой у него всё похолодело внутри. Он решил прямо сейчас пойти и поговорить с Дашей. Да что там, поговорить! Хоть просто увидеть, заглянуть в её глаза, понять, что же случилось, отчего такая страстная и горячая ночью Даша вдруг стала такой холодной и неприступной теперь. Купитман быстро переоделся и уже хотел идти, но вдруг услышал шаги в коридоре. Сердце венеролога радостно подпрыгнуло. Он надеялся, всём сердцем надеялся, что это Дарья. Но, когда дверь открылась, Ивана ждало разочарование: в кабинет зашёл Быков и, уловив витавшее в воздухе амбре, брезгливо сморщился и заговорил:       — Я не понял, Купитман, ты что, опять бухал?! Тебя Настя заживо похоронит, сегодня собрание заведующих, а мне вовсе не хочется тащить твоё мёртвое холодное тельце в морг! Ты смотри! — Вдруг внимание Быкова привлекла какая-то вещь, лежавшая на полу возле журнального столика. Он наклонился и поднял бейджик Даши, который, наверное, вчера оторвался от халата. — Мало того, сам калдыришь, так ещё и нового заведующего спаиваешь! Она тебе в любом случае не дастся, даже в нетрезвом виде! Стыдно, Купитман! Дожил: чтобы переспать с женщиной, поишь её коньяком! Ты совесть поимей, Натаныч!       «Поимел уже, правда не совесть», — подумал Иван, с некоторым удовольствием наблюдая, как распинается Быков, думая, что он, Иван Натанович, специально напоил Дашу. Да, мысль у него такая мелькнула, но потом он решил просто выпить с ней, а там, будь что будет.       — Я тоже рад тебя видеть. К твоему сведению, Андрюша, Дарью Михайловну не так просто споить. Полбутылки для неё как полрюмки. Это не Настя, которая после четвёртой отключается. И вообще, у меня и в мыслях не было спаивать Дашу. Мы просто посидели, поговорили и всё. — Ване в этот момент вдруг расхотелось хвастаться Быкову о своей ночи с Дарьей.       — Конечно, вы только посидели, — ответил Андрей, присаживаясь на диван. — Ей и в голову не придёт спать с тобой. Что пили-то? — Быков взял со стола пустой фужер и принюхался. — Ого, не пожадничал, болонка еврейская, самый дорогой налил. Но, увы, зря старался.       «Эх, Андрюша, как же ты сейчас ошибаешься. — Купитману было весело слушать Андрея, который уверовал, что у него, Купитмана, с Дашей ничего не было. — Ладно, потом ему расскажу, сейчас всё так неопределённо, потом». — Что же ты не просматриваешь за своими бандерлогами? — решил сменить тему Ваня.       — Ой, не вспоминай про них! — тут же переключился на обсуждение своих подопечных Быков. — Раздал пациентов, как обычно. Через час прибегут со своей писаниной, там посмотрим. Давай, Натаныч, я побегу, Отвлеку Настюху, а то она собиралась прийти к тебе, посмотреть, в каком ты состоянии, чтобы не было как в прошлый раз. Ты, давай, прибери тут и проветри, а то никакие духи не помогут. Всё, Натаныч, держись! — С этими словами Андрей вышел из кабинета венеролога.       Купитман постоял немного и начал убираться. Он снова вернулся к обдумыванию Дашиного поступка, но так и не пришёл к какому-либо выводу.       Даша тем временем стояла у кофейного аппарата в терапии и считала мелочь. Услышав, что кто-то к ней подходит, она обернулась и увидела Быкова, стоящего рядом с ней.       — Что же это вы, Дарья Михайловна, с Купитманом пить решили? — Андрей внимательно посмотрел на Дашу.       — Он сам вам об этом сказал? — Даша выпрямилась, ей не улыбалось, чтобы Купитман растрепал по всей больнице об их ночи. — Вот трепло!       — Нет, зря вы его вот так с ходу рубите. Я просто ваш бейджик у него нашёл. — Андрей Евгеньевич вытащил из кармана бейджик и протянул его Даше. — Держите, в другой раз, его может обнаружить не я, а, например, Анастасия Константиновна.       — Спасибо. — Даша взяла бейджик из рук Быкова и прикрепила на карман халата. — Иван Натанович вам больше ничего не говорил? — Её волнение несколько улеглось, но не до конца.       — Сказал, что вас фиг споишь, — улыбнулся своей фирменной улыбочкой Андрей. — Но вы не бойтесь, эту информацию я унесу с собой в могилу. Чего не скажешь о Купитмане. Кстати, Дарья Михайловна, хотите нормальный кофе, а не эту бурду? У меня в ординаторской есть «Арабика», идёмте. — Быков жестом пригласил Дашу следовать за собой.       Когда они вошли в ординаторскую, там никого не было. Быков усадил Дашу на диван и пошёл наводить кофе.       — Андрей Евгеньевич, вы же не просто так меня кофе угостить решили? — Даша повернула голову, чтобы лучше видеть Быкова.       — Не просто. Хотел выяснить маленькую деталь. — Андрей повернулся к Даше. — Я сейчас был у Купитмана и втирал ему, что вы с ним, без обид, не могли переспать. Но его ехидный вид говорил мне обратное. Вот я и хочу выяснить, симулирует он ехидство или нет. Только не хватайтесь за нож прямо здесь. Вы доставите моим интернам несказанную радость, отправив меня на тот свет, а я не хочу, чтобы их хоть что-то радовало.       — Я не обижаюсь, Андрей Евгеньевич, — ответила Даша, которую, честно сказать, нисколько не смущало обсуждение с Быковым своей личной жизни, потому что, она ему, как ни странно это звучит, доверяла. Она всегда была довольно оригинальна в выборе друзей и партнёров. А с Андреем Евгеньевичем у неё за две недели сложились довольно хорошие для недавно знакомых людей, отношения. Ей импонировали его ирония и сарказм, может быть, потому что они не касались её в резкой форме. — Что же вы конкретно хотите знать?       — А уже ничего, я передумал, — в своей обычной манере ответил Быков, которому и правда не хотелось лезть в, наконец-то, может быть, начавшую налаживаться личную жизнь Натаныча. — Вот, Дарья Михайловна, ваш кофе. — Он с преувеличенной галантностью протянул Соловьёвой кофе.       — Спасибо, — в тон ему ответила Даша и улыбнулась.       Даша вышла из ординаторской и направилась к лифту, который не замедлил подъехать. Войдя в лифт, Даша поняла, что лучше бы подождала следующего: внутри кабины стоял, заложив руки за спину, Иван Натанович. Он посмотрел на неё своими карими глазами, отчего Даше стало как то совестно и тоскливо. Но, тем не менее, она не подала виду, что заметила этот направленный на неё взгляд и вошла в лифт. Двери тихо закрылись, и только тут Даша поняла, что они с Ваней в лифте одни. Она слегка подняла бровь и встала рядом с Купитманом. Один этаж они проехали молча, но на пятом Купитман, повернул голову в сторону Даши и заговорил:       — Даша, почему ты так быстро сегодня утром ушла? — в его голосе не было ни капли раздражения, лишь тихое любопытство и, как показалось Даше, грусть.       — А почему ты меня не задержал?       — Я не знал, что тебе можно сказать, просто растерялся.       — Разве от тебя никто так никогда не уходил?       — Нет, никогда.       — Всё когда-нибудь бывает впервые, — заметила Даша. — Мне хотелось остаться, но я не могла найти подходящего предлога.       — А я не мог найти предлога, чтобы тебя задержать, — чуть улыбнулся Купитман.       — Похоже, мы оба не поняли друг друга. — Даша внимательно посмотрела на него. — Бывает. — Она подошла чуть ближе к Ване и взяла его за руку. — Бывает, — повторила она, и опустила глаза. В этот момент Даша почувствовала прикосновение губ Вани к своим губам. Она ответила на поцелуй, крепче сжимая руку Купитмана в своей, а другой проводя по его кудрявым волосам.       «Только в лифте нам этого ещё не хватало», — мелькнула у Даши мысль, но в этот момент двери лифта открылись. Даша с Ваней поспешно оторвались друг от друга и увидели стоящего перед открытыми дверями Романенко, держащего в руке банку кофе, который он, по просьбе Быкова, взял у Купитмана и теперь собирался вернуть, но, найдя кабинет заведующего венерологией закрытым, решил зайти позже.       — Я, наверное, на следующем поеду, — сказал Глеб, причём выражение его лица говорило, что он плохо верит своим глазам. Двери лифта опять закрылись, оставив по одну сторону шокированного интерна, а по другую находящихся в не меньшем шоке любовников.       — Ну вот, — подал голос Купитман. — Романенко стал невольным свидетелем нашей интимной сцены.       — Не настолько интимной, — заметила Даша. — Он нас не вчера в кабинете видел, а только как мы целовались. Даже, если и растреплет, ничего страшного.       — Я и не переживаю, пусть говорит. Просто неожиданно получилось. — Купитман явно был в шоке, но уже проходившем. — Так, на чём мы остановились? — игриво улыбнувшись Даше, спросил Ваня.       — Тихо-тихо, герой любовник, не хватало ещё, чтобы нас Анастасия Константиновна увидела, — засмеялась Даша. — Давай, лучше сегодня вечером, после работы, ко мне поедем, — уже тише добавила она, перебирая кончиками пальцев седые кудри венеролога. — Согласен?       — Да. — Купитман легко коснулся поцелуем щеки Даши, и они вышли из лифта.       Тем временем, Глеб Романенко стоял на седьмом этаже и усиленно соображал. Ему только что привиделось, как Купитман целовался в лифте с зав. пульмонологией Дарьей Михайловной. Заключив, что ему всё- таки не привиделось, Глеб решил оставить это до какого- нибудь момента, когда ему потребуется помощь Купитмана, а тот будет артачиться.       «А что? Неплохой аргумент в споре, — думал Романенко, спускаясь вниз. – Иван Натанович, я думаю, что всей больнице будет интересно узнать, как вы зав.пульмонологии целуете. А, может, не только целуете», — мысленно продумывал свой стратегический ход на будущее Глеб. Однако, обстоятельства в виде Быкова, не дали интерну додумать свой великолепный шантаж, так как заведующий терапией тут же «напал» на Романенко по поводу назначенного Глебом лечения. Так что, юноше пришлось на время забыть свой чудесный план, дабы отправиться в палату к своему пациенту и как следует подготовиться к ночному дежурству.