Это тоже может остаться в этой комнате

      Металлические двери лифта открылись, и Даша вошла в холл восьмого этажа, на стенде которого большими буквами было написано «Пульмонология». Она прошла по коридору к своему кабинету. Когда она открыла дверь и заглянула внутрь, то подумала, что у неё дежавю: на столе, теперь правда уже в вазе, стоял букет роз, на этот раз восхитительного белого цвета. Даша поставила на стол сумку, взяла в руки цветы и улыбнулась: как же это всё-таки мило и приятно, вот такая простая, «банальная» романтика. Может, эти отношения разовьются, а может, и нет, какая разница. Лови момент! Просто наслаждайся и лови момент! Ведь каждая секунда жизни щедрый, но незаслуженный подарок. Даша осмотрела упаковку на предмет возможной записки, но, не найдя таковой, решила, пока утро и обход ещё не начался, спуститься в терапию и поболтать с Ритой.       — Привет, Рита. — Даша заглянула в сестринскую. — Ты с дежурства?       — Ага, — ответила Рита Королёва, Дашина подруга и по совместительству временно исполняющая роль старшей медсестры в терапии. — Замучилась, Лобанов с Романенко чуть домой не свалили, пришлось их останавливать. А у тебя что? Как первая неделя работы прошла?       — Вполне нормально. — Даша присела на диванчик. — Замучилась, правда, с отчётами, ну да куда без них? О, у тебя чай малиновый есть! Тебе навести? — Женщина вопросительно посмотрела на подругу, которая складывала только что выглаженные халаты.       — Да, — ответила Рита. — Я вчера вечером видела, как ты собиралась куда-то, такая нарядная была, — улыбнулась медсестра и посмотрела на Дашу поверх стопки халатов.       — Спасибо. — Даша начала разливать по кружкам чай. — Ресторан, кстати, хороший, «Де Тревиль» называется.       — Была, знаю. — Рита приняла кружку из рук Даши и отпила немного. — Ты там, случайно, мороженое не пробовала, клубничное?       — Пробовала. Очень вкусное. — Даша взяла печеньку из стоящей на столике вазочки. — Рита, приходи сегодня ко мне, фильм посмотрим новый, на который в январе не смогли сходить.       — Давай, — согласилась Рита, делая большой глоток чая. — Я могу тортик купить и ликёрчика принести.       — Вот, про тортик с ликёрчиком ты верно сказала. — Даша допила чай и поставила кружку на стол. — Ладно, Ритка, побегу я, а то обход через пятнадцать минут.       — Беги, — улыбнулась Рита. — Ты после работы ко мне на пост приходи и поедем.       Выйдя от Риты, Даша уже направилась было к лифту, как вдруг её кто-то окликнул. Она обернулась и увидела идущего к ней Купитмана.       — Здравствуйте, Дарья, как прошли выходные? — спросил Иван Натанович, весело глядя на Дашу, которая стояла перед ним, засунув руки в карманы халата.       — Хорошо, но кое-кто, похоже, кое-что забыл за выходные!       — Ах, да, вас… тебя на «ты» называть, — вспомнил Ваня. — Только я этот момент как-то позабыл, что ли.       — А, собственно, договора никакого и не было, просто так получилось. — С этими словами Даша и Ваня, не сговариваясь, направились к стоящему у стены кофейному аппарату. — Какие планы на сегодня? — спросила у Купитмана Даша, наблюдая за тем, как венеролог покупает себе кофе.       — Работа, что же ещё? — Ваня прислонился к кофейному аппарату и немного отпил из стаканчика. — А у тебя?       — Да тоже. Вот, обход через десять минут. Попозже, если что заходи ко мне, чай выпьем, надо же тебе своё меню напитков разнообразить. Ладно, до встречи, Купитман.       Даша похлопала Купитмана по плечу, вышла на лестницу и вскоре скрылась за пролётом. Ваня постоял немного, допивая кофе, затем также направился в своё отделение.

***

      Всю неделю, вплоть до пятницы, Даша и Купитман были лишены возможности встретиться наедине. Во вторник нагрянула проверка из министерства, отчего в больнице началось вавилонское столпотворение. В таком состоянии все пребывали до четверга, когда комиссия, наконец, убралась восвояси. И говорить нечего, что за всё это время наши герои не увиделись толком ни разу. Случайные встречи в лифте не могли скрасить странную тоску, возникшую у обеих сторон практически одновременно. Можно сказать, что Даша жила всё это время только этими встречами. Что до Ивана Натановича, то ему в продолжении проверки Анастасия Константиновна вообще запретила и думать о коньяке. Так что все запасы Купитмана на время проверки перекочевали в тайничок в архиве. Извлечены оттуда и с почётом водворены на прежде место они были только к вечеру пятницы. В этот вечер, Иван Натанович решил пригласить к себе в кабинет на маленький «пикничок» в честь окончания проверки не Андрея Быкова как обычно, а Дашу Соловьёву. Ваня чувствовал, что более не в силах не видеться с ней.Поэтому, закончив расставлять бутылки на полочках, он взял телефон и позвонил в пульмонологию.       — Пульмонология, — раздался в трубке голос Даши.       — Привет, — просто сказал Ваня, почувствовав, как в душе разливается приятное тепло, причиной которого, однако, не был выпитый только что коньяк. — Ты сегодня вечером свободна?       — Да. — По голосу было слышно, что Дашу этот вопрос заинтересовал. — А что?       — Приходи сегодня после окончания работы в мой кабинет. Посидим немного.       — Втроём? Ты, я и коньяк?       — Можно и так сказать. Придёшь?       — Да.       Купитман довольный положил трубку и начал сервировать столик. Вскоре на нём появилась нехитрая еда: крабовый салат, нарезанный дольками лимон, фрукты в вазочке, маленький вишнёвый тортик, и, конечно же, царь стола: коньяк сорокапятилетней выдержки. Покончив с этим занятием, Ваня посмотрел на часы: оставалось примерно полчаса. Он быстро переоделся в свою любимую светло-серую рубашку, пригладил волосы и стал дожидаться Дашу.       Через двадцать минут в коридоре раздался стук дамских каблучков по кафелю. Ещё через мгновение в кабинет постучали, и в проём приоткрывшейся двери вошла Даша, которая держала в руках сумку и пальто. На ней была красивая светлая блузка из шёлка с отливом, чёрная прямая юбка и туфли на платформе.       — Привет. Ого, ты стол накрыл. — Даша аккуратно повесила пальто и сумку на вешалку и подошла к дивану.       — Здравствуй, Даша. — Купитман встал с дивана и усадил на него Дашу. — Ну, что, начнём?       — Давай.       Через час, когда салат и торт были съедены, Купитман разлил напиток по фужерам и протянул один Даше. Уровень жидкости в бутылке понизился уже на половину, когда Купитману пришла в голову мысль подарить Даше свой лучший коллекционный коньяк. Ваня поднялся с дивана, прошёл к своему заветному шкафчику и достал оттуда тяжёлую гранёную бутыль.       — Ваня, зачем это? — От неожиданности Даша немного откинулась назад. — Не надо мне твоего коньяка, пусть лучше останется здесь. Правда, не надо.       Купитман повиновался. Он поставил бутыль на место и закрыл шкаф.       — Зря, — сказал он, снова присаживаясь на диван и беря в руку фужер. Ведь хороший коньяк, французский. Зря. — И отпил немного, закусив лимоном.       — Не зря, — ответила Даша, садясь ровно и немного наклоняясь вперёд. — Ему лучше остаться в этой комнате. — Она накрыла своей ладонью руку Купитмана, отчего тот поднял голову и посмотрел Даше в глаза. — И этому тоже лучше остаться в этой комнате. — С этими словами, Даша наклонилась вперёд и коснулась поцелуем губ Ивана Натановича, ощутив вкус коньяка и лимона. — Это тоже может остаться в этой комнате, — тихо повторила она, отстранившись от Вани и глядя прямо в его карие, расширенные от удивления глаза.       Она хотела ещё что-то сказать, но Ваня опередил её. Он нежно провёл рукой по её рыжим распущенным волосам и, слегка придерживая её за шею, поцеловал. Даша коротко вздохнула и подалась вперёд. Она обвила руками шею Вани, перебирая кончиками пальцев концы его кудрявых волос. Её сердце, переполненное страстью, гулко билось в груди, казалось, рёбра вот-вот треснут, не в силах его сдерживать. Ваня углубил поцелуй, всё крепче прижимая к себе женщину. Не прерывая поцелуя, Даша слегка откинулась назад, увлекая за собой Купитмана. У неё мелькнула мысль, что диван довольно узкий и неплохо бы его расправить, но, может, позже, сейчас не до этого. Оказавшись под Купитманом, Даша начала расстёгивать пуговицы на его рубашке. Чёрт, как же их много! Наконец, ей удалось справиться со всеми, и она отбросила шёлковую материю в сторону. Ваня в этот момент проделывал тоже с её блузкой. Его пальцы скользили по открытым участкам Дашиного тела, заставляя женщину тяжело дышать и слегка постанывать. Блузка, шурша, упала на пол рядом с диваном. Даша слегка приподнялась, насколько это позволял сделать находившийся над ней Ваня.       — Юбка, — прошептала Даша, сглатывая. — Помоги снять юбку. — Более она была неспособна произнести ни слова.       Купитман привстал, обнимая Дашу за талию и спускаясь руками ниже, нащупывая тоненькую линию замка. Он мысленно проклял создателя этих миниатюрных замков, но желание и что-то ещё придало его чутким пальцам больше ловкости, и вскоре замочек поддался. Стянув с Даши юбку, которая пополнила растущую на полу кучу одежды, Купитман снова поцеловал Дашу, переходя на её шею и ключицы. От прикосновения его горячих губ по телу Соловьёвой пробегал ток, сила которого во много раз превосходила силу электрического импульса. Прослеживая цепочкой поцелуев контуры её изящных ключиц, Иван Натанович, спускался всё ниже, пока не достиг Дашиной груди. Он чувствовал гулкие удары её пылающего сердца, когда остановился в долгом поцелуе в небольшой ложбинке между грудями Дарьи, от которых его отделяла только кружевная ткань бюстгальтера. Ваня провел ладонями по плечам Даши, спуская лямки.       В этот момент он почувствовал прикосновение Дашиных ладоней к своей груди. Отстранившись от неё, Ваня посмотрел на Дашу. Такой он её ещё не видел: растрёпанные рыжие волосы спадали ей на глаза, которые смотрели на него с таким внутренним огнём, что он невольно удивился, как в такой с виду холодной Даше могло бушевать такое пламя. Она слегка улыбнулась ему чуть припухшими от поцелуев губами, и провела руками по его обнажённому торсу, спускаясь вниз, туда, где его талию опоясывал кожаный ремень с серебряной пряжкой. Добравшись до ремня, Даша быстрым и точным движением расстегнула его и перешла на пуговицу и замок. Брюки также отправились на пол.       Даша находилась в нирване — Купитман снова принялся её целовать, попутно снимая с неё её тонкие кружевные трусики. Они, прочертив в воздухе дугу, упали на письменный стол Ивана Натановича. В этот же момент, она почувствовала, как Купитман вошёл в неё. Даша резко выгнулась под Ваней, крепче прижимая его к себе, заставляя войти глубже. Она чувствовала, как наслаждение, такое пьянящее, которого нельзя добиться никаким коньяком захлёстывает её. За этой волной последовала следующая, ещё более мощная. Остатки разума говорили Даше, что они в кабинете, на узком диване, но новый взрыв страсти заставил эти жалкие мысли потухнуть. В этот момент Купитман резко подался вперёд, и Даша достигла полного, абсолютного оргазма. Она широко распахнула глаза, невидящим взглядом уставившись в потолок, и с её губ сорвался крик, в котором можно было различить имя.       — Ваня! — резко выдохнула Даша, впиваясь ногтями в плечи Купитмана. — Да! — Последняя, завершающая волна, во много раз превосходившая все предыдущие накрыла их, оставив обе стороны в совершенном наслаждении и удовлетворении. Даша и Ваня лежали на диване, молча, тяжело дыша. Купитман положил голову Даше на грудь и прикрыл глаза. Когда Даша, наконец, приподняла голову, чтобы посмотреть на человека, доставившего ей это блаженство, она увидела, что на лице и шее Вани мелкие капельки пота, блестевшие в тусклом свете настольной лампы. Она провела дрожащей рукой по его волосам, ощущая их влагу. Слегка наклонив голову, Даша легко поцеловала Ваню.       — Спасибо, — тихо прошептала она.       Ваня открыл глаза и посмотрел на Дашу. Он слегка кивнул, давая понять, что солидарен с ней, но выскажется потом, и снова опустил голову Даше на грудь. Соловьёва протянула руку и стащила с кресла серый шерстяной плед. Насколько ей позволял лежащий на ней Ваня, Даша расправила плед и накрыла им обоих. Так они и лежали под тёплым пледом, пока сон не принял их в свои ласковые объятия. Часы на полке показывали половину второго. Во всех коридорах больнице стояла удивительная и торжественная тишина.