Переводчик.

Я нахожусь в каком-то тёмном и холодном лесу, луна изредка освещает мой путь. Моё сердце колотится так, будто я только что пробежала кросс, медленно бреду по тропинке. Я слишком устала, чтобы куда-либо идти, поэтому я подхожу к дереву, облокачиваясь на него спиной, опускаюсь на землю. Двумя руками я обхватываю себя за бока, но чувствую что-то влажное с правого бока, как будто вода. Медленно достаю руку и перевожу на неё взгляд, моя рука оказывается вся в крови. Кровь, меня что подстрелили или задели ножом? Пытаюсь рассмотреть свою рану, но не получается, слишком темно. Я слышу приближающиеся шаги, хочу встать, но у меня совершенно не осталось сил, поэтому стараюсь сидеть, как можно незаметнее. В лунном свете появляется чья-то фигура, когда она подходит ближе, понимаю, что это Мэтт. Заметив меня, он бросается ко мне. — Полина! — он хватает меня за плечи, — ты всё ещё здесь? Почему ты не ушла? — кричит он, тряся меня за плечи. Я отчётливо вижу его лицо: на нём есть несколько порезов и ссадин, немного грязи, разбитая губа с запёкшейся кровью. — Ты мне слышишь? Уходи! Слышишь? Уходи сейчас же! Если ты не уйдёшь, она найдёт тебя! Найдёт! Вставай! Почему ты до сих пор сидишь? Я резко просыпаюсь, потирая глаза, поворачиваю голову в сторону и вижу Найла, сидящего в наушниках и смотрящего прямо на меня, я вопросительно изгибаю бровь. Он достаёт из кармана джинсов свой смартфон, нажимает на пару кнопок и снимает свои наушники. — Как спалось? — тихо спрашивает он, улыбаясь. — Хорошо,— также тихо произношу я свою наглую ложь. — А ты спал? — Нет, — ухмыляясь, произносит он. — А что ты делал? — Смотрел, — говорит он, пожимая плечами. — На что? — я начинаю вертеть головой во все стороны, дабы понять, на что он смотрел. — На тебя, — он берёт меня за руку. — Ты хочешь сказать, что ты смотрел на меня всё это время, пока я спала? — Да. — Ты ненормальный, — говорю я, смеясь. — Это то, что делает со мной любовь к тебе, — смеётся он. — Как долго я спала? — Честно говоря, я не знаю, я потерял счёт времени. — Он виновато почёсывает затылок. — Что тебе снилось? Я вздыхаю, отвожу взгляд от Найла. Что мне сказать? Если расскажу правду, то, наверное, он попросит описать всё в подробностях. Как я могу описать то, чего сама не понимаю? Что за сон такой был? — Полли, — он сжимает мою руку, вытаскивая меня из моих рассуждений. — Сначала ничего, а что было дальше я не помню, — улыбаюсь я, пожимая плечами. Он ничего не отвечает, а всего лишь обеспокоенно смотрит на меня. Всё труднее, чем кажется, Найл. Иногда мне хочется рассказать тебе всю правду, всё то, что я пытаюсь спрятать куда подальше, но я никогда не сделаю этого. Я просто не могу поступить так с тобой. Не могу. Я замечаю, что самолёт заходит на посадку. Небольшая тряска, когда шасси соприкасаются с землёй. Остальные начинают потихоньку просыпаться, потягиваясь на своих местах. — Вот мы и в Ирландии, детка, — он целует меня в щёку, а я улыбаюсь в ответ. Я даже не знаю, что мне делать: радоваться или нет. Теперь моё волнение, о котором я уже успела позабыть, нахлынуло с новой силой. Живот скручивается в узел. Да что такое? — Гарри, вставай. — Луи пытается разбудить мистера Стайлса, но тот лишь бормочет что-то непонятное в ответ. — Гарри, вставай! — кричит Луи над его ухом, — вставай, радость моя! — Он трясёт его за плечо, а тот опять что-то бормочет и отворачивается от него. — Луи, отстань ты от него, он сейчас сам встанет, — сонно бормочет Лиам. — Не-а, — Луи ехидно улыбается, — Гарри Эдвард Стайлс, вставай, иначе ты останешься здесь и пропустишь лучшую вечеринку года! Ну же, вставай! Вдруг Луи перестаёт трясти бедного Гарри и отходит от него. Что он задумал? Луи берёт в руки бутылку с водой и направляется обратно. Он же не собирается этого делать? А, нет, он тихо подкрадывается к Стайлсу и начинает выливать воду из бутылки прямо бедняге на голову. — Черт! Томлинсон, я ненавижу тебя! — вскрикивает Гарри. —Тебе повезло, что я слишком устал, чтобы придумывать что-то грандиознее, чем это, кудряшка, — говорит Луи, а затем, подмигивая и хохоча, отходит от него. Через некоторое мы все уже спускаемся по трапу, из-за своей неуклюжести, которая появляется в моменты, когда я волнуюсь, я спотыкаюсь и чуть ли не падаю на впереди идущего Зейна. К счастью, Найл вовремя хватает меня за руку. — Всё хорошо? — спрашивает он. Я положительно киваю головой, Найл крепче сжимает мою руку и ведёт к одной из ждущих машин. Он открывает мне дверь, я быстро усаживаюсь на сидение, откидываюсь на спинку, громко вздыхаю, закрывая глаза. Мне так и не удаётся взять себя в руки. Чем ближе мы к дому Найла, тем больше я начинаю волноваться. — Да перестань ты уже волноваться, — произносит Найл, усаживаясь рядом со мной. — Да, сейчас возьму и перестану волноваться. Это же так просто, — саркастично произношу я, разводя руками. — Ты такая смешная, когда волнуешься, — смеётся он. Что? Иди ты в зад, Хоран. Между прочим, я здесь по твоей вине. Боже мой, да почему меня так трясёт? Волнуюсь так, как перед приёмом у королевы. Так, успокойся, возьми себя в руки! Сколько раз я попадала в переделки, которые могли закончиться весьма плохо для меня? Сколько раз я слышала свист пуль над своей головой? Сколько раз вступала в схватку с неизвестными существами? Сколько? Тысячи. Почему же тогда меня пугает какая-то встреча с людьми? Соберись, тряпка. Нет, не могу. Похоже, что наша Мисс «Я ничего не боюсь» всё-таки боится… — Эй, — Найл сжимает мою руку, возвращая к реальности, — всё будет хорошо. Слабо улыбаясь и смотря куда-то в пол, я киваю головой в знак согласия. Я уверенна, что через пару часов мы вместе будем смеяться над этим, но сейчас совершенно не могу собраться. Эта проблема берёт начало с самого детства: в детстве я была слишком стеснительной, одно время моя мама называла меня «дикой», потому что я шарахалась ото всех незнакомых мне людей, которых встречала когда-либо. Обычно, когда кто-то из них приходил к нам в гости, то я просто запиралась в своей комнате, стараясь не попадаться никому на глаза. Годы шли, а «дикая» девочка становилась более приближенной к обществу, конечно же, в начальной школе я всё же была такой же тихой, наверное, поэтому у меня и была только одна подруга. Хотя, в большем количестве подруг я и не нуждалась. В средней и старшей школах я начала раскрепощаться и становилась душой компании до тех пор, пока один случай не заставил меня опять закрыться в себе. Я вздрагиваю от воспоминаний и трясу головой, стараясь отогнать их. Чувствую, как Найл пододвигается ближе ко мне, приобнимает, а потом оставляет лёгкий поцелуй на моей щеке, отчего я опять вздрагиваю. Головой он зарывается в моих волосах, шепча что-то непонятное и поглаживая мои бока, мне становится намного спокойнее. Сглатываю образовавшийся ком в горле и устремляю свой взгляд в окно: тёмные и безлюдные ирландские улицы, одинокий свет фонарей. Моё сердце по-прежнему колотится, кажется, что оно сейчас вот-вот выпрыгнет из груди. — Идём? — шепча, спрашивает Найл, когда машина останавливается перед домом. — А что произойдёт, если я скажу «нет»? — тихо произношу я, пожимая плечами. — Найл, я уже прилетела сюда, в Ирландию, вместе с тобой. По-моему, сейчас не стоит вообще что-либо спрашивать. Пока Найл и водитель достают багаж, я медленно выхожу из машины, дабы лучше рассмотреть дом. Это небольшой, двухэтажный светло-коричневый дом, с темно-серой крышей, — он меньше, чем я себе его представляла, — но это довольно милый домик. В окнах свет горит только на первом этаже. Найл подходит ко мне вместе с чемоданами, протягиваю руку, чтобы взять свой, но он лишь отрицательно качает головой. — Даже и не думаю, детка. Мой дом — мои правила, — подмигивая, произносит он и направляется вперёд, к входной двери. Я покорно следую за Найлом, стараясь не сделать какую-нибудь очередную глупость: споткнуться или упасть на ровном месте. Путь от тротуара до входной двери кажется мне слишком коротким, хочется оттянуть момент. С каждым шагом сердце колотится всё быстрее и быстрее, а живот сильнее стягивается в узел. Я глубоко вздыхаю, когда дверь перед нами раскрывается. Найл заходит первым, слышатся голоса двух мужчин и женщины, которые радостно приветствуют Найла. Как только я захожу в дом, то чувствую тепло и уют, от которых мне должно стать легче, но я просто цепенею за спиной у Найла. Найл оборачивается в поисках меня, поэтому я стараюсь пройти немного вперёд, ноги как будто приклеились к полу. — Эй, детка, иди сюда, — говорит он, придвигая меня к себе, — знакомьтесь, это моя девушка Полина. Думаю, что она вам понравится, хоть и переживает из-за этого. — Смеясь, произносит он, а я толкаю его локтём в живот. — Полина Виардо, — я протягиваю руку отцу Найла. — Бобби Хоран, — произносит он, пожимая мне руку, а потом обнимает меня. — Приятно познакомиться, Мистер Хоран. — Улыбаясь, говорю я. — Мне тоже. А это — Грег и Дениз, — он указывает на парочку, стоящую рядом с ним, — знаешь, мы много о тебе слышали, думаю, что тебе не стоило так волноваться. — Правда? — Да, не приходило и дня с того момента, как вы познакомились, чтобы Найл не рассказывал о тебе. — Говорит Грег, странно поглядывая на Найла. — Вау, это очень мило. — Вообще-то у нас ещё есть Тео, наш сын, но, к сожалению, ты сможешь познакомиться с ним только завтра. — Произносит Дениз, улыбаясь. — Найл, я думаю, что вы с Полиной устали после долгого перелёта. Вам нужно отдохнуть, ну, а Грег поможет донести чемоданы. — Говорит Бобби. — Спасибо, — проговариваю я. Я следую по лестнице за Грегом, который несёт мой чемодан. — Вот, это ваша комната, — произносит Грег, когда я вхожу в неё, — Доброй ночи. — Доброй ночи, Грег. Я прохожу вглубь комнаты и сажусь на край кровати. Весь этот процесс знакомства представлялся мне намного страшнее, чем было на самом деле. Надеюсь, что я произвела хорошее впечатление, а не впечатление какой-нибудь дурочки. Слышу приближающиеся шаги, Найл, за это время я успела его хорошо изучить. — Как ты? — он садится рядом со мной. — Нормально, вроде как, — тихо произношу я. — Всё хорошо прошло, — он приобнимает меня, — слушай, я подумал, что ты захочешь принять душ, поэтому принёс тебе это…— он протягивает мне полотенце, немного краснея. — Конечно же, спасибо большое, Найл, — я целую его в щеку. — Пойдём, — он быстро встаёт, — я покажу тебе, где находится ванная комната. Я встаю с края кровати, достаю необходимые вещи из рюкзака и следую за ним. Он ведёт меня по небольшому коридору к следующей двери. — Вот и она, — он указывает на дверь, — думаю, ты знаешь, что нужно дальше делать, или я могу пойти с тобой, — он прижимает меня к стене, нагло улыбаясь, — если ты хочешь. — О, нет, спасибо. Дальше я справлюсь сама. — Отталкиваю я его и захожу в ванную комнату. Через пятнадцать минут, или даже двадцать, я выхожу из ванной комнаты, держа свои вещи в руках. После душа я чувствую себя гораздо спокойнее — то ли прохлады воды помогла мне, то ли осознание того, что всё позади, а может всё вместе. Медленно и бесшумно я продвигаюсь в комнату Найла, где всё ещё горит тусклый свет. Найл уже лежит в кровати, накрывшись одеялом и рассматривая что-то в своём смартфоне. Положа свои вещи на стул, я осторожно забираюсь под одеяло, стараясь не задеть Найла своими конечностями. — Я знал, что ты справишься, — произносит он, откладывая телефон и обнимая меня. — Думаешь? — Да, ты очень им понравилась, — он оставляет лёгкий поцелуй на моей шее, — я слышал, как Дениз говорила: «Замечательная девушка! Она мне очень понравилась, думаю, что нашему мальчику именно такая и нужна: без лишнего пафоса и высокой самооценки…». — Ты подслушивал? — Нет, — улыбается он своей роскошной улыбкой, — просто проходил мимо. Я ничего не отвечаю, лишь изображаю слабое подобие улыбки у себя на лице. Волнение превратилось в безразличие, а также ко всему этому добавилась дикая усталость. — Эй, — Найл кладёт подбородок на моё плечо, его голос звучит обеспокоенно, — что-то не так? — Всё хорошо, — я поворачиваюсь лицом к нему, — просто я немного устала. — Хорошо, давай спать, сегодня был тяжёлый день. — Доброй ночи, Найл. — Доброй ночи, малышка, — он целует меня в висок. После нескольких тщетных попыток отправиться в царство Морфея, я откидываю одеяло в сторону. Никак не могу уснуть: то мне слишком жарко, то холодно. Я переворачиваюсь с одного бока на другой: то приближаясь, то отдаляясь от Найла, в конце концов, падаю на пол. Хорошо, что я успела сгруппироваться, иначе бы перебудила весь дом. Какое-то волнительное чувство не покидает меня, что-то тревожит, но я никак не могу понять что это. Бесшумно поднимаюсь с пола, подхожу ближе к окну, через которое льётся лунный свет. Сегодня полнолуние. Чистое звёздное небо. Красивая луна, похожая на большой светящийся диск. Лунный свет всегда привлекал меня больше, чем солнечный. Это тревожное чувство, что-то не так. Не думаю, что это волнение, как перед знакомством с родителями Найла. Слышу, как скрипнула кровать, Найл проснулся и сейчас пытается незаметно подойти ко мне. Похоже, он даже не подозревает о том, что кровать уже выдала его. — Не спится? — он кладёт свой подбородок мне на плечо, обнимая меня. — Да, после того, как я упала с кровати, спать мне больше не хочется, — усмехаюсь я. — Ты упала с кровати? Правда? — я положительно киваю головой. — Странно, я не слышал. Ты не ушиблась? — Нет, всё в порядке. — Пойдём спать, — он тянет меня за руку к кровати, — а то завтра мы потратим большую часть дня только на то, чтобы поднять тебя с кровати. — Смеётся он. Я ложусь в кровать, поворачиваясь спиной к Найлу, и начинаю возиться с одеялом. Вздыхая, Найл переворачивает меня лицом к нему и сам поправляет одеяло. — Я люблю тебя, — шепчет он, прижимая меня к груди. Спустя некоторое время я все-таки засыпаю под мирное сопение Найла. Я нахожусь в каком-то клубе, сижу за барной стойкой наблюдаю за тем, как все веселятся и кричат: «С Днём Рождения, Найл!», потягивая свои алкогольные напитки. Громкая музыка бьёт по ушам, а от большого количества народу мне становится не по себе. Внезапно, кто-то хлопает меня по плечу и садится рядом. Мэтт? Что он тут делает? — Ты готова, детка? — произносит он, выпивая какой-то напиток. — Что? К чему? — К чему? — он смеётся, — а то ты сама не знаешь. Всё пойдём отсюда! — Мэтт, подожди, а как же Найл? Сегодня же его день рождения, я обещала ему быть с ним в этот день, — я отталкиваю его протянутую руку. — Что? — он начинает громко смеяться, после чего музыка затихает. Всё внимание устремляется на нас, — ты действительно думаешь, что сможешь остаться с ними? Серьёзно? Это не твой мир! Ты только посмотри на себя, а потом на них. Я перевожу взгляд на зеркало, висящее за барной стойкой, и ужасаюсь: мои волосы растрёпаны так, будто пережила серьёзную битву подушками, на лице виднеются следы грязи, царапины и небольшие ушибы, моя губа разбита и сейчас она кровоточит. Перевожу взгляд на руки и замечаю, что они все в крови. Что это за черт?! Я смотрю на Мэтта, который громко смеётся, а вместе с ним и вся остальная публика. Я резко дёргаюсь, отчего просыпаюсь. Вздыхая с облегчением, перевожу взгляд на спящего Найла. Его растрёпанные волосы, губы, изогнутые в улыбке, лёгкое сопение, тепло, которое исходит от него — всё заставляет меня улыбаться. Держу пари, что если бы Найл сейчас внезапно проснулся, то подумал бы, что я ненормальная. Ну, сами посудите: только открываете вы глаза, а на вас уже смотрит кто-то, улыбаясь, как чеширский кот. По крайней мере, это выглядит странно. Я пытаюсь тихо встать с кровати, но Найл останавливает меня: — Что же заставило тебя проснуться так рано? — шепчет он, прижимая меня к себе. — Сегодня особенный день. — Чем же? — по его голосу слышно, что он смеётся. — По-моему, это самый обычный день из всех самых обычных дней. — Я так не думаю. Ну-ка, дай я встану. — Нет, — спокойно произносит он. — Найл, — вздыхаю я. — Что? — Прекрати валять дурака и дай мне встать, в конце концов. — Ну, раз уж ты так просишь, — он убирает свою руку с моей талии. Медленно встаю с кровати и иду к своему чемодану, открываю его и достаю небольшую, прямоугольную, белую коробочку, обвязанную красной лентой. Ни пуха, ни пера! Я залезаю обратно на кровать, сажусь перед Найлом в позу лотоса. — Оу, детка, не стоило…— произносит он, увидев коробочку у меня в руках, и садится так же, как и я. — Нет, — я выставляю ладонь вперёд, — стоило. Слушай, Найл, я не умею ни произносить красивых речей, ни дарить хорошие подарки. Знаешь, мне было трудно придумать, что можно подарить человеку, у которого есть всё, в буквальном смысле, но я очень старалась. Я хотела подобрать такой подарок, который бы объяснил мои чувства к тебе, потому что я не часто говорю тебе об этом. Так что, я бы хотела подарить тебе это, — я протягиваю ему коробку, — надеюсь, что он тебе понравится. Улыбаясь, Найл берёт в руки коробку, долго рассматривает её. Почему же ты так долго возишься, Хоран? Распаковывай её уже! Как только Найл тянет за красную ленточку, мне хочется вырвать у него из рук эту коробку и не показывать её содержимое. Нет, нужно держать себя в руках. Боже, как же мне хочется провалиться сквозь землю. Я уже не смотрю на Найла, а перевожу взгляд на свои сплетённые руки. С каждой секундой мой подарок кажется мне всё хуже и хуже. Подарок — небольшой белый фотоальбом, на обложке которого красуется красная надпись «The story of our life», и в который уже вклеены наши совместные фотографии с Найлом, но также есть место и для новых фотографий. На каждой странице альбома помещена одна фотография, под которой вручную написана строчка из песен One Direction, характеризующая данную фотографию, на мой взгляд. В основном все фотографии сделаны папарацци, но это тоже неплохо. Перелистывая страницу за страницей, Найл улыбается всё шире и шире. Неужто ему нравится? Надеюсь, что это так, иначе я буду самой худшей девушкой на свете, хотя, так оно и есть. — Я…я не знаю, что сказать, — он закрывает альбом и берёт меня за руку. — Это просто изумительно! Мне очень нравится! — Правда? — спрашиваю я, глядя ему в глаза. — Конечно же! — он тянет меня за руку, отчего я падаю на кровать, а он нависает сверху. — Это лучший подарок на свете, но у меня есть подарок и получше. — Да? — я отвожу свой взгляд от него. Лучше? Я так и знала, что мой подарок — отстой, надо было подарить ему часы или пиццу. — Эй, — он нежно целует меня в губы, — мой подарок — это ты. Что? Я начинаю смеяться и краснеть одновременно. — Счастливого Дня Рождения, Найл. — Думаю, это будет лучший День Рождения в моей жизни. Найл улыбается и снова нежно и долго целует меня. Я слышу приближающие шаги, в скором времени дверь открывается и оттуда появляется Грег: — Найл, братец мой, проснись и пой! — он замирает в дверях, завидя нас. — Ну, я вижу, что вы уже проснулись, — смеётся он. — Вы завтракать будете? Найл даже не думает о том, чтобы прекратить поцелуй, он просто машет Грегу рукой, а тот уходит спустя некоторое время, поняв странное жестикулирование своего братца. — Нас уже ждут, — отталкиваю я его. — Наплевать, — он целует меня ещё с большим напором. — Найл, — я отталкиваю его так, что сама оказываюсь над ним, — нас уже ждут. — Боже, детка, какая же ты зануда! — смеётся он. Зануда? Может, так оно и есть. Я слезаю с кровати и направляюсь в сторону ванной комнаты. Буквально через десять минут я покидаю ванную комнату, проделав все важные водные процедуры. Спускаюсь вниз по лестнице и прохожу в кухню. Здесь царит настоящая семейная атмосфера: всё семейство Хоран собралось в этом сравнительно не большом помещении. Найл и Грег сидят за столом, уплетая свою еду и разговаривая, Бобби возится у плиты, а Дениз пытается усадить малыша в детский стульчик. В своей домашней одежде они выглядят такими простыми, что и не скажешь, что это семья одного из солистов знаменитого бой-бэнда. — Доброе утро, Полина, — произносит Бобби, завидев меня. — Будешь завтракать? — Доброе утро, я … — Конечно же, будет, — перебивает меня Найл. — Хорошо, садись рядом с Найлом, пожалуйста, — говорит старший Хоран, расставляя тарелки. Я занимаю место рядом с Найлом, а Бобби подаёт мне тарелку с завтраком, яичница с беконом. Выглядит неплохо, а пахнет так, что у меня сводит живот от голода. — Как спалось? — спрашивает у меня Дениз, присаживаясь напротив. — Хорошо, а вам как? — улыбаюсь я, пробуя свой завтрак. — Знаешь, я вчера так переволновалась, пока ждала вас, так что спала я, как убитая, — смеётся она. — Ещё бы, ты волновалась так, будто к тебе английская королева приезжает, — посмеивается Грег. — Полли вчера тоже слишком сильно волновалась, — смеясь, произносит Найл. — Женщины, что с них взять? — добавляет Грег, за что получает от Дениз удар локтём в живот. — У тебя всё готово, Найл? — интересуется Бобби. — Да, конечно же, правда нам не удалось арендовать весь клуб, поэтому у нас будет отдельный VIP-зал. Думаю, всё пройдёт отлично. — Отлично, я рад за тебя, — задумчиво проговаривает Бобби, — ах, да, ваша мама звонила, сказала, что скоро будет. — Хорошо, — бормочет Найл, продолжая, поглощать свой завтрак. Следующие пятнадцать минут проходят в полной тишине, только лишь Тео изредка бормочет то, что я с трудом могу разобрать. Молчание прерывает звонок, раздавшийся в дверь. — Я открою, — говорит Грег, вставая из-за стола. Найл молча поднимается и начинает убирать тарелки со стола. На моё предложение о помощи он улыбается и отрицательно качает головой. Дениз берёт на руки маленького Тео и выходит из кухни, затем кухню покидает и Бобби. — Найл, мама приехала! — кричит Бобби, а из коридора доносятся радостные голоса. — Я иду, — кричит Найл в ответ. Он подходит ко мне, улыбаясь, берёт меня за руку и тащит из кухни. Мы проходим в гостиную, где встречаем женщину небольшого роста, со светлыми волосами и короткой стрижкой. — Вот он где, — она тянется, чтобы обнять Найла, — Найл, милый, я так скучала. — Я тоже скучал, мам, — смущённо произносит он. — Милый, — она кладёт ладонь ему на лицо, — ты так быстро вырос. Какой же ты красивый. — Мам, я хочу познакомить тебя кое с кем, — он освобождается от объятий матери и цепляет меня за локоть. — Это Полина — моя девушка. — Здравствуй, дорогая, Найл очень много рассказывал о тебе. Моё имя — Маура Галлахер. — Она заключает меня в объятия. — Полина Виардо, — улыбаясь, произношу я. — Мне очень приятно с вами познакомиться. — Мне тоже, детка, мне тоже. — Улыбается она. — Почему мы стоим? Давайте же присядем. Маура садится на одно из кресел, стоящих в гостиной, Бобби занимает противоположное кресло и берёт малыша Тео на руки, Дениз и Грег садятся на диван. Найл также садится на диван, я присаживаюсь рядом с ним, он хватает меня за талию и притягивает ближе к себе, обнимая меня. — Полина, может, ты расскажешь нам о себе? — спрашивает Маура. — Да, конечно же, — я перевожу взгляд на Найла, а он в поддержку сжимает мою руку. — Честно говоря, не знаю с чего начать…— От волнения я сжимаю руку Найла. — Я родилась в России, Санкт-Петербурге, выросла в небольшом городке поблизости с Петербургом, а потом благополучно перебралась обратно. В этом году я окончила Санкт-Петербургский университет и получила работу в Лондоне. Что за чушь я несу? Ненавижу рассказывать о себе. — Как здорово! — восклицает Маура, — а кем ты работаешь? — Я работаю переводчиком в книжном издательстве «Alisson&Alisson». В целом я говорю только на трёх языках: русском, испанском и английском, конечно же. — Ты планируешь выучить ещё какие-нибудь языки? — спрашивает Бобби. — Конечно же! Я бы хотела выучить французский, итальянский, немецкий и даже китайский, но пока что это только в планах. — Почему ты решила освоить именно эту профессию? — улыбаясь, спрашивает Дениз. — Честно говоря, я не знаю. Просто моя мама тоже работает переводчиком, помню, как я наблюдала за тем, как она разговаривает с разными людьми на разных языках, конечно же, многое я не понимала, но мне нравилась эта профессия. Наверное, поэтому я и решила пойти по её стопам. — Я пожимаю плечами. — Замечательно, — улыбаясь, произносит Маура, — думаю, что твоя мама гордится тобой. Нет, я так не думаю. Она всегда находит, в чем меня упрекнуть, а тем более уж с кем сравнить. — Да, наверное, — тихо произношу я. — Ты сомневаешься в этом? — обеспокоенно спрашивает она. — Я…Я не знаю. У нас с ней слишком натянутые отношения. — Дорогая моя, ты не должна в этом сомневаться: матери всегда гордятся своими детьми. — Она переводит взгляд на Грега, а затем на Найла. — У тебя есть братья или сестры? Да…Нет, теперь уже нет. — Н-нет, — дрожащим голосом произношу я. Заметив, что что-то пошло не так, Найл обеспокоенно смотрит на меня и ещё крепче сжимает мою руку. — Прости, я спросила что-то не то? — теперь уже все смотрят на меня тревожным взглядом. — Нет, — я выдавливаю из себя улыбку, — всё в порядке. — Хорошо, давайте поговорим о чем-нибудь другом? — предлагает Бобби. — Да, у тебя есть хобби? — произносит Грег. — Да, — знаете, у меня довольно странное увлечение, для девчонки, — это кикбоксинг. Моей маме никогда не нравилось то, что я занимаюсь этим. — Ты права, я считаю, что девочки должны заниматься танцами или вокалом, потому что они хрупкие и нежные существа. Борьба для парней. Лично для меня кажется странным то, что они дерутся, но мы не можем оспаривать чужие вкусы. Ведь так? — проговаривает Маура. — Да, у моей мамы такое же мнение. Наверное, все мамы так думают, — смеюсь я. — Но в этом есть свои плюсы, — смеётся Грег, — Найл может теперь не тратиться на телохранителей. — Эй! — восклицает Найл, смеясь. Далее мы разговариваем на такие банальные темы, как любимое время года и любимое блюдо, любимый фильм и любимая книга, и многое другое. Мне даже удалось познакомиться с малышом Теодором. Семья Найла пытается лучше узнать меня, а я в свою очередь пытаюсь узнать их. Я не могу сказать, что за всё время, которое я провела с этими людьми, изучила их, но мне ясно одно — это самые добрые и замечательные люди, которых я когда-либо встречала. Кажется, что с каждой секундой мы становимся всё ближе и сейчас я действительно могу посмеяться над тем волнением, которое у меня было перед встречей с ними. — Мне жаль, но мне придётся забрать Полли у вас. Нам пора собираться, — произносит Найл, посмотрев на часы, и встаёт с дивана. — Конечно же, дорогой, — улыбается Маура. — Пойдём, — он подаёт мне руку. — Хорошо, — улыбаясь, я беру его за руку. Мы проходим к лестнице, а затем поднимаемся на второй этаж. Странно, что кроме нас никто не покинул гостиную. — Ты просто очаровала всех, — произносит Найл, заходя в комнату. — Даже тебя? — Нельзя очаровать дважды, — Найл подходит ко мне вплотную, затем толкает меня на кровать, произнося: — С каждым днём я всё больше узнаю тебя и всё больше влюбляюсь, — он целует меня в губы. — Нам же пора собираться, — произношу я, улыбаясь и прерывая поцелуй. — Не думаю, что без меня начнут, — он опять впивается в мои губы. Буквально через час я спускаюсь в гостиную комнату, где меня ждёт Найл. Честно говоря, я очень много времени потратила на то, чтобы придумать, что надеть. Конечно же, я не Найл, который, особо не заморачиваясь, может надеть узкие чёрные джинсы и светлое поло, чтобы выглядеть умопомрачительно. Всё же свой выбор я остановила на белой блузке, без рукавов, чёрных брюках и балетках, так как мне придётся провести достаточно долгое время в этом клубе, я не решилась надеть туфли на высоком каблуке. Насчёт причёски я не стала особо изощряться, поэтому просто завила волосы в большие локоны. — А Дениз с Тео не идут? — спрашиваю я, надевая свою куртку. — Думаю, что Тео ещё рано ходить по клубам, а один дома он остаться не может, поэтому Дениз остаётся здесь, — смеётся Найл. — Ах, ну да. Мы с Найлом выходим из дома и движемся к машине, в которой уже сидят его родители. Найл, как истинный джентльмен, открывает мне дверь и садится рядом со мной. Через некоторое время мы пребываем в клуб, который уже окружён стаями папарацци. Вспышки начинают мелькать уже тогда, когда автомобиль показывается из-за угла. Как только двери машины открываются, они все устремляются к ней, не забывая делать ежесекундные фото. Когда мы проходим мимо, папарацци спрашивают о чём-то, что я не могу разобрать из-за щелчков фотоаппаратов, но остаются без ответов. В клубе играет оглушительная музыка, которую я как раз-таки терпеть не могу. Вообще не люблю клубы: я была в них всего два раза. Первый раз я была с Таней, ей уж очень захотелось пойти в него, а второй — я была с Мэттом, нам приходилось ловить вампира, который соблазнял девушек, а потом высасывал из них кровь. Честно говоря, я не понимаю, как может нравиться людям это место: место полное порока и разврата, здесь же нет ничего интересного, лишь пьяные люди, которые с помощью алкоголя пытаются забыть о своих проблемах. Аж, мурашки по коже. Ну, теперь я здесь и сейчас следую за Найлом в VIP-зал. И почему я не слишком мала для клубов? Сидела бы сейчас с Тео и Дениз в полной тишине и спокойствие. — С Днём Рождения, Найл, — доносится крик людей после того, как Найл заходи в зал. Это VIP-зал? Больше похоже на половину клуба, кстати, народу здесь, скорее всего, не меньше. В следующие секунды происходит нечто невероятное: множество людей хлынуло к Найлу, все поздравляют его, говорят разные комплименты, ну и всё в таком духе. Я просто теряюсь в толпе и через пару минут не вижу Найла, да и кого-либо из знакомых не вижу. Я стою и озираюсь по сторонам, в надежде заметить Перри, Зейна или кого-нибудь ещё. — Эй, ты чего здесь застряла? — через толпу ко мне пробирается Найл. — Я просто упустила тебя из виду в этой огромной толпе. — Пойдём, я отведу тебя к Перри и остальным девочкам, — улыбается он и целует меня в щеку. Найл пробирается через толпу и тащит меня за собой за руку, отовсюду слышится одна и та же фраза «С Днём Рождения!», Найл останавливается, чтобы поблагодарить всех, кто встречается ему на пути, поэтому до пункта назначения добираемся мы не скоро. В конце концов, мы приходим к столику, расположенному в конце зала, за которым сидят Перри, Софи, Элеонор и Лу. — Эй, Полли! — Перри обнимает меня. — Привет, — улыбаюсь я. — С Днём Рождения, милый, — она целует Найла в щёку. — Спасибо. Девочки, вы присмотрите за Полли, пока я буду обходить всех гостей? — Конечно же, — хором отвечают они. Отлично, присмотрите? Я тебе не маленький ребёнок, чтобы за мной присматривать. Не потерялась бы уж. — Отлично. Развлекайся, — он целует меня в губы, а потом исчезает в толпе. — Присаживайся, — произносит Перри, подавая мне какой-то коктейль. — Как твой подарок? Понравился? — Да, всё отлично. — Приходится орать из-за громкой музыки. Я пробую коктейль, который мне дала Перри, отчего морщусь и оставляю его подальше. Гадость! Как это пить вообще можно? Моя голова начинает болеть от громкой музыки, от большого количества народу, от запаха алкоголя, от запаха каких-то сигар или что-то вроде этого. Ненавижу это место. Ещё раз убеждаюсь в том, что клубы не моё место. Я совершенно не вижу никакого веселья в этом заведении. Наверное, я — зануда, как выразился Найл. — У меня разболелась голова, я пойду, выйду на улицу. — Произношу я, хлопая Перри по плечу, на что получаю положительный кивок головой. Я протискиваюсь через толпу людей, потом выхожу на улицу через чёрный выход. На улице свежесть и тишина ударяют мне в голову, я облегчённо вздыхаю. Наконец-то, тишина и спокойствие, только лишь изредка доносятся щелчки фотоаппаратов. Может, остаться здесь до конца вечерники? Никто даже и не заметит, что меня нет. Вдруг, я слышу женский крик «Помогите!». Что? Мне послышалось? «На помощь!» — крик повторяется снова, но он стал более резким. Недолго думая, — а точнее, совсем не думая, — я отправляюсь в сторону, откуда доносится крик. Все эти крики для меня, как красная тряпка для быка, не могу пройти мимо. Всегда ввязываюсь в какие-то неприятности. Я поворачиваю за угол клуба, прохожу метров десять, потом ещё один поворот, и вот — тупик, в котором стоят несколько мусорных баков и который довольно хорошо освещён. В нём расположился какой-то пьяный мудак, который сейчас прижимает бедную девушку к стенке, пытаясь снять с неё одежду. — На помощь! — Кричи-кричи, тебя всё равно никто не услышит, — произносит он. — Эй! Отойди от неё! От неожиданности он вздрагивает, а потом поворачивается ко мне. Сейчас я отчётливо вижу его: это мужчина, брюнет, лет тридцати-тридцати пяти, высокого роста, он одет в чёрную кожаную куртку и джинсы. В принципе он не выглядит пьяным в стельку, только слегка подвыпившим. — А тебе чего здесь надо? Убирайся отсюда! — рычит он, продолжая издеваться над девушкой. — Я сказала: отойди от неё! — я хватаю его за плечо, поворачивая ко мне. — А ты рисковая, — странно улыбается он, а потом пытается отпихнуть меня в сторону, но я хватаю его за руку, выворачивая её, отталкиваю его подальше от стены. — Хочешь поиграть? Ну, давай поиграем. Я быстро снимаю куртку, подаю её девушке со словами: — Поддержите, пожалуйста, — она дрожащими руками берёт мою куртку. Этот придурок пытается ударить меня кулаком в лицо, но я делаю шаг в сторону, ударяя его правой рукой в живот, а левой попадаю в нос. Он хватается за нос, но потом опять переходит наступление, его кулак пролетает рядом с моей головой. Я же ударяю его в челюсть, он хватается рукой за неё. — Ах, ты тварь! Он с большей злобой бросается на меня, начинает беспорядочно молотить руками, тем самым прижимая меня к стене. Он останавливается, когда замечает, что пути к отступлению у меня больше нет. — Теперь ты так просто не уйдёшь, — улыбается он. Я ударяю его в живот правой ногой с разворота, — тренер называл этот приём «ушира», — он сгибается и начинает отплёвывать кровь. Быстро ударяю его по лицу, в живот, а потом ещё раз в нос. От последнего удара кровь хлынула у него из носа, и он совершенно потерял равновесие, упал. — Убирайся! — я указываю ему на поворот за угол. Я поворачиваюсь к девушке, которая просто замерла от страха, спрашивая: — Вы в порядке? — она утвердительно качает головой, а потом вскрикивает. Раздаётся выстрел из пистолета, через пару секунд я чувствую, как резкая боль прожигает моё правое предплечье. Хватаюсь другой рукой за рану, из которой хлещет кровь. Поворачиваюсь назад, но там уже никого нет, слышны лишь чьи-то отдаляющиеся, а также приближающиеся шаги. Вот дерьмо! Я схлопотала себе пулю в руку на дне рождения Найла, как мне теперь это объяснить? Убираю руку от раны, есть две новости: хорошая и плохая. Хорошая — пуля была выстреляна под таким углом, что не прошла глубоко и, вероятно, не задела кость, а плохая — она осталась у меня в руке и мне срочно нужно в больницу. По-моему, здесь где-то недалеко была больница. Приближающиеся шаги становятся всё чётче, из-за угла выбегает Лиам. — П-полли? — он смотрит на мою руку, из которой течёт кровь, — что произошло? Я слышал выстрел. — Ничего страшного, — произношу я, забирая куртку у девушки. — Вы сможете сами добраться до дома? — спрашиваю я у неё. — Да…да, конечно же. Я…я не знаю, как вас отблагодарить. Могу я чем-нибудь помочь? — она обеспокоенно смотрит на меня. — Нет, всё в порядке. Я сама справлюсь. Ещё раз, посмотрев на меня и пролепетав тихое «Спасибо», девушка уходит в сторону клуба. Я поворачиваюсь лицом к Лиаму, который совершенно потерял дар речи, завидев мою рану. — Ч-что это? — указывает он на мою руку. — Тебя ранили? Как это произошло? — Лиам… — Нет, — перебивает он меня, — тебе нужно в больницу. Да. Мы должны…должны рассказать всё Найлу. — Нет, Найлу ты ничего рассказывать не будешь. — Почему? Я думаю, что он должен знать. Ты же… — Так, — перебиваю я его, — слушай меня сюда: Найлу я рассказывать ничего не буду до тех пор, пока не закончится вечеринка. Тебе это понятно? — он кивает головой. — А сейчас мне нужно чем-то остановить кровотечение. — Чем? Я оглядываюсь по сторонам, дабы найти, чем можно перевязать мою руку. Смотрю на Лиама. О, у него бандана на голове! То, что нужно. — Снимай свою бандану. Он быстро развязывает бандану, а потом показывает мне её со словами: — И что дальше? — Теперь, — я убираю руку от раны, — наложи мне её на рану, только завязывай потуже. Лиам трясущимися руками накладывает повязку мне на руку, но он завязывает так, будто если он попробует завязать посильнее, моя рука отвалится. — Лиам, если ты завяжешь чуть посильнее, то ничего страшного не случится, — произношу я, пока он возится с узлом. — Хорошо, — туже затягивает повязку, — так? — Да, так сойдёт. — Всё, готово, — он отходит от меня. — Спасибо. Так, теперь я пойду в больницу, а ты — обратно в клуб. — Что? Нет, я пойду с тобой. Если Найл узнает, что я отпустил тебя одну, то это ему явно не понравится. Да к тому же я бы не отпустил тебя одну в любом случае. — Хорошо, — вздыхаю я, — пойдём. Надеюсь, что ты понимаешь, что нам нужно будет идти как можно менее заметными. Не хочу, чтобы мои фото в таком виде потом блистали в интернете. Мы выходим из этого злосчастного тупика, потом идём вперёд, не сворачивая к клубу, а выходя к дороге. К счастью, на улице практически никого нет, поэтому мы не можем быть замечены кем-либо. Плюс вечеринки в том, что папарацци до сих пор толкутся около клуба, поджидая новых гостей или же выхода тех, кто уже давно там. Интересно, если у него всё время был пистолет, как я его не заметила? Представляю, как Мэтт бы сейчас посмеялся, говоря, что я потеряла свою хватку. — Может, расскажешь, что произошло? — Если уж ты так настаиваешь, — ухмыляюсь я, — знаешь, клубы — это места, которые я всегда обходила стороной. Я просто не вижу никакого развлечения в них. — Я пожимаю плечами. — Из-за всех этих громких звуков, резких запахов у меня разболелась голова, поэтому я решила выйти на улицу, через чёрный выход. Когда же я вышла, то я планировала просто стоять около выхода и никуда не идти, но я услышала крики о помощи. Эти крики для меня что-то типа красной тряпки для быка, понимаешь? Я просто не могла оставаться в стороне. — Я не понимаю, как ты могла просто пойти туда, не зная, сколько там людей, вооружены они или нет. — В этом-то и дело, я даже не думала об этом, я вообще ни о чем не думала в тот момент. — Ты могла позвонить в полицию или позвать кого-нибудь. Было слишком опасно идти туда, он же мог попасть тебе не в руку…— вздыхает он. — Я понимаю, тебе это трудно понять, поэтому просто не спрашивай ничего. — Ты не захотела рассказывать всё Найлу, потому что не хотела расстроить его, ведь так? — Да, я не хотела портить ему праздник. — Вот, черт! Нужно позвонить кому-нибудь и сказать, что ты со мной, иначе Найл наведёт панику на всех. — Не смей говорить, что мы идём в больницу. — Я позвоню Софи и скажу, что нам с тобой пришлось отлучиться, потому что… — Потому что ты пролил на меня свой коктейль, и мне нужно переодеться. Почему ты пошёл со мной? Потому что ты слишком упрямый, чтобы отпускать меня одну. — Смеюсь я. — Неплохая идея, — смеётся Лиам. Через десять минут мы подходим к больнице, когда мы заходим вовнутрь нашему взору предстаёт холл, где стоит большая стойка, за которой суетится медсестра, также здесь есть несколько тёмно-синих диванчиков и пару журнальных столиков. Лиам быстро подходит к медсестре, объясняет ей о том, что нужна помощь, она кивает ему в ответ, а потом уходит куда-то, вероятно на поиски врача. — Как ты? — спрашивает Лиам, подходя ко мне. — Я в порядке. — Тебе больно? — Нет, рука уже почти не болит, когда ей не двигаешь. Появляется медсестра, сопровождаемая доктором, она указывает ему на нас, они стремительно идут к нам. — Что произошло? — спрашивает врач, когда они подходят к нам. — Её ранили, — Лиам указывает на меня. — Хорошо, уведите её, — говорит он своей спутнице. Медсестра, светловолосая девушка, берёт меня под руку и уводит в сторону кабинетов. Мы заходим в довольно большой кабинет, в котором всё пропитано запахом лекарств, она усаживает меня на белую кушетку, а сама начинает подготавливать разные приборы и лекарства. Спустя некоторое время, появляется врач — это молодой человек, лет тридцати, одетый в медицинскую одежду и белый халат. Я думала, он будет постарше. Он подходит ко мне, спрашивая: — Что тут у нас? — он снимает повязку с моей руки. — Ого, Шарлотта, подготовьте мне обезболивающее. Он отходит от меня, начинает копаться в своих инструментах. Шарлотта подходит ко мне и делает укол меня прямо в плечо. — Доктор Эллингтон, всё готово, — произносит она. — Отлично, Шарлотта, можете идти, дальше я справлюсь сам. Он осторожно убирает кровь с моей кожи, потом берёт пинцет со словами: «Может быть немного больно», начинает вытаскивать пулю. Я сильнее сжимаю свою здоровую руку в кулак и глубоко дышу. Достав пулю, он показывает её мне, я только пожимаю плечами. — Это ваше не первое ранение, ведь так?— спрашивает он, улыбаясь. — Да, как вы узнали? — Вы слишком спокойно себя ведёте, для той, у кого была пуля в руке, — говорит он, обрабатывая рану. Когда Доктор Эллингтон, заканчивает с обработкой раны, он начинает её зашивать. Делает небольшие стяжки, расстояние от которых до края раны составляет где-то полсантиметра. Закрепляет нитку с помощью узла, который завязывает так, чтобы он прикасался к самой ране. После чего он наносит антибактериальную мазь и накладывает стерильную повязку. — Постарайтесь обездвижить руку на пару дней и меняйте почаще повязки,— говорит он, закрепляя повязку. — Хотя, думаю, что вам не нужно этого объяснять. Всё, можете идти. — Спасибо, доктор, — произношу я, вставая с кушетки. — До свидания. Я выхожу из кабинета и иду к Лиаму, сидящему на одном из диванчиков. Я подхожу тихо, чтобы он не услышал мои шаги, потом дотрагиваюсь до его плеча: — Заждался? — спрашиваю я, отчего он вздрагивает. — Не делай так, — смеётся он, — как ты? — Лучше, мне наложили небольшой шов. — Я указываю на рану. — Ладно, пойдём. — Куда? — Куда? Ты забыл, что я пошла «переодеваться»? Мне нужно переодеться, иначе мы вызовем подозрения, да к тому же мне действительно нужно это сделать. Через некоторое время мы приходим к дому Найла, по-моему, Дениз говорила, что оставит дверь открытой. Мы подходим к двери, я толкаю её, и она открывается. Отлично. Я бесшумно захожу в дом, Лиам также тихо заходит. Тихо продвигаемся по дому к лестнице, вероятно, Тео и Дениз уже спят. Всё было бы тихо, если Лиам не наступил на игрушку Тео, и она не начала пищать. — Смотри, куда идёшь, — тихо говорю я. — Как? Здесь слишком темно. Вдруг, в комнате зажигается свет и на лестнице появляется Дениз. Она смотрит на нас, потирая глаза, потом начинает спускаться вниз. — Полина, Лиам, что вы тут делаете? — удивлённо спрашивает она. — Мы…я пришла, чтобы переодеться, а Лиам…он…смотрит за тем, чтобы… — Расскажи ей правду, — произносит Лиам, — рано или поздно она всё равно узнает. — Правду? О чём вы? — теперь она с большим удивлением и непониманием смотрит на нас. — Ты рассказывай, а я — переоденусь. — Говорю я Лиаму. — Ты сама-то справишься? — Конечно же, — говорю я, поднимаясь по лестнице. Я быстро захожу в комнату Найла, достаю свою футболку, черные джинсы, кеды и джинсовую рубашку. С трудом стягиваю свою блузку, потом с таким же трудом надеваю футболку. С джинсами всё происходит намного легче, потому что для того чтобы переодеть штаны не нужно задействовать две руки. Надеваю кеды. Беру рубашку и спускаюсь вниз. Лиам и Дениз сидят на кухне, я подхожу к ним. — Не поможешь? — спрашиваю я Лиама, подавая ему рубашку. — Конечно же, — он встаёт со стула и помогает надеть мне рубашку. — Полина, как ты? — обеспокоенно спрашивает Дениз. — Всё отлично, — произношу я, застёгивая пуговицы. — Найл знает? — Нет, — я отрицательно качаю головой, — и прошу вас не рассказывать ему об этом, я сама это сделаю. Всё, пойдём, Лиам. Мы выходим из дома, попрощавшись с Дениз, и направляемся в сторону клуба. Мы идём, как можно быстрее, поэтому через пятнадцать минут подходим к чёрному выходу, из-за которого всё и началось. Лиам первый заходит в клуб, а я иду за ним, мы проталкиваемся сквозь толпу к нашему VIP-залу, осталось совсем немного, но тут я чувствую, что кто-то хватает меня за руку, а именно за то место, где у меня наложен шов. Да что, чёрт возьми, ещё такое? Я поворачиваюсь назад и вижу, как какой-то высокий, полный, чернокожий парень держит меня за руку, сжимая её. — У тебя проблемы? — резко произношу я. — Нет, это скорее у тебя проблемы, — он сжимает мою руку ещё сильнее, а я ударяю его в челюсть. — А ты смелая, раз пришла сюда ещё раз, — из толпы появляется мой недавний знакомый. Под глазом у него появился синяк, а губа распухла. — Что тебе ещё нужно? — Пойдём, поговорим? — произносит он, подходя ко мне. — Ещё чего? — я пытаюсь вырваться, но толстяк держит меня слишком крепко. — Никуда я с тобой не пойду! Похоже, что я слишком громко это сказала, потому что вокруг нас начала собираться толпа. — Эй, отпустите девчонку! — донёсся чей-то голос из толпы. — Что? Прошу вас не обращать внимания на неё, она слишком много выпила, вот и упрямиться теперь, — произносит в толпу. — Что?! Ах, ты…— я не успеваю договорить, потому что толстяк толкает меня к чёрному выходу. Они выталкивают меня на улицу, потом толстяк закидывает меня на своё плечо и несёт в тот тупик. Ну и почему же мне так везёт? Правильно говорят: не делай добра — не получишь зла. Они заталкивают меня в этот тупик, толстяк становится позади меня, а тот тип — спереди, лицом ко мне. — Держи её! — приказывает он толстяку, а тот заводит мои руки назад и хватает за кисти. Я пытаюсь вырваться, но он лишь сильнее сжимает мои кисти. Да, тут не вырвешься у толстяка крепкая хватка, как у собак. — Ты спрашивала, что мне нужно? Так вот, ты помешала моим планам, — он подходи ко мне вплотную, — поэтому у меня есть планы на тебя. Он стоит так близко, что я чувствую запах алкоголя, исходящий из его рта. Всё во мне прям выворачивается наизнанку от этого типа. Он начинает оставлять поцелуи на моей шеи: по моему телу проходит медленная дрожь. Да как он смеет? Я со всей силы ударяю его ногой по самому больному мужскому месту. Отчего он вскрикивает, хватаясь за больное место, а потом со всего маху кулаком ударяет мне по губе со словами: — Дрянь! Фред, я же сказал тебе, держать её! У меня начинает кровоточить губа, но всей видимости это его ни капли не останавливает, потому что он пытается поцеловать меня в губы. Как только его губы прикасаются к моим, я со всей силы кусаю его за губу. — Чёрт! — он ударяет меня в живот, — как же ты меня достала! — Он достаёт пистолет и говорит, проводя дулом по моей шее: — Слушай сюда: ещё раз дёрнешься — пристрелю. Понятно? Фред, не спускай с неё глаз! — Знаешь, что забавно? — произношу я, отплёвывая кровь, — то, что ты один не можешь справиться с обычной девчонкой. — Я начинаю смеяться. — Ты не обычная девчонка. Обычные девчонки не умеют так драться! — он залепляет мне пощёчину. Я только сильнее стискиваю зубы. Надо что-то придумать, пока он не забил меня до смерти. Он опять подходит ко мне, начинает целовать меня в губы, приставляя дуло пистолета к моему виску. Я закатываю глаза, глубоко вздыхаю, но не особо пытаюсь сопротивляться. Сам факт того, что он сейчас пьян и держит пистолет около моего виска, не очень-то радует. Один Бог знает, что может прийти в его пьяную голову, если я дёрнусь. После этого нужно будет помыть рот с мылом. Вдруг, раздаётся звонок телефона. Похоже, что звонят толстяку. Он отвечает на него, поэтому держит мои кисти только одной рукой. Это шанс! Я ударяю этого типа коленом в живот, а потом выбиваю пистолет из его рук. Из цепкой хватки толстяка вырываю левую руку, а ногой ударяю в больное место, он загибается. Действенный приём, всегда помогает. Тип пытается ещё раз ударить меня в лицо, но я перехватываю его руку и ударяю его кулаком в нос, потом в живот и отталкиваю его в сторону так, что он падает. Поворачиваюсь к толстяку, готовившемуся меня ударить. Прямой удар в живот, но я успеваю поставить блок, ударяю его ногой, но он хватает меня за ногу и сбивает с ног. Я слышу чьи-то приближающиеся шаги, как будто кто-то бежит. Толстяк пытается пнуть меня, но я откатываюсь в сторону и хватаю пистолет. — Бери своего дружка и убирайся к чёртовой матери! — произношу я, поднимаясь. — Иначе я пристрелю тебя. — Я отхожу назад и направляю дуло пистолета на него. И в самый подходящий момент из-за угла появляется Найл и его команда: Лиам, Зейн, Луи, Гарри и парочка телохранителей. Они ошарашено смотрят на меня. — За спину! Быстро! — кричу я им. Они быстро перебегают за мою спину, скорее всего, не осознавая того, что происходит. Толстяк пытается воспользоваться замешательством, поэтому бросается на меня, но не тут-то было, я нажимаю на курок. Пуля пролетает рядом с его плечо, не хватает всего сантиметра, чтобы она задела его. Он резко останавливается и ошарашенными глазами смотрит на меня. Думал, что я блефую? Ага, как же. — Убирайся! Второй раз я не промахнусь! — Пойдём отсюда, чувак, — произносит он, поднимая своего дружка. Я держу их на мушке до тех пор, пока они не скрываются за углом. Затем поворачиваюсь к парням, пытаюсь сделать шаг, но резко сводит мышцу на левой ноге, в области икр. О, нет, только не это. Это даже хуже, чем простреленное предплечье. Сейчас мне тянет ногу с такой силой, что я не могу пошевелить ею. Я привстаю немного на носок стопы, чтобы держать это ногу в напряжении. Боль становится ещё сильнее, когда нога не напряжена, она моментально сгибается и мышцу невыносимо тянет куда-то вниз. Адская боль, честно говоря. — Малышка, — Найл подходит ко мне и крепко сжимает в объятиях, — ты в порядке? Что здесь произошло? — Всё хорошо, Найл, — тихо отвечаю я. — Точно? У тебя тут кровь, — он указывает на мою губу. — Ах, точно, — я вытираю кровь рукавом рубашки. — Всё хорошо? — спрашивает Лиам, подходя к нам, — Полли, как твоя…— я толкаю его в бок. — Как твоя что? Тебя ранили? Может, тебе нужно в больницу? Спасибо большое, Лиам. — Нет…то есть да, меня ранили, но не сейчас. — Что? — глаза Найла становятся просто огромными от удивления. — Всё хорошо, — я кладу руку ему на плечо, — правда. — Подожди, а откуда Лиам знает, что тебя ранили? — он переводит взгляд с меня на Лиама, — так вот, куда вы ходили? Почему вы мне сразу ничего не сказали? — Найл, я не хотела тебе говорить, чтобы не портить твою вечеринку, а Лиам лишь попал под моё влияние. Давай, мы потом об этом поговорим? — Хорошо, — он прижимает меня к себе, — поехали домой. — Подожди, — я отдаю одному из телохранителей пистолет, — разберитесь с этим, пожалуйста. Найл берёт меня за руку, пытается потянуть меня за собой, но я лишь отрицательно качаю головой. — Что такое? — Понимаешь, Найл, я не могу ходить. — Как это понимать? — Мне свело мышцу на ноге. Так вот, пока я стою в таком положении, то боль в моей ноге терпима… — И что теперь делать? — Я не знаю, я просто не смогу дойти сама… Найл быстро подхватывает меня на руки. Теперь моя нога лишена какой-либо опоры, ужасная боль начинает тянуть мою мышцу. Я сильнее сжима кулаки, утыкаюсь Найлу в плечо, и у меня изо рта вырывается глухой стон. — Сейчас, родная, потерпи немного,— тихо шепчет Найл. Он быстрыми шагами несёт меня к машине, когда мы уже приближаемся к ней, то на нас нападает стая папарацци. Лучше некуда! Найл открывает дверь машины, усаживает меня на сидение, потом закрывает её и обходит машину. Я хватаюсь рукой за ногу, пытаюсь как-то растереть больное место, но это не помогает. Теперь я даже мизинцем не могу пошевелить. — Я могу чем-то помочь? — спрашивает Найл. — Да, отруби мне ногу, — ухмыляюсь я. — Это неудачная шутка, милая, — вздыхает он, — как ты можешь шутить в такое время? — Не знаю, наверное, это меня успокаивает. Хорошо, Найл, разогни мою левую ногу. — А тебе не будет больно? — с беспокойством спрашивает он. — Нет, — говорю я сквозь зубы, — давай, Найл. Найл медленно разгибает мою ногу, что является настоящей пыткой для меня. От этого у меня на глазах выступают слёзы, я сильнее цепляюсь за сиденье, стискивая зубы. — Что дальше? — Теперь, — хриплым голосом говорю я, — нужно сделать массаж в области икроножной мышцы. Найл начинает делать массаж, а я стараюсь дышать, как можно глубже. Когда мы подъезжаем к дому семьи Хоран, то моя нога уже болит не так сильно, но наступать я по-прежнему на неё не могу, иначе опять сведёт. — Ты сможешь сама дойти? — я отрицательно качаю головой. Найл выходи из машины, а потом через пару секунд открывает дверь с моей стороны. — Эй, не плачь, принцесса, — он вытирает мои слезы. Найл берёт меня на руки и несёт в дом. Локтём он открывает входную дверь, а потом быстро поднимается наверх. — Вот, и всё, — говорит он, усаживая меня на кровать. — Давай, я помогу тебе раздеться. — Спасибо, Найл, — говорю я, целуя его в щёку. Найл помогает мне снять рубашку, но увидев повязку у меня на руке, спрашивает: — Это то, о чём говорил Лиам? — вздыхает он. — Да, — тихо произношу я. — Как это произошло? — произносит он, снимая с меня рубашку. — Это очень длинная история. Давай, завтра об этом поговорим? — Хорошо, — он целует меня в висок. Дальше Найл помогает стянуть мне джинсы, футболку и окончательно переодеться в пижаму. Потом укладывает меня в кровать, укрывает одеялом, а через несколько минут он сам ложится рядом со мной, приобнимая меня и шепча: — Я люблю тебя, малышка. — Я тоже люблю тебя, Найл.