Drabbling in Your Love

Фелисити уснула. Честно говоря, Оливер не мог ее винить. Он не был уверен, что когда-либо в своей жизни видел кого-то столь изможденным. Это поразило его, секунду назад она излучала стойкость и силу, а в следующий момент была не в состоянии держать голову, улыбаясь и смотря вниз на их новорожденную дочь десять минут спустя. Роды длились больше двадцати часов. Она все-таки согласилась на эпидуральную анестезию спустя тринадцать часов. И после пары схваток их дочь Габриэла Куин, наконец появилась на свет. Врач завернул ее в одеяльце и сразу же положил на живот Фелисити, в то время как инструктировал Оливера, где обрезать пуповину, он увидел, как Фелисити крепко прижала к себе их дочь, смотря на нее с удивлением и слезами радости. Ее волосы были взъерошены, глаза воспаленные — красивее, чем он когда-либо ее видел. Он поймал взгляд Фелисити, она подарила ему счастливую улыбку, мягко подчеркивающую блестящие на щеках слезы, и сбившееся дыхание. Он почувствовал комок в горле, попытался сглотнуть, но потерпел неудачу и, откашлявшись, нервно потер друг о друга ладони, подошел к кровати, чтобы встать рядом с ней. Медсестра взяла их дочь спустя мгновение, чтобы осмотреть малышку, и к тому времени, когда вымытую малышку вернули Фелисити, его жена уже засыпала. — Оливер, — мягко позвала Фелисити. — Возьми ее. Осторожно нагнувшись, он бережно поднял сверток, весящий меньше, чем его лук. Габи туго запеленали, ее головка лежала на сгибе его руки, он смотрел сверху вниз, как его малышка морщила крошечный носик во сне. — Она такая маленькая... — изумился Оливер. Фелисити вздохнула, сонно улыбаясь. — Не успеешь глазом моргнуть, как она вырастет, — невнятно из-за усталости прошептала она. Оливер расхаживал по палате, укачивая Габи и тихо напевая мелодию к песне, которую на днях пела Фелисити. Он обернулся к Фелисити, чтобы спросить, как она называлась, но она уже крепко спала. Через пару минут медсестра увезла каталку с Фелисити, чтобы привести ее в порядок перед возвращением в палату, Оливер смотрел ей вслед, крепко прижимая к груди Габи. Он стоял в центре родильной палаты, растерянный из-за последних событий. — Мистер Куин? Заглянула в палату другая медсестра. — Хм? Да? Она любезно улыбнулась. — Через минуту кто-нибудь заберет вашу дочь в детское отделение, а потом вам нужно пройти в родильное отделение, чтобы заполнить некоторые документы. — Хорошо, спасибо. Она ушла, а он сел в стоящее в углу кресло, по-прежнему находясь как в тумане. Нужно было многое сделать. Он должен позвонить матери, и Теа, и Дигглу... Детская еще не доделана... Тихое сопение привлекло его внимание, на лице медленно появилась улыбка. Мир может подождать. — Эй, малышка, — шепотом сказал он. — Я… — он нервно сглотнул и сделал глубокий вздох. — Я твой папа, — это звучало странно и непривычно, но так правильно, пока... Габриэла мирно спала в безопасных объятиях отца. Оливер не мог поверить, что приложил руку к ее появлению на свет. Слишком долго он считал, что способен лишь разрушать и сеять хаос. Фелисити помогла ему увидеть, что он способен на гораздо большее. Она дала ему все. И он даст ей и их дочери все взамен. — Я всегда буду рядом. Всегда буду защищать тебя, — пообещал он мягко. Он дал много обещаний в своей жизни. Но ни одно, столь же значимое, как это. Он собирался сдержать его.