Married to Jonas.

Taylor Swift – All You Had To Do Was Stay Taylor Swift – This Love Nick Jonas – Avalanche ft. Demi Lovato.

Ник всегда любил кусать ее нижнюю губу. Всегда любил. Особенно любил прокусывать ее и посасывать открывшуюся ранку, чуть истекающую кровью. Он нежно причмокивал, а затем опять осторожно прикусывал ее, не желая делать ей больно снова. Этот жест всегда значил, что он возбужден и хочет ее. И когда Джонас так делал, она сама хотела его сильнее, чем когда-либо. Такие моменты всегда были наполнены какой-то другой, иной нежностью и страстью, какой-то особенной и искренней, трогающей самые глубокие точки сознания, заставляющей теряться в разуме и не отличать реальность от снов. В такие моменты, они просто были одурманены друг другом. Селена неотрывно смотрела на тест, что держала в дрожащих руках, и не знала что делать. Так не вовремя. Глаза казались пустыми и отрешенными, словно она думала совсем о другом, о чем-то непонятном, заставляющем соображать. Эта растерянность била в ней ключом. Заставляла ее лихорадочно думать, путаться в собственных мыслях, попадать в тупик, теряться в замешательстве, и снова выходить на дорогу, а затем опять попадать в закрытую дверь, колотить по ней руками и ногами, и без сил опускаться на колени, не зная, что делать дальше. А затем она снова поднималась на ноги и искала выход. А его не было. Просто не было. Нет, она не плакала. Она просто застыла, оперевшись на ванную. Замерла. И смогла прийти в себя лишь тогда, когда ощутила во рту металлический привкус: прокусила нижнюю губу. Наверное, именно из-за этого – беременности - ночью она ужасно спала, вертелась часов до четырех утра, долго обдумывала, как не наткнуться на папарацци, направляясь в гинекологическое отделение больницы, как вообще скрыться от этих надоедливых мужчин на протяжении всего дня. Она ни в коем случае не обвиняла во всем случившемся Джонаса, они оба знали, что рискуют, когда не предохранялись. И вообще, они уже давно договорились, что не будут использовать противозачаточные и презервативы. И что Ника, наверное, больше всего удивляло, так это то, что Селена никак не могла забеременеть, сколько они занимались сексом. И, скорее всего, именно поэтому Ник так обеспокоенно говорил с ней о ребенке. А Селену это совсем не смущало. Ей казалось это нормальным, что она не беременела. Она просто не думала об этом. А сейчас… Единственное, что вертелось у нее голове: сказать Джонасу. Но тут уже возникала другая проблема. Если она скажет Нику об этом, то он тут же прилетит в ЛА. Он будет рядом с ней, он будет напоминать ей о том, что сделал. Он будет здесь. К черту все это, ей все равно придется увидеться с ним на шоу у Эленн, она все равно встретиться с ним за день до этого, и он узнает… И будет лучше, если она сама скажет ему об этом. На этом, силы просто покинули ее и она уснула. Проснувшись в девять утра, Селена, не выспавшаяся, сонная, едва ли смогла встать с кровати и сходить в душ. Она казалась себе ущемленной и сломанной. Но она нашла в себе силы сдерживать себя в руках, а затем надела обычные джинсы, полусапоги, с острым носом и широким каблуком, сантиметра полтора – два, привычную широкую футболку, взяла любимые очки, черную шляпу и спустилась вниз. Мэнди стояла за плитой и что-то готовила, отчего Гомез широко улыбнулась. - Мам, привет, - она крепко обняла женщину, которая в ответ поцеловала ее в лоб. Потом Селена села за обеденный стол и тяжело вздохнула. – Я беременна. - Что? – Мэнди тут же повернулась к девушке, что сидела на стуле, опустив голову на ладони, короткие волосы тут же упали ей на лицо. - Я беременна, - повторила шатенка, оторвав руки от лица и посмотрев на маму, что уже крепко держала ее за руку, сидя напротив. – Я хочу поехать к гинекологу, но эти папарацци… они сразу же пустят слухи, - она с отчаянием посмотрела на женщину, чьи глаза горели непонятным ей блеском. Единственное, что сейчас беспокоило Селену – это то, что она не может попасть к нужному специалисту из-за каких-то мужчин, которые следуют за ней по пятам. - О, детка! Я тебя поздравляю! – наконец произнесла Мэнди и крепко обняла дочь, не веря всему происходящему. – Ты рада? - Конечно, я рада! Но я не знаю, как к этому всему отнесется Ник, да и вообще это все так не вовремя. Забеременей я несколько месяцев назад, или чуть позже, все было бы куда лучше и намного проще. Сейчас, учитывая все обстоятельства, это просто самый неподходящий момент, который только может быть! – девушка тяжело выдохнула, с обреченностью посмотрев на взволнованную женщину напротив. - Селена, милая. В тебе зародилось чудо, еще одна жизнь, так почему бы тебе просто не радоваться этому? Почему бы тебе просто не восхищаться тем, что Бог послал тебе ребенка, и сейчас он внутри тебя, почему бы тебе не принять это, не насладиться этим чувством, которое хочет выйти наружу? Скажи об этом Нику, я не думаю, что он будет против, или что будет зол на тебя. В конце концов, вы оба причастны ко всему этому, - Мэнди крепко обняла дочь, которая тут же уткнулась ей в плечо. – Хочешь, я поеду с тобой в больницу? Тогда папарацци не поймут, кому именно из нас надо к гинекологу. - Я люблю тебя, мам, - Селена крепко обняла женщину, что тут же поцеловала ее в макушку. Ей казалось, что этот ад никогда не закончиться. Эти мужчины с камерами преследовали ее на каждом шагу, даже у больницы они накинулись на нее, как мухи на мед! Как они оказались там, она не имела никакого понятия! Они просто что-то кричали, спрашивали какие-то глупые вопросы, от которых Селену уже начинало тошнить и казалось, что еще чуть-чуть, и она точно вывернется здесь наизнанку. Пока они добрались до гинекологического отделения, девушку всю трясло от ярости, и если бы не Мэнди, она бы точно сорвалась. Чего и требовалось доказать, врач подтвердил то, что Гомез беременна. Она выходила из клиники, погруженная в свои мысли и не зная, что делать дальше, как быть. Ее даже не смущали мужчины с камерами, что словно по какому-то приказу, завидев ее на выходе, начали ее лихорадочно фотографировать. Это было ужасно. Путь от выхода до машины был полон таких вопросов, от которых у нее просто начиналась паника. Селена разблокировала машину, тут же села за руль и только дождалась, когда мама сядет рядом. Она буквально вся кипела от злости и ярости, которую хотелось тут же куда-нибудь выплеснуть из себя. Она резко дала на газ, даже не пристегнувшись ремнем безопасности. Она ехала на огромной скорости, не обращая внимания на умоляющие слова мамы, которая только и делала, что просила ее сбавить скорость и пристегнуться. Снова резко нажала на тормоз, отчего тут же подалась в перед прямо на руль всем весом: светофор слишком не вовремя загорелся красным. Хотя, в последнее время, все в ее жизни происходит не вовремя. - Селена, пожалуйста, успокойся, - ласковым голосом попросила Мэнди, положив руку на плечо своей дочери и слегка сжимая его. Но та лишь только закричала во все горло, а затем со всей силы ударила кулаком по рулю. Так ударила, что ее волосы упали ей на лицо. Она в отчаянии откинулась на спинку кресла, закрыла рот руками и заплакала. Точнее сказать, зарыдала или же забилась в истерике. – Детка моя, все будет хорошо, не расстраивайся! Селена тяжело вздохнула, пристегнулась ремнем, а потом стала вытирать слезы с лица. - Мам, как тут не отчаяться? Человек, которого ты любишь всем сердцем, изменил тебе, сказал, что не знает, что он чувствует к тебе, и ты еще ждешь от него ребенка! Что мне делать, мам? Как мне быть? Что я делаю не так, почему всякий раз, когда я счастлива, когда я думаю, что все у меня наладилось, все в тот же момент рушиться, а я замечаю это лишь тогда, когда стою на этих руинах? Что мне делать сейчас? Как я скажу ему об этом, как мне вообще смотреть ему в глаза, когда он приедет через пару дней? Как?! Скажи мне, мама, скажи! – Селена нажала ногой на педаль газа, отчего они снова поехали, но на этот раз уже не с такой большой скоростью. Девушка дрожала, а слезы все так и текли по щекам. Она никак не могла успокоиться. - Детка, это нормально, что ты волнуешься, что сейчас ты переживаешь за его реакцию! Но не надо изводить себя так, не надо кричать и ехать с огромной скоростью из-за того, что происходит! Сейчас ты должна думать не только о себе, но и о ребенке, который внутри тебя! Ты должна беспокоиться о нем, должна делать так, чтобы он был в безопасности! И сейчас тебе просто не позволительно себя так вести: кричать, бить по рулю, гнать с сумасшедшей скоростью по трассе… Ты должна с этим справиться, тебе не нужно падать в отчаяние, ты должна держаться из-за всех сил ради ребенка, что внутри тебя! Поняла?! – Мэнди серьезно смотрела на дочь. Она не потерпит от своей Селены такого поведения, она не даст ей так себя вести. Гомез не должна. Единственное, что сейчас должно ее заботить – безопасность ее ребенка, никак иначе. Такого больше не повториться. Мэнди не допустит. - А как же Ник? До него дойдут эти фотографии, которые сделали эти папарацци сегодня, он сможет приехать уже завтра, а я не хочу его видеть! Я не могу, я не готова! – она снова начала кусать губы. - Селена, все произойдет так, как должно произойти, хочешь ты того или нет. Все будет в порядке, я тебе обещаю, солнышко мое. Ты будешь в порядке, обязательно! Сейчас ты должна держаться из-за всех сил. Я рядом с тобой, я обязательно тебя поддержу и не дам тебя в обиду ни Джонасу, ни жалким людишкам с фотокамерами, никому! Слышишь меня? – Мэнди крепко сжала руку девушки, что благодарно посмотрела на нее. Машина остановилась у дома, женщины вышли на улицу. Прохладный ветер ударил в лицо. Благо, папарацци не было. *** Потолок в музыкальной студии сегодня казался бесконечным, особенно сейчас, когда за окном в конце сентября льет дождь, а единственное, что могло спасти его от этой апатии – музыка – сейчас отошло на второй план. Потолок в музыкальной студии сегодня казался особенно бесконечным, когда он знал, что ее уже вторую неделю нет в городе, нет с ним, особенно, когда небо гневается на жителей Нью-Йорка, жителей Манхеттена… Или же только на него. Ему казалось, что небеса рушатся из-за его ошибки, той оплошности, которую можно было избежать, думай он головой в тот момент. Как жаль, что люди совершают такие поступки, причиняя столько боли не только себе, но и окружающим. Оливия сидела напротив него и смотрела в противоположную стену, хмуря идеально выщипанные брови. Она казалась слишком расстроенной и обозленной одновременно. Она влетела в студию и так сильно хлопнула дверью, что с этого бесконечного потолка посыпалась побелка, а сам Джонас вздрогнул от неожиданности. - Я тебя совсем не понимаю, Ник… Мы оба договорились, что произошедшее – ошибка, так зачем было рассказывать ей все? Зачем? Скажи мне, пожалуйста, зачем это было нужно? Я же просила тебя молчать! А теперь что? Теперь она считает меня дрянью, а тебя чурбаном, да к тому же она свалила в Лос-Анджелес, якобы по делам, а на самом деле, прячется от тебя, потому что ей больно видеть человека, которого она любит всей душой. Больно видеть тебя и знать, что ты изменил ей. Господи, Джонас… - говорила девушка, спрятав лицо в ладони. В ее голосе было столько обеспокоенности, столько волнения, от которого у него еще больше защемило сердце. - А я не мог по-другому! И не тебе решать, что говорить мне своей жене! Я сделал правильно, что сознался ей во всем, теперь скрывать нечего! - Ник злобно посмотрел на собеседницу, а затем снова посмотрел на потолок. Разговаривать с Калпо не было совсем никакого желания, эта девушка начинала его жутко раздражать, хотелось просто выставить ее за дверь, чтобы она больше в жизни не совалась к нему. И не понятно, почему… То ли из-за того, что она его бесила, то ли из-за страха того, что все снова может повториться. - Она от тебя скрывает свои походы в гинекологические отделения! – воскликнула шатенка, а затем встала на ноги и уверенным шагом направилась к выходу из студии, принимая слова Джонаса, как просьбу выйти прочь не только за дверь, но и за пределы его жизни. - Что? О чем ты говоришь? – Джонас недоуменно посмотрел на бывшую девушку, которая выглядела немного помятой. - Да беременна твоя женушка, по ходу дела, - ответила она хриплым голосом и, повернув ручку, вышла из помещения, оставив ошарашенного парня наедине со своими мыслями. Беременна. Селена. Селена и беременна. Что?! Нет, она бы сказала ему, так? Она бы сказала! Гомез не стала бы молчать! Она бы не скрывала от него этого! Нащупав своей телефон в заднем кармане джинс, он достал его и тут же набрал ее номер. Сначала она как обычно не брала трубку, делая вид, что либо слишком занята, либо просто не хочет его слышать, что, конечно же, еще больше его злило. Он знал, что точно накричит на нее, точно ударит ее словами, как можно сильнее, как только она ответит на его звонок, но когда на конце трубки послышалось ее взволнованное, едва слышное и дрожащее «Алло»… Он просто не смог накричать на нее. Он просто не смог сделать это. - Селена… - с трудом выдавил он из себя, а затем услышал тихий всхлип. – Ты плачешь? – ком сразу же собрался в горле. Неужели он снова стал причиной этого? Сердце защемило, потому что она молчала уже где-то минуту. И ничего ему не говорила. Он лишь слышал ее частое дыхание, говорящее о том, что она все еще не положила трубку. - Да, - слабо, едва слышно. - Почему? – он закрыл глаза. Пожалуйста, детка, не плачь… Только не сейчас, малыш. Держись, Селена. Держись. - Я скучаю. - Я вылечу прямо сейчас. - Не надо… - Я могу, я прилечу! Сейчас, мне надо только заказать билет, я прилечу сегодня же и… - Ник, пожалуйста… - Что? - Не надо. - Ты беременна? - С чего ты взял? - Ты беременна? - Да. - Я заказал билет на самолет. А затем гудки. Повесила трубку. Она повесила эту чертову трубку. Ник запустил руки в волосы и тяжело вздохнул. Это слишком трудно. Черт… Она беременна. Его жена беременна… Он скоро станет отцом… Это ли не счастье? Он не верил ее словам… Неужели это действительно правда, неужели Селена и вправду ждет от него ребенка? Она бы не соврала. Она бы просто не смогла соврать ему. Какой был в этом смысл? Ему нужно увидеть ее. Прошло две недели. Джонас уже не может вспомнить, что она ела в последний раз, когда он видел ее, не может вспомнить, что она взяла с собой, есть ли у нее теплые вещи, хотя он знает, что в ЛА не холодно, он все равно переживает за нее, особенно теперь, когда Селена ждет ребенка. Его ребенка. Закинув все свои вещи в сумку, он вышел из студии, сел в машину и поехал к дому, чтобы собрать вещи. Вылет состоится через три часа. *** - Тейлор, ты понимаешь, он прилетит через пару часов! Я не готова его видеть, я не хочу! – Селену, в буквальном смысле этого слова, трясло. Она стояла босиком на кухне в доме блондинки и не знала, что делать. Кожа от страха покрылась мурашками, взгляд казался обеспокоенным, и сама она вся дрожала от охватившей ее паники, которая, как считала блондинка, была бессмысленной и глупой. Даже слишком. - Гомез, успокойся! – Тейлор закатила глаза и взяла подругу за руку, после чего повела в просторную гостиную, где у экрана большого плазменного телевизора сидел Гарри. – Гарри, скажи ей, чтобы она успокоилась. Она просто не хочет меня слушать. - Сел, все будет в порядке. Подумаешь, Ник прилетает. - Твой парень не очень-то меня и успокоил, - Селена взглянула на подругу а-ля «ничего хорошего я больше и не жду». Отчаяние становилось с каждой секундой все тяжелее и тяжелее, оно так давило на нее, что даже свернувшись в комочек в комнате под теплым одеялом, оно раздавило бы ее в к чертям, в лепешку.. - Селена, пойми ты… - Да ты даже не в курсе того, что между мной и Ником происходит! – перебила девушка парня, не давая ему закончить предложение. - Вообще-то в курсе, - Стайлс вскинул брови и присвистнул, мол, съешь. – Пойми ты, что ничего страшного не произойдет, он не поднимет на тебя руку, не накричит на тебя, не будет ругать тебя за это. Уверен, он прижмет тебя к себе и больше никогда не отпустит, - парень ободряюще улыбнулся шатенке. - Откуда вы знаете? Единственное, что он сказал мне, когда я сказала ему, что беременна, так это то, что он заказал билет на самолет, а затем я положила трубку… - Почему? – подала голос Тейлор, присаживаясь рядом с Гарри, который тут же взял ее ладонь в свою руку. - Потому что я не просила его об этом! Я испугалась, занервничала… Ох… я не знаю мне делать… Я запаниковала… - Селена заплакала, спрятав лицо в ладони. Она тяжело дышала, позволяя слезам скатываться по рукам до локтей и теряться в складках ее плиссированной юбки. - Милая, не плачь, - Тейлор крепко обняла подругу, не зная, какие слова найти для того, чтобы ее успокоить. Ей хотелось прикончить Джонаса и его невольного дружка, которые вылез из штанов, не наигравшись дома. Она была так зла на него! - Я не могу, Тей, мне так плохо… Я не готова видеть его, это слишком больно, слишком трудно! - Так, Гомез, - Гарри тяжело вздохнул. – Когда он должен был приехать на самом деле? - Третьего октября. - А сегодня первое! Неужели ты думаешь, что какие-то два дня что-то бы изменили в твоем отношении ко всему случившемуся? Ты бы все равно не была готова к его приезду. Ты бы все равно пряталась и откладывала бы свою встречу с ним как можно дольше, столько, сколько бы ты могла это делать, вплоть до самой последней секунды. – Брюнет серьезно смотрел на девушку, которая тыльной стороной ладони вытирала слезы с щек. – Чего ты боишься так увидеть его? Ты не его боишься, а себя! Тебе не хочется показывать свою слабость перед ним, но поверь мне, мужчина всегда видит эту черту в женщине, даже когда она гневается, кричит и бьет тарелки. А знаешь, почему он едет к тебе? Потому что он переживает за твое состояние, он переживает о твоем здоровье, ему важно знать, как ты себя чувствуешь, ему важно доказать тебе сейчас, что ты важна для него. Он отложил все свои дела и едет в ЛА только для того, чтобы увидеть тебя, узнать как ты! И не надо бояться его, - Стайлс положил руку на плечо шатенки, что с благодарностью и неким восхищением смотрела на него. - Господи, Гарри! Ты с каждым разом все больше и больше поражаешь меня своей красноречивостью! – воскликнула Тейлор, отчего парень лишь усмехнулся, а-ля «детка, ты увидишь еще больше». - Теперь ты не будешь бояться этой встречи? - На вряд ли что-то изменилось в моих ощущениях в этом плане, я все еще переживаю из-за его приезда, но вы меня успокоили немного. Я не знаю, чтобы я делала без вас… - Селена измученно улыбнулась. – Ребят, я счастлива за вас, наконец-то между вами все наладилось, - шатенка крепко обняла Гарри и Тейлор, после чего откинулась на спинку дивана. - Слушай, а не хочешь, чтобы мы забрали тебя в аэропорт? – спросила Тейлор, посмотрев на подругу с предвкушением. - Нет, спасибо, я сама его встречу. Нам будет, о чем поговорить… - она тяжело вздохнула, словно представляя себе всю ту сцену, которая ее ожидает. - Ну, ты знаешь, где мы, если что, - Гарри тепло улыбнулся, приобнимая Тейлор за плечи. - Да. - Все будет хорошо, обязательно будет хорошо, не переживай, сейчас тебе нельзя, - Тейлор положила руку на живот подруги, снова широко улыбнувшись подруге. - Господи, Тейлор, что ты делаешь? – Селена широко заулыбалась, переведя взгляд с подруги на ее руку, затем на изумленного парня, и снова на блондинку. - Кого ты хочешь? Мальчика, девочку? – Глаза Свифт сверкнули теплым огоньком, который заставил Селену захохотать еще сильнее. Тейлор была просто счастлива за свою подругу, была уверенна, что все будет у нее хорошо, что все обязательно наладиться в ее жизни. Она знала. - Я, если честно, даже не думала, - протянула Селена, после того как смогла успокоиться. – Я не знаю, у меня смешанные чувства на счет всего происходящего… - Погоди… ты не рада, что беременна? – произнес Гарри, слегка нахмурившись. Казалось, что его немного ошарашили слова шатенки. - Что? Конечно, я рада, единственное, что меня так сильно беспокоит, это отношение Ника ко всему случившемуся… Я боюсь, что он будет недоволен, что он будет ругаться или не будет рад или… - Какой бред ты несешь, - выдохнул Стайлс, сверкнув изумрудными глазами в сторону девушки, что перебирала в руках подол своей юбки. Он даже не желал все это слушать. - Теперь ты должен терпеть меня, - ответила девушка, посмотрев на Тейлор, которая начала хихикать. *** Аэропорт сегодня был необыкновенно пуст. Самолет Ника уже приземлился, и, взяв свою небольшую сумку, он направился к выходу из здания. В зале ожидания он заметил свою жену, что его немного удивило. Снова похудевшую, с опухшим лицом, закутанную в красный плед. Ее волосы были собраны в две простые косички, которые едва доходили до плеч. На ней были простые джинсы, кроссовки и белая рубашка с V-угольным вырезом, которая слегка упала с плеча, обнажая молочную кожу, оттененную черным бюстгальтером. Она его словно не видела, стояла и смотрела в противоположную стену. - Ты похудела, - сказал он, неслышно подходя к Селене, снимая при этом свои солнечные очки. Она вздрогнула, заметив его рядом с собой, но выдавила из себя вымученную улыбку. Было так странно. Ни одного папарацци не было видно, они словно испарились сейчас. Словно была только она в этом зале, едва заполненном людьми. Хотя не удивительно. Время на часах давно перевалило за полночь... И единственно, что ему так хотелось - обнять ее сейчас. Прижать ее к себе, сказать, что ему жаль, что все так глупо, и что он такой дурак, сказать, что он любит ее и не хочет отпускать, сказать, что эти дни в разлуке с ней были ужасно пусты и не несли в себе никакого смысла… И что за эти дни, единственное, что он делал, сидел в студии и писал все больше и больше песен о ней… О том, что она ушла, что она оставила его, не имея возможности справиться с предательством другим способом… Ох, как ему хотелось обнять ее. Шаг вперед. Прижал ее к груди, чувствуя ее тяжелый вздох, опаляющий кожу груди через обычный красный кардиган с футболкой. Такая маленькая и хрупкая в его руках. - Не надо, Ник… - Обними меня, Селена. Я прошу тебя, - зашептал он ей на ухо, запуская руки в ее волосы, прижимая к себе еще сильнее. - Я не могу… - Пожалуйста, малыш, я так скучал, пожалуйста, обними меня… - шепот просто срывался на беззвучие, он сам себя не слышал, так тихо произносил все эти слова. А затем… Теплые маленькие ладошки слабо обвились вокруг его торса, заставляя Джонаса прижать ее к себе ближе, словно, умоляя защитить ее от чего-то, чего-то страшного, чего-то, что она так боится. Всего лишь на одно мгновение спрятать ее от этого злобного жуткого мира, от которого хотелось лезть на стены. Особенно сейчас. И сразу отстранилась. - Это ничего не значит. - Я знаю. Молчание. - Ты, правда, беременна? - Давай не будем обсуждать это здесь! – воскликнула она, бросив раздраженный взгляд на мужа, который тяжело вздохнул. Она направилась к выходу из аэропорта, Ник следовал за ней. - Я говорил с Оливией… - О, ты думал, меня это обрадует? Поздравляю, ты опять облажался! – охринеть. Она была готова рухнуть на землю после этих слов, была готова провалиться под нее, лишь бы не слышать его последних слов. Охринеть. Он говорил с ней. Говорил с НЕЙ! И как после этого прощать его? Как она должна это сделать? Ее глаза стали предательски наполняться слезами. Что, мать его, он сказал?! С Оливией говорил? После всего случившегося? Серьезно, блин?! Нет, это точно издевательство над ней, над ее чувствами. – Знаешь, что самое смешное, Джонас? – девушка резко остановилась, отчего Ник чуть не врезался в нее. Гомез развернулась к нему лицом и вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – То, что я так зла на тебя, так зла, так тебя сейчас ненавижу, а ты делаешь все возможное, чтобы разозлить меня еще больше! Да, как ты вообще смеешь приезжать и говорить о том, что скучал? Как, скажи мне! А хотя нет, не надо! Молчи! – голос предательски задрожал, а затем она просто расплакалась от бессилия, спрятав лицо в ладони. Красный плед упал к ногам, но ей было все равно. Хотелось просто бежать от него прочь. Хотелось спрятаться от Ника Джонаса. Ее мужа. Джонас поднял одеяло и снова закутал в него жену, не желая, чтобы она заболела от холодной осени. Слишком холодной осени. - Я не это имел в виду, дура! – злобно прошипел он, наклоняясь к ней все ближе. Какие-то люди, смотрели на это все с нескрываемым любопытством, что стало его раздражать все больше и больше. И Селена, только что казавшаяся такой слабой и беспомощной, стала раздражать еще сильнее. Затем он приобнял девушку за талию и повел к выходу. Не зря он это сделал, потому что на выходе их уже поджидали папарацци, и если бы не рука на ее талии, все бы точно догадались о проблемах между ними. - Селена, что-то случилось? - Она плачет! - Селена плачет! - Ник, что произошло? - Сел, почему ты плачешь? - Прокомментируйте это как-нибудь. - Ник, ты скучал по ней? - Селена, ты в порядке? - Как дела, ребята? - Отличного вам отдыха! - Селена, улыбнись мне. - Ник, что не так? Не обращая внимания на все эти колкие вопросы, Ник все так же крепко держал Селену за талию, продвигаясь к автомобилю. Народу вокруг них собиралось все больше и больше, что им было явно не на руку. Открыв дверь к переднему пассажирскому сидению джипа, Джонас пропустил девушку, а сам сел за руль. Единственное, что сделала Гомез, это просто пристегнулась ремнем безопасности и отвернулась к окну, как только они тронулись с места. - Я говорил с Оливией, - снова начал Ник. - Я же сказала, что меня это не интересует, - выдохнула Селена, устало прикрывая глаза. - Я говорил с Оливией, и она очень расстроена тем, что ты все узнала, - наконец закончил он то, что хотел сказать ей еще в аэропорту. - О, так да! Точно! Ник, как ты мог все рассказать мне? Как так?! Неужели надо было мне об этом говорить? Лучше, чтобы я выглядела полной лохушкой, с той лапшой, которую ты наплел мне тем вечером, действительно. Оливия же переживает! – она бросила презрительный взгляд на Джонаса, а затем снова перевела его на ночной Лос-Анджелес, огни которого сегодня, как никогда раньше, красиво переливались в сиянии звезд. - Как меня раздражает твой сарказм! – сквозь стиснутые зубы произнес Джонас, сильнее надавливая на педаль газа, разгоняясь до ста двадцати километров в час. - А меня раздражаешь ты со своими разговорами об этой Оливии, раздражает, что ты приехал раньше времени, раздражает все, слышишь, все, что связанно с тобой, - выплюнула шатенка, повернувшись к нему, прожигая его профиль взглядом карих глаз, наполненных желчью и яростью. Как он вообще додумался сказать ей это?! Как?! Зачем? От этого еще больнее… - Надеюсь, ты уже назначил следующее свидание своей девушке? – Селена прикусила нижнюю губу, а затем поджала под себя ноги, отворачиваясь к окну и кутаясь сильнее в свой плед, словно сворачиваясь в кокон, желая спрятаться от собственного мужа. - Гомез, если бы не твое положение, я бы просто врезал тебе. Серьезно бы врезал. Я так устал от этих разговоров! Так устал от тебя и твоих слов, совсем пустых, в которых нет смысла! - Ты устал? Ты устал?! Серьезно, Ник? Ты устал? – и тут ее просто накрыла истерика. Из глаз снова потекли слезы, а сама она жутко засмеялась, причем так искренне, что парню за рулем серьезно стало не по себе от всего этого. – Ты устал?! А что тогда должна говорить я, Ник? Я тебе ни слова не сказала, Джонас. Я молчала до последнего, терпела все твои выходки, пока не видела тебя, а теперь ты заявляешь мне, что снова встречался с ней, что разговаривал с ней… С той, которая сломала все, что между нами было, с той, которая сожгла наши мосты… А ты, ты просто дал ей спички и смотрел на все это! Ник, как мне ко всему этому относится, скажи мне, пожалуйста, как? – она так плакала, при этом кусая нижнюю губу от волнения, ее всю трясло, а губы были уже вдоволь искусаны. - Я сказал тебе это, чтобы ты знала, что все. Все кончено с ней. Я отказался работать над ее альбомом, понимаешь? Единственное, что мне сейчас хочется – прижать тебя к себе! А ты с шипами, с иголками! Тебя невозможно обнять! Ты кусаешься, не подпускаешь к себе! А как все может между нами наладиться, если ты отталкиваешь меня? - Да потому, что я боюсь тебя! Понимаешь? Боюсь до ужаса, до паники! У меня дыхание прерывается, когда ты рядом, когда ты с метре от меня, когда ты трогаешь меня! Мне страшно! Меня в дрожь от тебя бросает! – ее судорожный голос, от которого его сердце начинало рваться на части… - Чего ты боишься, малыш, чего? - Того, что ты снова причинишь мне боль! Ты можешь! Всякий раз ты обещаешь, что не будешь этого делать, а затем как нож в спину, - она тяжело выдохнула, размазывая по щекам свои слезы. – Я так устала от этих разговоров, я так хочу отдохнуть. – Она сильнее поджала под себя ноги и закрыла глаза, надеясь провалиться в царство Морфея, надеясь, что завтра, она не откроет глаза. Уснуть не удалось. Остановившись на светофоре слишком поздно, Джонас слегка врезался в другую машину, создавая ДТП. - Твою мать, Гомез! Это из-за тебя! Из-за тебя, блин! – Ник покраснел весь от злости и со всей силы ударил по рулю, заставляя девушку вздрогнуть и пустить на него испуганный взгляд, полный недоумения. При чем здесь она?! Они простояли на месте дорожного происшествия пару часов, дожидаясь пока приедут полицейские, пока они составят протокол и все тому подобное. Все это время Селена сидела в машине, ощущая, как Джонас пускает на нее озлобленные взгляды. Ей было не по себе оттого, что он вообще приехал, что он здесь. Становилось жутко. Холодно. Когда они отъехали с места ДТП, Ник минут пять ехал молча. - Как ты себя чувствуешь? Голодная может? – спросил он безжизненным голосом, посмотрев на свою жену пустым взглядом. - Я хочу домой. Отвези меня домой, - попросила она, прикрывая глаза.