Место под тисами.

      Дни становятся все короче и холоднее. Ветер носит за окном несколько одиноких белых мух. Скоро наступит время расставания. Все это чувствуют: Локи становится по-напускному весел, Сиф, напротив, говорит меньше. Она велит достать из погреба самое лучшее вино и каждый день накрывать на стол так, будто в поместье праздник. Приподнятое настроение хозяйки передается и слугам. Все прихорашиваются, достают из сундуков лучшую одежду, будто Йоль уже наступил.       Каждое утро Сиф смотрит в окно: но, пока, будто услышав ее молитвы, с небес на землю падает только дождь. Для прогулок погода слишком плохая. Все собираются около очага. Труд и Моди строят из кубиков крепость, а потом устраивают осаду. Улль осваивает благородные науки, который должен постичь каждый ребенок высокородного происхождения. Сиф, хмуря лоб, разбирает бумаги: письма, счета. Она смотрит чего в Идолире переизбыток, а чего недостаток: что можно продать или обменять, а что купить. Управлять поместьем — дело непростое. Локи сидит рядом, уткнувшись в какую-то старую летопись, найденную в небольшой библиотеке поместья. Иногда он цитирует вслух какой-нибудь интересный пассаж, обязательно сопроводив его ядовитым комментарием.       Сиф просыпается раньше всех в доме. Она отодвигает штору. Земля, насколько хватает глаз, покрыта белым полотном.       — Я уйду завтра утром, — говорит Локи.       — Ты должен предупредить Сигюн и детей о надвигающейся опасности.       — Я сделал это еще до того, как пришел в Идоллир.       Сиф пронзает острое жало ревности: сначала он пришел к своей жене, пусть и бывшей. К северянке с фарфоровой красотой. Плавной и грациозной. Провел с ней лето, а потом решил навестить свою любовницу. Женщина прижимается лбом к оконному стеклу, пытаясь скрыть свои чувства.       Локи это понимает:       — Сиф, не прийти туда я не мог. Дети не виноваты в нашей с Сигюн размолвке. Я должен был предупредить их о грядущей войне. Но в отличие от Тора, я не люблю север и провел там только один день.       — Ах, забудем о Торе, — Сиф забирается обратно под одеяло и прячет замерзшие руки на груди у Локи, — он и так часто стоял тенью между нами... Нечего про него теперь вспоминать. Лучше расскажи, как ты смог обмануть охрану, когда убегал из темницы на горе.       — О, я на самом деле свалился в водопад, который течет в Хельхейм.       — И как же ты выбрался? — с ужасом спрашивает Сиф.       — Ну, мы с Хель старые знакомые. Она почему-то не очень жаждет видеть меня в своем царстве.       — Неужели ты над ней насмехался? — Сиф улыбается.       Тор добирается до Идолира поздней ночью, когда огни уже потушены. Он оставляет лошадь в конюшне, а сам тихо заходит в спящий дом.       Скоро будет война. Многотысячная армия перешла границу, сметая все на своем пути. Приграничные отряды не смогли остановить нашествие. Танос, как и пророчил Локи, явился за тессеррактом. Тор приехал в Идолир, чтобы уговорить Сиф уехать в столицу. Там высокие стены дворца защитят ее и детей. Тор даже отправил туда Ярнсаксу с сыновьями. Великанша, хоть и недолюбливала Асгард, но признавала, что дворец — самое защищенное место во всех девяти мирах.       Тор зажигает на кухне свечу и, стараясь ступать тише, идет в супружескую спальню. Дверь открывается бесшумно. То, что освещает дрожащее пламя свечи, шокирует Тора. В кровати двое: мужчина и женщина. Они лишь чуть прикрыты одеялом, которое почти сползло на пол. Женщина обнажена, это Сиф. Она до белых костяшек вцепилась в плечи мужчины, будто боится, что он исчезнет. Это – Локи. Он обнимает Сиф, защищая ото всех кошмаров.       Первым желанием Тора становится достать меч из ножен и разобраться с любовниками, как того требует оскорбленная честь воина. Но мужчина лишь тихо прикрывает дверь.       Улль спит, подложив ладонь под щеку. Тор смотрит на приемного сына. Как же он не замечал: нос, скулы, цвет волос, выражение лица – все это, словно уменьшенная копия Локи. Все кроме характера: веселого и незлобивого. Мужчина гладит мальчика по голове, тот ворочается во сне.       Труд раскинулась на кровати, старясь своим маленьким телом занять как можно больше места. Из-под подушки выглядывает ручка кинжала, к изголовью прислонен маленький, но уже настоящий меч, а над кроватью висит лук. Тор улыбается, судя по знакам, дочь станет смелым воином или даже валькирией. Имя ее будет покрыто славой.       В комнате Моди слабо горит ночник. Мальчик еще боится спать в полной темноте. Тор вспоминает, как он и Локи, делившие общую спальню, решили, что они уже взрослые, и оставлять на ночь лампу им ни к чему. Заснуть сразу у них не получилась, а лежать и пялиться в кромешную темноту было страшно. Сначала Тор подтрунивал над братом, за что тот рассказал страшную историю про ядовитых змей, которые таятся под плитами пола и выползают только в темноте. Тор ответил на это страшной историей про ётунов. Слово за слово. Рассказы Локи были более страшными, зато истории Тора отличались реалистичностью. Когда в комнате что-то упало и прогрохотало по полу (потом оказалось, что это был шлем, забытый на краю стола), оба брата вскочили и стремглав бросились к потушенному ночнику. В следующий раз они решили спать в темноте только через несколько месяцев.       Тор поправляет фитилек у начавшего коптить светильника и уходит. Спать он отправляется на сеновал, захватив с собой из кухни краюху хлеба и сыр на завтрак. Устроившись в душистом сене, Тор не может уснуть. Он думает о Сиф и Локи. Как получилось, что они вместе? Что нашли друг в друге смелая и преданная делу женщина-воин и злой маг полуётун?       Локи, который давно мог рассказать всем об изменах жены Громовержца и о прижитых с ней детях, не сделал этого даже в припадке гнева. А Сиф! Честная Сиф, ценой своей жизни решила освободить государственного преступника. Что заставляло их быть вместе столько лет?       Наверное, это и есть любовь.       Еще затемно Тор уехал из Идолира. Поземка замела следы лошади. Будто никогда его здесь и не было.       Локи простился с детьми, которые сразу загрустили, потом поблагодарил слуг за теплый прием. Прощание с Сиф получилось сухим и скомканным. Они неловко обнялись при всех, как и полагается родственникам. Женщина пожелала путнику удачной дороги. Тот ответил какой-то приличествующей моменту учтивостью. Уже оседлав коня, Локи еще раз обратился к Сиф:       — Надеюсь, высокородная, ты восприняла мой совет серьезно.       — Вне всякого сомнения, господин Локи, я не премину ему последовать.       Сиф поклонилась и ушла в дом: она не любила долгие прощания. На душе у нее было тяжело, будто их встреча с Локи была последней. И ее угнетало то, что она так и не сказала самого важного. Предчувствиям верить не хотелось, поэтому она решила действовать.       Женщина собрала всех слуг и рассказала о грядущем нашествии. Она сказала, что нужно во дворец, чтобы укрыться за его стенами. К ее удивлению, большинство слуг отказалось от предложенной затеи:       — Леди Сиф, вы, конечно, езжайте. Но мы уж тут как-нибудь останемся. Вдруг до нас не дойдет. А если придется умирать, то на родной земле как-то сподручней.       Во дворец согласилась отправиться только старая, но крепкая нянька, вырастившая еще саму Сиф. В путь тронулись налегке, захватив только самое необходимое.       Города и деревни, через которые они проезжали, были почти пусты. В домах остались старики, калеки, да те храбрецы, которые решили, что терять им уже нечего, а в чужих погребах можно поживиться хорошим вином. Пьяными смерть встречать веселее.       Тысячи людей, забрав с собой свой нехитрый скарб, шли в столицу с надеждой, что близость к Всеотцу их защитит.       Брошенные дома, скотные дворы, мельницы и амбары произвели на Сиф гнетущее впечатление. Животные, оставленные на произвол судьбы своими хозяевами, бродили по обочинам дорог, в поисках того, чем бы поживиться.       Чем ближе к дворцу, тем больше на дороге становилось людей. Наконец, ехать верхом стало невозможно. Вокруг просто человеческое море. Сиф оставила лошадей у какого-то колодца. И они с детьми пошли в сплошном людском потоке.       У ворот дворца бушует толпа: пропускают только женщин и детей. Мужчинам и юношам, которым уже исполнилось четырнадцать лет, выдают оружие и отправляют в военный лагерь, развернутый под стенами дворца. Давка так сильна, что Сиф печально думает, что во дворец она попасть не сможет. Но тут она видит Фандрала. Он забрался на постамент, стоящего у ворот памятника, и оттуда отдает гвардейцам приказы.       — Фандрал, эй, Фандрал, — Сиф машет руками.       Мужчина оборачивается. Он долго ищет ее глазами в толпе, наконец, видит и машет в ответ. Он что-то говорит стражникам и те, расталкивая беженцев, двигаются к Сиф. Их с детьми подводят к воротам. Море людей напирает со всех сторон. Слышится ропот: «А почему это без очереди? Отчего такое послабление? И сколько лет мальчонке? Не пора ли ему в армию? Да, кто она такая!». Фандрал рявкает:       — Расступись, не видите, идет жена принца Тора с наследниками! Или вы к палачу захотели?       Толпа замолкает и почтительно расступается. Сиф даже спиной чувствует завистливые взгляды. Фандрал протягивает ей руку и втаскивает на постамент.       — Как ты?       — Ох, не спрашивай! Здесь творится какое-то безумие! Локи-то, оказывается, не врал про Таноса! Через день-другой его армия будет у наших ворот. Так что, круглые сутки комплектуем отряды. Призываем всех, кто может держать оружие. Вольштагг пытается научить новобранцев держать меч и не отсечь при этом себе половину пальцев. Огун привел вчера отряд добровольцев из Ванахейма. Они, конечно, не очень хотят вмешиваться в наши дела, но понимают, с какой опасности мы столкнулись, поэтому решили помочь. Ярнсакса пришла с несколькими воинами из Ётунхейма. А я тут, как видишь, работаю привратником! — мужчина грустно усмехается.       — Помощь нужна?       — Справлюсь! Ты иди во дворец. Тор как вчера приехал, все о тебе справлялся. Успокой мужа.       — Мы больше не вместе, — говорит Сиф, спрыгивая с постамента, — я теперь с Локи.       Фандрал хочет что-то сказать, но толпа напирает и ему приходится кричать, заставляя людей, выстроится в очередь. Когда он, наконец, поворачивается, чтобы ответить женщине, та уже скрылась за воротами.       Хеймдалль стоит на радужном мосту, всматриваясь в звездную бездну.       — Приветствую тебя, страж девяти миров!       — Здравствуй, Сиф! Я знал, что ты решишь уйти.       — Ты пропустишь нас?       — Да, Асгард падет. Тебе и детям нечего делать здесь. Куда ты хочешь отправиться?       — Почему ты говоришь, что Асгард падет?       — Армия Таноса велика, в ней самые злые смелые бойцы, которых я когда-либо видел. Они не щадат никого: ни женщин, ни детей. У нас хоть и есть дворцовая гвардия и народное ополчение велико, но профессионально обученных воинов у нас мало. Надежда слаба.       Сиф уже готова ступить на мост, но перед глазами стоят тысячи женщин и детей, который жмутся к стенам в коридорах дворца. Они надеются, что Всеотец и его семья их защитят. А она трусливо убегает с поля битвы. У простолюдинов нет такой возможности. Конечно, не так-то просто пробить энергетический купол дворца, но, кто знает, какие технические приспособления нашел Танос в девяти мирах.       Сиф понимает, что долг воина велит ей остаться и помочь. Когда она поймет, что сделать уже ничего нельзя, то уйдет к детям. Сейчас ее положение обязывает быть с теми, кто заботился о ней и ее семье столько лет, надеясь в будущем получить защиту. Пришло время отплатить за их услуги.       Женщина поворачивается к детям. Она старается улыбаться.       — Помните, вы хотели побывать в других мирах? Сегодня у вас есть такая возможность. Куда вы хотите отправиться?       — В Мидгард, Мидгард, — кричит Труд. Она больше всех была впечатлена рассказами отца о машинах, которые ездят на огненном топливе, высоких домах из стекла и сладком напитке «какао», которое наливают в любой харчевне всего за несколько монет.       — Хорошо, вы отправитесь в Мидгард. Я не могу сейчас пойти с вами, но скоро я завершу все дела во дворце и присоединюсь к вам. — Сиф довольна выбором. Мидгард — безопасный мир, детям там будет спокойно. у Тора остался дом в месте, которое местные зовут графством Кент. Там и будут жить дети до ее возвращения. Агенты подразделения ЩИТ помогут юным асгардцам с документами и прочим.       Дети заметно грустнеют.       — Не вешать нос! Вы же всегда хотели познакомиться с Фьюри Одноглазым, Железным человеком, сыном Коула и женщиной-воином — Наташей Романовой. Разве вы не хотите увидеть все чудеса Мидгарда и научиться новым боевым приемам? Вы не заметите, как быстро пройдет время до моего возвращения. Чтобы вы не слишком там шалили, с вами пойдет ваша няня. Она будет следить за вами. Слушайтесь ее.       Сиф обнимает и целует детей, отдает няне сумку с ценности, средств, от продажи которых должно хватить на долгую и безбедную жизнь в Мидгарде. Асгардские вещицы очень ценятся мидгардскими коллекционерами.       — Идите, — Сиф подталкивает детей в спину, — а то пропустите самое интересное. Помните, Тор вам рассказывал, что в Мидгарде зимой празднуют что-то похожее на наш Йоль? Называется Рождество. Тогда все дома и деревья украшают мерцающими фонариками. Вы не должны это пропустить.       Дети идут по мосту. Сиф смотрит им в след. Вид удаляющихся маленьких фигурок разрывает ей сердце. Вдруг Улль что-то говорит остальным, и все останавливаются. Он бежит назад к матери.       — Ты что-то забыл, радость моя? — Сиф старается, чтобы ее голос звучал как можно беззаботней.       — Мама, я не хочу уходить! Мне уже двенадцать лет, и ты можешь заставить Вольштагга взять меня в отряд ополченцем.       — Улль, сынок, но кто же позаботится в Мидгарде о твоем брате и сестре? Да и няня уже стара, она может не освоит все эти сложные штуки: «телефоны», «интернет», «метро».       — Тогда пойдем с нами. Зачем тебе оставаться тут? Ты же никогда не любила столицу.       — Я должна помочь другим!       — Но, ты, ты же обещала дяде Локи, что уйдешь из Асгарда, как только наступит зима. Дерево разрушится и Танос падет! — кричит мальчик       — Откуда ты знаешь?       — Я слышал ваш разговор у поленницы. Мы играли в прятки.       — Тогда ты слышал, что Локи все равно будет ходить по мирам. Он приведет меня.       — Ты остаешься из-за него?       — Я остаюсь здесь, потому что не могу не остаться. Люди нуждаются в моей помощи.       — Мама, ведь это Локи — мой настоящий отец? Я много думал. Только он и я в Асгарде можем колдовать. В Идолире я нашел меч, на нем есть очень маленькая гравировка: «этот меч дает силу только крови Локи». Папа Тор его еле поднимал, а мне им легко сражаться.       — Я должна была сказать тебе об этом раньше, прости меня сын, я виновата. Мне нет оправдания.       — Он часто спрашивал о тебе, когда учил меня магии. Я тогда стал догадываться. Он скучал по тебе. И ты тоже.       — Ты также умен, как Локи в детстве.       Улль обнимает мать:       — Я буду таким же сильным как он?       — Ты будешь сильнее и лучше, чем мы. И не наделаешь столько глупостей.       — У Моди тоже получается держать меч, — тихо говорит Улль.       — Потому что вы братья по крови.       — У Труд не получается колдовать. Но я обещаю, мама, что буду защищать ее от всего страшного, что может нам встретиться в Мидгарде. Ты, главное, возвращайся скорей и папу приводи, он тогда нам не дочитал летопись. А без его комментариев она не такая интересная.       Сиф крепко обнимает сына, а потом говорит:       — Беги, тебя все уже заждались, — после этих слова женщина поворачивается и уходит, не оглядываясь. В ее глазах стоят слезы.