Место под тисами.

      Битва за дворец идет уже третьи сутки, когда ночное небо освещает мощная вспышка голубого света. Становится светло, как днем. Откуда-то появляется невыносимый звук, будто чем-то скребут по стеклу, только гораздо громче. Потом наступает тишина.       Дворец пал и разграблен, но победу Танос не празднует. Тессерракт так и не нашли. Выжившие защитники скрылись в близлежащих горах, куда нападающие соваться боятся.       Лагерь спасшихся располагается в системе тайных пещер. Тор озабоченно ходит от одной группке людей к другой, узнавая, в чем есть нужда, и кто, чем может помочь остальным. Спасенных много, но тех, кто погиб во дворце, еще больше.       Какой-то воин, лицо которого Тор не узнает, возможно выходец из Ванахейма, дергает принца за рукав:       — Ваше величество, мне нужно вам кое-что сказать. Это не для чужих ушей.       Они отходят за каменный выступ.       Воин щелкает пальцами, морок спадает.       — Локи, я мог догадаться, что это ты. — Тор устало трет глаза. — Пришел позлорадствовать над нашими потерями?       — Что мне до ваших потерь? — Локи пожимает плечами. — Я предупреждал вас о грядущей опасности, но никто меня не послушал.       — До этого ты сказал уже столько лжи и причинил столько зла, что никто не поверил правде и в твои добрые намерения.       — «И когда волки на самом деле напали на его стада, он стал звать на помощь, но никто не пришел», — мать читала нам эту притчу в детстве.       — Ты пришел сюда предаться воспоминаниям?       — Я ищу Сиф. Где она?       — Не знаю. Я потерял ее еще тогда, когда прорвали оборону первых ворот. Может, она ушла по радужному мосту?       — Нет, — Локи отрицательно качает головой. — По радужному мосту теперь никуда уйти нельзя. Я уничтожил тессаракт. Как только Танос со своими камнями появился здесь, это стало возможным. Связи между мирами больше нет.       — Тессерракт? Как?       — Если я пущусь в объяснения, ты заскучаешь. Ответ: «магия», тебя устраивает?       — Зачем тебе Сиф?       — Я хочу отвести ее в новый дом, к нашим детям.       — К моим детям! — Тор хватает брата за грудки.       — Формально, лишь Труд может считаться твоей дочерью, хотя и характером и внешностью она более походит на мать, чем на тебя, — между пальцев Локи начинают проскальзывать разряды. — Согласен ли ты оставить своих двух сыновей и Ярнсаксу? Ради дочери, которая тебя почти не помнит, и женщины, которой ты безразличен.       Тор отступает.       — Да как ты можешь! Что ты знаешь о Сиф и обо мне?! — слова звучат неуверенно.       — Поверь, я знаю достаточно. И я видел здесь Ярнсаксу, но не вижу Сиф. Ты сделал свой выбор. Прощай.       Локи собирается уходить, но на секунду останавливается:       — Ах, да, так как связи между мирами больше нет, армия Таноса больше не сможет получать ни подкрепление, ни оружие, ни продовольствие. Подождите несколько недель, и вы сможете их перебить. Камни больше не дают им силу.       Мужчина исчезает в темноте.       Локи беспрепятственно заходит в распахнутые вороты дворца. Мертвых тел вокруг столько, что ему приходится буквально «идти по трупам». Вокруг ни единой живой души. Локи идет по коридорам дворца, там трупов чуть меньше. Он подмечает: вот начальник дворцовой гвардии, его всегда блестящий нагрудник покрыт кровью, вот старшая дворцовая фрейлина, чьи всегда расчесанные на прямой пробор волосы превратились в бурый шлем от засохшей крови, вот еще знакомый, еще…. Иногда попадаются живые, которые бредут к выходу. Дворцовую повариху поддерживает под руки младший сын, увы, остальные трое ее детей пали смертью храбрых еще на подступах к дворцу. Две служанки несут третью - раненую. Локи указывает им ближайший путь в пещеры. Тихо бредет старый архивариус, под подмышкой у него главная асгардская летопись. Локи уступает ему дорогу.       Встречи с этими людьми, растерянными и напуганными, помогают принцу не терять надежду. Но, чем ближе он к сердцу двора, тем реже и реже ему попадаются выжившие. Наконец, вокруг снова остаются только одни мертвецы. Локи никогда не верил в Высший разум или древних богов. Он не возносил молитв и не приносил жертв ни Праотцу, ни Праматери. Он знал точно только одно, что после смерти быть ему в Хелльхейме. Однако сейчас Локи начинает будто с кем-то торговаться: «Найти бы Сиф живой, тогда я десять лет не буду пытаться захватить власть в Мидгарде, или даже двадцать». Он входит в распахнутые двери тронного зала. Прислонившись к колоне, сидит Вольштагг, кажется, что он просто утомился от долгого боя и теперь отдыхает. Локи подходит ближе и видит, что сон рыжеволосого гиганта уже стал вечным.       Фандрал, отбивавшийся до последнего лежит рядом с грудой из трупов поверженных врагов, но луч вражеского бластера пробил его доспехи и попал прямо в сердце.       Огуна можно узнать только по его любимому мечу и копью, голова его размозжена мощным ударом.       Сиф лежит у подножья трона. Локи смотрит на ее, не решаясь прикоснуться. Женщина бледна. Смерть уже забрала ее. Но лицо Сиф спокойное и даже умиротворенное. Свою гибель она встретила с достоинством.       Локи ничего не чувствует. Ни горя, ни ненависти, ни боли, ни отчаянья. Одно только скорбное бесчувствие.       Чуть выше на ступеньках трона лежит Один. Локи подходит к нему, брезгливо дотрагивается носком сапога. Тело еще не успело окостенеть. Принц не может понять, от какой раны скончался Всеотец, и наклоняется ближе. Тогда-то он замечает, что старик дышит. Ярость заполняет все существо Локи:       — Что же ты никак не сдохнешь, одноглазый враль? Сколько ты еще будешь коптить небо? Разве ты мало пожил, старик? Ты отнял все, что было мне дорого! — мужчина достает из-за пояса кинжал и приставляет его к горлу Одина. Взгляд Локи падает на подножие трона, где лежит Сиф. Он несколько секунд колеблется, но убирает нож. Локи бормочет себе под нос:       — Зачем, зачем тебе надо было? Почему ты меня не послушала? Отдать жизнь за старого самодура, будто нет ничего важнее.       Локи стоит какое-то время стоит, глядя на убитую, но так и не решается дотронуться до нее. Наконец, он решается на что-то и идет к стене, где грудой свалены деревянные столы и скамьи, которые обычно использовались во время пиров. Мужчина методично переносит их в центр зала и укладывает в виде погребального костра, который должен стать «братской могилой». Локи укладывает на него своих бывших друзей, ведя с ними одностороннюю беседу.       Первый Огун.       «Ну, и что не сиделось тебе в своем Ванахейме? Решил показать, какой ты благородный? И к чему это привело?»       Фандрал второй.       «И где все твои женщины, ради которых, ты так старался сохранить красоту? Некому теперь оплакать тебя. Ничего, Хелль ты понравишься!»       Вольштагга Локи втаскивает на доски с большим трудом:       «Откормила тебя твоя повариха на горе моей спине. Что же ты на ней так и не женился? Что теперь из твоих богатств достанется твоему сыну? Хотя остальных твоих сыновей ты встретишь в Хелльхейме».       Локи берет на руки Сиф. На нее он старается не смотреть и почти брезгливо сбрасывает ее рядом с остальными. Как ненужную ветошь. Локи запаливает костер с четырех углов.       Дерево разгорается медленно. Локи замечает на полу конверт из плотной бумаги, выпавший, видимо, из рукава Сиф. На конверте крупными буквами выведено «Локи». Чуть выше, видимо, чуть позже, так как буквы мельче, приписано: «принцу». Мужчина поднимает конверт, садится на ступеньки. Сорвав сургучную печать, он достает, сложенный вдвое листок, исписанный четким и твердым подчерком. Писала Сиф: «Локи!       Если ты читаешь это письмо, значит, дела мои идут неблестяще: или я смертельно ранена и нахожусь без сознания, или мертва. Даже когда я только думаю об этом, мне становится страшно. Не знаю, боятся ли другие воины, но мне жутко осознавать, что жизнь покинет меня, тело предадут огню. Огонь пугает. Когда тебя сжигают, то от твоего существования остается ничего. Все хотят от тебя избавиться и скорее забыть. Нет даже места, куда могут прийти близкие, чтобы погоревать о тебе. Тихого места у речки под тисами.       Думаю, ты не ждешь от меня объяснений, почему я решила остаться в Асгарде. Все мои доводы о долге, милосердии и необходимости помогать слабым, ты бы наголову разбил, случись нам обсуждать это. Ты всегда был хорошим спорщиком.       Однако я должна тебе сказать нечто важное, что не говорила тебе до сих пор. Возможно, это неуместно и не вовремя. «Скажи об этом сейчас или молчи вечно» - так, кажется, говорят во время свадебных церемоний.       Локи, я люблю тебя.       Странно даже писать это.       У тебя ужасный характер: ты злой, грубый, завистливый, мелочный, и жестокий.       Но все равно я очень люблю тебя.       Я поняла это, когда рыдала над твоим гробом. Думаю, моя скорбь польстила твоему самолюбию. Хотя, ты тоже тосковал обо мне.       Ты чудовище, но мое чудовище. Я так и сказала Тору во время нашего расставания.       Слова любви, предназначенные тебе, услышал твой брат.       Я была слепа и глупа, и принимала восхищение за любовь, а любовь за сиюминутную похоть. Я сожалею об этом. Да и ты был не лучше. Мы оба, следуя за иллюзиями, построили свою жизнь на лжи.       Прости меня за все.       Я знаю, что ты будешь злиться. Пожалуйста, не наделай глупостей. Направь свои способности на созидание. Разрушать проще, но ты можешь создавать удивительный вещи.       Дети в Мидгарде. Они сами захотели туда отправиться. Улль догадался, что ты его отец. Он любит тебя и ждет. Ты нравишься детям. Они все время спрашивали о тебе.       Локи, не бросай их, пожалуйста. Прошу, не рассказывай им о моей смерти. Придумай что-нибудь: например, я осталась в Асгарде, не успев уйти по радужному мосту. Скажи им, что я буду любить их всегда.       Мне пора заканчивать. Вольштагг говорит, что скоро начнется штурм. Надеюсь, тебе никогда не придется читать это письмо.       Я люблю тебя. Жаль, что я не сказала тебе об этом раньше       Твоя Сиф».       Несколько прозрачных капель падают на лист бумаги. Чернила расплываются. Локи дотрагивается до лица и понимает, что плачет. Первый раз за много лет. Первый раз со смерти матери. Он чувствует обманутым, раздавленным и очень одиноким.       Локи комкает письмо и отбрасывает его прочь, как ядовитую гадюку. Опомнившись, резко встает, поднимает листок и убирает в карман.       Языки пламени уже подбираются к телам покойников. Мужчина, рискуя обжечь лицо и руки, снимает Сиф с погребального костра. Волосы у женщины дымятся. Локи тушит их. Потом пропускает сквозь пальцы. Локи целует Сиф. Гладит по голове. Обнимает. Укачивает как маленького ребенка. Он шепчет ей: «У тебя будет свое место у реки под тисами»       Локи прижимает Сиф ближе к себе и растворяется в воздухе.       Костер разгорается все сильнее. Дерево трещит. Огонь перекидывается на военные штандарты, картины, занавеси, паркет. Река огня течет по дворцу, захватывая все больше и больше пространства. В ней тонут богатства, накопленные асами за много столетий. Дворец становится одним погребальным костром. Огонь бушует. Отблески пламени облизывают витражи тронного зала.       Звезды на небе начинают гаснуть. В Асгард приходит новый день.