Место под тисами.

      Дождь льет как из ведра уже почти сутки. Лошади с трудом бредут по скользкой от грязи дороге. Сиф думает, что идея устроить небольшой поход незадолго до свадьбы Локи в действительности оказалось хуже, чем казалась на словах. Инициатором выступил Тор, предложив, как в старые добрые времена, собраться всем старым друзьям, отправиться в недельное путешествие к Старому городу. Вольстагг и Фандрал с радостью согласились. Из Ванахейма приехал Огун. У Сиф были подозрения, что идея воссоединить старых друзей принадлежала Одину, который хочет, чтобы Локи все время находился под чьим-нибудь присмотром. А кто, как не старые товарищи, смогут проследить за тем, чтобы строптивый принц не устроил какой-нибудь заговор. Одиночки подозрительны. Тор же давно хотел наладить отношения с младшим братом и поэтому с такой готовностью ухватился за возможность совместного путешествия. Локи прекрасно понимал, зачем затевается эта поездка, но согласился. Его положение при дворе было еще слишком шатким, чтобы вступать даже не в открытое противостояние с Одином.       Когда Тор буквально огорошил жену радостной новостью о небольшом совместном путешествии старых друзей, у Сиф неприятно засосало под ложечкой. Она долго отказывалась, говоря, что находится далеко не в лучшей физической форме, и дальний переход будет для нее утомительным. По словам Сиф: оставлять Труд только на кормилиц и нянек неправильно. Тор переубеждал ее, используя все свое красноречие. Ему было важно, чтобы она поехала с ним. Иначе их поездка получилась бы не такой, как в детстве. А именно этого хотел Тор: воссоздать ушедшее время.       Громовержец говорил, что в Идолире он своими глазами видел, как Сиф долгие часы проводила в седле или тренировалась с мечом в руках. Да и Труд нужно было немного отвыкнуть от родителей, а то она бы выросла слишком избалованной. Сиф понимала, что лучше согласиться, иначе ее отказ будет выглядеть слишком подозрительным.       За два месяца, проведенных во дворце, Сиф видела Локи всего несколько раз. Они заговорили с друг другом только однажды: во время официального приема в честь обручения принца Локи и высокородной Сигюн. Сиф поздравила помолвленных, они поблагодарили — вот и весь разговор. Остальное время женщина старательно избегала встреч с младшим принцем.       Сигюн обладала той невероятной красотой, которой так славились северянки: волосы цвета льна, небесно-голубые глаза и светлая кожа, кажущаяся почти прозрачной. Настоящее воплощение нежности и света. Сигюн, в отличие от ставшего совсем нелюдимым Локи, была приветлива и мила со всеми. Однако близкого знакомства она ни с кем не ищет, предпочитая проводить время с Локи.       Дворцовые сплетники, рассматривавшие любого под увеличительным стеклом, с поразительным единодушием выносят вердикт: Сигюн себе на уме, но из нее выйдет прекрасная жена, хорошая мать и добрая хозяйка. Сиф знает, что окружающие сравнивают их, причем не в ее пользу, однако враждебных чувств к девушке не питает, а при встрече всегда ободряюще улыбается.       Уезжали они из дворца еще затемно; на небе только появилась белая полоса рассвета. Конюхи, готовящие лошадей к поездке, зевали. Сиф простилась с детьми еще вечером, чтобы не поднимать их и нянек в такую рань. Она стояла в стороне, ожидая, когда ее лошадь будет готова. Сиф была удивлена, увидев в конюшне Сигюн. Она приветливо улыбнулась всем и подошла к Локи. Тот взял ее за руки, и они встали поодаль. Сиф понимала, что пялиться на влюбленных нехорошо, но заставить отвести себя взгляд не смогла. Сигюн что-то тихо говорила, Локи смотрел на нее и улыбался. Это был не его привычный оскал, а легкая полуулыбка. Все были уже в седлах, а пара все разговаривала. Наконец, почувствовав, что все ждут только Локи, Сигюн аккуратно поправила фибулу на его плаще. В этом жесте было столько заботы и нежности. Локи наклонился к ней и нежно поцеловал девушку в губы. Щеки Сигюн залил румянец смущения. Но взгляда она не отвела и что-то сказала Локи на ухо. Он снова поцеловал ее, погладил по волосам и, поклонившись, пошел к своей лошади.       Сиф услышала, как Фандрал завистливо сказал Огуну:       — Вот повезло Локи. Он же злоязыкий, как тысяча змей. Как он сумел влюбить в себя такую красавицу? Да еще и чистую как первый снег! Вот одним все, а другим ничего! Эта северянка будет самой красивой женщиной при дворе!       — Разумеется после леди Сиф, - вставил свое слово Вольстагг. Он явно чувствовал неловкость. Женщина стояла совсем рядом, но участие в разговоре не принимала.       — Сиф всегда будет самой красивой, — поддакнул Фандрал. Сам-то он в Сиф женщину замечать перестал уже очень давно. Получив пару раз от юной Сиф серьезный отпор, Фандрал стал относиться к ней как к старому боевому товарищу.       И вот они уже сутки едут под дождем. За все время удалось подремать только пару часов. Тор уже несколько раз спрашивал брата, не может ли он заставить дождь перестать идти. Локи только развел руками и сказал, что его магия может справиться только с кратковременными погодными явлениями, а тягаться с подобным буйством стихии ему не под силу. Сиф кажется, что он лукавит, мстя Тору за то, что он сделал его пешкой в игре Одина. Самому Локи дождь, казалось, не доставляет никаких неудобств. Фандрал даже спрашивает, не использует ли он какое-то заклинание, что делает капли дождя не такими холодными. Локи отвечает, что на северной границе холодная и дождливая погода в порядке вещей. За год он уже привык к тому, что если нет снежной бури, то обязательно будет дождь. Фандрал, которого мирная жизнь во дворце порядком изнежила, поджал губы, решив, вероятно, начать по возвращении обливаться холодной водой.       Дорога начинала идти в гору, всадникам пришлось спешиться, так как лошади брели вперед из последних сил. Наконец, через пелену дождя стали заметны крепостные стены. Это и был тот самый Заброшенный город.       Много веков назад, еще до рождения Одина, это был процветающий край, который вел активную торговлю со всеми девятью мирами. Наместник этого города был человеком расчетливым и хитрым. Когда на Асгард напали ваны, он сказал, что поможет им провизией и оружием, если те не тронут город и его жителей. Ваны забрали все ценное, но не тронули горожан. Однако асгардцы разгромили захватчиков на подходах к столице. Возвращаясь, ваны в злобе убили наместника и часть жителей. Оставшиеся в ужасе разбежались. С тех пор в этих местах никто не жил. Так и стояли вековые развалины — напоминания о вреде непомерной гордыни. Место для путешествия, разумеется, было выбрано Одином с намеком. Специально для младшего сына.       Замок наместника сохранился хорошо: и крыши, и стены были целы, однако внутри он был пуст. Только ветер гонял пыль по углам. Путники расседлали лошадей и разбрелись в поисках дров. Увы, поиски не увенчались успехом. Все деревянное было либо растащено, либо сожжено другими путешественникам. На улице началась настоящая буря: ветер с такой силой гнул деревья, что устоять на ногах было просто невозможно.       — Как бы нам здесь не замерзнуть, — сказал Вольстагг, входя в залу, где они оставили лошадей.       — До смерти не замерзнем. Сейчас все-таки лето, — отозвался Огун. Ему любая погода — не помеха.       — Но простудиться сможем легко: вокруг один камень, мы все до нитки мокрые… — начал было Фандрал, когда в зал вошел Локи. Дров он тоже не нашел, зато его одежда и волосы полностью сухи.       — Как это ты...- хотел спросить Тор, потом хлопнул себя по лбу и сам сказал: — Магия, да?       Локи кивнул.       — А нас можешь высушить? – встрял Фандрал. Он очень заботился о своем здоровье, справедливо полагая, что ни текущий нос, ни слезящиеся глаза не сделают его привлекательным в глазах женщин.       — Это единственное, чем я могу помочь.       Локи подошел к Фандралу и положил ему руки на пояс; через несколько секунд одежда воина была полностью суха.       — Ну, ты даешь! Спасибо!       Локи тут же окружли остальные. Начались удивленные восклицания:       — Вот это да!       — Брат, это невероятно!       — Ну, Локи, ну мастак!       Наконец, очередь дошла и до Сиф. Память тут же подкинула ей воспоминание: они бултыхаются в горном ручье, Локи сушит ей одежду, Сиф просит о поцелуе… Женщина трясет головой, будто пытаясь отогнать образы, роящиеся у нее в голове. Сиф была уверена, что Локи думает о том же самом. Он подошел к ней и вежливо спросил:       — Леди Сиф, могу ли я высушить вашу одежду?       — Ну, не мокрой же мне спать! — грубовато отвечает женщина, стараясь скрыть свое смущение.       Локи положил ей руки на талию, и Сиф ощутила уже знакомое тепло, которое волнами расходится по всему ее телу. Сначала вверх: по груди, шее и волосам. Потом ползет вниз: по спине, бедрам и, наконец, добирается до самых кончиков пальцев.       Сиф сжала руку в кулак так сильно, что ногти впились в ладонь.       Локи смотрит на нее с предельной серьезностью.       Женщина выдавила из себя вежливую улыбку:       — Большое спасибо! Твоя магия творит настоящие чудеса. Нам всем невероятно повезло, что ты владеешь таким умением.       Только тогда Локи убирает руки.       Сиф ощущает легкое чувство потери.       — Рад, что мои скромные таланты смогли впечатлить высокородную Сиф.       На ночлег они устраиваются все вместе в маленькой комнате, чтобы не замерзнуть. Сиф легла рядом с Тором. Напротив них оказался Локи. Она отворачивается и прижимается поближе к мужу. Сиф чувствовала взгляд Локи между лопаток. Она закрыла глаза и старалась дышать ровнее, делая вид, что спит. И на самом деле засыпает.       Проснулась Сиф от холода. За окном уже рассвет. Буря прошла, день, кажется, обещает быть хорошим и по-летнему теплым. Она, стараясь не потревожить сон Тора, выбралась из-под его руки и пошла проверить лошадей. Вчерашний переход их очень измотал, бедняжки дремали. Рядом Локи — рылся в сумках с провизией.       Сиф, молча, наблюдала за его действиями.       — Ты не спросишь меня, что я здесь делаю? Не пытаюсь ли отравить ваши припасы, пока вы спите?       — Глупо, что мы вчера не выложили продукты сушиться. Все очень отсырело? — Сиф не отреагировала на провокацию.       — Вольстагг будет расстроен.       Сиф улыбнулась.       — Ничего, думаю, он просушит все над костром. В беде еду он не бросит.       Тишина вновь повисла в комнате.       Локи поднялся с колен и собрался уходить.       — Ты за дровами?       — Ну уж нет. Достаточно того, что вчера я высушил одежду этим олухам. Костер пусть разводят сами.       — Внизу, у замка, есть река. Там должна быть рыба. А на лугу, где когда-то стояла деревенька, должны водиться кролики и дикие утки, — задумчиво проговорила Сиф.       — Предлагаешь сходить на охоту? — Локи оживился.       — А вдруг Вольстагг все же не сможет спасти провизию из лап сырости?       — Разумно. Надо помочь пережить ему эту утрату. Сиф взяла с собой лук и колчан со стрелами, покинула замок. По холму к реке Локи и Сиф спускались молча. Пахло мокрой землей.       На лугу Сиф поставила в траве несколько силков. Локи тем временем ходил у кромки воды.       — Ты собираешься ловить рыбу? — спросила Сиф.       — Предполагаешь, что я буду делать это голыми руками?       — Опять колдуешь?       — Разумеется.       — Вот лиши тебя магии, ты ведь с голоду умрешь.       — Лишить меня магии можно только убив, — сухо отвечает Локи.       — Пойдем отсюда. Иначе мы все живность распугаем, а я на обед хочу хорошего толстого кролика.       Они уходят подальше: туда, где стоят каменными останками несколько зажиточных домов. Внутри они заросли розовым клевером и лютиками. Сиф сорвала желтый цветок и покрутила его между пальцев.       — Я должна тебе сказать спасибо, ты спас мне жизнь,- тихо говорит она.       Локи сморщился:       — Это я должен благодарить твою полную некомпетентность в области садоводства. Иначе сидел бы я в камере, и не видать мне было бы ни солнце, ни Сигюн.       — Поздравляю, надеюсь, ваш союз будет крепким.       — А тебе хотелось обратного, — усмехнулся Локи. – Но вас с Тором перестали бы считать идеалом супружества.       Разговор перешел на повышенные тона.       — Неужели кто-то считает меня идеалом жены? Женщина – воин, да еще и с внебрачным ребенком, чей отец неизвестен. «Отдалась, поди, первому встречному и родила выблядка», - Сиф изобразила перешептывание придворных. - Какой же тут идеал! Тор просто утешился в моих объятьях после смерти его мидгардской зазнобы. Разве не так про меня говорят? - она замолкла, пытаясь перевести дух.       — Зато ты получила то, что так страстно желала все эти годы: Тор теперь твой муж и наследник престола, — вкрадчиво проговорил Локи.       — Что ты можешь знать о моих желаниях? Это ты получил все, что хотел. Может, расскажешь, как это - быть правителем Асгарда? Всегда было интересно.       — Гораздо тяжелее, чем выглядит со стороны, — Локи подошел ближе. – А что касается меня, ты тоже не имеешь представления, чего хочу я на самом деле.       Внезапно Сиф почувствовала, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Ее будто сковал паралич.       Локи стоял совсем рядом. Сиф увидела, как раздуваются его ноздри. Он наклонился к ее уху и прошептал:       — Я ведь сейчас могу сделать с тобой все, что угодно, высокородная! Никто меня не остановит. Тебя никто не услышит.       Страх покидает Сиф. Если бы Локи хотел причинить ей вред, то он сделал бы это гораздо раньше и не так открыто. Сейчас он просто пугает ее.       — Ну, тогда делай, может, я не откажусь, — выдохнула Сиф.       На лице мужчины промелькнуло удивление.       — Неужели тебе не страшно?       Сиф улыбнулась: в этом весь Локи.       — Откуда ты знаешь, что я не согласна? — Сиф кончиком языка провела по верхней губе.       Локи нервно сглотнул.       Сиф снова может двигаться.       —Ну, так что ты хотел со мной сделать?       Локи отступает к стене и высокомерно произносит:       — Неужели Тор настолько плох в любовных делах, что ты вешаешься на первого встречного?       — Ну, почему же на первого встречного? — Сиф положила руку на грудь мужчины. — Ты же Локи — правитель Асгарда.       — Поди прочь, женщина. У тебя есть муж, пусть он тебя ласкает, — Локи смотрит на нее с презрением.       Сиф ощутила невероятный прилив сил. В их словесных пикировках Локи всегда выходил победителем. Теперь же первую скрипку удается вести ей.       — А если не о его ласках я мечтаю? — Сиф еще раз медленно облизывает губы. — А мечтаю я доставить удовольствие правителю Асгарда.       Ее рука движется по груди и животу мужчины.       — Шесть лет — долгий срок. Было ли у тебя время отдохнуть? Или тебе все время приходилась прятаться под чужой личиной? Изматывающее занятие, я полагаю. И длинные одинокие ночи.       Сиф расправляется с поясом и опускается на колени.       Локи закусывает губу и молчит.       — Помнится, ты дал мне несколько дельных советов в свое время. Ну, насчет, куда девать зубы, если собираешься приласкать мужчину.       Сиф проводит ладонью по уже возбужденному члену. Потом, поддразнивая, целует головку. Обхватила губами, пробуя на вкус.       Локи прошила судорога. Он тянет Сиф вверх.       — Так легко ты не отделаешься, — зло шепчет он. — Раздевайся.       Сиф берется за пуговицы. Мужчину раздражает ее медлительность, он грубо пытается стянуть мешающую одежду. Ткань трещит и рвется.       — Что, так невмоготу? – смеется Сиф, скидывая сапоги. Наконец, она полностью обнажена.       Локи ничего не отвечает, а замирает. Он жадно ее разглядывает, будто желая лучше запомнить.       На грудь женщины падают солнечные лучи. Она стоит босая. Растрепанные волосы каскадом падают на спину и плечи.       — Ты что, мной … любуешься? — удивилась Сиф.       — Я же сказал, что буду делать то, что хочу, — хрипло отвечает Локи.       Сиф поднимает руки в танцевальном жесте, встает на цыпочках и кружится.       Фигура женщины выглядела так, будто не было двух родов: тонкая талия, узкие бедра, маленькая грудь.       Сиф подходит к мужчине и берется за застежку на его плаще.       — Теперь я хочу посмотреть на тебя!       Сиф стягивает с мужчины штаны. Локи больно сжимает ее сосок. Она бьет его по щеке. Он тянет ее за волосы. Они падают на траву, сминая и желтые лютики, и нежный клевер.       Локи и Сиф больше похожи на двух озлобленных существ, которые изо всех сил царапают и кусают друг друга в драке, чем на любовников.       Локи берет Сиф прямо на земле. Женщина чувствует, что под левой лопаткой у нее оказывается камешек, но она не пытается передвинуться, а просто крепче прижимается к любовнику. Сиф впивается ногтями в его спину, будто хочет заставить его физически почувствовать те душевные страдания, которые ей пришлось пережить за эти шесть лет.       Когда Сиф чувствует, что развязка близка, она просит:       — Руку.       Локи не нужно объяснять. Он кладет ей на шею ладонь и сдавливает. Казалось, надави он чуть сильнее, то сломал бы ей гортань. Сиф уже нечем дышать. Мир готов сорваться в темноту, когда ее выгибает в пароксизме страсти.       Мужчина убирает руку с ее горла. Сиф вцепляется ему зубами в плечо. Она чувствует соленый вкус крови, когда он кончает.       Они тут же отползают друг от друга и пытаются отдышаться. Сиф вытаскивает из-под головы нижнюю рубашку, пока Локи натягивает штаны. Спина у него вся в полосах от ногтей Сиф. Кое-где даже начинают выступать красные бусинки крови. Женщина подходит к нему и проводит пальцем около одной из ранок, наклоняется и снимает каплю крови языком, потом вторую.       Локи оборачивается так резко, словно в спину ему в спину воткнули нож.       Сиф кажется, что он готов ее ударить.       — Зачем ты это делаешь? – зло спрашивает он.       Женщина поводит обнаженным плечом:       — Потому что мне хочется? Потому что я могу?       Локи наклонятся к ней совсем близко. Сиф чувствует, как пряди его волос касаются ее щеки. Он кладет ей руку между лопаток.       Локи целует ее страстно и нежно, будто в последний раз. Сиф отвечает.       Наконец, Локи отстраняется, вытирает губы ладонью и буквально выплевывает:       — Как я тебя ненавижу!       Он подбирает оставшуюся одежду и выходит из разрушенного дома.       Сиф осталась одна. Она не спешила одеваться. Сидя на земле, женщина рассматривала царапины у себя на бедрах и руках, дотрагивалась до начинающих проступать синяках на шее и груди. Прикосновение к ним поднимало в ней волну удушающего сладострастия. Все придется свести при помощи лечебного бальзама. Но она бы отдала любое свое украшение, чтобы оставить следы их соития.       Сиф идет проверять силки. Попалось два кролика. Женщина лишила их жизни и поднялась по холму к замку. Солнце пекло уже совсем по-летнему. Навстречу ей попался Огун.       — Сиф, мы тебя потеряли? Где ты была?       — Охотилась, — женщина показывает две тушки кроликов.       — Замечательно, а то припасы наши все промокли. Вольстагг в трауре.       — Что-нибудь удалось спасти?       — Надеюсь, а то не хочется весь обратный путь слушать траурные речи по безвременно почившим пирогам. Ты не видела Локи? — Огун даже не мог предположить, что они ушли вместе.       — Рыбачит. Иди, помоги ему, кажется, он своей магией наловил больше, чем сможет унести, но из жадности не бросит.       Огун пустился во весь опор к реке.       Появление Сиф с добычей вызвало восторг. Тор целует ее, чего никогда не позволял делать себе на людях.       Но настоящий фурор производят Локи и Огун, которые возвращаются с реки с двумя мешками рыбы. Вольстагг немедленно заявляет, что накоптит рыбы в дорогу и, добираясь до столицы, они не умрут с голоду.       Они проводят несколько дней в Заброшенном городе: охотятся на кроликов и уток, купаются в реке и шутливо соревнуются в боях на мечах. Все как когда-то во времена их детства. Локи и Сиф вновь общаются как старые, но не очень близкие знакомые. Ее это задевает, однако женщина старается это не показывать. Она соревнуется в стрельбе из лука с Фандралом. Тор пытается постигнуть кулинарную премудрость Вольстагга, Локи учится у Огуна ловить рыбу руками без помощи магии. Со стороны это выглядит забавно и доставляет немало смеха окружающим.       В день перед отъездом, когда уже наступают первые сумерки, и все отправляются в замок готовиться ко сну, Сиф тянет Тора за рукав к полуразрушенным домам. Там в полумраке стен она отдается мужу. Все хорошо, но Сиф не испытывает такого пьянящего удовольствия, как с Локи. Тор ничего не замечает, он удивлен и рад ласкам жены. Возвращаются они в замок уже в темноте и похожи на двух нашкодивших детей. Все, разумеется, понимают, чем они занимались около реки и, чтобы сгладить неловкую паузу, одновременно начинают говорить. Вольстагг жалуется, что еды может не хватить. Фандрал хвастается, что нашел в дальней башне несколько наконечников стрел, которые могут принадлежать защитникам замка. Огун не согласен. Он считает, что металл тех времен уже рассыпался в прах, а это стрелы охотников из соседних поселений. Только Локи молчит и сосредоточенно собирает сумку, ни на кого не глядя. Сиф проходит рядом с ним, чуть ли не задевая плечом, но он даже не поворачивает головы. Ночью Сиф близко-близко прижимается к Тору, хотя ночи теперь уже теплые, а Громовержец пышит жаром. Она обвивает мужа руками за шею и точно знает, что два зеленых глаза смотрят на нее из полумрака. Это маленькая месть дарит ей ощущение давно забытой сладости.