Место под тисами.

Оба мы в страну обманную Забрели и горько каемся, Но зачем улыбкой странною И застывшей улыбаемся? Мы хотели муки жалящей Вместо счастья безмятежного... Не покину я товарища И беспутного и нежного. Анна Ахматова

      Сиф носит под сердцем ребенка. Она точно знает, что это девочка. Красивая златовласая девочка. Тор надеется, что мальчик. Его первенец: наследник. Сиф только улыбается, когда муж начинает рассказывать, какой лук и меч он подарит сыну, как они вместе будут ходить на охоту, а, когда мальчик вступит в пору юношества: отправятся в военный поход. Тор выглядит невероятно воодушевленным и счастливым. Сиф тоже почти счастлива. Они живут как муж и жена уже третью зиму. Меж ними нет ни ссор, ни размолвок: сказывается проведенное вместе детство и юность. Если Тор начинает фразу, то Сиф может ее закончить. Свободное время супруги все также проводят вместе. Злые языки сплетничали, что лучше бы Сиф вместо охоты и пиров, принялась бы рожать мужу детей. Но женщину чужие перешептывания совсем не волновали. Она знала, что тот, чьи слова ее могли ее задеть на самом деле, тот, кто знал ее «болевые точки» – мертв. Душа ее теперь закрыта ото всех. Сиф чувствует, что стала взрослой. Внешне она все также молода и свежа, но душа ее постарела.       Вторая беременность Сиф протекает куда легче первой. Она окружена заботой и вниманием, которой была лишена, когда ждала Улля. Тор старается проводить с ней больше времени. Жители дворца поздравляют ее: мужчины улыбаются, женщины нашептывают советы. Сначала Сиф не по себе от такого всеобщего проявления любви, но она видит, что это все искренне и от души. За нее на самом деле рады.       Сиф уже на последнем месяце. Она сильно отяжелела. Ночью ей приходится подкладывать под голову две подушки, чтобы было легче дышать. Счет идет уже на дни, когда в предрассветный час в покои супругов стучится посланник. Тора просят немедленно явиться к Всеотцу. Сиф немного обеспокоена: почему Один немедленно требует своего сына к себе. Она смотрит на Тора: не натворил ли он каких-нибудь глупостей. Муж ловит ее взгляд и лишь разводит руками: для него этот ранний визит – тоже загадка. Тор быстро собирается, целует Сиф в лоб и уходит. Уснуть у женщины больше не получается. Вынужденное безделье ее раздражает.       Сиф одевается и выходит в цветущий сад. Женщина наклоняется к клумбе, на которой выпустил первую зеленую стрелку цветок. Еще пара дней и бутон распустится. Редкую луковицу, подаренную иноземными гонцами, Сиф сама посадила в начале весны. Это была ее первая попытка заняться делами, которые приличествуют жене наследника.       Служанки уже накрывают на стол. Улль, тоже проснувшийся до зари, крутится рядом. Когда на стол ставят блюдо с сахаром, мальчик прячет в карман несколько кусочков. Сиф делает вид, что не заметила этого. Ей нравится баловать сына.       – Где папа? – спрашивает Улль, подбегая к матери. Он уже стесняется обнимать ее первым на людях, но все равно тянется к ней больше, чем к кому-либо из взрослых.       – Его вызвали к Одину.       – Так рано?       Сиф разводит руками.       – Это точно не война, – Улль садится за стол, – Если бы на нас напали, то дворцовую гвардию уже бы подняли по тревоге. Мы услышали бы сигнал.       Сиф улыбается. Ее сын наблюдательней и умней большинства сверстников. Она всегда испытывает тайную материнскую гордость, глядя на него: восьмилетнего темноволосого мальчугана.       Улль заканчивает завтрак и убегает в конюшню: недавно ему разрешили завести свою собственную лошадь.       Солнце уже в зените, а Тора все еще нет дома. Сиф тревожится. Она отправляет служанку к покоям Одина узнать, когда супруг будет дома. Та возвращается и говорит, что у дверей стоит стража: Всеотец с самого утра велел никого к себе не пускать.       Тор возвращается глубокой ночью: молчаливый и растерянный. Сиф ждет его, сидя на не разобранной постели. Мужчина садится на пол у ног жены и кладет ей голову на колени. Женщина перебирает пшеничные кудри, ничего не спрашивая. Сиф напугана: со времен смерти матери и брата она не видела Тора таким потерянным. Наконец, он заговаривает с ней:       – Сиф, я не должен тебе этого рассказывать. Даже упоминать вскользь. Это государственная тайна. Но ты моя жена. Моя половина. Мой друг. Ты должна поклясться, что все сказанное здесь, не узнает никто.       – Клянусь.       Тор кивает:       – Локи жив.       – Жив? – потеряно спрашивает Сиф.       – Он все это время был под личиной Одина и правил Асгардом. А Всеотец спал. Он был ранен во время битвы с воинами Мелекита. Сегодня Один очнулся и увидел в своих покоях самозванца. Он оглушил его и вызвал меня.       – И что же? – голос Сиф чуть дрожит.       – Мы заковали его в цепи. Когда морок спал – это оказался Локи. Живой и здоровый. Всеотец отправил его в темницу, а потом долго расспрашивал меня о том, что произошло за то время, пока он был без сознания.       – Ты говорил с Локи?       – Нет. Один надел на него намордник.       – Что теперь будет с твоим … братом?       Тор молчит с минуту:       – Я не знаю. Как решит Всеотец. С одной стороны, Локи обманом захватил трон, но с другой – он был мудрым правителем. Он исправил многое из того, что разрушил, – Тор зарывается лицом в складки платья жены.       Сиф сидит, не шелохнувшись. На ее щеках расцветают красные пятна ужаса. Ненависти. Радости.       Тор долго ворочается в кровати. Он переживает. Но, наконец, усталость, накопленная за день, берет свое, и Громовержец погружается в сон. Сиф лежит, закрыв глаза. Ей страшно: она ощущает, что тот мир, который она с таким трудом выстроила за эти три года, рушится. Локи был мертв. Свои чувства она похоронила. Вновь научилась любить Тора. Теперь все, что было сделано, исчезает слово песочный замок, который слизнула волна прибоя.       Сиф поднимается с кровати. Она накидывает плащ и тихо выходит из комнаты. Ей нужно знать, что это не бред больного воображения Тора или Одина. Не наваждение, не массовая галлюцинация.       Темницы находятся в подземелье, на другом краю дворца, подальше от царских покоев. Сиф, переваливаясь с ноги на ногу, как утица, добирается до дверей, у которых стоят два стражника.       – Мне нужно попасть внутрь, – как можно уверенней говорит она.       Стражники переглядываются. После смерти Фригг поданные начали воспринимать Сиф, как самую главную женщину во дворце. Ей часто приходилось принимать послов, присутствовать на официальных приемах, участвовать в решении государственных проблем.       – Всеотец разрешил мне, – давит Сиф.       Стражники колеблются. Официально в темницах никого нет.       – Нам велено никого не пускать.       – Так идите и спросите у моего мужа. Или вы хотите разбудить самого Всеотца?       Скрещенные алебарды исчезают с ее пути. Сиф уверена, что на завтрашнее утро стражники не скажут ни сменщикам, ни командиру, что здесь была жена наследника.       Темница пустует: Асгард не ведет ни с кем войн, а, значит, некого держать в дворцовой тюрьме. Некого, кроме одного предателя.       Глаза Сиф привыкают к темноте подземелья. Золотые нити силового поля есть только в самой дальней камере. Там же теплится единственный слабый огонек. Стараясь ступать как можно мягче, Сиф идет вперед. Женщине кажется, что ее сердце стучит как барабан, созывающий на битву. Она подходит к камере, но не слишком близко, чтобы не оказаться на свету, не выдать себя.       Привалившись к стене, дремлет мужчина. Голова его опущена. Черные волосы закрывают лицо. Сиф пытается отыскать знакомые черты.       Пленник шевелится, будто чувствует чужой взгляд. Он поднимает голову, потом встает во весь рост. Оковы звенят. Это Локи. У Сиф нет никаких сомнений. Пусть его рот скрыт металлическим намордником, но эти глаза она узнает из тысячи. Локи, насколько позволяют ему цепи, подходит к прозрачной стене. Сиф отступает дальше в темноту и старается даже не дышать.       Локи напряженно всматривается во мрак.       Сиф не знает, что будет делать, если мужчина заметит ее. Но, похоже, видеть в темноте – это не тот талант, которым владеет младший принц. Постояв так несколько минут, Локи горбится, бредет обратно и вновь опускается около стены.       Сиф выжидает некоторое время и, дождавшись, что пленник снова задремал, уходит. Кивнув на прощание стражникам, которые дремлют на посту, Сиф возвращается домой, никого более не встретив.       Суд над Локи проходит через два дня. Тор уходит к Одину ранним утром. Никто во дворце еще не знает о чудесном «воскрешении» младшего принца.       Сиф гуляет по саду, не зная, чем себя еще занять. Вокруг пахнет цветами вишни, к ним примешивается какой-то еще сладко-дурманящий аромат. Женщина замечает, что заморский цветок наконец-то распустился. Сиф наклоняется ближе, чтобы лучше разглядеть желтый бутон. У женщины начинает кружиться голова. Она пытается дойти до скамейки, но каждый шаг дается ей с огромным трудом. Ноги будто налились свинцом. Сиф останавливается у лестницы, ведущей вниз к каскаду прудов, и пытается ухватится за поручень, чтобы перевести дух. Ее пальцы ловят лишь воздух. Она падает вниз.       Сиф лежит на каменных плитах. По ее виску течет тонкая струйка крови.       Тор стоит в центре зала рядом с братом, но на Локи он старается не смотреть.       - Асгард только упрочил свою мощь. Мы ни с кем не ведем войн, а решаем проблемы при помощи дипломатии. В правлении Локи не было зла. Я был на земле, ты спал – нужно было кому-то следить за Асгардом, – говорит Тор. Он не совсем уверен, что мотивы, которые руководили самозванцем, были именно такими, какими он ему приписывает. Но доброе сердце Громовержца требует, чтобы он попытался найти оправдание поступку Локи.       Всеотец величественно восседает на троне. Он зол. Зол не только на Локи, но и на Тора. Один размышляет о том, какое наказание заслуживает его приемный сын.       Из-за дверей зала доносится шум. Кто-то дергает ручку.       Всеотец хмурит брови и жестом приказывает встать Локи за колонну. Тот подчиняется.       Створки дверей распахиваются, и в зал буквально влетает старшая целительница Дворца - Эйр. Она неловко кланяется Одину.       – Всеотец, прошу прощения, что мешаю тебе в делах твоих, но мне нужен принц Тор. Жена его… Всеотец раздраженно прерывает ее:       – Женщины рожают от самого начала мира. Так уж заведено, тебе ли не знать. Зачем ты беспокоишь нас? Разве мужское это дело – быть с женой при родах?       Эйр медлит секунду:       – Сиф умирает.       Тор расширившимися от ужаса глазами смотрит на Одина, который отвечает коротким кивком. Принц бегом покидает зал.       Никто не замечает, как бледнеет Локи.       Стараниями лекарей и целительниц ребенок - чудесная здоровая девочка - появляется на свет. Ее показывают Тору и отдают на руке кормилице. Сиф мечется в бреду. Лекари качают головами. Всех их умений хватает только на то, чтобы женщина не впала в мучительную агонию. Жизнь покидает ее.       Сиф видит кошмары. Она лежит в своей кровати, над ней склонились клыкастые морды чудовищ. Сиф пытается прогнать их, но ее будто парализовало. А к ней тянутся когтистые лапы.       Сначала Тору разрешают быть рядом с женой, казалось, его присутствие должно было придать ей сил, успокоить. Но тщетно. Сиф все хуже и хуже. Громовержца выпроваживают за дверь. Его присутствие только мешает. Вечером в лазарет приходит Один справиться о здоровье невестки. Эйр хмурится, но докладывает, что поделать она ничего не может. Только чудо может спасти Сиф.       Последняя фраза долетает до ушей Тора.       Локи нервно меряет камеру шагами. Цепи с него сняли. Но намордник остался. Всеотец боится его колдовства. Локи жалеет, что не убил его, пока была возможность.       Внезапно силовое поле исчезает. В камеру заходит Тор. Вид у него полубезумный. Он падает на колени. Ужас, мелькнувший в глазах Локи, сменяется облегчением: еще не все потеряно. Если Громовержец пришел к нему, значит Сиф жива.       – Брат, я прошу тебя, умоляю, спаси Сиф. Она умирает. Знаю, что и так задолжал тебе. Я отдам тебе все, что ты захочешь: Мьёльнир, право на трон, любые сокровища.       Локи кивает.       Тор вскакивает на ноги и тянет брата к выходу из темницы. Он вырывается и показывает на намордник. Тор тут же тянется к замкам. Намордник падает на пол. Локи трет губы и подбородок, а потом ухмыляется:       – Наивный простак, ты нарушил приказ Одина. Теперь я могу спокойно сбежать в любой из девяти миров, – Локи исчезает.       Тор только успевает схватить рукой воздух.       – Но делать я этого не буду, – Локи появляется за спиной у Громовержца. – Видимо, это моя судьба спасать твоих женщин от смерти. Хотя, они все равно потом долго не живут. Полезный талант, ничего не скажешь. Надоела одна – уморил и женился на другой. Через какое-то время процедуру можно повторить.       Тор наотмашь бьет Локи по лицу. Тот смеется в ответ:       – Ненадолго же хватило твоих обещаний!       – Не смей сбегать, – цедит Тор.       – Если бы захотел, то уже бы был далеко отсюда, братец. Отведи меня к Сиф.       Появление живого и здорового Локи вызывает ажитацию среди обитателей дворца. Прислуга жмется к стенам, гвардейцы сильнее сжимают алебарды, царская свита недобро провожает младшего принца взглядом. Локи широко улыбается всем встретившимся по пути: происходящее его явно забавляет. Но у дверей лазарета он становится предельно серьезным.       В комнате царит полумрак: шторы задернуты, горит камин, но больную все равно бьет дрожь. Глаза Сиф закрыты, губы плотно сжаты, дышит она хрипло. Локи наклоняется к ней и несколько секунд просто смотрит, потом робко пальцами проводит по шее, нащупывая пульс.       – Что с ней случилось? – он наконец удостаивает целительницу Эйр вопросом.       – Осложнение при родах.       – У молодой здоровой женщины? – ядовито отзывается принц.       – Она упала с лестницы.       – Ее кто-то толкнул? – в голосе проскальзывают нехорошие нотки.       – Вероятно, она запнулась и не удержалась.       – Сиф, которую с самого детства воспитывали как воина, «запнулась» и «не удержалась» на ногах. Какая чушь! – Локи убирает руку с шеи женщины и проводит тыльной стороной ладони по её щеке.       Тору на мгновенье кажется, что в обычных обстоятельствах это могло бы выглядеть как робкая ласка, но, разумеется, сейчас это обусловлено тем, что Локи ищет причину болезни. Да и чего это ему нежничать с Сиф?       – Где вы нашли ее?       – В саду, – отзывается Тор, который рад, что может быть полезным.       У подножия лестницы Локи проводит всего несколько секунд, а потом зажимает нос рукой и велит спутникам оставаться на месте. Локи возвращается со стеклянной сферой в руках, в которую заключен желтый цветок.       – И откуда у вас эта прелесть?       – Это подарок. Сиф его посадила…       – Надеюсь, луковица была одна?       – Да, – отвечает Тор, – Но я не понимаю, какое отношение …       – О, самое прямое, самое прямое, – Локи качает головой. – Это – цветок забвения. Вдохнувший его забывает обо всем и погружается в сон, который через какое-то время становится вечным. Если дать цветку отцвести три весны в безопасном месте, то потом из него можно делать настой, который возвращает женщинам утраченную красоту, а одряхлевшим мужчинам дарит способность вновь зачинать сыновей.       – Я изучу книги в поисках рецепта противоядия, – начинает целительница.       – Эйр, ты знаешь, что от него нет противоядия. Однако у Сиф еще есть надежда. При падении с лестницы она потеряла сознание. Это не дало цветку поработить ее полностью. Теперь она находится между миром живых и миром мертвых. Нужен проводник, чтобы вернуть ее обратно.       – И где же найти такого проводника? – спрашивает Тор.       – Что я получу за то, что вызволю Сиф с того света? – вкрадчиво спрашивает Локи.       – Ты получишь в награду свою жизнь и свободу и немедленно отправишься в изгнание на самую дальнюю заставу Асгарда, – голос Одина звучит властно. Он был свидетелем всего разговора.       – Какая невероятная щедрость, Всеотец! – Локи делает нарочито вычурный поклон.       Один даже не удостаивает его взглядом и подходит к Тору:       – Сын мой, как ты мог выпустить Локи из темницы? Жена твоя умирает, значит вышел ее срок. Прими этот удар, как стойкий воин. Зачем ты помогаешь злу?       – Не все мужья холодны к своим женам, как ты, – говорит Локи, не обращаясь ни к кому конкретно. Все присутствующие слышат его.       Локи весь напрягается, будто готовится к прыжку.       – Как смеешь ты упрекать меня?! – лицо Одина краснеет от ярости, – Ты! Из-за тебя погибла Фригг!       – А разве она погибла не потому, что защита Дворца не устояла перед кораблем, которому уже ни одна тысяча лет? Почему ты не отправил солдат, чтобы защитить? - на лице Локи ходят желваки.       Один замахивается своим посохом. Но между ним и младшим принцем встает Тор.       – Отец! Брат! Зачем вы ворошите прошлое и вините друг друга в гибели той, которую любили, и которая любила вас? Разве ваша ссора была бы ей в радость?       Один отступает. Локи разжимает пальцы, с которых уже было готово сорваться заклинание.       – Моя свобода за жизнь твоей невестки, Всеотец. Ты сказал это при свидетелях.       Локи разворачивается на каблуках и уходит. Тор и Эйр торопятся за ним.       За время их отсутствия Сиф стало хуже: она выглядит еще более бледной, сердце бьется все реже. Знахарки хлопочут вокруг нее, растирая руки и ноги. Еще с порога Локи командует:       – Пошли все прочь! Вон!       Тор и целительница замирают у стены. Локи смотрит на них со смесью удивления и брезгливости:       – Вас это тоже касается!       – Но вдруг вам понадобится помощь, мой принц, – почтительно говорит Эйр.       – И чем же ты мне можешь помочь? – Локи морщится. – Поставить припарку? Приготовить бодрящий настой? Или, быть может, хочешь сама побыть проводником между мирами? Так я не против. В камерах тепло и уютно: я к ним уже привык, а с того света можно и не вернуться. Зачем рисковать?       Тор и Эйр, молча, покидают лазарет. Когда дверь за ними закрывается, Локи садится на кровать рядом с Сиф, берет ее безвольную ладонь и закрывает глаза.       Сиф холодно. Очень холодно. Она бредет в кромешной темноте уже несколько часов. Наконец, где-то вдалеке начинает маячить огонек, и становится слышен шум воды. Сиф оказывается около моста. Она уже готова ступить на него, как за ее спиной раздается голос:       – Куда это собралась, леди Сиф?       Женщина оборачивается. За ее спиной стоит Локи.       – Что ты здесь делаешь? Ты пришел забрать меня в мир мертвых?       – Я пришел, чтобы вернуть тебя в мир живых.       – Нет, нет, – Сиф пятится, почти наступая на доски, – ты умер! Ты призрак! Ты пришел, чтобы я не вернулась к своим детям.       Локи подходит ближе:       – К нашему сыну и твоей дочери.       Женщина отталкивает его.       – Ты лжешь. Всю свою жизнь ты был лжецом и теперь после смерти решил увести во тьму от сына, от Тора!       – Слышишь, как шумит вода? Это река становится водопадом. Именно туда мы отправляем тела умерших, пока их души бредут по мосту в Хельхейм. Если пойдешь по нему, то уже не вернешься. Я не смогу забрать тебя из царства мертвых.       – Почему я должна тебе верить? – женщина дрожит от холода. – Там свет, а ты тянешь меня во тьму. Может, ты суккуб?       Локи подходит к ней, кладет ей руки на плечи и притягивает к себе. Сиф упирается, но от Локи исходит тепло, а она замерзла. Женщина прижимается ближе. Локи очень тихо говорит:       – Если бы я был суккубом, разве бы я помнил, как сладки на вкус твои губы? Что имя Тора ты шептала, когда впервые мне отдалась? Разве суккуб мог видеть, как меняется твой цвет глаз, когда ты в ярости? Слышать, как звучит твой смех, когда ты рада? Кто еще, кроме меня, может описать нежность твоей кожи, запах твоих волос?       Сиф целует его в подбородок и говорит:       – Забери меня отсюда.       Темнота вокруг начинает рассыпаться искрами. Все вокруг приходит в движение. Сиф крепче обнимает Локи.       Сиф приходит в себя. Она чувствует, что лежит в кровати, но не в своих покоях. Вокруг тишина, только слышно, как потрескивают дрова в камине. Женщина открывает глаза. Около нее сидит Локи и держит ее за руку. Он спокоен. Сиф делает попытку оторвать голову от подушки, пытается что-то сказать. Мужчина резко поднимается и выходит из комнаты.       За дверями с ноги на ногу переминается Тор. Локи хлопает его по спине:       – Ну, дело сделано. Впредь не давай леди Сиф заниматься цветоводством. Ей это только во вред.       Тор крепко обнимает брата.       – Локи, спасибо, сегодня вечером…       – Сегодня вечером меня здесь уже не будет, – Локи растягивает губы в неприятной улыбке. – Ты слышал наш с Одином уговор.       – Всеотец же не сказал, когда тебе нужно отбыть на границу. Ты должен отдохнуть, собрать вещи. Это займет время.       – Я хочу уехать как можно быстрее. Не хочу омрачать всеобщее счастье своим присутствием. Поздравляю с рождением дочери. Передавай пожелания скорейшего выздоровления леди Сиф.       Локи уходит. Через час он покидает дворец, ни с кем не прощаясь.       Когда силы полностью возвращаются к Сиф, она спрашивает мужа, не хочет ли он уехать на какое-то время в Идолир. Там и ей и детям было бы гораздо спокойнее. Тор соглашается. Сиф кажется, что даже слишком поспешно. Она стала замечать, что между Тором и Одином будто пробежала черная кошка. Хотя, вернее было бы сказать, черный кот. О Локи женщина старается не думать.       Оказавшись в Идолире, Сиф погружается в счастливое безвременье. Ей кажется, что она и ее семья теперь скрыты от внешнего мира. Ничто злое не сможет проникнуть в поместье и нарушить мерное течение их жизни. Так проходит почти год. На исходе зимы от Одина приходит письмо, в котором он просит. Не велит, а именно просит старшего сына вернуться с семьей во дворец.       Сиф до последнего тянет с отъездом: перебирает вещи в сундуках, говорит, что еще слишком холодно, чтобы отправляться в путешествие с Труд, которой только весной исполнится год. От Одина приходит второе послание, в котором он очень настойчиво просит Тора поспешить. Тот чувствует в письме отца затаенное негодование и уезжает, оставив жену на попечение слуг.       Сиф ждет еще несколько дней, но сказка разрушена. Женщина велит подготовить крытую повозку. В первый день весны Сиф с детьми приезжают в столицу.       Дворец взбудоражен новостью: Локи вернулся с дальней заставы и привез с собой невесту – деву благородных кровей, дочь одного из северных феодалов. Один дал свое благословение на брак. Свадьба состоится во время летнего солнцестояния.       Сиф убеждает себя, что эта новость ее нисколько не трогает.