Топ сикрит

      Когда господа охраняющие очнулись, было ещё темно. Они находились без сознания около часа. Амелия переживала это как персональный провал: ей наибольшее доверие оказали, а она не смогла защитить имущество. Зелгадисс перебарывал гнетущее чувство стыда. Гаури испытывал недовольство, и не особо это скрывал.       Лину ситуация дико бесила. Ишь, привычным мишеням хватило дерзости обойти красавицу-волшебницу! Мучительно хотелось пересчитать им кости. В то же время ужасно не хотелось слышать истошные вопли Балларда (которые последуют несомненно, как пить дать), а посему перспектива свалить в восход выглядела по крайней мере привлекательно.       – Как же… неужто я ещё жив? Сумел перенести удар такой силы?.. Нет, истое горе ещё впереди.       Амелия виновато смотрела на господина Балларда. Он же, постояв в нерешительности у входа, зашёл-таки оценить убытки.       – О боги, – новоявленная жертва упала на колени. – Сколько всего, и… – Он подполз к неведомым бесконечным грудам своего богатства, где порылся, бешено вращая глазами. – Я и секунды не сомневался! Бесценнейшая королевская утварь украдена! Ааа!       Весь этаж заполнили жалостливые причитания вкупе с проклятиями и требованием немедленно послать за лекарем. Минуты эти были предельно неприятными. Потом ещё вся эта возня с попытками понять произошедшее. В общем, рассвет настал, а неразбериха осталась неразберихой. А что можно придумать такой головой, которая много бодрствовала, да ещё и приложилась о твёрдое. Насильственный сон – ни разу не отдых. Всеобщая истерия лишь усугубляет состояние. Но вот, более-менее страсти поутихли.       Понурая четвёрка встретилась в холле.       – Спать, – в один голос сказали они.       – На свежую голову работать начнём, – сухо произнёс Зелгадисс.       – Это расследование станет куда значительнее предыдущего. Да, господин Зелгадисс, на сей раз мы покажем себя, – грустная, уставшая Амелия держалась молодцом. Однако подавлять постоянное желание зевнуть было всё труднее.       Лина и Гаури не сказали более ни слова. Меж тем, их лица были весьма красноречивы.       За окном ёрзал глубоко беспокойный человек.       – Какие они грустные, уставшие и наверняка озлобленные… Даже чуток жаль их. Доброе у меня сердце, как ни крути.       – Эй, урод, ты что здесь делаешь?!       – Я пришёл проведать друзей, только и всего. Мы давно не виделись, а теперь я узнаю, что у них жизненные сложности.       – Ты понимаешь, что находишься в частных владениях?! Как ты сюда попал?! Кто ты такой?!       – Почему вы кричите и грубите?       Этот человек явился в минуту, когда его «друзья» наиболее уязвимы. Специально был выждан момент или нет, Зелгадисс решил ради общего блага взять ситуацию в свои руки. Он вышел к ним.       – Два идиота, мы же рядом. Всё слышим.       – О, Зел, сто лет не виделись! – поприветствовал его сияющий Эндрю. И тут же, не прекращая широко улыбаться, радостно спросил: – Проблемы, да?       – Не виделись мы мало и я предпочёл бы продлить этот срок. Ты ведь нашёл хорошую гостиницу и делаешь что хочешь? Вот и продолжай. Если у тебя кончились деньги…       – Что ты, что ты! У меня всё прекрасно! Дай, думаю, проведаю вас. Нельзя же дуться вечно, правильно? Я как раз вовремя, оказывается. Расскажи мне о ваших бедах, я помогу!       – О не надо… Ладно, мы можем поговорить после. Сейчас все сильно вымотаны и нуждаются в отдыхе. Включая меня.       – А, не вопрос. Тогда я зайду к тебе через несколько часов. Или ты сменил комнату?       – Ты про тот мерзкий номер? Лучше умереть, чем там жить. Мы работаем и живём в особняке Балларда. Эй, – Зелгадисс обратился к молчаливо слушающему их стражнику, – не пускайте сюда всякую шпану. Когда этот человек придёт сюда вновь, просто, пожалуйста, дайте нам знать.       – А ведь я тоже работаю, Зел! Я расскажу тебе! Не работа, а праздник! У меня теперь и веселье, и деньги! Я не прочь пожить в этом городе подольше! Сколько мы пробудем здесь?! Эй! Ты ещё должен меня слышать! – выкрикивал Эндрю удаляющейся спине Зелгадисса.       – Ну всё, проваливай, – буркнул стражник.       Товаркин дождался своего звёздного часа. В смысле, получил возможность присесть на ухо «другу Зелу».       Но не тут-то было.       – Не хочу слушать про твой заработок, итак догадываюсь, – сразу осадил он.       – Ой, а ты всё мрачнее тучи. Но раз решил побеседовать со мной, значит…       – Ты поможешь нам?       Эндрю медленно, выразительно, будто актёр, округлял глаза, и даже позволил себе слегка приоткрыть рот. Затем он наигранно спросил:       – Что-о? Я-а?       – Прекрати, паяц, понял ведь уже, что тебя об этом попросят.       – И всё же не верится. Меня считали обузой, обращались со мной как с мешком картошки или того хуже, а теперь, осознав весь мой неистощимый запас идей, мой редкий дар, мою уникальнейшую личность, обратились за помощью! Наконец-то меня признали членом команды!       – Разошёлся, как всегда. Тебя всего-то просят помочь. Мы бы и без тебя справились – с вещами пострашнее сталкивались. Мы решили дать тебе шанс в кои-то веки стать полезным. – Зелгадисс мысленно продолжил: "Заодно будешь перед глазами".       Эндрю это, вроде бы, задело.       – Ах, вот как. Тогда я требую оплатить свой труд. Аванс обязателен.       – Какой же ты паразит. Лучше бы Лина сама… нет, не лучше.       Сожаление накрыло Зелгадисса, когда он в очередной раз пришёл к мысли, что Лина не выдержит общения с Товаркиным и, чего доброго, прикончит его. Гаури в этом деле бесполезен. Амелию этот гадёныш запутает. Один к одному. Остаётся только «друг Зел». Он глубоко вздохнул.       – Угораздило меня… Конечно, свою долю ты получишь. Может, часть долга списать?       – Ну, сейчас мне нужны деньги на то, на сё. Нужны мне деньги, короче. Лучше вам быть справедливыми.       – Посмотрим…       – Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Конечно, я не детектив, это не моя специальность. Я просто мозговитый парень. Мой ясный ум нам ой как пригодится.       Просторная комната была ранее гостиной, а ныне служила местом, где многочисленные наёмники могли обсудить сложившееся положение и подумать над своими дальнейшими действиями. Лина и ко сидели на стульях, пока Товаркин, подобно лектору, расхаживал вправо-влево с подходящей физиономией (то есть умной).       – Поначалу выносили всё, что могли. Однако быстро смекнули, что от редких и диковинных вещей проку больше. Старинные монеты, древние манускрипты, бриллианты искусной работы, заговорённые рукавицы… Последнее ограбление выделяется дерзостью и изощрённостью. Такое количество и качество охраны обошли. Воры растут. Я предлагаю не пускаться на поиски. Они сами придут к нам в руки. Как понимаете, сбыть товар они в настоящих условиях не могут. Уверен, заниматься этим станут только после того, как покинут город, что сделать теперь также сложно ввиду ужесточившихся правил по входу-выходу. Таким образом, покинуть город незаметно практически невозможно. Если они сделают написание предупреждающих писем своим, простите за каламбур, преступным почерком, тогда нам остаётся лишь устроить засаду. Если же нет, у нас есть две наиболее вероятные жертвы, также обладающие редкими сокровищами. Это Шафф и Риммель.       Он сделал театральную паузу, во время которой посмотрел на Зелгадисса с выражением «я знаю кое-что, и это тебя обязательно заинтересует».       – Сокровище бабульки Риммель какой-то там якобы внеземной камень, ничего особенного. А вот у молодого графа Шаффа имеется волшебная книга…       – Пречистая Библия?! – всполошились все.       – Тише, я этого не говорил. (Будто я отлично разбираюсь в вашей магической белиберде.) Всё, что известно – книга, волшебная. Больше вам никто ничего не скажет. Ну, разве что экземпляр единичный. Это оригинал, опять же якобы. Копий не делали. Кто знает, какие тайны скрывают эти страницы, – хитро улыбнулся Товаркин.       Да, получилось. Зелгадисс заинтересовался, что поняли все. Впрочем, сие не отменяет скептика в нём:       – Недостоверная информация, слухи. На деле наверняка бесполезная писанина.       – О, информация точна, Зел. Не буду раскрывать свои источники, ты, все вы, верьте мне.       Команда загалдела. Ах, да, человек, говорящий о доверии, был ненадёжен.       – Стойте, стойте! Дайте договорить. Истина в том, что некая таинственная книга хранится у семьи Шаффа поколениями. Знают об этом очень немногие – семейство не хвастает этой вещью. Гипотеза же в том, что книга и стала причиной высокого положения Шаффов, которое они получили около трёх сотен лет назад. Может, в книге записан рецепт удачи, или она исполняет желания, или к ней это не имеет прямого отношения, а то и никакого отношения не имеет вовсе – секрет. Я предлагаю заключить сделку с графом: мы ему обеспечиваем защиту от воров, он в свою очередь предоставляет нам возможность ознакомиться с волшебной книгой. Как вам?       – Ты не учёл кое-что важное, – с оттенком безнадёги в голосе проговорила Лина. – Мы не справились с заданием по защите сокровищ Балларда, и теперь наша ценность в глазах чёртовых богачей близка к нулю.       Эндрю ничуть не смутился.       – Лина, главное то, что с вами теперь есть я.       – А это кого-то убедит? – подал голос Гаури.       – Я умею убеждать.       Лина фыркнула.       – Ну и вперёд. Если вдруг выгорит…       – Уже выгорело.       Красавица чуть не подпрыгнула от неожиданности.       – Чтооо?!       – Я обо всём договорился. Шафф и Риммель согласны на сотрудничество. Как бы то ни было, придёт письмо или нет, а до тех пор придётся разделиться на две команды…       – Ты, скотина такая, за нас всё решил?! Ты чего, боссом заделался?! Я убью тебя прямо здесь и сейчас!       – Держите её! Гения бьют!       И друзья действительно бросились держать знаменитую волшебницу. Ибо разозлилась она не на шутку.       – Госпожа Лина, успокойтесь! В конце концов, нам это на руку!       – Понимаю, меня данное положение тоже бесит, но ведь действительно выгодно.       – А я не понимаю. Он ведь вроде как помощник, договорился обо всём, нам же лучше.       – Без нашего ведома! Напыщенный самоуверенный индюк! Поди продешевил ещё!       Товаркин успел пробраться к дверям, где, нервно переминаясь с ноги на ногу, бросил последние слова:       – Эй, эй, за кого ты меня принимаешь, я из семьи торговцев! Знаю о твоих расценках и поверь, ты будешь довольна. Дура!       И ретировался от побоев подальше.       Лина вскоре угомонилась. Она начала анализировать ситуацию:       – Когда он это успел?       – М? – задумался Гаури. – Времени прошло всего-ничего? Подозрительно.       – Не нравится мне это. Ох как не нравится. – Лина повернулась к Амелии и Зелгадиссу. – А вы двое что скажете?       – Зачем спрашивать? Он хоть единожды за всё это время сделал что-то правильно? Но он не то чтобы врун. На самом деле хочет помочь. Не удивляйся, я неплохо его узнал. – Едва слышно Зелгадисс добавил: – И не горжусь этим.       – И поможет! Интуиция мне подсказывает!       – Только интуиция, Амелия?       – И ещё вера в человечество!       – Ладно, ладно, – спокойно подытожила Лина. Однако злость внезапно вспыхнула в её глазах: – Но если этот червь снова причинит нам неприятности, я обращу его в пыль!

***

      «Дорогой дневник, я знаю, никто мне не верит. Так было всю мою жизнь, я привык, не жалуюсь. Потому что это логично: обывателям приходится быть настороже, покуда не хотят стать участниками розыгрыша, или пусть даже безобидной шутки. Ничего не поделать, жизнь сурова. Но сейчас я хочу, чтобы мне верили.       Прости, что называю тебя дневником.       П.С. Если я пропаду без вести или погибну, прошу во всём винить Лину Инверс. Даже если не своими руками, пусть не напрямую – виновата всё равно будет она.       П.П.С. Надеюсь, я выживу, и за П.С мне будет стыдно».