Долгий ответ

Клариса не удивилась, обнаружив Доктора Лектера, ожидающего ее у подножия лестницы; должно быть он услышал шаги наверху и стук каблуков в коридоре. Упрямый голос в голове предложил, что он просто хотел убедиться в том, что его гостья не сбежит через парадную дверь. Доктор снял фартук и раскатал рукава, надев поверх рубашки пиджак с тремя пуговицами. Зеленые и золотые цвета галстука перекликались с ее сережками. Клариса обнаружила, что она скучает по неформальному образу – хотя он производил сильное впечатление в костюме – и подумала, какой же наряд он считает подходящим для завтрака. Из-за своих мыслей она чуть ли не пропустила ступеньку. В одно мгновение он оказался рядом с ней, протягивая руку для опоры. - Я надеюсь, Вы сегодня не баловались морфием, Клариса. Я бы не хотел убирать Ваш бокал для вина до того, как Вы попробуете блюдо. Он все еще держал руку Старлинг, поглаживая пальцы, пока она сходила по последним ступенькам, а затем поднес ее к губам для поцелуя. Лектер не отрывал взгляда от ее лица, и Клариса в смущении отвернулась. - Я припасла морфий для праздников, Доктор, так что Вы в безопасности на несколько недель. Однако, будет лучше оставить вино на Хеллуин. Она подразумевала - опять! - что такой странный вечер может повториться. Что они могут строить планы на будущее. Вместе. Лектер кивнул, словно она сказала это серьезно, и ответил с равной степенью формальности. - Я это запомню, Клариса, - он положил руку Старлинг себе на локоть. – Могу я проводить Вас к столу? - Конечно, Доктор. Он ведь все еще мой, или Вы изменили обстановку всего дома, пока я была на работе? - ее тон был дразнящим; Клариса почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног, когда она осознала, что может его дразнить. - Не совсем, моя дорогая, - Лектер провел ее в столовую, отодвигая стул перед элегантно сервированным столом. Бокалы, столовые приборы – черт, весь сервис был определенно не ее. – Я подумал, надо что-то оставить для следующей встречи. Она дразнила; но дразнил ли он? Если Клариса правильно его поняла, то это означало, что он тоже думает о… продолжительном общении. Без его присутствия такая мысль вызвала бы панику, но рядом с ним это лишь увеличило ее возбуждение. Близость Лектера только уверяла в том, что она не выдумала его заинтересованность в ней. Без этого ее окружали мрачные голоса. Старлинг нахмурилась, взволнованная тем, что он так на нее влияет. - Если Вас обижает сервировка стола, Клариса, то может быть подойдет коробка из-под пиццы или бумажный контейнер? Она подняла взгляд от тарелки, рассеянно отмечая, что теперь Лектер стоял справа от нее с бутылкой вина в руках. - Копаетесь в моем мусоре, Доктор? Он игриво сморщил нос. - Ничего столь пошлого, поверьте мне, - доктор налил немного вина в маленький тонкий бокал справа от ее тарелки. Вино было белым; судя по мужчине, наливающим его, несомненно дорогим и элитным, но на этом познания Кларисы о вине закончились. Он плавно обошел стол и, наполнив свой бокал, поставил бутылку в ведерко со льдом. – Я вернусь через мгновение с первым блюдом. Несмотря на формальность – или из-за нее? – ужин был спокойным. Казалось, доктор может с легкостью ее успокоить, плавно направляя разговор, давая возможность ответить и обсудить множество незначительных тем. Искусство, музыка, литература, кухня, путешествия… одно перетекало в другое, все побуждающее к рассуждениям и не ущемляющее чувств. К тому времени как они закончили суп и салат и принялись за щербет – то, что она считала десертом изо льда, а он называл освежителем вкуса - ее взгляд упал на настенные часы, и Клариса с удивлением обнаружила, что уже прошло два часа. Ее ум неохотно признал, что она может полюбить такие вечера… нет, не просто вечера. Обмен. Удовольствие. Компанию. Но вариантов только два: все или ничего. Если Лектер действительно хотел большего для нее, то ей придется оставить прошлое позади. Она никогда не сможет вернуться назад. И Старлинг должна принять его таким какой он есть, а в ответ отдать себя полностью. Он никогда не согласится на меньшее. Щербет приятно охладил горло. Доктор молча смотрел на нее. Так было весь вечер; он, как Клариса полагала, читал каждое ее выражение лица, анализировал каждый жест, понимая ее лучше, чем она сама. Ну, возможно, не полностью, хотя выглядело это именно так. Но его постоянное внимание никогда не заставляло Старлинг испытывать неловкость подозреваемого на допросе. Это было так… правильно, что он должен узнать ее, что он должен увидеть ее. Его взгляд не был плотоядным как у других, менее осмотрительных мужчин, в нем была определенная… теплота… все это время. Было ясно, что когда Доктор смотрел на нее, он видел не только тело. Он слушал, как Клариса ох-так-медленно высказывала свои мысли на темы, с которыми раньше не доводилось встречаться, знания, которые она только начала постигать, чтобы стать ближе к нему. Чтобы догнать его. Лектер обращался с ней как с равной в разговоре; никогда не перебивал и никогда не проявлял нетерпение, пока она обдумывала свои мысли. Его внимание было непрерывным, непоколебимым и чрезвычайно преданным ей. Она не могла видеть себя со стороны, когда ее осенило понимание, но что-то в ее лице, кажется, удовлетворило его. Доктор слабо улыбнулся ей, уголки его рта лишь слегка приподнялись, прищурил глаза и затем продолжил беседу так, словно никакой паузы не было. За приятными, неспешными разговорами они закончили первое блюдо (филе говядины с кровью и красным вином) и десерт (великолепный пудинг – запах которого она почувствовала еще наверху – поданный с другим вином). - Мне придется поставить винный шкаф, если Вы намерены продолжать так меня баловать, Доктор, - поддразнила она. – И еще надо будет пробегать десять миль каждый день, чтобы привести себя в форму после десерта. Он поднялся, и, обойдя стол, отодвинул ей стул. - Если Вы закончили, Клариса, то, возможно, захотите отдохнуть в гостиной, пока я приберу? - Я могу помочь с… - она указала рукой на стол. - Нонсенс, моя дорогая. Я все еще хозяин и не могу позволить гостю убирать со стола. Клариса ушла без дальнейших препираний, решив, что настаивая на своем она может высказать недоверие – и, действительно, несмотря на человеческие органы, которые Лектер подавал членам клуба и бывшим клиентам, несмотря на открытую демонстрацию каннибализма, свидетелем которого она стала в доме Пола Крендела, она все еще доверяла ему, в некой степени, позволяя быть честным с ней. Если Доктор желал подать ей блюдо, некогда бывшее человеком, он бы поставил ее перед этим фактом, прежде чем ставить тарелку на стол. Он бы испытал ее, вынудил, чтобы насладиться реакцией. После стольких лет изучения, Старлинг едва ли смогла докопаться до личности Ганнибала Лектера, но, по крайней мере, в одном она была точно уверена: он скорее ранит ее правдой, чем успокоит ложью. Ложь была для таких людей как Пол Крендел. Для людей, как Фредерик Чилтон. Доктор оставил зажженной лампу в гостиной; ее свет мягко падал на диван и стулья. Клариса склонила голову, размышляя, и села на одном конце дивана, скинув туфли и поджав под себя ноги. Несмотря на покрой ее платья, ей удалось аккуратно принять такую позу. Если бы только она могла с легкостью побороть возрастающее беспокойство. Состояние расслабленности, которого Старлинг достигла в его компании, постепенно сходило на нет, поскольку она понимала, что подходит время для цели визита. Долгий ответ. В течение ужина Лектер ни разу не затронул эту тему; на самом деле, он искусно избегал любого серьезного поворота разговора. - Хотелось бы мне знать, чего Вы хотите, Доктор, - пробормотала она. – Хотелось бы мне быть уверенной в том, чего я хочу.