Брак по завещанию

POV Джейт       Эта была бессонная ночь. Открывая глаза, я видела что-то смутное. Очертания каких-то непонятных предметов. И как только пыталась сосредоточиться и понять, где я, мои глаза тут же закрывались, а руки метались в поисках одеяла. Из-за жуткого холода свернулась калачиком, и, когда окончательно окоченела, я вновь сделала попытку открыть глаза.       Сначала мне представилось неясное очертание тёмного кофейного столика, на который падают тусклые лучи утреннего солнца. А когда подняла глаза чуть выше, то увидела... телевизор?       Какого хрена?       Приняв сидячее положение, огляделась.       В окна светлой комнаты просачивался свет восходящего солнца, а тонкий тюль, прикрывавший большое окно, слегка колыхался под напором лёгкого, но холодного ветра, от которого я в очередной раз поёжилась. На экране включённого телевизора стояла девушка, тихо вещавшая об ухудшении погоды, а я посмотрела назад и ничуть не удивилась, когда увидела кухонную зону.       Вот тварь!       Вскочив с белоснежного дивана, помчалась в спальню, прихватив с собой подушку, которой я безнадёжно пыталась укрыться ночью. Со всего размаху открыв дверь, кинулась в сторону кровати, где, с головой укрывшись мягким одеялом, дрых этот придурок.       — Ты что, совсем охренел?! — проорала я, срывая с него тёплое одеяло.       А в ответ он что-то промычал, перевернулся на бок, взял подушку, на которой Я-ДОЛЖНА-БЫЛА-СПАТЬ, «укрыл» ей своё тело.       — Нет, ты реально обнаглел! — возмущённо воскликнула я и, кинув ему в лицо маленькую подушку, начала трясти «бездыханное» тело.       — Отъебись, — пробубнил он, отмахиваясь моей подушкой, и, прикрыв ей своё ухо, пробормотал что-то ещё.       — Не-е-ет! — потянула, колотя его подушкой по голове. — Не отстану, пока ты не объяснишь, почему я оказалась в гостиной!       Но вся эта борьба оставалась бесполезной. Его глаза были плотно закрыты, а дыхание вполне равномерным, и это означало, что он спал, как сурок.       Моя душа жаждала мести, и я, быстро метнувшись на кухню, налила целый стакан воды и, вернувшись в комнату, без промедления плеснула холодную воду в его наглую спящую рожу. Ртом хватая воздух, он подскочил, как ужаленный, мотая головой в поисках того, кто это сделал. А когда его взгляд наткнулся на меня, я внезапно поняла, что вот так внезапно придёт моя смерть.       — Какого хуя ты это сделала? — проорал он, сжимая кулаки.       Раньше думала, что видела людей в гневе, но сейчас, глядя на взъерошенного мокрого парня, поняла, что этому «чуду» нужно дать первое место в номинации по самому грозному оскалу и звонкому скрипу зубов, от которого по позвоночнику спасались бегством мурашки.       — Я... я... — заикаясь, проговорила я, чувствуя, как моя голова начинает дымиться от испепеляющего взгляда. — А ты зачем перетащил меня в гостиную?       — Что, блять? — проорал он так громко, что от испуга я схватила сырую подушку, надеясь на то, что она мне поможет... спастись? — Ты совсем ебанулась?!       От такого ора у меня в ушах зазвенело, но, несмотря на страх, который внезапно овладел мной, я смело посмотрела в его злые глаза, готовясь напасть. Не физически, конечно. Хотя очень бы хотелось, но сил на этого здорового буйвола у меня, к сожалению, не так много.       — Это ты совсем чокнулся! — громко воскликнула я. — Я всю ночь проспала на этом маленьком диванчике без одеяла и с открытым окном!       Не удержавшись, я всё-таки ударила его подушкой, но только когда заметила его равнодушный взгляд, поняла, что она мягкая и не может причинить вред этому чёрствому болвану.       А жаль!       — Ты совсем спятила? — вырвав подушку из моих рук, громко спросил он. — Вылила на меня холодную воду, колотишь подушкой и хуй поймешь в чём обвиняешь!       — Харэ прикидываться невинной овечкой, придурок! — орала я, сжимая кулаки. — Тебе не идёт лицо святоши — уж очень ты плохо играешь!       — Что ты, блять, за хуйню несёшь? — вновь проорал он, вскакивая с кровати. — Я пришёл в три часа ночи и лёг спать!       Его выражение лица и отрицание факта бесило меня ещё больше, поэтому, не пытаясь перебороть свой гнев, я кинула в него подушку и попала прямо в лицо.       — Хватит! Ты так жалок! Ты даже не можешь признаться в том, что натворил! Трус! — орала я, что есть мочи. — Видите ли, нашему королю мало место на огромной кровати! Какой болван!       — Я болван?! — удивлённо переспросил он, кидая подушку в меня, и я тут же словила её. — Ну а ты-то не дура разве? Обвиняешь в какой-то хрене, которую я не делал!       — А как, по-твоему, я оказалась на диване, чёртов ты придурок?! — гневно воскликнула я, швыряяв него подушкой, которую он, к великому сожалению, поймал.       — А я-то, блять, откуда знаю?! — орал он мне и, со всей силы запустив несчастную подушку в меня, добавил: — Если ты ебанутая дура, то, будь добра, меня не трогай!       Подушка попала прямиком мне в лицо, но мне не было больно. Просто чуть-чуть обидно.       Хотя нет, не чуть-чуть!       Что я ему сделала, чтобы он со мной так поступал? Не я виновата, что мы оказались в этом дерме!       «Никогда, слышишь? Никогда не употребляй слово «нас» или «мы»! Запомни, что никаких «нас» нет и не будет!»       Ах да! Как же я могла забыть о разговоре, который взбесил меня так, что я залепила смачную оплеуху? Об одном сожалею: этот сладкий миг пролетел слишком быстро. Да и сам он едва сдержался, чтобы не ударить меня.       Чёртов гад!       — Никто тебя и не собирался трогать! — орала я, сминая несчастную подушку в руках. — Ты первый начал эту тупую игру! И если всё зашло так далеко, то я принимаю вызов!       Он молча осмотрел меня с ног до головы, будто вещь, которую можно продать. И я внутренне поёжилась, стараясь ответить ему ненавистным взглядом, а он, гаденько улыбнувшись, спросил:       — А проиграть не боишься?       И вновь кинул взгляд на меня, а если быть точнее, то не совсем на меня, а на мои открытые ноги. А после с полуулыбкой подошёл ко мне, отчего пришлось задрать голову, чтобы не разорвать взгляд. Он был выше меня почти на целую голову, но даже это не помешало мне разглядеть в его глазах смех.       — Знаешь, что самое смешное? — вдруг спросил он. — Так это то, что я ещё ничего не делал, хотя собирался. Но если уж так вышло, то я тоже вступаю в игру.       Его слова немного дали мне слабину. Об этом отозвались мои ноги, которые внезапно подкосились.       Вдох-выдох.       Быстро взяв себя в руки, я с уверенностью посмотрела на него, показывая, что мне не страшны его угрозы.       — Отлично, — злостно бросила я и, развернувшись, пошла к выходу.       — И что? Всё?! — нарочным тоном удивился он, заставляя меня остановиться. — А где же крики? Где мольба о том, чтобы я этого не делал? Где, в конце концов, драка?       Не успел он закончить предложение, как, круто развернувшись, я влепила ему звонкую пощёчину, от которой ладонь загорелась. Но я не жалела.       Ради такого и потерпеть можно.       Голова парня после удара повернулась в сторону, а его зелёные глаза вылезли из орбит от неожиданного нападения. Медленно, как бы нехотя, он повернул голову в мою сторону и, сузив глаза, посмотрел в лицо так, что у меня невольно побежали мурашки по спине.       — Хотел драки — получи! — воскликнула я и уже хотела уйти, но он, перехватив мою руку, потянул меня на себя, сокращая наше расстояние до минимума.       Я закусила нижнюю губу и, не отрывая взгляда от его лица, старалась терпеть боль в запястье. Какие-то параноические мысли летали в моей голове. Казалось, что если отпущу глаза, то проиграю. И поэтому я боролась, старалась подавить свою внезапно нахлынувшую трусость и терпеть его жалящий взгляд, прожигающий мою кожу.       Что-то подсказывало мне, чтобы я не дёргалась. Наверно, мой разум, проявляющийся только в особо экстренных случаях. И вот сейчас, глядя друг другу в глаза, поняла, что голос внутри меня абсолютно прав.       И теперь, когда он стоял так близко, я могла лучше разглядеть его черты лица: прямой нос с едва заметной горбинкой, высокие скулы и тонкие ровные губы. С влажных волос мелкими каплями ещё стекала вода, и я едва удержалась, чтобы не провести по ним пальцами и проверить их на мягкость.       Сердце, как ошарашенное, тут же понеслось вскачь, когда он медленно, слегка приоткрыв свои губы, стал наклоняться. Его лицо было настолько серьёзным, что я невольно поёжилась, но не сделала попыток вырваться.       Почему?       Да чёрт его знает! Просто чувствовала, что если отвернусь, то пожалею об этом.       И вдруг он остановился — всего лишь в нескольких сантиметрах от моих губ. Краска припала к моим щекам, когда я почувствовала его учащённое теплое дыхание, касающееся моих губ и подбородка. Его глаза были перед моими, и я не заметила в них ни доли злобы, которая была минуту назад. Словно передо мной стоял совсем другой человек!       Слегка коснувшись губами моей раскрасневшийся щеки, он спустился чуть ниже и, вдохнув полной грудью воздух, тихо на ухо шепнул:       — Не делай так больше. Ты ведь хорошая девочка.       И тут я словно проснулась и, дернувшись, поняла, что он давно отпустил мою руку.       Мне захотелось провалиться сквозь землю, чтобы не видеть этот насмешливый взгляд.       — Гори в аду! — сквозь жатые зубы проговорила я ему в лицо и, круто развернувшись, вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью.

***

      Было до безумия обидно. Я всеми словами прокляла себя за то, что вовремя не отвернулась. Хотя могла!       Ему, видимо, было мало того, что он перетащил меня в гостиную, наверняка перед этим полапал! Так ему ещё надо пялиться на мои ноги и поприкалываться надо мной!       А знаете, что самое обидное? Это то, что я стояла и ждала этого!       Вот так поворот!       Теперь саму от себя тошнит.       Фу! Что с тобой, Джейт?       Ничего. Наверное, просто устала. От него, от этих репортёров, которые караулят меня у входа колледжа, надоедая своими глупыми вопросами. А ведь мне было, что сказать! Да, я бы многое сказала, только от этого будет плохо не только мне и этому болвану, но и моим родителям. Они только вздохнули с облегчением, а я их подведу?       — Джейт, — тихий голос ворвался в моё сознание, но из-за ужасной усталости у меня не было сил поднять голову. — Джейт, не спи.       Что? Я сплю?       — Джейт! — громко воскликнул голос, и я, от неожиданности подпрыгнув, огляделась. — Хватит храпеть на всю аудиторию!       Я даже не удивилась, когда увидела свою подругу рядом. Кто ещё мог так будить?       — Научись, наконец, врать, Лиз, — пробормотала я, протяжно зевая. — Ты прекрасно знаешь, что я не храплю.       — А как ещё заставить тебя проснуться? Ты спишь уже вторую пару, — с укором проговорила она, а я, положив руки на парту и удобно расположив голову на них, вновь закрыла глаза. — У тебя что-то случилось?       Я снова распахнула глаза и недовольно уставилась на подругу, а она, в свою очередь, виновато посмотрела на меня. Будто не знает, что случилось!       Пф-ф.       — Ну, давай подумаем, — устало проговорила я, облокачиваясь на руку. — Мой папа приехал всего на несколько часов, чтобы повидаться со мной, а потом опять уехал и даже не сказал, когда приедет обратно.       — Джейт, — сочувствующим голосом начала Лизи, — ты же знаешь, что он работает...       — Да знаю я, — пробормотала я, вновь ложа голову на руки. — Просто скучаю.       Подруга не знала, что говорить в таких ситуациях. Да и не надо ничего говорить. Мне достаточно того, что она рядом и мысленно поддерживает меня. Без её поддержки я бы давно с катушек слетела.       — А ещё мама, — тихо сказала я, закрывая глаза. — Она ни разу не позвонила мне за эти три дня.       И это правда. Моя родная мать даже не соизволила позвонить и спросить, как у её дочери дела. Спросила бы, счастлива ли я в браке. Не то чтобы я собиралась отвечать на звонок, просто я бы знала о том, что она переживает за меня.       — И да, я замужем за человеком, которого всей душой презираю, — будто бы вспомнив маленькую деталь, добавила я.       — Эй! Перестань! Я уверена, что всё не так плохо, как кажется, — говорила она таким спокойным голосом, что я едва не разрыдалась от бессилия.       Боже, какая же она ещё невинная — не знает, что такое настоящие проблемы! Повезло ей: живёт с родителями, которые души в ней не чают, обеспечена, всегда хорошо одета. И если бы она оказалась на моём месте, то давно бы уже сошла с ума от такой жизни.       — Не так плохо? — громко воскликнула я, удивляясь. Потом, открыв глаза и чуть приподняв голову, злостно проговорила: — Я сегодня проснулась на маленьком диванчике в гостиной без подушки и одеяла! Этот придурок даже не удосужился закрыть окно!       Проговорив всё это, вновь положила голову на руки и закрыла глаза, стараясь унять свой гнев.       — Хорошо, что не на коврике в коридоре, — проговорила она, пожимая плечами.       Да. Лиззи всегда могла утешить, и, видимо, этот случай не стал исключением.       — Если бы я проснулась на коврике, то серную кислоту ему бы в лицо вылила, а не воду, — пробубнила я.       — Ты вылила на него воду? — спросила она так громко, что вся аудитория повернула в нашу сторону.       Лиззи густо покраснела и, зажав себе рот рукой, слегка наклонилась вперёд, скрываясь от заинтересованных взглядов в нашу сторону и ожидая от меня объяснений.       — Пока он спал, я просто вылила на него холодную воду, — тихо проговорила я.       — А он что? — шёпотом спросила она, и я заулыбалась, вспоминая его выражение лица.       Непередаваемые ощущения.       — А он вскочил, как ужаленный, и давай на меня орать, — проговорила я, едва сдерживая смех; подруга заулыбалась, видимо, представив его в этот самый момент. — Ну, ты же меня знаешь — я тоже могу покричать.       Подруга закатила глаза, словно говоря: «Да знаю, знаю!». И она правда не понаслышке знала, что я могу сделать, если разозлюсь.       — А дальше? — спросила она, развесив уши.       — Я не удержалась и дала ему пощёчину, — ответила я, открывая глаза и думая над тем, что подруге необязательно знать всех подробностей нашей «беседы».       — Ты серьёзно? — вновь воскликнула она слишком громко и, заметив, что взгляды опять обращены к ней, шёпотом спросила: — Он же парень! И может ответить тебе! Ты разве не боишься этого?       — Да мне уже всё равно, Лиз, — ответила я, облокачиваясь об спинку стула.       Мой взгляд упал на запястье. Сейчас оно был разукрашено в багровый, а местами и в синеватый оттенок.       — И что ты собираешься делать? — тихо полюбопытствовала она.       — Пока ничего, — так же тихо ответила я, трогая свой синяк пальцем. — Но если ещё раз проснусь в гостиной, то продолжу выливать воду!       Это на самом деле несправедливо: я буду не высыпаться и дремать на лекциях, а он нежиться в тёплой кроватке.       Ну уж нет.