Так выбираю я

Вика лежала на спине на какой-то неровной поверхности и определенно была жива. Девушка открыла глаза. Или не открыла? Она не могла ответить на этот вопрос, потому что темнота в обоих случаях оставалась неизменной. «Я ослепла?» - эта мысль заставила сердце панически сжаться. В следующий миг перед внутренним взором замелькали картинки прошлого – автобус, авария, раненый мужчина, огонь, резкая боль в затылке. Вслед за вернувшимися воспоминаниями и тело обрело чувствительность. Заныла спина, любые попытки шевельнуть левой рукой отдавались острой болью от запястья до ключицы, голова буквально раскалывалась, а ноги вообще отказывались двигаться, как будто их чем-то придавило. А может, и правда придавило? Кромешная тьма и путаные мысли мешали сделать однозначные выводы. Но девушке показалось, что ее голова покоится на каком-то камне – большом, шершавом и холодном. «Где же я?» - набатом стучало у нее в голове. Правая рука пострадала меньше всего, поэтому Кострова смогла поднять ее без особых неприятных последствий. Девушка исследовала пространство вокруг себя. Нащупала только землю и камни разных размеров, часть из которых были прямо на ней. Создавалось впечатление, что Вика оказалась в пещере после обвала. Эта гипотеза объясняла кромешную тьму вокруг. Вопрос был только в том, как из автобуса девушка перенеслась сюда. Опершись локтем здоровой руки на каменистую землю, Кострова попыталась сесть. Движение вызвало дикую боль в спине – в позвоночник как будто вонзилась сотня раскаленных игл. Вика не сдержала вскрика, который эхом отозвался в темноте неизвестного места, но все-таки, превозмогая собственную слабость, села. Девушка тяжело дышала, будто только что пробежала марафон, когда услышала откуда-то слева неуверенный мужской голос: - Тут кто-то есть? Кострова замерла, словно испуганный зверек, боясь даже вздохнуть, чтобы не выдать своего присутствия: мало ли кто притаился во тьме. Хотя голос показался ей знакомым. Вот только она не могла припомнить, где именно слышала его. «Может, все-таки откликнуться? – размышляла Вика. - Этот человек не обязательно желает мне зла. А вдруг он так же сбит с толку, как и я? Возможно, мы могли бы помочь друг другу…» В девушке параноик боролся с командным игроком. С одной стороны, Кострова с трудом доверяла другим людям, даже близким, не говоря уже о неизвестных голосах из темноты, но с другой – она придерживалась мнения, что работа в команде всегда продуктивнее сольных мероприятий, разумеется, если каждый ее член знает свое место. А сейчас, когда Вике было действительно страшно, соблазн объединиться с кем-то был очень велик. Но ведь этот человек может оказаться и злоумышленником – маньяком, желающим ее смерти. Что будет, если Кострова выдаст свое положение, а незнакомец воспользуется ситуацией, чтобы расправиться с ней? Как она сможет себя защитить, прикованная к месту этими камнями? «Нет, риск определенно слишком велик», - такой вывод сделала Вика, но в ту же секунду голос раздался снова: - Я слышал вас, отзовитесь! – от неуверенности не осталось и следа, на этот раз в словах мужчины слышались требовательные нотки. Правда, последний факт только укрепил девушку в ее решении молчать: когда кто-то ей что-то приказывал, Кострова делала наоборот чисто из принципа, даже если ранее сама хотела поступить так, как сказано. - Вы ведь девушка из автобуса, - продолжал тем временем обладатель голоса, а до Вики, наконец, дошло, где она его слышала. – Вы рисковали жизнью, чтобы спасти меня тогда, а теперь даже откликнуться не желаете? «Обиделся? – проскользнула в голове у Костровой шальная мысль, но девушка быстро отбросила ее, лихорадочно соображая. - Это точно тот раненый из автобуса. Что ж, это меняет дело: он был еле живой уже тогда, у меня нет причин его опасаться. Даже если он захочет причинить мне вред, то не сможет. Я ничем не рискую, отвечая ему», - но все же ее внутренний параноик не желал сдаваться: - «Хотя он может быть не один…» - но последнюю мысль Вика решительно отбросила: страх остаться в темноте и одиночестве переборол подозрительную часть натуры девушки. - Я вас слышу, - хрипло произнесла Кострова. - Наконец-то, - в этом слове явственно слышалось облегчение, – вы почти заставили меня усомниться в моем рассудке. Голос мужчины звучал приглушенно, как будто из-за стены. Вика предположила, что завал разделил их слоем земли и камней, поэтому такая странная акустика. - Простите, - почти искренне проговорила девушка. – Но что произошло? Где мы? Вика ожидала ответа, но собеседник, как назло, именно в этот момент утратил свою говорливость. Пауза затягивалась, что буквально выводило Кострову из себя. - Ну, не молчите! – не выдержала она, позволяя отголоскам своих эмоций отразиться в этом возгласе. - Я хотел бы как-то подбодрить вас, но не могу, - медленно проговорил мужчина, – у меня нет ответа на ваш вопрос. - То есть? – Вика не желала понимать его. - Я понятия не имею, где мы и как тут оказались. Эти слова прозвучали для Костровой, как приговор. - О, боже… - девушка едва сдерживала рвущуюся наружу истерику. - Спокойно, не стоит падать духом, - неожиданно ровным и уверенным голосом заговорил незнакомец, – как вас зовут? Вопрос показался Вике настолько несвоевременным и диким при нынешних обстоятельствах, что она нервно рассмеялась, что, как ни странно, заставило панику отступить. Кострова почувствовала себя капельку лучше, она больше не ощущала себя никчемной. Удивительно, как самый обычный вопрос, произнесенный в нужное время, может вернуть человека на правильный путь. - Вика. Меня зовут Вика. - Будем знакомы, Вика. Я – Антон, - голос мужчины звучал настолько непринужденно, что, казалось, они не завалены камнями непонятно где, а мило беседуют в каком-нибудь кафе. Кострова знала, что Антон старается быть уверенным и спокойным, чтобы поддержать ее, и была благодарна ему за это. - Хотелось бы познакомиться при других обстоятельствах, - девушка решила поддержать игру в непринужденность - в конце концов, паника еще никому не помогала. - Золотые слова, - хмыкнул мужчина. – Но мы предполагаем, а судьба располагает. Предлагаю перейти на «ты». Не думаю, что церемонии сейчас уместны. Вика кивнула, запоздало поняв, что собеседник не может этого видеть. - Согласна, - озвучила она свою мысль. – Нам надо как-то выбираться отсюда. - Боюсь, что ходок из меня неважный, - ровно проговорил мужчина, но девушка явственно слышала напряжение в его голосе. – Мне придавило ногу, я не могу двинуться. Кострова уже успела забыть и о собственном заключении, и что Антон еще в автобусе был ранен настолько, что не в состоянии самостоятельно идти. - Я попробую помочь, если сама выберусь из-под этого завала, - сообщила Вика, жалея, что у нее нет никакого источника света. - Я могу описать тебе помещение, в котором нахожусь. Возможно, это поможет, - по голосу мужчины было ясно, что он сделает все, чтобы оказать содействие даже в таком состоянии. Кострова открыла было рот, чтобы согласиться, и тут до нее дошло, что при полном отсутствии освещения у Антона не могло быть возможности что-либо осмотреть. Кроме того, он говорил о «помещении», а Вика не сомневалась, что они завалены в какой-то пещере. Держать свои сомнения при себе девушка не собиралась. - Тут кромешная тьма, как вы умудрились осмотреться? – не скрывая подозрительности в голосе, вопросила Кострова. - Мы же перешли на «ты». - Это было ошибкой: вы намного старше меня, так что лучше все же «вы», - запальчиво бросила Вика. – И вы не ответили на вопрос. - Как угодно. Я поставил подсветку в телефоне на максимум, - последовал ответ. – И тебе советую сделать то же самое: без света ты далеко не уйдешь. Девушка почувствовала досаду на саму себя: сразу бросилась обвинять Антона, вместо того, чтобы подумать головой. К осознанию собственного промаха примешивалось еще и раздражение из-за того, что мобильного-то при ней и нет. - Телефон остался в сумочке, - выдохнула Кострова, задаваясь вопросом, почему ей так не везет. - Хм, - Антон как будто решал, говорить ей что-то или смолчать, - а ты уверена в этом? - В смысле? – странный вопрос снова сбил Вику с толку. - В автобусе ты стояла рядом со мной, пока я не уступил тебе место. Твой карман на брюках… Там явно проглядывался контур телефона. Девушка нахмурилась. В первую очередь ее возмутило, что незнакомый мужчина так бессовестно ее разглядывал. Лишь мысленно высказав все, что думает по этому поводу, Кострова осознала, что слова Антона не могут быть правдой. На ее обтягивающих бриджах были небольшие карманы, и, чисто теоретически, можно было засунуть в один из них телефон, но при этом он мерзко топорщился, напоминая Вике противный нарост на дереве. Именно поэтому девушка принципиально клала мобильный только в сумочку. - Быть не может, - отрезала Кострова. – Я точно помню, что положила телефон в карман сумки. - Тебе сложно проверить? – впервые в голосе мужчины проявилось раздражение. Вика едва не зарычала: смысл что-то проверять, если она и так знает, как было дело. И все же девушка потянулась здоровой рукой к карману. Пришлось стряхивать с нижней половины тела камни с землей, что вновь вызвало приступ жгучей боли. Но Кострова стиснула зубы, запрещая себе хныкать и стонать. Она была уверена, что ничего не обнаружит, однако через пару минут ее рука нащупала корпус мобильного. - Что за?.. – не сдержалась девушка, аж дернувшись от неожиданности, и тут же вскрикнула от боли, вызванной резким движением. - Что случилось? – в голосе Антона послышалось беспокойство. - Н-н-ничего не понимаю, - запинаясь, проговорила Вика, дрожащей от волнения рукой, доставая телефон. – Я ведь клала его в сумку, это точно, - последняя фраза прозвучала почти жалобно. И все же Кострова вцепилась в гаджет, как утопающий в спасательный круг. Она, не теряя ни секунды, нажала на первую попавшуюся кнопку, активируя подсветку. Слабое голубоватое сияние, клинком пронзившее тягучую мглу, показалось Вике ослепительным, больно ударив ее по глазам, которые мгновенно заслезились. Но боль казалась почти сладкой, девушка была готова испытывать ее снова и снова, если это означает оставаться на свету. - Не зацикливайся, - продолжал тем временем Антон, - ты ведь засыпала на ходу, могла и перепутать. Кострова нахмурилась, приоткрывая глаза. Упиваясь радостью от появившегося источника света, она уже успела забыть о странной истории обнаружения телефона. - Наверное, вы правы, - все еще не очень уверенно откликнулась девушка. - Осмотрись пока, - посоветовал Антон, хотя Вика в этом и не нуждалась: она и сама жадно вглядывалась в окружающую обстановку, пытаясь понять, где находится. Проблема заключалась в том, что Кострова страдала близорукостью, причем очень серьезно. Без очков она была практически слепа, и сейчас девушка видела мир как через плотное стекло. И все же Вика сумела понять, что находится не в пещере. Помещение больше напоминало полуразрушенный туннель метро, только рельс, кажется, не было. Еще странными девушке показались огромные белые цифры, написанные на боковых стенах – 142. Часть туннеля, в которой она лежала, была тупиком, но явно таковой не задумывалась. Кострова предположила, что произошло обрушение, из-за которого и завалило сам проход и присыпало нижнюю часть ее тела. Голос товарища по несчастью доносился из-за левой стены туннеля, рядом с которой девушка и лежала. «Где же мы, черт возьми?» - ошарашено думала она, с каждой минутой понимая все меньше. - Что ты видишь? – подал голос Антон, заставляя собеседницу оторваться от раздумий. - Я потеряла очки – перед глазами все плывет, так что вижу плохо, - немного помолчав, ответила Вика. – Тут что-то вроде полуразрушенного туннеля. А сбоку написано: «142». Что это может значить? - Точно не знаю, но у меня есть пара мыслей. - Не хотите поделиться? – Кострова снова почувствовала раздражение: если Антон продолжит строить из себя мистера таинственность, она доберется до него и добьет. - Я не совсем уверен, но, думаю, мы попали в заброшенный лабиринт. Тут есть что-то вроде схемы туннелей, но она вся в земле, я могу разобрать только отдельный кусок. Зато я вижу сектор 142 - похоже, я знаю, где ты. Последние слова настолько воодушевили Вику, что ей даже показалось, будто в помещении стало светлее, да и сама ситуация вдруг перестала видеться такой уж безысходной. В душе девушки снова «подняла голову» надежда, заставляя сердце биться чаще, а разум лихорадочно работать. - А выход вы видите? – это было бы просто чудом, но Кострова не особо надеялась на положительный ответ. - Нет, но я уверен: он обозначен на той части схемы, что завалена землей. - А вы никак не можете ее отчистить? – Вика понимала, что вопрос глупый: если бы Антон был в состоянии, он сделал бы это и без ее подсказок. И все же она просто не могла до конца поверить, не услышав ответ из его уст. - Моя нога придавлена огромной глыбой, я не могу дотянуться до карты, - без намека на раздражение проговорил мужчина. - Ясно, - коротко откликнулась девушка, напряженно размышляя. – А вы видите свой номер на схеме? - Да, - Антон, казалось, удивлен ее вопросом. - Тогда объясните, как мне дойти до вас. Я помогу вам освободиться, мы вместе заберем карту и выберемся отсюда. В такой форме все выглядело удивительно простым… Вика не упомянула, что далеко не уверена в своей способности даже подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы тащить на себе еще и Антона. Также она опустила часть правды, касающуюся ее проблем с ориентированием в пространстве. Кострова всегда открыто заявляла, что у нее «топографический кретинизм», и совершенно не чувствовала себя ущербной из-за этого. Но вот сейчас эта ее маленькая особенность могла сыграть злую шутку не только с ней, но и с беднягой Антоном. Мужчина хрипло рассмеялся из-за стены. - Ты такая оптимистка, когда речь заходит о помощи другим, - заметил он. – Я бы даже сказал – безрассудная оптимистка. Воплотить этот план в жизнь будет очень сложно, Вика. - Любое «сложно» всегда предполагает, что шанс есть, - уверенно откликнулась Кострова. – А большего я у судьбы и не прошу. Это была истинная правда: девушка не страдала манией величия, но собиралась сделать все от нее зависящее, чтобы справиться. Был бы шанс, пусть даже самый призрачный, но шанс. Вика была готова носиться по лабиринту столько, сколько потребуется, лишь бы знать, что заветная дверь наружу где-то есть. А жить в полной безысходности Кострова не умела: она разъедала все внутри не хуже кислоты. - Ты настолько уверена в себе? – в голосе Антона удивление смешивалось с чем-то похожим на уважение. - Дело не в уверенности, - Вика пожала плечами и тут же пожалела об этом: спину снова пронзила жгучая боль. – Просто я готова как выиграть, - девушке с трудом, но удалось сдержать мученический стон, - так и проиграть, если вижу, что победа возможна. Мне нужна реальная цель, к которой я могу стремиться. - Помогу тебе, чем смогу, - после продолжительной паузы проговорил мужчина, но было очевидно, что он не слишком верит в успех этого мероприятия. – У тебя есть чем записать схему пути до меня? - Нет, - растерянно откликнулась Кострова, и тут ее взгляд упал на телефон. – Но я могу набить текст смс-кой… - девушка неожиданно замолкла: мысль, пронзившая ее, поразила своей простотой. - Хорошо, тогда… - заговорил Антон, но был прерван возгласом: - Телефон! – Вика лихорадочно забарабанила большим пальцем по сенсорному экрану, бормоча: - Как же я раньше не догадалась? Тут есть сеть! Давно надо было звонить ноль-ноль-один! Не обращая внимания на то, что Антон говорил ей из-за стены, Кострова приложила мобильный к уху, ожидая связи с оператором, но на том конце была тишина. Со смесью недоумения и разочарования девушка взглянула на экран, на котором значилось: «Вызов невозможен. Попробуйте набрать другой номер». - Что за фигня? – воскликнула она, ни к кому, в сущности, не обращаясь. - Об этом я и пытаюсь тебе сказать, - с изрядной долей раздражения проговорил Антон. – Ты так стремишься броситься в омут с головой, что совершенно меня не слушаешь. А могла бы сэкономить и силы, и нервы. И снова ему удалось пристыдить несчастную Вику. Она залилась краской, радуясь лишь тому, что собеседник не может ее видеть. - Простите, - виновато отозвалась Кострова. – Я просто очень хочу выбраться и не привыкла доверять людям. - Тебя кто-то обидел, поэтому ты сторонишься людей? – участливо поинтересовался Антон, но вместо того, чтобы открыть душу, Вика лишь спряталась в свою раковину от этого вопроса. - Я не хочу говорить об этом, - буркнула девушка. – Что происходит? Почему сигнал есть, а вызов не проходит? - У меня есть теория, - оживленно заговорил мужчина, - но чтобы ее проверить, мне нужна твоя помощь. - Какая именно? - Попробуй мне позвонить, - как будто почувствовав скепсис Костровой, Антон добавил: - Все вопросы потом. Пока он диктовал номер, Вика недоумевала: ей стоило огромного труда воздержаться от вопросов и молча сделать то, что ей сказано. Девушка подчинилась только потому, что чувствовала вину за свое импульсивное поведение. И все же собственная покладистость ей претила. Нажав на «вызов», Кострова даже не стала прикладывать телефон к уху, уверенная, что ничего не получится. Именно поэтому она вздрогнула от неожиданности, когда из-за стены грянул саундтрек из нашумевшего боевика, названия которого Вика не помнила. - Слышишь меня? – послышалось одновременно из трубки и из-за стены, в голосе Антона было воодушевление, которое он не слишком успешно пытался скрыть. - Да, но как это возможно? – девушка окончательно запуталась: ситуация с каждой минутой выглядела все абсурднее. - Мне приходилось сталкиваться с подобным, когда я работал в секретной лаборатории при министерстве обороны. Они ставили непроницаемый для сигнала барьер в наружных стенах, при этом обеспечивая связь внутри помещения. - То есть мы можем общаться между собой тут внизу, но позвонить кому-то вне этого лабиринта не можем? – уточнила Кострова, проигнорировав откровение по поводу секретной лаборатории, которое, на самом деле, ее очень заинтересовало. Она понимала, что сейчас не время для праздных бесед. - Именно, - довольный, что Вика его поняла, подтвердил Антон. – Это далеко не худший вариант. - Вы даже не представляете, насколько правы, - неожиданно усмехнулась Кострова, понимая, что теперь с ее «топографическим кретинизмом» проблем не возникнет: собеседник будет вести ее в режиме реального времени. - Ты можешь встать? – прозвучал осторожный вопрос. - Дайте мне пару минут, - попросила Вика. Кострова понимала, что ей стоило выбраться из-под завала раньше, но любое движение было пыткой, поэтому она малодушно откладывала момент освобождения своих нижних конечностей. Поскольку левая рука совершенно не слушалась – держать телефон и сбрасывать с себя камни одновременно, было невозможно. Поэтому Вика более-менее надежно установила его на выпирающую из стены арматуру. Даже эти немногочисленные движения растревожили все травмы девушки, заставляя ее шипеть от боли. А худшее еще было впереди. Само дыхание давалось девушке с трудом, из чего она сделала вывод, что ребра ее тоже пострадали – как минимум, треснули, если вообще не сломаны. Хотелось плакать от осознания неотвратимости новой боли. «Хорош ныть, как дитя, - мысленно приказала себе Кострова, – просто вытащи чертовы ноги из-под этого гребаного завала!» Девушке удалось себя смотивировать – она, рыча от напряжения, дернула правую ногу на себя, сбрасывая комья земли и мелкие камни, толстым слоем покрывающие нижнюю часть ее тела. Адская боль вспыхнула мгновенно, пронзая несчастную конечность до самой кости, после чего перекинулась на позвоночник, обволакивая Вику от кончиков пальцев до макушки. Кострова завопила, больше не пытаясь сдерживаться, но продолжая вытягивать себя из-под завала. - Вика, что с тобой?! – кричал Антон. – Что происходит?! Вика! Но девушка не слышала его, зацикленная на своей цели и муках, которые доставляло ее исполнение. Кострова так сощурила слезящиеся глаза, что совсем перестала видеть что-либо, действуя исключительно на ощупь. Она уже могла сесть, что и сделала, несмотря на боль в пояснице. Вика почти не осознавала, как откапывала левую ногу: ощущения ее тела стали для Костровой всем миром, который забирал ее разум без остатка. Рука действовала автоматически, как будто не девушка, а она сама помнила о том, ради чего все это. Звук собственного вопля стал естественным фоном и тоже перестал достигать сознания, в котором осталась лишь глубокая, но безотносительная боль. Она стала частью Вики, потому что девушка в этот момент свела всю себя к ней. Все закончилось неожиданно: в мире, сотканном из страданий, появилось то, чего там быть нем не могло: осторожное прикосновение прохладных пальцев к щеке. Протяжный вой Костровой прервался испуганным визгом, она дернулась вправо – прочь от стены и непонятной угрозы. - Вика, Вика, - послышалось из-за стены, - не бойся, это я. - К-к-как? – только и смогла выдавить девушка. - Когда ты пристраивала телефон на стену, он осветил это отверстие, я разглядел его и сумел дотянуться. Кострова, постепенно приходящая в себя, превозмогая боль, подползла ближе к стене и стала ощупывать найденную брешь. Это была небольшая щель, длиной сантиметров восемь-десять, довольно узкая, но позволявшая просунуть руку. - Может, получится расковырять стену? – задумчиво протянула Вика, здоровой рукой пытаясь расширить отверстие, но безуспешно. - Сомневаюсь, что в этом есть смысл. Судя по всему, в основе стены металлический сетчатый каркас. Сечение слишком частое, так что даже если мы избавимся от камней и земли, все равно не сможем пройти через него. - Значит, вернемся к первоначальному плану, - вздохнула Кострова, пытаясь найденным в кармане курточки платком стереть с лица размазанную тушь и землю: вся эта гадость, попадая в глаза, полностью лишала девушку остатков зрения. - Ты можешь встать? – ровным голосом спросил Антон, как будто от ответа на этот вопрос не зависело, есть у них шанс выбраться отсюда или нет. - Попробую, - нарочито бодро откликнулась Вика. Цепляясь рукой за арматуру, девушка поднялась и едва не повалилась назад, опершись на левую ногу. Шумно выдохнув, Кострова прижалась к стене, чтобы удержать себя в вертикальном положении. - Ну как? – в голосе Антона слышалось нетерпение, которое он безуспешно пытался скрыть. - Традиционно, есть две новости: хорошая и плохая, - отдышавшись, проговорила Вика. – С какой начать? - Говори, - мужчина явно не был настроен шутить, а Кострова, наоборот, в самоиронии черпала душевные силы для дальнейшей борьбы. - Раз вы такой джентльмен, что предоставляете даме решать, то начну с хорошей, - Вика сделала паузу: на длинные фразы ей не хватало дыхания. – Я могу стоять. - Уже что-то, - прокомментировал Антон, видимо, решив, что требовать от девушки серьезности – дело гиблое. - Вот только есть м-а-а-а-ленькая проблема, - протянула Кострова. – Я не могу опираться на левую ногу. - То есть идти не сможешь? – в голосе мужчины не было удивления, только бесконечная усталость. Вике вдруг стало стыдно за свое малодушие. Антон еще в автобусе пострадал гораздо серьезнее нее, да и сейчас, прикованный к месту, делал все, что в его силах и даже больше, чтобы помочь ей освоиться в этом лабиринте и дать шанс на спасение. А она? Она только и делает, что истерит и хнычет, беспрестанно жалея себя. «Слабачка! - этот внутренний возглас был полон самоуничижения, презрения к собственной личности. – Подумаешь, нога болит! Нашла повод бросить борьбу? Стыдно, Кострова! Кончай строить из себя кисейную барышню и давай, включай Зену», - эта выволочка помогла девушке собраться с силами. Стиснув зубы, Вика оперлась на левую ногу и сделала быстрый шаг, перенося вес на правую. Ей удалось сохранить относительное равновесие, лишь слегка касаясь стены здоровой рукой. - Кажется, я погорячилась, - довольно сообщила Кострова. – Я смогу идти. - Правда? – с недоверием переспросил Антон. - Стала бы я врать, - притворно обиженным голосом проговорила Вика. – Походочка, конечно, у меня теперь та еще – хромая лошадь нервно курит в сторонке - но передвигаться могу, а это главное. - Тогда не будем терять времени, - деловым тоном начал мужчина. – Снова набери меня, и будем держать стабильную связь. Я проведу тебя по лабиринту, а что делать дальше, решим на месте. - Хорошо. - Но учти, теперь я стану твоими глазами, ты должна верить мне и точно исполнять все мои инструкции, - Вика нахмурилась, но Антон этого видеть не мог. - Больше никаких истерик и сомнений, понимаешь? Она понимала, но мириться с этими правилами не хотела. Виктория Кострова была из таких властных натур, которые не просто любят все контролировать, но живут этим. Мир для нынешней пленницы лабиринта всегда представлял собой некую глиноподобную массу, которая становилась чем-то конкретным, лишь под руками творца, коим Кострова сама себя считала. Она не верила, что что-то в ее жизни может существовать без ее контроля, что хоть кто-то из ее окружения может знать, как поступать правильно, кроме нее самой. Именно поэтому больше всего на свете Вика ненавидела темноту. Девушка не боялась монстров, нет. Ее до полусмерти пугало наличие неизвестного пространства, на которое она не может повлиять. А сейчас ей предстояло раненной, с одним лишь телефоном, войти во тьму, беспрекословно следуя указаниям человека, которого она знает от силы час. «Хотя нет, - поправила себя Кострова, - даже не человека – чертова голоса из мобильного. Бесплотного голоса!» Вика поймала себя на мысли, что даже не может вспомнить лица его обладателя, только страшную рану на его голове, которую сама же перевязала. Выходит, Костровой надо идти за человеком, в ее сознании не имеющего даже лица. Что уж говорить о том, что она ничего о нем не знает. Это был нонсенс. И все же решать нужно было немедленно. Девушка прекрасно понимала, что если она не может довериться Антону, то даже пытаться выходить из нынешнего помещения – верх глупости. Это вероятнее всего обернется ее гибелью. Но и сидение тут ни к чему хорошему не приведет – в этом Вика тоже ни капли не сомневалась. Как и в том, что самостоятельно добраться до чего бы то ни было, она не в состоянии. Нужно было решать и решать прямо сейчас. Что-то внутри Костровой шептало, что во всем происходящем есть что-то неправильное, что, изменяя своим принципам, она слишком рискует, но уловить источник этого предчувствия Вика так и не смогла. А признаваться себе в том, что это банальный страх выйти из комфортной зоны, смерть как не хотелось. Так что девушка просто отмахнулась от неясных предчувствий и сделала свой выбор. Верить себе или ему? Этот вопрос больше не стоял. Кострова взяла в руку телефон и нажала повторный вызов. Музыка, прозвучавшая из-за стены, на этот раз не вызвала никаких эмоций. - Я готова, - сообщила Вика, включив громкую связь. - Тогда иди по туннелю прямо до второй развилки, - деловым тоном распорядился Антон. Девушка последний раз вздохнула и, хромая на левую ногу, последовала его указанию. Ее путь начался здесь, вот только впервые в жизни Кострова не знала, куда именно он ее приведет.