Так выбираю я

Виктория Кострова запрыгнула в автобус за секунду до того, как закрылись двери. Чуть покачнувшись на высокой платформе своих замшевых сапог, девушка приложила БСК к валидатору и оглядела салон. Народу в автобусе было немного: ровно столько, чтобы занять все сидячие места. Вика недовольно поморщилась: она планировала подремать по дороге домой, а стоя это затруднительно. Раздраженно вздохнув, Кострова поправила алую лаковую сумочку на плече и встала к окну, устремив сонный взгляд на улицу. *** Девушка была так погружена в себя, что не заметила повышенного внимания к своей персоне со стороны мужчины в черном плаще, сидящего на одиночном сиденье у окна. А между тем незнакомец довольно бесцеремонно сверлил Вику изучающим взглядом серых глаз. Внешний вид Костровой действительно привлекал внимание: стрижка «под мальчика» выгодно подчеркивала красивый овал ее лица, которое, впрочем, было на пару тонов бледнее, чем следовало бы. Хотя, возможно, такой эффект создавал сверхъяркий макияж: густо подведенные черным светло-карие глаза и кроваво-красные губы под цвет броской сумочки и ногтей. Крупные очки в черной оправе больше напоминали аксессуар, нежели средство улучшения зрения. В ушах блестели серьги-кольца среднего размера. Фигура у девушки была спортивная, но она явно подбирала одежду так, чтобы сделать ее более женственной. Облегающие черные бриджи, коротенькая кожаная курточка и изящные высокие сапоги. Несмотря на то, что само по себе лицо у Вики было простое, такой образ делал Кострову заметной на фоне по-осеннему серой массы людей. Мужчина предположил, что у девушки милая улыбка, вот только проверить это у него не было возможности: брюнетка была грустна, да и засыпала на ходу. Он позволил себе немного позабавиться, глядя, как она каждые пару минут отключается, но, ударяясь лбом о холодное стекло, резко открывает глаза, озадаченно глядя на свое полупрозрачное отражение. Дальше девушка какое-то время пытается не опускать веки, но каждый раз проигрывает, против своей воли погружаясь в дрему, а потом все повторяется сначала. Соблазн посмотреть, как долго это будет длиться, был преодолен – внутренний джентльмен в мужчине победил, и он поднялся со своего места. К его удивлению, брюнетка даже не подняла глаз, а сразу опустилась на сиденье, прислоняясь щекой к окну. Он готов был биться об заклад, что она и лица-то его не видела. Хмыкнув, мужчина направился к кабине водителя. *** Вика летала среди звезд в ночном небе, это был чудесный сон… вот только острая боль от правой стороны лица до ключицы не вписывалась в него. Кострова открыла глаза, чтобы увидеть удаляющийся ядовито-зеленый вертикальный поручень, затем ее резко бросило назад. В следующий миг она врезалась поясницей в ручку на спинке сиденья, удар не смягчил даже поролоновый валик на ней. Потом мир перевернулся, и девушка упала на окно, которое, почему-то, оказалось внизу. Ослепляющая боль пронзила все тело; Вика хотела закричать, но отключилась. *** Сознание пробуждалось медленно. Вначале появился гул - он, как вязкая жидкость, забирался в уши, отравляя разум своим монотонным завыванием. Тело как будто налилось свинцом. Вика совершенно его не чувствовала. «Что-то не так», - пронеслось в голове у девушки. Она попыталась открыть глаза, но веки не желали разлепляться. Однако Кострова не собиралась отступать, и через пару минут ей удалось побороть слабость. Но мир мелькнул перед ее взором лишь на миг, а потом все снова погрузилось во тьму. Это была лишь короткая вспышка, но ее хватило, чтобы Вика поняла: в окружающей обстановке есть что-то неправильное. Когда девушке удалось полностью открыть глаза, она обнаружила себя, лежащей на боку, прямо на стекле окна, около которого она совсем недавно дремала. Вика нахмурилась, пытаясь понять, почему сиденья торчат из стены, когда им положено быть снизу, но мысли были странно-вязкими, разум не желал включаться. Кострова решила, что пора выбираться отсюда. Однако стоило ей чуть шевельнуться, как все тело пронзила острая боль, как будто по нему прошелся асфальтоукладчик. Вика не сдержала мученического стона, что сразу отозвалось в голове, которая буквально затрещала по швам. Но, несмотря на все эти ужасы, боль отрезвила девушку, пробуждая ее разум. Перед мысленным взором замелькали картинки прошлого: чувство полета, отвратительно зеленый поручень, врезающийся в левую половину лица, болезненный удар спиной обо что-то недостаточно мягкое, перевернувшийся мир и падение на окно, вызвавшее огонь невыносимой муки по всему телу, а потом только тьма. Теперь Вике стало ясно, что именно произошло: была авария, и автобус перевернулся на бок. Девушка сомневалась, что сможет самостоятельно двигаться, поэтому решила позвать на помощь. Хотя в обычной жизни она предпочитала обходиться своими силами, нынешнюю ситуацию смело можно было назвать исключением из правил. Кроме того, Кострова не сомневалась, что люди должны быть где-то рядом - если не спасатели, то хотя бы другие пассажиры автобуса. Они ведь тоже наверняка ранены и вряд ли ушли далеко. Надо только дать им понять, что внутри еще есть раненая. - Помогите, - выдохнула она, но из горла вырвался только неясный хрип, - кто-нибудь! Вторая часть фразы прозвучала громче, но ответа не последовало. И все же девушка не собиралась сдаваться: - Я тут! Помогите! – и снова тишина, нарушаемая лишь странным гулом. – Пожалуйста! В последнем возгласе отчетливо слышалось отчаяние. Вику захлестнула паника. Даже очнуться раненой в разбитом автобусе было не так страшно, как молить о помощи и слышать в ответ тишину – пугающую, мертвую, безысходную. Она как будто кричала в своем молчании: ты одна, никто тебе не поможет, ты умрешь… - Боже-боже-боже-боже… - как заклинание шептала Кострова, пытаясь вернуть себе здравый рассудок. Но беспросветная боль заставляла мысли путаться, а отсутствие надежды лишало стимула бороться за жизнь. Девушке просто хотелось умереть, чтобы весь этот кошмар закончился. Вика закрыла глаза, ожидая смерти: она слишком устала, чтобы бороться. Внезапно Кострова почувствовала отвратительный запах, напоминающий вонь жженой резины. Девушка закашлялась и разомкнула веки, пытаясь понять, что происходит. Она чуть повернула голову, почти не заметив волну боли, вызванную этим движением. Едкий дым шел со стороны кабины водителя. Автобус горит – у Костровой не было никаких сомнений в этом факте, хотя огня она и не видела. Как ни странно, новое обстоятельство привело девушку в чувство – она больше не рассматривала возможность просто лежать и ждать смерти. Вика собиралась бороться за жизнь до последнего. Кострова лежала на левом боку, из чего очевидно следовало, что последний удар пришелся именно на эту сторону тела. Поэтому девушка осторожно пошевелила правой рукой. Приятного, конечно, было мало, но боль, вызванная этим движением, была терпимой. Цепляясь здоровой рукой за спинку сиденья, Вика попыталась подняться на ноги. Получилось только с третьей попытки. Мир перед глазами расплывался не только из-за травмы головы и едкого дыма, но из-за отсутствия очков, найти которые в нынешней ситуации не представлялось возможным. О сумочке девушка даже не вспомнила. Кострова, пошатываясь, направилась к хвосту автобуса, планируя выбраться через заднее окно. Каждое движение давалось Вике с трудом, но страх смерти пересиливал. В ее голове стучала единственная мысль: «Прочь, прочь, прочь отсюда». Кострова чувствовала всем своим существом, что если в ближайшее время не выберется наружу, то погибнет. Как будто в подтверждение ее мыслей в передней части автобуса вспыхнуло пламя. Вика вскрикнула от неожиданности и, подвернув ногу, рухнула на окно-пол. Очередная волна боли заставила девушку застонать, к горлу подкатила тошнота. В сознании совсем некстати вспыхнули кадры из множества просмотренных боевиков, в которых после аварий машины, автобусы, поезда и прочие транспортные средства взрывались, унося десятки жизней бедолаг, находящихся внутри. Кострова с детства была равнодушна к таким сценам, ведь так погибают только второстепенные персонажи. Да и это всегда сюжетно оправдано, чтобы главный герой мог в итоге всех победить. Вот только это не кино, и теперь она сама в роли расходного материала, до которого никому нет дела. В голове мелькнула странная мысль, что, возможно, ее смерть нужна кому-то там, наверху… чтобы потом кто-то другой смог победить зло, невообразимо большее, чем она, Виктория Кострова, может себе представить, живя в своем ограниченном сером мирке. Однако это предположение ни капли не успокоило девушку: ей было чуждо христианское смирение. Вике стало невыносимо обидно, что она должна отдать то немногое, что имеет, даже если это во благо всех остальных. Кострова не хотела умирать и была готова бороться за жизнь. Именно поэтому, превозмогая боль, девушка снова поднялась на ноги, пошатываясь на довольно высокой платформе осенних замшевых сапог, и двинулась к заднему окну. Внезапно до ее слуха донеслись протяжный стон и хриплый мужской голос. Слов Вика не разобрала, но сомнений не осталось: в передней части автобуса кто-то был. Кострова замерла; эгоистичная часть ее души убеждала, что эти звуки – плод разыгравшегося воображения, нужно выбираться из автобуса и ни о чем не думать. Соблазн был велик. И все же просто проигнорировать возможный призыв о помощи она не могла. Раздираемая противоречиями, Вика не двигалась с места. Усилием воли она заставила себя обернуться. Возглас, как по заказу, повторился, на этот раз слова прозвучали очень отчетливо: - Эй, помогите… Кто-нибудь, пожалуйста… - фраза была прервана приступом кашля. Больше оправданий у девушки не было, да и она прекрасно помнила, что почувствовала несколько минут назад, когда на ее отчаянный зов никто не откликнулся – полную безысходность. Кострова тогда почти сдалась. И теперь, когда в ее силах было избавить от подобного другого человека, Вика просто не могла поступить иначе. Уйти или остаться? Этот вопрос больше не стоял. Девушка двинулась назад, в сторону кабины водителя, к немного дрожащей бесформенной куче, которая, очевидно, и была источником звуков. Зрение подвело Кострову – без очков мир перед ее глазами расплывался, и все же это не помешало ей понять, что пламя доберется до раненного в считанные минуты: слишком близко к источнику огня он лежал. Вика спотыкалась, цепляясь за все, что попадалась под руку, но упрямо шла к пострадавшему. - Я иду, потерпите, - бормотала девушка, скорее для самой себя, чем для незнакомца. Только оказавшись в паре шагов от него, Кострова сумела различить в темной подрагивающей куче очертания человеческой фигуры. Это явно был мужчина, лежащий на «полу» в неестественной позе. На нем были черные брюки и того же цвета широкий кожаный плащ, который и закрывал большую часть его тела, делая его в Викиных глазах похожим на кучу барахла. Опускаясь на колени рядом с пострадавшим, девушка сразу отметила, что одна нога его была изогнута под неестественным углом. Стало ясно, что идти незнакомец не сможет. Но пути назад уже не было. Вика осторожно сдвинула плащ с лица мужчины: оно было болезненно бледным, глаза закрыты, но самой ужасной была обширная кровоточащая рана в районе лба. Страх сковал каждую клеточку тела Костровой. Из курса по безопасности жизнедеятельности Вика знала, как оказывать первую помощь, но ей еще ни разу не приходилось видеть такие страшные травмы вживую. Девушку захлестнула паника, но резкая боль в колене немного отрезвила ее. Мысленно приказав себе собраться, Кострова приложила слегка дрожащие пальцы к шее мужчины, пытаясь нащупать пульс на сонной артерии. Почувствовав ровные и четкие удары, Вика облегченно выдохнула: еще не все потеряно. - Эй, - позвала она, наклонившись к уху незнакомца, - вы меня слышите? Веки пострадавшего затрепетали, и через мгновение его расфокусированный взгляд устремился на девушку. - Что случилось? – глухо спросил мужчина. - Авария, - откликнулась Вика. – Мы тут с вами вдвоем остались, надо выбираться. Кострова бросила взгляд на огонь, жар от которого теперь ощущала левой стороной лица. Нужно было быстро уходить: скоро все тут сгорит или хуже того – взорвется. - Я… - мужчина снова закашлялся, - не могу пошевелить ногой. Кострова сама еле сдерживала разрывающий легкие кашель, который душил ее пару минут назад, воспаленные от дыма глаза слезились, практически сводя на нет даже маломальскую видимость. Но сдаваться Вика не собиралась. - Пробуйте встать, опираясь на одну, а я помогу вам идти, - с запинкой проговорила девушка. Она не представляла, как сможет тащить на себе здорового мужика, когда сама с трудом держится на ногах. Но это отошло на второй план: Костровой казалось, что самое главное – поднять незнакомца, а дальше уже будет проще. Видимо, напускная уверенность в голосе Вики придала мужчине сил, потому что он, кряхтя, зашевелился, пытаясь принять вертикальное положение. Получилось только сесть, и то с помощью Костровой. Еще раз взглянув на страшную рану на голове незнакомца, девушка стянула с шеи тонкий белый шарфик. Конечно, не самая удачная альтернатива бинту, но все же лучше, чем ничего. - Надо остановить кровь, - сообщила Вика, не слишком уверенно приступая к перевязке головы мужчины. Он что-то невнятно пробормотал в ответ, но Кострова не разобрала слов. Девушка не рассчитывала, что ее неумелая повязка остановит кровотечение, но надеялась, что сумеет замедлить его, чтобы кровь не заливала глаза мужчине. В противном случае он точно не сможет помочь Вике вывести его наружу. Кострова с трудом поднялась на ноги и выжидающе посмотрела на незнакомца: - Вы должны встать, - она видела, что мужчина испытывает сильную боль, ему тяжело даже дышать, не то, что двигаться. Но это не меняло того, что им обоим надо было убираться отсюда и быстро. Цепляясь за Вику одной рукой, другой незнакомец ухватился за спинку сиденья, располагающуюся теперь на «стене» сбоку от него. Поднимаясь, он скулил, как раненный зверь, но девушка не могла винить его за это. Да и сама не смогла сдержать вскрик, когда мужчина всем весом навалился на ее плечо. - Простите, - выдавил он, пытаясь ослабить хватку, но в результате едва не упал, удержавшись только потому, что Кострова здоровой рукой обхватила его за пояс. - Держитесь, - задыхаясь, велела Вика. Пламя вспыхнуло с новой силой буквально в нескольких сантиметрах от них. Девушка дернулась от неожиданности и вместе с раненым рухнула на пол. Тело Костровой буквально взорвалось от боли, о состоянии незнакомца она догадалась по сдавленному крику, вырвавшемуся из его груди. - Идите без меня, - едва слышно пробормотал мужчина, когда Вика со стоном перевернулась на бок. - Мы уйдем вместе, - в Костровой проснулось упрямство, она не собиралась спасаться одна. - Я не могу идти, а на себе вам меня не вынести, – незнакомец тяжело дышал, но продолжал говорить. - Когда выберетесь, позовете на помощь. Со мной все будет хорошо, идите. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что он лжет. Вика прекрасно видела, что мужчина готов умереть, и знала, что оставить его тут - все равно, что убить. - Я вас не брошу, - в ее голосе прозвучала отчаянная решимость самоубийцы, что не укрылось от незнакомца. - Ты сделала красивый жест, я его оценил, а теперь убирайся! – рявкнул мужчина, явно решив сменить тактику. – Мне не нужна обуза в виде малолетней идиотки, которая решила поиграть в мать Терезу! Думаешь, так сможешь замолить свои грехи? Судя по твоему виду, подрабатываешь по ночам, ублажая старых извращенцев. - Заткни свой грязный рот, козел! – зашипела Кострова, поднимаясь на ноги. Она смотрела на незнакомца с отвращением, однако отступать не собиралась. Девушка прекрасно понимала, для чего он так сказал, но менее неприятными его слова от этого не стали. Вика вцепилась в плечи мужчины, пытаясь волочить его к выходу. Получалось тяжело и очень медленно, тем более, что сам он ничем не помогал. - Дайте же руку, черт вас побери! – не выдержала девушка. - Сейчас тут все взорвется, уходи! – взмолился незнакомец. - Если не поможешь, моя смерть будет на твоей совести, - прорычала Кострова, бесясь от того, что, кроме слабости и боли, ей приходится бороться еще и с его упрямством. То ли мужчина вдруг захотел жить, то ли аргумент девушки на него подействовал, но незнакомец перестал изображать бревно и, опираясь на Вику, поднялся. Каждый шаг давался с великим трудом им обоим. Костровой каждую секунду казалось, что вот этот ее судорожный вздох будет последним, но она делала еще один крошечный шажок, продолжая жить. Что чувствовал мужчина, Вика не знала, но могла и догадаться по его тяжелому дыханию и дрожащим рукам. - Еще немного, еще немного, - девушка даже не замечала, что произносит это вслух. - Спасибо, - внезапно проговорил незнакомец, - и прости. Его хватка ослабла, Кострова поняла: еще миг, и он упадет. Чтобы помешать этому, Вика попыталась обхватить его и второй, травмированной, рукой за пояс, что мгновенно отозвалось дикой болью от запястья до плеча. Девушка все же потеряла равновесие и упала. Последним, что она помнила, был удар в область затылка. Потом свет померк.