***
— Ты опоздала на минуту. — Секундомер поставил, что ли? — Я люблю пунктуальность. — Я рада за тебя. — Не забывайся. —Ты мне не даёшь этого сделать. Так началась наша вечерняя светская беседа. На рожон я лезть не буду, но хоть какая-то гордость у меня быть должна? Пока он членовредительством надо мной не занимался, поэтому я могу перед собой объяснить свою агрессию и борзость по отношению к этому психованному типчику. На этот раз были шашки. Ну, в них я играю немного лучше. Надеюсь, не буду выглядеть сильно убогой. Хотя, какая разница, какой я предстаю в его глазах? Ах да, от этого зависит моя жизнь. — До какого счёта играем? — поинтересовалась я. — Пока мне не надоест. — А когда тебе надоест? Он слегка раздражённо посмотрел и сказал: — Расставляй фигуры. Недовольно проворчать «Почему всё время я?!», не дал его предупреждающий взгляд. Я захлопнула котелок и молча стала расставлять шашки, лишь недовольно хмуря брови. — Какие ставки? — Ты хочешь ставки? — удивлённо спросил Мориарти. — С ними интереснее играть. Он облокотился на спинку мягкого дивана и удовлетворенно произнёс: — Есть предложения? — Ну... не то чтобы есть, — задумчиво проговорила я. — Слушаю. — Вижу, ты уверен в своих силах, давай, если я хотя бы раз выиграю, ты мне привозишь мою одежду из отеля. Иметь всего одни джинсы, две футболки, одно совершенно ненужное платье и два комплекта нижнего белья, без стиральной машины очень неудобно. Балкона тут нет, чтобы сушить трусы на верёвочке. Видимо, я его удивила, он вопросительно приподнял бровь. — Ты просишь одежду, вместо свободы... Неужели ты настолько туп... — Всё в точности до наоборот, — перебила я его. — Я совершенно точно знаю, что просто так меня от сюда не выпустят. Ведь пока я жива, значит, нужна живой, а если нужна живой, значит, меня не отпустят. Всё взаимосвязано. И пока я жива, я хочу чувствовать себя комфортно настолько, насколько это можно. Лучше получить одежду, чем напрасные мечты того, что ты меня отпустишь. — Хм... Хорошо, — он выпрямился и громко хлопнул в ладоши. — А что ты предлагаешь мне, в случае своего полного проигрыша? Я громко сглотнула и ляпнула первое, что пришло на ум. — Я буду готовить тебе завтраки две недели, — и тут же захотелось стукнуть себя по лбу за смороженную глупость. Но, на удивление, он возбуждённо засмеялся, и его глаза загорелись странным блеском, он потёр руки и сказал: — Тогда начнём. Ходи, крошка. Я сделала первый ход. Ну, будет считать, что в первой игре я разогревалась. И во второй. Третью приписываю той же теме. Четвертая прошла немного лучше, по крайней мере, у меня появилась «дамка», которая была поймана в ловушку из двух её сородичей и пешки, а потом безжалостно срублена, но уже прогресс. Я сбилась со счёту, считая количество проигранных мной игр, но сейчас была, явно даже не десятая. А вот с выигрышами было туго, хотя тут будет уместней сказать, никак. Но это первая игра, где у нас было примерно равное количество фигур. У меня была дамка и три пешки, а у него две дамки и такое же количество обычных шашек. Результат опять не в мою пользу, конечно, но уже не так жалко как предыдущие игры, где я проигрывала, максимально срубив две — три шашки врага. Как у него это получается, понять никак не могу. Видимо, это выше моего понимания. Ведь играя в шашки, чтобы срубить все фигуры противника, надо самому потерять три — четыре, освобождая для остальных пешек больше места для манёвров, и то, это если играет мастер и новичок. С кем меня угораздило играть? С гуру шашек? Бог шашек? Везуха полная. — Играешь просто отвратительно, ты надеялась победить? Самонадеянная. — Эта партия ещё не закончилась, — хмуро ответила я и сделала свой ход. Он усмехнулся, теперь его ход, ещё один — и у него окажется ещё одна «дамка». А я так и буду куковать со своей одной сильной фигурой. Нахмурившись, сделала ещё один ход, чтобы получить вторую дамку. В итоге, все слабые шашки были убраны. У меня было две сильные фигуры, а у него на одну больше. Так можно было играть бессмысленно долго, тупо прячась по углам, поэтому я предложила: — Давай в углы фигуры не ставить, а то до утра будем сидеть. Он промолчал, но его взгляд бегал по доске, словно бешеный заяц. Было понятно, что он просчитывает ходы. Тут он медленно взял в руки дамку и поставил прямо под сруб моей фигуры. Я удивлённо на него посмотрела, но его взгляд не выражал ровным счётом ни-че-го. Я внимательно посмотрела на расположение фигур, стараясь просчитать варианты развития событий, если я клюну на его удочку. Смотрела внимательно, но подставы так и не заметила. Делать нечего, я срубила его фигуру и в ожидании своего позора замерла, наверняка пропустила что-то очень важное. Но нет, ничего не произошло, он просто улыбнулся своей странной улыбкой и, на мой взгляд, бессмысленно передвинул фигуру. Я немного расслабилась и насторожено передвинула подальше от него свою дамку. Видимо, это его удовлетворило, потому что он, зажмурившись... подставил свою вторую дамку под удар! Я со смесью ужасала и недоверия посмотрела на странно довольного мужчину. То, что мне готовится **па, причём полная, я уже не сомневалась. Хотя на первый взгляд, если я съем любезно подставленную им фигуру, то мне ничего он сделать не сможет. Не верю я, что в нём в друг проснулся херувим. Что делать? Рубить или нет? Ну, нафиг, лучше я послушаю свою подругу — недоверие. Я сделала шаг в сторону и опасливо покосилась на Мориарти. Тут его лицо стало хищным, и он, словно наслаждаясь моментом, медленно поднёс руку к своей дамке и так же медленно срубил мою фигуру. Захотелось пару раз ударить себя по голове, желательно чем-нибудь тяжёлым! Как я могла не заметить эту идиотскую дамку! Чёртова невнимательность! Надо же было мне подставить именно туда, где расположено поле захвата его фигуры. — Если бы ты срубила мою вторую дамку, то твои шансы выиграть у меня поднялись бы на процентов сорок... Хотя, — он внимательно посмотрел на меня. — Тридцать. Я покраснела, его тонкая издёвка была понята, зло, тряхнув головой, я проигнорировала его шпильку. — Я как всегда просчитал все твои действия. Сначала недоверие, но жажда срубить у меня в перевес в фигурах, слишком велик. А вот повторный ход заставляет удивиться и почувствовать явный подвох. Поэтому ты перестаёшь обращать внимание на самые заметные вещи, стараясь найти скрытый смысл. Поэтому отступаешь. Все вы, люди, до одури предсказуемые личности. И это навевает скуку. Нельзя же быть настолько заурядным! Ну да, что это я... Всё, ты проиграла. Сделай хоть один ход оставшейся дамкой, и я её срублю. А теперь иди, ты мне надоела. От его слов во мне поднялась волна возмущения. Я что, собачка комнатная чтобы меня шпынять туда-сюда? Я скинула одну его дамку, а вторую переставила под удар своей. И радостно взяв шашку скинула его дамку, да так, что она упала на пол. — Ты проиграл! — злорадно сказала я и расслаблено разлеглась на кресле. Я просто гениальна! Такой великолепный выход из ситуации, достойный взрослого и зрелого человека! Моя чертова эмоциональность. Его взгляд словно застыл, я уже начала ожидать худшее. Что он окатит меня холодным презрением, неконтролируемой яростью, призовёт своих людей для моего кровавого убийства, или же, сам сомкнёт свои руки на моей бедной шейке. Но прошла целая минута, а он не отвисал, я уже решила помахать рукой возле его лица, а то вдруг, у него винда полетела? «Ха-ха, Аня. Ты как всегда невероятно смешно шутишь». Тут он вдруг громко начал смеяться, я вздрогнула. Ну, как сказать, вздрогнула, через меня словно электричество прошло. Ибо неожиданно услышать после долгой тишины, громкий слегка сумасшедший, но весёлый голос мужчины, который только ругается, бьёт и кусается. Любой человек испугался бы, услышав, как его злой и весьма неприятный похититель вдруг ни с того ни с сего начал громко ржать. Сразу ищешь подвох и начинаешь судорожно ощупывать себя на предмет того самого повода для смеха. Я еле сдержала этот порыв, но глазами себя быстро осмотрела. Но вряд ли его рассмешила моя внешность, ведь терпел весь вечер и не смеялся. А тут взял и захохотал? Ну да... Смех смолк так же резко, как и начался, я вопросительно на него посмотрела. Но его вид говорил о том, что объяснять мне что-то он будет в самую последнюю очередь. Это как ожидание льготной квартиры в Москве, становитесь в очередь, через пару тысяч лет до вас очередь дойдёт. — Ну иии? - вопросительно потянула я. Он опять словно не услышал моих слов, как в всегда, впрочем. Слышит только то, что ему надо, а дальше впадает в анабиоз. Ну ладно, мы пойдём другим путём. — Знаешь, я тут решила, пойду-ка я домой. Я тебя развеселила, в шашки поиграла, моя помощь больше не требуется. Позвони, когда соскучишься, — я встала из кресла. — Глупый ход. — Надо же! Ты меня слышишь! Поделись со мной, пожалуйста, причиной своего внезапно поднявшегося настроения. — Меня рассмешил твой выход из данной ситуации. — В шашках что ли? — опять молчание. —Эм, неужели это так смешно? В детстве все проделывали такой трюк, но это вызывало не смех, а возмущение и недовольство. — Меня не интересует твоя трактовка детства. Это самая бесполезная стадия жизни, когда в человека пытаются запихнуть те знания, которые совершенно ему не нужны. И человек вырастает совершенно неподготовленным идиотом с бессмысленной базой знаний. —У меня такого не было! — возмущенно сказала я, а он одарил меня волной скептицизма. — А как прошло твоё детство? — спросила заранее не ожидая от него ответа, продолжила. — Я в детстве обожала пить чай из малюсеньких чашечек и делала блюда из заячьей капусты, сахара, глубинки и всего что найду. А соседских пацанов заставляла есть и хвалить мою стряпню. А потом мы шли играть в казаки-разбойники, не знаю, играл ли ты в них. Да и вообще, знают ли дети этой страны что это, но игра в России довольно популярна. Потом когда надоест, играли в прятки, догонялки, дочки-матери. Проголодаемся, шли воровать яблоки, клубнику, морковь и горох. В нас даже стреляли солью, тогда я научилась навыку крепкого русского мата. Иногда даже скучаю по этим временам, бывает даже... Тут я вспомнила, где нахожусь и кому рассказываю свою подноготную и резко замолчала. Но, похоже, он даже не заметил моего резко прервавшегося монолога, сидел каменным изваянием и не моргал. А тут встал, не обращая внимания на меня, слегка пригладил брюки и ушел в свой кабинет. Мог бы и спокойной ночи сказать, или хотя бы я пошел. Ну и ладно, не очень то и хотелось. — И тебе спокойной ночи, — пробурчала я пустому коридору. Мориарти был возбуждён. Нет, это не убогое физическое состояние, нет, это было на эмоциональный взрыв. Драйв, как он любил, но в таких малых дозах получаемый, он только раззадоривал аппетит Джима старающегося получить его как можно больше. Поэтому, он пробовал всё, всё, что заставляет повыситься уровню адреналина в крови. Прыжок с парашюта, охота, убийства, наркотики, даже женщины. Все это было не то! Словно как псине, поманят вкусным куском, но не дадут, хотя запах ощущается и на губах этот вкус, ничего другого не остаётся, как вилять хвостом, глотать слюни и подсчитывать идеи о добыче долгожданного куска. Ему не нравилось ощущать себя псом, злило, что скука так редко отступает. Поэтому он делал всё, чтобы получить ещё одну порцию своего наркотика. И он не понимал, откуда взялся он, с трудом отыскиваемый, из-за довольно убогой игры с пленницей. Или это предвкушение большой игры с Холмсом? Дааа, партия будет великолепна. В начале, сложна в своём исполнении, но какой будет итог. Если даже он проиграет партию, чего, вероятнее всего не будет, то всегда можно самому подставить фигуры как надо, как показала ему девушка. Порой, даже у глупых можно чему поучиться, главное не говорить, а то возгордятся и будут досаждать. Чего он не потерпит, и будет карать самым жестоким способом. Мориарти достал свой телефон и нажал на кнопку быстрого вызова. — Привези для пленницы одежду, — его голос сейчас был сух и безэмоционален, в нем было не узнать того безумца с горящими глазами, который минуту назад зашел в свой кабинет. — Мне плевать какую, — в его голосе проскользнула нотка раздражения, первый колокольчик предупреждения для его собеседника. — Снимать мерки? Ты идиот? Купи что-нибудь и привези завтра утром, когда я просыпаюсь, занесешь и разбудишь её. Всё понял? Не дождавшись ответа собеседника, он отжал кнопку вызова, и сев на удобное кресло о чём-то задумался.3
9 февраля 2014 г. в 15:32
Утро не принесло мне долгожданного спокойствия. Скорее наоборот, вчерашние воспоминания заиграли новыми красками, заставляя переживать всё вновь. Да и ещё ужасный приснился, оставив после себя неприятный осадок на душе плюс мерзкое самочувствие. Хотя, какой бы мне монстр ни приснился, хуже моего «сожителя» вряд ли может что присниться. Даже ненавидимая всей душой учительница младших классов как-то меркнет на его фоне. Извините, Марина Владимировна, не думала, что буду скучать по вам. Ну, это я немного преувеличиваю, конечно, но в итоге, всё равно я в заднице.
«Смысла сидеть в заточении я не видела. Если «ротвейлеру» приспичит поднять свою самооценку за счёт глупых и убогих, то у него есть заветная комната. А в заветной комнате сидит безвылазно бедная принцесса. Которую должен спасти олигарх на золотом порше», — мысли, как всегда, переключились с важного на полный бред.
«Но что-то делать надо, не знаю, сколько человек может прожить без еды, но мне уже фиговенько. Регулярное питание — источник долгой жизни. Не в моём случае, конечно, кто знает, может, в следующий раз он предложит играть мне на мою жизнь или на почку, чем чёрт не шутит?».
Я хмуро взглянула в зеркало. Зрелище поистине устрашающее. Волосы растрёпанные, глаза красные, выражение лица хмурое, ещё и футболка грязная оказалась. Это, что ли, из-за того, что я вчера шахматную фигуру из-под дивана доставала? Фи, какая грязь, если у него появятся дети, то расстройство желудка им точно обеспечено. Какие дети?..
Футболочку, в которой я была, определённо стоит постирать, ведь то, что в ней спали, не принесло ей очарования, как и свежести. Хотя перед кем мне тут наряжаться? Перед Мориарти, чтобы он поскорее свой вчерашний должок потребовал? Я не отношусь к разряду девиц, которые заводятся от таких «плохих» мальчиков и готовы на выполнения их требований.
Но футболку всё равно сняла и надела вторую, в которой приехала сюда и в ней же делала уборку. Я её с горем пополам постирала, но видок у неё был тот ещё, словно её кто-то долго и смачно жевал. Не глаженная, в общем. Но оно и к лучшему, надо привести себя в максимально ужасный вид. Ох, вот бы мне ещё косметику сюда. Нарисовала бы синяки под глазами и мертвецкую бледность, которая мне совершенно не шла. Видимо, не аристократка я. Ну и не больно-то и хотелось. Грустно вздохнула, когда посмотрела на крошки и грязную посуду на столике. Надо убирать, иначе разведу у себя зверинец... Микробный. Да и запах появится неприятный.
В кухне я с задумчивым видом гипнотизировала холодильник, но, решив не особо заморачиваться, я засунула в микроволновку хрень быстрого приготовления. Поставив таймер на десять минут, я налила себе чай и порезала колбасы и хлеба.
Наконец таймер противно завопил, и я поспешила вырубить этот раздражающий писк. Еда оказалась сносно потребляема, и я с энтузиазмом начала поедать свою царскую трапезу.
«Ролтона бы сюда», — с тоской подумала я.
Тут случилось то, что заставило меня на время прекратить работать челюстями. Заиграл контрабас. Я настороженно прислушалась к нарастающим звукам. Признаться честно, к контрабасу я относилась с лёгкой насмешкой. В детстве начиталась «Тани Гроттер», и теперь упоминание слова «контрабас» вызывает ассоциации, связанные с девочкой, летящей на сим предмете. Я представила Мориарти, летящего на такой штуке. Потешное зрелище. Моё воображение живо подкинуло мне картинку, как в него влетает громко вопящая чайка и злобно клюёт в глаз. Но, признаться, играет он красиво. Не знаю, кто написал это произведение, но нарастающая трагичность вкупе с немного грубым звучанием контрабаса придали мелодии красивую окраску. Тут трагичность резко исчезает и на смену приходит агрессивные и резкие звуки. Ох, даже завидно стало. Меня ведь отправляли в музыкальную школу, но ничего, кроме барабанов, я не признала. Я, пятилетняя девочка, обожала со всей дури в них лупить, а только потом создавать мелодии и «рифму». Поэтому отец махнул рукой на идею воспитать из меня изящную аристократку с длинными тонкими пальчиками играющей на арфе или на худой конец, на скрипке. Когда он мне это рассказал, то я в силу своего возраста, спросила:
— Зачем мне длинные пальчики, папа? Мне их надо будет куда засовывать?
Отец рассмеялся и потрепал по голове.
Я очнулась от завораживающей мелодии и стала интенсивнее потреблять продукты питания, быстро доев, помыв посуду, я вышла из кухни. Звуки контрабаса продолжали звучать из открытой двери. Значит, недавно зашёл или дверь открыл. Я точно помню, что когда проходила мимо, дверь была, как всегда, закрыта. Когда я тихо подошла к его двери, в надежде быстренько проскользнуть, мелодия оборвалась на самой высокой ноте, и прозвучал его голос.
— Войди.
Я удивлённо замерла перед дверью. Как он мог видеть, что я иду, ведь я в дверном проёме не показывалась. Камеры что ли?
— Не мешкай.
Я медленно вошла в дверной проём и оперлась на косяк. Мориарти сидел на невысоком стуле и придерживал контрабас и смычок. Красивый всё-таки он... Я про контрабас. Интересно, сколько бы такой в России стоил? Я бы такой себе купила и от души попинала и поломала инструмент, думая в это время о Мориарти. Мелочно, но приятно.
Он внимательно осмотрел меня и хмыкнул.
— Желаешь произвести неблагоприятное впечатление?
— С чего ты взял? — я сделала удивленный взгляд.
— Во-первых — волосы. Они причесаны, но специально взлохмачены, но слишком щадяще. Видимо, любишь свои волосы, ты за ними хорошо ухаживает, хотя кончики уже можно постричь, — его взгляд переместился на футболку. — Она мятая, потому что постирана, но даже без глажки её можно было бы хоть немного разгладить, ты этого делать не стала. Да и если бы ты желала произвести на меня впечатление, одела бы, то синее платье, которое ты купила в магазине, оправдываясь перед собой тем, что нет чистых и глаженных вещей.
— Откуда ты про плать... Неважно, — глупый был бы вопрос. Не удивлюсь, если он и про периодичность моих «красных дней» знает. Маньяков не поймёшь.
Вот ещё на него впечатление производить, да и соверши я такую попытку, меня он на смех поднимет. Зуб даю. А мне всё же — не очень приятно, когда меня осмеивают.
— О том вечере, кажется, нас прервали. Не напомнишь, на каком месте?
— Мы в шахматы играли, — сказала я, мгновенно помертвев.
— В шахматы... Будешь хорошей девочкой, мы так и будем играть в шахматы... в игры. Да в игры. Как только попытаешься сбежать или меня разозлить, я вспомню, на чём нас остановили. Видишь, я опять иду тебе на уступки? Твоя благодарность должна быть огромнооой. Сегодня буду ждать тебя в гостиной в семь. Поиграем, — прозвучало это, как-то зловеще.
— А на что играем?
— На время.
— Время?
— На твоё время. Когда ты перестанешь меня развлекать, я тебя убью, — обыденно сказал он. — Так что советую как можно старательнее развлекать меня, крошка.
— Крошки бывают только от хлеба, — слабо огрызнулась я.
Он как-то странно рассмеялся и вдруг резко сказал:
— А теперь уйди, ты мне мешаешь! Я натура творческая, и когда в моей комнате обитает тупость, творить очень проблематично.
Я презрительно фыркнула, и дерзко повернувшись к нему спиной, вышла. Надо было бы ещё фак показать для полноты действий. Когда он будет дряхлым стариком, вряд ли кто подаст ему стакан воды, только если он сейчас не начнёт копить деньги на человека, который будет терпеть его характер. Люблю этой мыслью себя греть.