Инвалид

Золотые лучи полуденного солнца стремительно падали с неба и тут же запутывались в его мягких волосах. Наверное, небесное светило находило свое зеркальное отражение в этих ярко-рыжих от природы прядях и желало непременно соприкоснуться с ними. Теперь же, когда оно окончательно погрязло в их блеске, даже легкий ветерок не мог освободить солнечные лучи от земного плена. Как и не мог он освободить человека от стального холодного чудовища с колесами, навеки приковавшего его к себе. - Осень тебе к лицу… - Потому что небо оплакивает совершенные ошибки? - Потому что вся природа одевается в краски цвета твоих волос. Подошедшая сзади хрупкая бледная девушка запустила в его мягкую рыжую копну свои пальцы и наклонилась, вдыхая любимый запах. Раньше она никогда не замечала, какие у него красивые волосы в лучах еще по-летнему жаркого солнца, потому что он всегда был выше нее, но теперь… - Я скучала… Она нежно прикоснулась к его губам. Лицо обдало сладостной тенистой прохладой, и он прикрыл глаза. - Наверное, в этот момент по моей спине должны были пробежать мурашки… - Значит я буду тебя целовать до тех пор, пока они не пробегут. Глубокий усталый вздох. Он прекрасно знал этот ее излюбленный прием: наивно закрыть глаза на то, чего не хочешь признавать, и упорно продолжать делать вид, что ничего не произошло. Но сейчас он был явно неуместен. - Неужели не понимаешь? Девушка нахмурилась и открыла рот, чтобы что-то ответить, но потом нарочито приятно улыбнулась и демонстративно опустилась на резную лавочку, стоящую рядом. - Говори, я тебя внимательно слушаю. Вздернутая бровь, руки скрещены… почему же она не видит, как ему тяжело и больно? Почему заставляет произносить это вслух? Негодование переполняло его, он не хотел, не хотел говорить это, не хотел признавать, преступать свою гордость… Гордость, которую он отчаянно пытался сохранить даже будучи парализованным. - Ну что ты как ребенок… Ты ведь и так все видишь! Я хочу, чтобы ты была счастлива! Ну какое счастье может быть рядом со мной? Я ведь тебя отпускаю, не держу, иди же! Найди нормального парня, обустрой семью, роди детей, неужели ты хочешь всего этого лишиться? Ты ведь заживо себя хоронишь! В ее лице что-то промелькнуло, какая-то тень сожаления, которая бывает, когда расстаешься с детскими игрушками, она почти неуловима, но так заметна при дневном свете, открывающем всю сущность людей, которые предпочитают прятаться в ночи. - Я тебя не брошу… - выдавила она не своим голосом и упрямо сглотнула подступавшие предательские слезы, - Я буду ухаживать за тобой, я не оставлю… - Да? Ты правда так считаешь? Будешь кормить меня с ложечки, менять памперсы, возить на прогулки в это гребаной коляске? Да ты и полгода не выдержишь! Лучше уходи сейчас, потому что потом будет еще больней… Солнце скрылось за бумажным белым облаком, которое будто пыталось спрятать своей невесомой тенью слезы обоих от прозорливых глаз природы. Все вокруг замерло, ветер стих, любопытное время, притаившееся в листве векового зеленого дуба, ожидало главной перемены в жизни этой когда-то счастливой пары, оно нетерпеливо ожидало смерти одного из них. Либо эта девушка сейчас уйдет, прихватив с собой последнее, ради чего этому калеке хотелось жить, либо она останется с ним и откажется тем самым от своей собственной жизни. Хрупкая, сломанная фигура медленно поднялась, сделала нетвердый шаг вперед и бессильно упала на колени, обхватив руками его ноги. Она падала в бесконечно глубокую пропасть искривившихся зеркал, в которые преломилась действительность, она должна была схватиться за него, должна была остановиться. - Я не брошу тебя, слышишь? Я буду идти с тобой рядом, буду вынимать из тебя каждый осколок острой боли, буду собирать наши общие слезы каждую ночь, я буду твоим телом, твоими руками и ногами, я буду твоей силой и твоей опорой, я ничего не требую взамен, просто будь рядом… Ее клятва была произнесена, небесная молитва спета, она схватила его руку и прижала к своим соленым иссохшим губам. - Глупая, я ведь ничего не чувствую… - Помолчи… И хватит врать… Все ты чувствуешь. Услышав эту клятву, ангелы одобрительно расправили крылья, рассеивая облака и даря свободу ликующим лучам. Природа всегда предоставляет необходимые декорации в театр людских судеб. Хотя, пожалуй, в тот момент все было излишне наигранно. Но многие ли готовы пожертвовать собой ради другого человека? Подавить свой эгоизм и самолюбие, сделать хоть что-то не ради себя? Раньше такое было в порядке вещей. Люди смело преподносили свою жизнь на смиренный и чистый стол жертвоприношений во Имя Господа, они находили в этом спасение, они готовы были отказаться от себя, чтобы помочь молитвами своим любимым и родным. Сейчас же восторжествовал лишь один закон: «Живи для себя». Стеклянная, но удивительно твердая фигура медленно двигалась по октябрьскому, жгуче алому парку, упрямо толкая впереди себя инвалидное кресло. Ветер разметал огненные листья на их пути, словно вороша искры осеннего пламени и пробивая прохладную дорогу вперед, в будущее. Ясное, холодное небо уже давно отчаянно пыталось погасить царивший на Земле пожар, оно собирало на западе новую армию свинцовых туч, дождевые снаряды которых к вечеру оросят пылающие леса и успокоят морозной водой бунтующие души.