Невыполнимое задание

Это утро было по-настоящему праздничным и зимним. Начало декабря в Шотландии всегда было снежным, но в этот день снега навалило так много, что все вокруг сверкало. Старшие студенты Хогвартса вместо того, чтобы записывать скучные лекции профессоров, смотрели в окно, глядя, как счастливые младшекурсники, у которых занятия закончились раньше, играют в снежки и лепят снежных баб, а Хагрид тащит из Леса большие ели для праздничного убранства Большого Зала. Вот и на Трансфигурации, когда профессор Макгонагалл отлучилась, все прильнули к окнам, глядя, как дети пытаются магией заставить снеговиков ходить. Неуклюжие снежные фигуры натыкались друг на друга и падали, а их создатели — мальчики и девочки в красно-золотых шарфах — с азартом размахивали волшебными палочками. Шестикурсники же завидовали малышам, мечтая оказаться на улице, и с шумом обсуждали заклинания, которые смогли бы оживить снежных людей. Чопорные слизеринцы также не могли проигнорировать это событие и негромкими голосами обсуждали возможность создания железных и деревянных людей. И только один человек не принимал участия в общем веселье. Драко Малфой сидел за своим столом бледный и сосредоточенный, но его занимали отнюдь не формулы Трансфигурации 3 уровня 6 порядка. Он думал о полученном утром письме. Люциус писал, что сегодня его ждут в поместье. Это означало, что Волан-де-Морт ждет результатов. Сердце младшего Малфоя пропустило удар, ладони мгновенно вспотели, а перед глазами все поплыло. Волан-де-Морт его убьет, или запытает до полусмерти, ведь Драко так и не сдвинулся с мертвой точки. Машинально записывая конспект, Драко отчаянно искал выход. Внезапно его взгляд остановился на Грейнджер, которая что-то втолковывала Поттеру, бурно жестикулируя. Грейнджер? Драко осенило, и он вспомнил о ее непреднамеренном подарке. «Феликс Фелицис». Девушка будто почувствовала его взгляд и резко обернулась. Малфой поспешно опустил голову, пряча ликующую улыбку. С трудом дождавшись конца урока, Драко поспешил в подземелья Слизерина. В спальне мальчиков никого не было, и он дрожащими от волнения руками достал из тайника «Феликс Фелицис», который расплавленным золотом блеснул на солнце. Чертова Грейнджер. Он ей будет должен. Если ему повезет. Всего три глотка, и у него будет удачный день, если Слизнорт не соврал. Драко осторожно откупорил пузырек и приложил его к губам. Раз. Два. Три. Малфой замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Минуту ничего не происходило, а затем он увидел Путь. И он вел его в Выручай-комнату, к проклятому Исчезательному Шкафу. Драко подумал, что Феликс над ним издевается, но все же пошел, ведомый чудесным зельем. Удивительно, но Феликс будто нашептал Малфою необходимую связку чар, и Исчезательный Шкаф, который не давался столько месяцев, наконец, заработал. Драко не знал, радоваться ему или нет. С одной стороны, у него получилось открыть вход для Пожирателей, но с другой… это приближало неотвратимый конец. Убийство Альбуса Дамблдора. Драко сотни раз представлял, как сделает это, но не мог осознать себя в роли убийцы. Он ведь не тетка Белла, которая была начисто лишена чувства совести и жила только за счет ненависти ко всем и одержимости Темным Лордом. Нарцисса как-то обронила, что это обратная сторона безответной любви. За обедом Драко сидел сам не свой. Дамблдора за столом преподавателей не было, а крестный не спускал с него глаз. Неужели Снейп что-то знает? Хотя вполне логично. Будучи правой рукой Волан-де-Морта и Дамблдора одновременно, зельевару могло быть известно многое, если не все. Притворившись, что взгляды Снейпа его ничуть не касаются, Малфой попытался сосредоточиться на обеде, но именно сейчас Грейнджер вздумалось посмотреть на него. И улыбнуться. Ему. Феликс, это точно удачный день? Я Грейнджер не заказывал! Хотя… у нее красивая улыбка. Гермиона будто догадалась о чем он думает, так как смутилась и покраснела. Драко весь вспотел. Он, конечно, Малфой, но гормоны никто не отменял. Черт, как же все не вовремя! Феликс, отмени эту функцию! Однако этот день решительно не желал слушаться его. После обеда у него оставалось около часа, чтобы собраться для отъезда домой. Для этого нужно было получить разрешение декана, написать заявление на имя директора и дождаться фамильной кареты. Поэтому он не пошел на Астрономию, сообщив друзьям, что у него дела. Однако, когда он покидал Большой Зал, то услышал, как Грейнджер, что-то сказав Поттеру и Уизли, встала и пошла вслед за ним. Драко напрягся, спиной чувствуя ее взгляд. Она ведь не просто так сорвалась? Едва дождавшись, пока за ними закроются массивные двери Большого Зала, Малфой повернулся к ней. — Грейнджер. Что. Тебе. Надо?! — вышло откровенно грубо, но он и так был взвинчен до предела. Грейнджер с криком отшатнулась от него, и ее ресницы испуганно затрепетали. Справившись с собой, она нахмурилась и, повозившись в сумке, вынула белоснежный платок, который он сам отдал ей в очередном приступе благородства, когда увидел ее в слезах перед «Тремя метлами». Малфой смутился и мысленно обругал себя. — У тебя сегодня изумительное настроение, я вижу, — мрачно произнесла Гермиона, поджав губы, — возьми, мне чужого не надо. Кстати, я его постирала, — добавила она и собралась уходить, но Драко, испугавшись, что она исчезнет, схватил ее за руку: — Грейнджер, стой! — Что?! — ее карие глаза сверкнули в праведном негодовании. — Пожелай мне… удачи… сегодня, — выдохнул он, глядя ей в глаза. Ему почему-то была важна ее поддержка. Очень важна. Он думал, что ее теплые слова и взгляд согреют его сегодня перед ледяными неживыми глазами Волан-де-Морта. Гермиона застыла на месте, не веря своим ушам, а Малфой, находясь во власти порыва, шагнул к ней и обнял за плечи, вдыхая легкий аромат волос. От неожиданности Гермиона струной вытянулась в его объятиях, а затем расслабилась и тихонько приобняла его в ответ. Малфою стало тепло-тепло, и он прикрыл глаза. Так его в детстве обнимала Нарцисса. Это странное объятие тянулось миг и вечность. Внезапно раздался звон колокола, зовущий учеников на уроки, и Драко вернулся в реальность, отпустив Гермиону. Грейнджер, вся красная, словно рак, отпрянула от него и, торопливо прошептав «удачи тебе», удалилась прочь, оставив Малфоя блаженно улыбаться.