Невыполнимое задание

На Истории магии Гермиона Грейнджер рассеянно кусала кончик пера и задумчиво смотрела куда-то в точку. Впервые за все годы учебы в Хогвартсе бесконечные войны с гоблинами интересовали Гермиону не больше, чем Прорицания Трелони. Гермиона Грейнджер мечтала. И мечты ее были далеки от романтических: она мечтала убить Драко Малфоя. Воскресить, а потом снова убить. И так несколько раз. Он не имел ни малейшего права ее обнимать! Даже касаться! А она не должна была поддаваться ему как какая-то легкомысленная Лаванда Браун. Она же не такая, правда? Покосившись на вышеупомянутую Браун, которая вдохновенно сплетничала с Парвати Патил, Гермиона вздохнула и попыталась сосредоточиться на девственно чистом пергаменте. Трудно быть гением, но надо. Однако через полчаса монотонного бубнежа профессора-привидения рука Гермионы сама собой начала вырисовывать знакомый точеный аристократический профиль. Обнаружив сей неожиданный художественный дар, Гермиона густо покраснела и смяла пергамент, надеясь, что мальчишки не заметили ее промашки. Она ж не сентиментальная любительница романов, как Патил? Нет. Она, подчеркиваем, сухо и рационально мыслящая Гермиона Джин Грейнджер, чей идеал женщины — декан Гриффиндора, строгая, но справедливая профессор Трансфигурации Минерва Макгонагалл. И никак иначе. Точка. Однако как бы она себя ни убеждала, Малфой не покидал ее мыслей. Гермиона вспомнила, что он попросил ее пожелать ему удачи. Неужели Малфой воспользовался-таки «Феликс Фелицисом»? И еще она краем уха слышала, что его вызвали в поместье. Поэтому он был, мягко говоря, не в себе? Может, стоит рассказать об этом Дамблдору? А может, нет? А может Гермиона себя попусту накручивает? От всех этих мыслей Гермиона не находила себе места и нервничала. Из-за своей невнимательности она провалилась на практической Защите и обожглась на Травологии. За ужином Гермиона безучастно ковырялась в своей тарелке, когда Гарри осторожно спросил: — Гермиона, у тебя все в порядке? — А? Да, все нормально, Гарри, — пожала она плечами и начала есть с преувеличенным аппетитом, чтобы не волновать друга. На середине ужина двери распахнулись, и кто-то тенью метнулся к столу Слизерина. Гермиона узнала Малфоя, и ее сердце пропустило удар. А затем бешено забилось. Чувствуя, как ее щеки заалели, она опустила голову и скрыла лицо за густыми волосами. Она услышала, как Гарри негромко спросил: — Интересно, а где это Малфой был? Как бладжером пристукнутый сидит. — На свидание ходил, наверно, — довольно хмыкнул Рон. — С дементором. — Слушайте, какая вам разница, мальчики? — спросила Гермиона, изображая полное равнодушие к этой теме. Гарри сделал большие глаза и прошептал: — Волан Де Морт! Он дал ему задание, а Малфой, судя по всему, не справляется! — и тут он пожал плечами. — Впрочем, это неудивительно. Он всегда был неудачником. «Неудачник» — это слово резануло слух Гермионы. Неужели «Феликс» не помог Малфою? Хотя глупо было надеяться на удачу, отправляясь на встречу с Волдемортом. Эта капризная дама любила почему-то только Гарри Поттера. Взглянув на Малфоя, Гермиона увидела, что к общей бледности лица прибавились синяки под глазами и бинты на руках. Гермионе стало совестно. Выходит, она не помогла Малфою, а только усугубила его положение. Может быть, еще не поздно сообщить Дамблдору, что она провалила свое задание? .. Хотя нет. Не в привычках Гермионы Грейнджер отступать. Она поможет Малфою. Любым способом. Ведь это ее долг — помогать всем, кто попал в беду. Даже если это Драко Малфой. *** Она обнаружила его той же ночью во время патрулирования в одном из коридоров Хогвартса, сидящим на подоконнике. Увидев Гермиону, Малфой сухо кивнул и продолжил смотреть в окно, за которым бесшумно падали большие снежные хлопья. Гермиона подошла к нему и, сев рядом, вынула из кармана мантии плитку шоколада: — Уже поздно, Малфой. Тебе стоит подкрепиться, — сказала она. Малфой удивленно вскинул брови, но шоколад взял. — Ты, определенно, права, — отломив кусок плитки, он с нескрываемым аппетитом захрустел ею. Гермиона довольно улыбнулась. Приручить Малфоя оказалось не так уж сложно. — Не представляешь, как я устал, — признался он. — Представляю. Надеюсь, «Феликс» тебе помог? — осторожно спросила Гермиона. И тут Малфой впервые ей улыбнулся. Устало, но искренне. И его непривлекательное прежде лицо преобразилось, став почти красивым. Гермиона невольно залюбовалась им, но, увидев его встречный взгляд, приняла невозмутимый вид. — Уверен, что да. Я убедил его, что задание выполняется. И он, кажется, поверил. — Я рада, — сказала Гермиона и почувствовала странную легкость на душе. Она была рада за Малфоя, как например, она обычно радовалась за Гарри. — Грейнджер… — обратился к ней Малфой замялся, подбирая слова. Гермиона застыла в ожидании. Она никогда не знала, чего от него ждать. Малфой мог или оскорбить, или проявить благородство. Одинаково сохраняя при этом свой сарказм. Пока она думала, Малфой уже говорил: — Мне нужно тебя попросить. Пусть Поттер от меня отцепится. Он мне… мешает. Меньше всего Гермиона ожидала такой просьбы. — Гарри? А… О… Хорошо… Но… — она растерялась и не смогла ответить ничего вразумительного. А Малфой между тем соскочил с подоконника, отряхнул свою мантию, поправил галстук и произнес: — Вкусный был шоколад, Грейнджер. Надеюсь, ты отучишь Поттера ходить за мной хвостом? Меня его внимание малость раздражает. Пока Гермиона ошалело смотрела на него, он уже исчез за поворотом. Так что мы там говорили насчет помощи всем и вся? Драко Малфой — самая неблагодарная скотина в мире!