Буря в чашке кофе

В утонувшей в густых сумерках комнате даже воздух был плотным и неуютным. Природная смесь азота и кислорода, казалось, образовала вязкую суспензию, которая упрямо забивала мне ноздри и отказывалась протискиваться внутрь. И я рваными сгустками вдыхала в себя только боль. Вдох-выдох, вдох-выдох... Боль и ещё раз боль. Я скользнула глазами по стенам, отмечая, что не вижу очертаний знакомых предметов. И не потому, что в комнате господствовала темень, -через незашторенное окно проникал с улицы свет фонарей, -а потому, что моё затуманенное болью сознание воспринимало всё через её призму и окрашивало всё в её цвет. Только стоявшие на тумбочке у кровати электронные часы ежесекундно посылали в густую темень короткие сигналы. Вспышка-мрак, вспышка-мрак... Да, именно такой цвет у боли. Цвет останавливающейся жизни, безысходности и безнадёги. Лёжа в постели, я повернулась на другую сторону и постаралась абстрагироваться от мигающего механизма. Его холодная пульсация напоминала мне случай из детства, когда я сорвалась однажды с вращающейся карусели и со всей силы рухнула наземь, получив мощный удар под дых. Крики, боль, темнота, шум в ушах... И в мою память навсегда врезалось ощущение невозможности сделать вдох, отдающий где-то в мозгу пульсирующим онемением нервов. Именно это ощутила я, увидев Шеннона в тёмном коридоре фирмы. Тысячи колючих иголок, словно током, прошибли меня до молекул, сердце забыло как стучать, и кровь в венах мгновенно заледенела. И я в немом ужасе опустила глаза -отвела всего на минуту. Но когда снова подняла их, Шенна уже не было. Только из-за угла упала на пол яркая полоска света -признак открывшихся дверей лифта, -скользнув по плитке, попятилась назад, стала суживаться и в такт закрывающемуся проёму затем исчезла вовсе. Я, как угорелая, сорвалась со стола, вылетела в тёмный коридор, пытаясь понять, было ли это на самом деле или же всё мне лишь показалось, стала оглядываться по сторонам. -Элен, ты чего? -подошёл ко мне сзади Дерек. -Человек! Здесь стоял мужчина! Или мне показалось? -Нет. Он действительно тут стоял. Но уже ушёл. -Ты уверен? -я сама не понимала, к какой именно части вопроса это относилось: то ли что Шеннон был здесь, то ли что уже ушёл. -Конечно. Он бросился к лифту так, будто за ним гнались черти. У меня упало сердце. Просто рухнуло вниз, игнорируя лифт и ступени. Пролетев все этажи, громыхнуло в пыль с такой силой, что вместо насыщенной кислородом крови по моим венам заструился ядовитый холод. Я бросилась к окну, заметив, как в это самое время от здания фирмы молнией уносился знакомый мне байк. Ошибки быть не могло: Шеннон был здесь. И он видел меня. С Эснером. В этом кабинете. -Эй, Элен, -голос Дерека за спиной звучал заговорщически тихо, -всё закончилось. Расслабься. -Что? -я непонимающе оглянулась на него. -Я говорю, всё уже позади. Ты отлично сыграла. И твоя ошарашенность сейчас весьма кстати. Всё выглядит так, будто ты тоже напугана этим вторжением. Очень натурально. Но спектакль закончен, занавес опущен. Самое время отойти от роли. И вот тогда моё сердце замерло вовсе, на миг прекращая подачу воздуха к тканям и хоть какой-нибудь мысли к голове. Затем оно конвульсивно вздрогнуло, толкнулось о рёбра и, начиная с той самой минуты, погнало по жилам едкую боль. Дерек был прав: спектакль завершился, и нужно было возвращаться к реальной жизни. А я её неосмотрительно разрушила своей же глупой ролью. Глубоко вздохнув, я снова повернулась в постели. Вспышка-мрак, вспышка-мрак... Чёрт бы подрал это мигающее чудо! И зачем я только купила его взамен нокаутированного будильника? Я зарылась лицом в подушку, стараясь скрыться от электронного глаза, так назойливо следящего за мной. Я казалась себе ничтожеством, полной дурой, не сумевшей прислушаться к мудрой пословице: "Не рой яму другому, не то сам в неё упадёшь". Меня всегда она удивляла -как, мол, можно свалиться в яму, зная, где её вырыл? Теперь я отлично знала: можно. И получить увечья больше врага. Правда, чем всё закончилось для Эснера, я ещё не знала. Но то, что это не пройдёт ему даром, было понятно и ежу. Но Эснер это полностью заслужил, тогда как я пострадала чисто случайно. Или всё-таки не случайно? Может, во всём этом была и моя вина? Ведь если бы я доверилась любимому человеку, если бы рассказала всё с самого начала... Я накрыла голову подушкой, словно спасаясь от собственных мыслей. Если бы... Если бы... Но кто же знал, что Шеннон появится на фирме? Кто же думал, что он там вдруг возникнет? Кто же подскажет, откуда он взялся? Ведь встретиться мы не планировали: он говорил, что весь вечер будет занят. Следовательно, Шеннон не мог появиться на фирме просто так. Разве что... Я вынырнула из-под подушки и жадно втянула в себя воздух. Разве что его приволок туда этот недоумок Эснер. С тем, чтобы меня подставить. Гляди, мол, твоя девушка -женщина общего пользования: согласна переспать даже с таким кашалотом, как я. Меня покоробило от подобной мысли, и новый прилив боли подкатил к моей изболевшейся душе. Чёртов Эснер! Подстроил мне ловушку! В то время как я подстроила ловушку ему. Я с трудом перевела дыхание, досадуя на себя за то, что думаю не о том, о чём нужно. Да какая, к чёрту, разница, как Шенн появился в офисе, тогда как важно было другое: как мне уладить эту проблему? Ведь он наверняка понял всё превратно, и его обуяли не лучшие чувства -боль, обида, поруганная гордость, уязвлённое самолюбие и, как следствие, гнев. И он вряд ли станет меня слушать, задайся я целью всё ему объяснить. Напротив, моё стремление сделать это будет воспринято как жалкие попытки оправдаться. К тому же, бегать за ним подобно Глории, я себе позволить не могла. Натянув на голову одеяло, я тихонечко заскулила. Господи, ну почему я так неудачлива в жизни? Неужели и на этот раз глупый Эснер меня победил? Терзаемая подобными мыслями, я так ни на минуту и не уснула и поутру явилась на работу разбитая, вялая и угнетённая. Как клоп, попавший в центробежный насос. Прошмыгнув в свой кабинет и усевшись за стол, склонила голову на руки. Хотелось покоя и тишины. Без суеты, без мыслей, без работы, на которую просто не было сил. Не знаю, сколько я так просидела, только звук открывающейся двери заставил меня поднять голову, и я увидела входящего в кабинет шефа. -Добрый день, Элен, -вежливо произнёс он, и моё понимание зацепилось за слово "день". Неужели я просидела так всё утро? -Добрый день, сэр, -правила хорошего тона заставили меня подняться, что, впрочем, далось мне с трудом. -А я всё утро выглядывал вас в стенах фирмы. Вы, видимо, были заняты? -Нет, я... Я вдруг умолкла, отлично понимая, что от ответа мне лучше уклониться. Ведь что я могла сказать? Что всё утро сиднем просидела в кресле, припечатав к столу свой портрет? Вряд ли шефу будет приятно узнать, что его подчинённый попросту бьёт баклуши. Но, к счастью, он и не слушал меня. Стоя напротив, он окидывал меня заинтересованным взглядом, и тёплое дружелюбие на его лице всё больше сменялось настороженностью. -И тогда я решил сам к вам явиться, -продолжил он, при этом подозрительно сдвигая брови. -Элен, вы в порядке? -А...да. А что? -Вы отчего-то очень бледны сегодня. О, мистер Гилберт, я не просто бледна. Я растерзана, раздавлена, разбита. На меня упал дом, обрушилась стена, по мне прокатился грузовик и пробежалось стадо бизонов. А потом кто-то крепкой рукой извлёк меня на поверхность, отряхнул от пыли и вытолкал на работу. Так какой же я могла быть? -Нет, я в норме, -соврала я. -Просто немного кружится голова: я не успела позавтракать утром. -Не успели позавтракать? -и шеф обхватил своей тёплой ладонью мои холодные, как лёд, пальцы. -Тогда пойдёмте! Он потащил меня в свой кабинет, на ходу попросив Робин приготовить нам кофе, а там усадил на диван и приоткрыл окно. Так, на всякий случай. -Элен, может всё-таки позвать врача? Зачем? Вряд ли он мне поможет. -Не нужно, сэр. Всё хорошо. Правда. -Но вы выглядите так, будто попали в переделку. -Так ведь я в неё и попала. Вчера. -Ах, это! -слегка улыбнулся шеф. -Бросьте, Элен, она же не была для вас неожиданностью. Она была спланирована нами. И потом, вы сделали доброе дело. И весьма результативное, кстати. -Ну, хоть что-то хорошее во всём этом! -слетело с моих губ. Доброе дело? Знал бы он, какой ценой оно мне далось! -Что-то? Элен, наша затея полностью увенчалась успехом. Я потому и выискивал вас, что хотел поблагодарить от всего сердца. В результате наших усилий Эснер больше не зять мне, Миранда не его жена, а сам он отныне не работает на фирме. Мы достигли чего хотели. Разве? Ну, это как посмотреть. К примеру, к тому, что досталось мне, я вовсе не стремилась. -Я рада, сэр, -безжизненным голосом почти шепнула я. -Я очень рада. Но... -Но? -Но вот моя позиция... Со стороны она выглядит такой незавидной и мерзкой. -Так вот что вас беспокоит? -и мистер Гилберт по-доброму улыбнулся. -Элен, вы же умная девушка и знаете не хуже меня, что в этом и состоит абсурдный комизм всех жизненных ситуаций: на одно и то же действие можно смотреть по-разному. Человек лишён объективности, и с этим ничего не поделать. Это изъян, полученный как плата за грехопадение. Так стоит ли заострять на этом внимание? Боитесь, что люди подумают о вас плохо? Так ведь о случившемся никому, кроме нас, не известно. А если и прознает кто, пусть как хочет. Ведь вы-то правду знаете. И я знаю. Миранде я тоже объяснил, что Эснер давно вас домогался. Так что у неё к вам претензий нет. Я ощутила, как к горлу подкатил ком, затрудняя и без того поверхностное дыхание. Оказывается, от моего поступка в выигрыше были все, и только мне одной было чертовски плохо. -Но мне этого мало, сэр! -дрожащим голосом проронила я. -Мне этого ничтожно мало. Мне важно, чтобы правду знал ещё один человек. Самый главный в моей жизни. -Какой человек? О чём вы? -Мой мужчина. Он стал свидетелем постыдной вчерашней сцены. -Шеннон?! Открывшаяся дверь вторглась в наш разговор, ступившая в кабинет Робин принесла кофе, конфеты, сэндвичи и фрукты. Поставив поднос на стол, она пожелала приятного аппетита и тихонечко улизнула, а мистер Гилберт, вновь повернувшись ко мне, удивлённо спросил: -Он что, был здесь? -Да. В тот самый момент, когда вы ворвались в кабинет. Он стоял в коридоре и видел всё, что тут творилось. Мистер Гилберт потупил взор и, поджав губы, задумался о чём-то, и, воспользовавшись паузой, я позволила себе закончить: -И, конечно же, подумал Бог весть что. Я уловила на себе странный взгляд, отдававший противоречивостью и немым возражением. Казалось, шеф имел на это другое мнение, которое от моего значительно отличалось. Но я не была уверена, что правильно истолковала его для себя, потому как меня колотила мелкая дрожь, грудь нервно вздымалась, и моё понимание было больше занято другим: не дать себе раскиснуть. Видя моё состояние, шеф решил немного разрядить обстановку и самолично подал мне чашку. -Выпейте кофе, Элен. Вам надо успокоиться хоть немного. Я послушно взяла из его рук дышащий паром напиток, поднесла к лицу, сделала маленький глоток, ощущая, как он обжёг мне губы. А неугомонная память совсем невпопад выдвинула на первый план такую значимую для меня фразу: "Ты моя чашечка кофе!" Чашечка. Кофе. Едкого, как обман, и отдающего горечью полыни. Я со всей силы сомкнула глаза, подсознательно понимая, что на этот раз неравную борьбу со слезами всё же безнадёжно проиграла. Горячие и горькие, они заручились болью израненной души и, прорвав оборону, ливнем хлынули по щекам. Я сорвалась с места, движимая мыслью броситься прочь. Сбежать, вылететь пулей в дверь, скрыться с глаз этого человека, дабы он не видел, что я всего лишь женщина, слабое создание. Но он тут же остановил меня, удержав за плечи. -Элен, постойте! -Пустите! Пустите меня! Да пустите же! -И не подумаю! Я не бросаю друзей в беде. -Пожалуйста, мистер Гилберт, дайте мне уйти! Прошу вас! -И как это будет выглядеть, позвольте спросить? Сначала -кофе и конфеты, а затем вы выбегаете вся в слезах и мчитесь, не разбирая дороги. Как считаете, что подумает Робин? А что она могла подумать? Робин не была из числа тех, кто раздувал на фирме сплетни. А будь даже это и так, мне было абсолютно всё равно. После вчерашнего потрясения распространение самых гадких слухов было бы всего лишь комариным писком. Но мистер Гилберт, видимо, думал иначе, потому как даже не думал меня отпускать. Напротив, он осторожно привлёк меня к груди и обнял, проронив при этом: -Тише, тише Элен. Прошу вас, успокойтесь. И давайте вместе подумаем, что мы можем предпринять. -Тут уже ничего не поделать. -Ну, почему же? Безвыходных ситуаций не бывает. Не думаю, что это дело так безнадёжно. Стоит только поговорить с Шенном и... -Он не станет меня слушать, -всхлипнула я. -Да и не буду я бегать за ним. Потому как никто так не доказывает свою правоту, как обманщик. Руки шефа тут же слегка отстранили меня, и тёмные глаза прошлись по лицу -тепло и серьёзно. -Вы разумная девушка, Элен. Шеннон не такой глупец, чтобы потерять вас. -Разумные не попадают в такие передряги, -возразила я. -Будь я умна, я бы предупредила его обо всём заранее. Но кто же мог подумать, что этот недотёпа Эснер притащит его на фирму? -Кто? Эснер? Вы думаете, это сделал он? -А кто же ещё? Больше некому. Мистер Гилберт нахмурился, какое-то время молчал, потом как-то вкрадчиво посмотрел на меня и опять помолчал минуту. -Нет, Элен, это не он, -произнёс он затем. -Это сделал я. Мне показалось, что надо мной громыхнула пушка -до того неожиданно прозвучали эти слова. Мои глаза поражённо распахнулись, губы изумлённо разомкнулись, и я в каком-то парализующе-недоуменном состоянии отступила на пару шагов назад. -Вы?!! -Да, Элен. Помните, я говорил, что сообщил о нашей операции всем, кто мог быть полезным? Так вот Шеннон был тем, кого я уведомил первым. Ещё один залп. Новый. Я, кажется, окончательно оглохла и растеряла мозги. -Зачем, сэр? -мой жалобно дрожащий голос походил на агонию умирающего человека. -Затем, что в случае провала я бы сам себя не простил. Шеннон был самой надёжной страховкой того, что с вами ничего не случится. Это каким же образом? Либо я чего-то не понимала, либо шеф так и не осознал, что тем самым просто меня уничтожил. -О, Боже! -я поднесла руку к лицу, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. -Элен, милая, подождите, -сжал мои плечи шеф. -Подумайте о том, что я ведь предупредил Шенна, что мы идём на аферу. А следовательно, он знал, что всё увиденное им всего лишь спектакль. Но я не могла в тот миг думать. Боль навалилась на меня с такой остротой, что затмила все мои мысли и, словно жарким огнём, выжигала до пепла душу. И слова шефа, не достигая понимания, отлетали от меня, как дождевые капли от зонта. -Что вы наделали, сэр?! Как? Откуда у вас его номер? -Элен, я же доставал его для вас. У Майка Росмана. Вы забыли? Невидимая пушка произвела ещё один залп -и моё сознание встрепенулось. Растерянность на моём лице сменилась холодной суровостью, глаза подозрительно прищурились, и я, резко сбросив его руки со своих плеч, отступила ещё дальше. -Как вы можете так нагло лгать?! -я сама не ожидала от себя такой смелости. Но, кажется, я уже говорила, что являюсь глупцом, смело лезущим чёрту в зубы? -Мы оба знаем, что никакого номера у Майка вы не добыли! Что вы скрываете от меня?! Я ожидала увидеть испуг, властный хозяйский гнев, возмущение по поводу того, что я не имею права так себя вести, или же банальные увёртки с тем, чтобы уйти от ответа. Но ничего подобного не было. Мистер Гилберт, как и прежде, смотрел на меня ровно, спокойно и дружелюбно. Лишь на какую-то долю секунды в его глазах пронеслось замешательство, он потупил взор, и с его губ сорвалось короткое: "Чёрт!" А затем он снова поднял голову и тихо ответил: -Пожалуйста, Элен, не делайте поспешных выводов. Вы не сможете дать правильную оценку происходящему, пока не узнаете всей правды. -Так расскажите её, сэр! И опять этот человек на минуту задумчиво склонил голову, ответив ещё тише: -Всё, что я могу сказать, это то, что я не враг вам. -Тогда что за игру вы ведёте? -Скоро вы всё поймёте, Элен. Но, видит Бог, узнать это вы должны не от меня. А от кого? И что узнать? О чём? Что всё это значит? Да что, чёрт возьми, происходит?! Ошарашенность с потрясением навалились на меня с новой силой, понимание отказалось работать напрочь, и голова превратилась в пустой чугунок. Я не помню, как вышла от шефа, не помню, как вернулась обратно в кабинет. Помню лишь, что было тихо -как-то подозрительно тихо, -словно весь мир (или, по крайней мере, наш офис) сговорился меня не тревожить. Но именно эта звенящая тишина почему-то казалась настоящей пыткой. Наконец моего уха коснулся приглушенный шум, шаркающие шаги по полу, хлопающие по коридорам двери, и я не без удивления поняла, что рабочий день подошёл к концу. А я так "заработалась", что чуть не прозевала это. Добираться до дома я решила пешком: хотелось пройтись, прогуляться, развеять тягучее уныние в душе и дать небольшую нагрузку бездействовавшему весь день телу. Однако, пройдя часть пути, я пожалела о своём решении: отчего-то кружилась голова, ноги отказывались повиноваться, а лёгкие то и дело подавали сигнал о недостатке воздуха в организме. Наверное, сказывалась бессонная ночь, воздержание от пищи и нервное напряжение. Я снизила темп, сделала несколько глубоких вдохов и вошла в уже потемневший переулок, от которого до моего дома было рукой подать. И вдруг совсем рядом мелькнула какая-то тень, меня обхватили чьи-то руки, и мысль о том, что только маньяков мне сейчас не доставало, горячим импульсом пронеслась в моей голове. Однако мужчина заговорил, и его голос я без труда узнала: -Элен, крошка, как же я долго ждал тебя! Я похолодела ещё больше. Нет, только не это! Лучше бы это действительно был маньяк! -Эснер! Господи! Что тебе от меня нужно? -Я ждал тебя, чтобы сообщить хорошую новость. Сегодня я наконец ушёл от жены. Тоже мне, новость! Я с самого утра её знаю! И она, к тому же, была очевидна. Какая уважающая себя жена не выдворила бы такого мерзкого гулёну? Попробовал бы этот сморчок не уйти! -Поздравляю! -съязвила я сухо, направляясь дальше. Он здорово удивился и, схватив меня за руку, прижал к кирпичной стене. -Элен, глупая, -его шершавая пятерня тяжело проползла по моей щеке, -ты что, не понимаешь, что это значит? Это значит, что я свободен! -Что ж, мне очень жаль. Новый прилив удивления обрушился на Стива, и, слегка отстранившись, он с глуповатым недоумением уставился на меня. -Нет, всё же ты не соображаешь, что происходит! Иначе бы уже визжала от восторга. Ошибаешься, дубина! Что с тобой произошло, я отлично понимаю. Тебе намылили шею, затянули на ней галстук-удавку, а затем оттянули резинку от трусов и резко отпустили. И она, шлёпнув по голому заду, придала тебе ускорения, с которым ты и укатился из порядочной семьи. И мысленно я действительно визжу от восторга от того, что ты получил по заслугам. Вот только какого лешего ты, колобок-недоумок, прикатился именно ко мне? -Ну, почему же? -я сделала не менее непонимающее лицо. -Я поняла, что тебя выдворили из семьи. И это, конечно же, неприятно. -Выдворили? Нет! Я сам ушёл! Потому, что понял, что всё это время любил только тебя. Я так открыто и сказал Миранде. Попробовал бы ты что другое сказать! После того, как она застукала тебя рядом со мной с оголённым тюленьим торсом. -Представляю, как она опечалилась, -я всеми силами пыталась подавить скользящие в словах едкие нотки. -Конечно! -не заметил их он. Вот ведь простофиля! -Она рыдала, умоляла её не оставлять. Но я был твёрд и непреклонен. Ну, надо же! Каков молодец! Предал любящего человека и нагло хвастался этим, будто подвиг совершил. Да ещё так беспардонно лгал, как если бы говорил с последней дурой. Рыдала Миранда, как же! Наверняка вытолкала взашей и с облегчением вздохнула. -Ты несправедлив к бедной женщине, Стивен. Думаю, она такого не заслужила, -Господи, что я несу?! Вот уж чего она точно не заслужила, так это такого недоделыша, как Эснер! -Ты что, жалеешь её? Элен, она же твоя соперница! Мне словно посадили на грудь жука-вонючку и резко придавили. И я даже поморщилась от мнимого зловония, вызвавшего острый приступ непримиримого протеста, смешанного с брезгливым отвращением. -Эснер, -попыталась я отстраниться от него, -оставь меня в покое. У меня нет желания выслушивать твои глупости. -Глупости? Так ты называешь мои признания в большом и светлом чувстве? -Ты опоздал с ними. На целых три года. Видимо, не таким уж и большим было это самое чувство. И уж точно не светлым. -Малышка, глупая, как ты можешь так говорить? -непонимающее выражение лица Эснера стало отдавать слащавой лестью и от этого сделалось ещё более мерзким. -Я же вернулся к тебе. Ты же так обо мне мечтала. Это уже был перебор. Лучше вместо беседы с этим пустоголовым тюфяком нюхать целое полчище жуков-вонючек. -Да кто сказал тебе такое?! Ты что, мозги под парашютом просквозил? С чего ты взял, что ты мне нужен? Я уже говорила тебе однажды, что у меня своя жизнь! И тебе в ней нет места! Я люблю другого человека! -Кого? -лицо Эснера стало вдруг жёстким, и он с силой прижал меня к стенке, подставив под горло локоть. -Кого? Признавайся! -Настоящего мужчину! Не такого дуботряса, как ты! Его глаза наполнились огненной злобой, ноздри яростно раздулись, и Эснер резко встряхнул меня, отчего я ударилась затылком о стену. -А кто же мне говорил, что любит? -Эснер, ты что, с небоскрёба навернулся? Ты сам себе всё придумал! Я не могу тебя любить, потому что меня от тебя воротит! По его лицу пронеслась лавина гнева, и он тряхнул меня резче. Я снова стукнулась о стену, на сей раз сильнее -настолько, что даже ощутила шум в ушах. -Ты неблагодарная сучка, Элен Слейтер! Я из-за тебя ушёл из семьи, а ты...! Да любая другая на твоём месте целовала бы мне ноги за то, что я не брезгую подобрать её после использования всеми мужчинами фирмы! Мне показалось, будто в меня запустили грязью -просто набрали изрядную пригоршню зловонной жижи и с силой швырнули в лицо. И, испачкав его, она грязными ручейками заструилась по телу, бесстыдно норовя достичь всех без исключения мест. Меня перекосило от непримиримой ярости, зубы гневно стиснулись, брови сдвинулись друг к другу, а из прищурившихся глаз выглянул сам Сатана Дьявол. И он двинул в противное сурло Эснера с такой силой, что чуть не превратил его в трафарет. Но в ту же минуту его ручища вцепилась мне в волосы и так резко дёрнула вниз, что я зашипела от возмущения и боли. -Ах, ты, маленькая дрянь! -услыхала я грозный шёпот. -Сколько ещё ты будешь дубасить мне рыло, тогда как другим мужикам позволяешь совсем не это?! -Пусти меня, идиот! -Непременно. Но только у тебя дома, где мы сейчас будем одни. Его руки грубо схватили меня, и, поняв, что дело плохо, я стала отчаянно упираться: -Не смей меня трогать, мудило! Оставь в покое!!! Я ненавижу тебя!!! Мой крик дал свои результаты: хватка Эснера ослабла, его лапища оторвалась от тела и грубо заткнула мне рот. Но я уже говорила, что порой обладаю звериной смелостью и потому перед опасностью не пасую? Так вот она сработала и на этот раз, и я, изловчившись, со всей дури грызанула Эснера за руку -вцепилась зубами так, что даже услышала треск мягких тканей. -Ах, ты...! Он резко швырнул меня о стену, и, ударившись спиной, я ощутила, как по моему позвонку прокатился холодящий болевой импульс, колючими копьями вонзившийся затем в мозг. На секунду мне стало не по себе, осознание себя ушиблось вместе с телом, а Эснер пред моими глазами неожиданно раздвоился. Боже правый! Мне и одному-то этому подонку противостоять не удавалось, а против двоих у меня и вовсе шанса нет! Воспользовавшись моим замешательством, Эснеры придавили меня к стенке крепче и, как по команде, занесли надо мной кулаки. Оба. И я вдруг смутно осознала, что этот двойной удар будет для меня, пожалуй, последним. Вдруг чья-то крепкая рука вцепилась в этот кулак, дёрнув на себя, заставила Эснера повернуться, и в тот же миг что-то молниеносно быстрое сшибло его с ног -пролетело так неожиданно и резко, что в воздухе мелькнули лишь его пятки. Я не сразу сообразила, что произошло, только заметила, как чей-то силуэт, склонившийся над распластавшимся Эснером, приподнял за волосы его черепушку. -Тебя же доходчиво попросили оставить девушку в покое! -послышался строгий голос. -Или ты не понимаешь по-английски? Послышался глухой удар, затем -новый и новый. А я на минуту забыла дышать. Этот голос -чуть хрипловатый, но приятный, изобиловавший чистыми модуляциями -был хорошо мне знаком. И принадлежал он дорогому мне человеку, который сейчас походил на гневный вулкан. Я похолодела. Шеннон. На этот раз он всё же сплющит Эснера, как консервную банку! А Шеннон продолжал обучать его родному языку, вдалбливая основы грамматики с помощью жестов, от которых рожа Эснера то и дело целовала кулак. Боясь, что за один присест голова Стива не выдержит обилия всей науки, я попыталась остановить учителя, негромко проронив: -Пожалуйста, Шеннон, не надо! Ты же его убьёшь! Он тотчас остановился, резко оглянулся -и в меня, словно дротики, полетели из его глаз колючие копья. Он подошёл ближе, вгляделся мне в лицо. Глаза его всё ещё горели яростным огнём, грудь тяжело вздымалась от неровного дыхания, и я трусливо вжалась в стену. Ведь этот человек, должно быть, до сих пор на меня сердился, и, задумай он сделать со мной то же, что и с Эснером... Но в отношении меня у него, похоже, были другие планы. Через минуту я ощутила прикосновение его руки к своей и услышала почти повелительное: -Пойдём! Он потянул меня за руку, но я не удержалась на ногах -то ли от удара Эснера, то ли всё же от страха -и рухнула наземь. -Элен, что с тобой? -подхватил меня Шеннон. -Тебе плохо? -Нет, -попыталась я отстраниться, не понимая, лгу я или же говорю правду. -Я в порядке. -Ты сможешь идти? -Да, конечно. Я попыталась сделать шаг, отмечая, что всё ещё смутно ощущаю себя, но ватные ноги и на этот раз подвели меня, и я опять упала в объятия Шенна. -Да уж, вижу, -иронично ухмыльнулся он, забросил мои руки себе за плечи и, оторвав меня от земли, осторожно понёс куда-то. Моё сознание покачивалось в такт его движениям, сердце гулко отстукивало каждый шаг, и я впервые пребывала в странном состоянии -то ли в полуобморочном, то ли в полубезумном. А когда оно прошло, я обнаружила, что лежу на кровати у себя дома, а сидящий рядом Шеннон с встревоженным видом протирает мне лицо влажной салфеткой. Приглушенный свет ночной лампы подсвечивал его суровые черты, колкая серьёзность горела в глубине кофейного взгляда. -Ты как? -наклонился ближе он. -Лучше? Голова моя гудела, как электростанция с натянутыми проводами, однако радиоволны в глазах улеглись, поэтому я лишь кивнула. А Шеннон провёл тёплой ладонью по моей холодной щеке, молча посмотрел в глаза. Укор, сожаление, приглушенное страдание, тихий отголосок боли и непонятное мне раскаяние горели в глубине его тёмного взгляда. -Шенн, я... -Тс-с... Ничего не говори. Я всё знаю. Эта скотина больше не тронет тебя. -А как ты оказался в переулке? -Шёл к тебе. Хотел поговорить. Нам необходимо сделать это. Но не сейчас. Завтра. В твой обеденный перерыв. Приезжай ко мне домой. Ладно? Я опять молча кивнула, гадая про себя, чего же мне ожидать от этого разговора. Но спрашивать ни о чём не стала: я всё ещё чувствовала себя скверно и выдержать плохие новости, наверное, не смогла бы. А на хорошие я не обольщалась. Ведь сегодня был странный и тяжёлый день. День, пропитанный сожалением и болью. -Значит, договорились, -произнёс Шеннон. -Я как раз буду дома. А сейчас отдыхай. На тебе лица нет. Он натянул на меня одеяло и, тихо поднявшись, затем растворился в дверях. А мне хотелось окликнуть его, задержать, попросить остаться. Но я не посмела. А, лишь откинувшись на подушки, шепнула себе под нос: -Спасибо, Шенн!