Буря в чашке кофе

На следующее утро в двери нашего офиса вломилась тысяча чертей. Гневные и разъярённые, они вывалились из лифта, таская за собой арбалеты, катая по полу ядра, размахивая ятаганами и звеня саблями. Помимо этого каждый из них был вооружён торчавшими изо всех карманов кинжалами, заткнутыми за пояс пистолетами, вываливающимися из-за пазухи рогатками и огненными молниями, сверкающими из глаз. Завидев столь грозную рать, сотрудники фирмы испуганно расступались, давая дорогу, а затем недоуменно оглядывались им вслед. И каждый задавался вопросом: "Какого дьявола они тут делают?" По иронии судьбы вся эта злобная свита сопровождала именно меня; и, стуча каблучками по белой плитке, я выступала во главе их, как предводитель грозного войска. Основной задачей моей до зубов вооружённой армии было схватить, связать, скрутить, посадить в кадку с казеиновым клеем, вывалять в перьях, запихнуть в пушку и выстрелить в заросли колючих кустов. И всё это предназначалось для одного-единственного человека: для Эснера. Если бы он только попался мне на глаза, вся эта военная стратегия — я точно знала это — тут же привелась бы в исполнение. Но, шествуя по коридору, я встречала кого угодно: менеджеров, юриста, курьера, программистов, секретарей — всех, только не его. И мне приходилось мило улыбаться, приветственно кивать, перебрасываться общепринятыми фразами, а черти за моей спиной возмущённо шипели, лязгали зубами, жонглировали томагавками и точили в воздухе ножи. Наконец, добравшись до нашего отдела, я юркнула в кабинет, полная уверенности, что здесь-то уж точно моё войско всласть порезвится. Ведь что бы Эснер ни делал, а сюда он наведается наверняка. Спустя минуту дверь за моей спиной распахнулась, и я ощутила, как черти обрадованно всполошились, предчувствуя час расправы. Но только я оглянулась, как они тотчас присмирели и, выстроившись в одну шеренгу, замерли по стойке "смирно!": в кабинет входил шеф. Галантно пропустив вперёд Лесли и Дебби, он затем вступил в него сам и, окинув меня глазами, вежливо произнёс: - Доброе утро, мисс Слейтер! - Доброе утро, сэр. - А я, признаться, к вам. Ко мне? Я мысленно дала чертям команду "вольно" и приказала разойтись. - Мы можем поговорить? - спросил мистер Гилберт, впиваясь в меня настороженным взглядом. - Разумеется. Мне проследовать за вами в кабинет? - Нет-нет, мы можем побеседовать здесь. Давайте присядем, - указал он на стулья и, после того, как я опустилась на один из них, сел рядом и снова поглядел на меня. - Элен, вы в порядке? - Простите? - не поняла я. - Мне показалось, вы какая-то взвинченная сегодня. О, мистер Гилберт, вам не показалось! Я не взвинченная, а осаждённая чертями! Которые в случае неудовлетворения своих военных потребностей искрошат в капусту меня саму. - Я в норме, - проронила я, заметив, как чистивший пистолет чёртик возле меня поморщился от такой наглой лжи. - Тогда поговорим о вашей работе. - Я что-то натворила? - противное чувство тревоги медленно поползло по моим жилам. Мистер Гилберт стрельнул в меня заинтересованным взглядом, подкрашенным озорством, которому я не придала особого значения, и ответил с лёгкой полуулыбкой, которую я не заметила: - Вы даже не догадываетесь что. - Что-то серьёзное? - Очень. Настолько, что с сегодняшнего дня здесь вы больше не работаете. Вот это сюрпризик! Достойное начало утра, нечего сказать! Я ощутила, как едкий холодок, подобно пене из огнетушителя, заполнил всю душу, и заметила, как злобный дьяволёнок возле меня испуганно испарился, забыв свой пистолет. А я продолжала ошарашенно таращиться на шефа, судорожно стараясь припомнить, где я успела так накосячить. - Могу я узнать, за что меня уволили, сэр? - так и не добившись результата, пролепетала я. - Уволили? - мистер Гилберт улыбнулся открыто. - Об этом я ничего не говорил. - Но вы же сказали... Как мне понимать вас? - Сейчас объясню, - и, достав из принесённой с собой папки тетрадь - мою тетрадь, - он положил её на стол. - Я ознакомился с вашими набросками, Элен, и, честно сказать, был приятно удивлён. Мне понравилась эта работа: её стиль - лёгкий, конкретный, без лишних заморочек; её изложение - чёткое, понятное и довольно грамотное. Чувствуется, что вы свободно владеете терминологией и понимаете, с чем имеете дело. И это при том, что у вас, как вы выразились, нет опыта, что вы располагали лишь частью необходимых документов и что работали в ночное время, да и то между делом. Я отметил в ваших расчётах тенденцию к экономии, что для меня, как для владельца фирмы, немаловажно. И пусть она не так велика, как, возможно, хотелось бы, но ведь большие механизмы состоят из маленьких деталей. Верно? Я лишь смущённо улыбнулась, про себя удивляясь, как мистер Гилберт сумел всё так точно подметить из моей скромной писанины, представляющей собой сухую деловую информацию. - И пусть всё это, - продолжал он, ткнув в мою тетрадь пальцем, - только наброски, из них я понял куда больше, чем порой из целого бюджета, составленного Джоанной Торрес. А она, должен заметить, очень не любит его составлять. Поэтому я хочу, чтобы им занялись именно вы. Я оторопело уставилась на шефа, не в состоянии понять, шутит он или же говорит серьёзно. Минуту назад он утверждал, что я здесь больше не работаю, и вдруг - такое?! - Что? - вырвалось у меня. - Я хочу, чтобы вы составили бюджет расходов на офис. Понимаю, что это задание не из лёгких, особенно для человека, проработавшего всего лишь неделю. Но что-то мне подсказывает, что вы справитесь с ним. Я готов предоставить вам полный объём документов и всё, что только понадобится, а также организовать группу, которая поможет вам провести инвентаризацию и ознакомиться с фактическим состоянием офисного оборудования. - Но это трудоёмкий процесс, сэр. Он потребует времени. - Я не ограничиваю вас в сроках, Элен. Но, думаю, с таким усердием, которое вы проявили, - и шеф опять указал на тетрадь, - долго мне ждать не придётся. Тем более, что этот бюджет должен был быть составлен ещё два месяца назад. - Но..., - я повела рукой по нашему отделу, - а как же тут, сэр? - Как я сказал, тут вы уже не работаете. Отныне вы больше не телефонист. Его мне заменить проще, чем офис-менеджера. Да и вам, правду говоря, эта работа подходит куда больше. Я вижу, что вы очень энергичны и деятельны, Элен, и сидячая однообразность вам до ужаса скучна. Поэтому вы сейчас же соберёте свои вещи и переберётесь в кабинет миссис Торрес. У неё все равно свободное посещение, поэтому он почти пустует. Согласны? Мне показалось странным, что он спрашивал об этом. Разве он не был президентом фирмы? И разве не имел права приказывать всем и вся? - Могу я подумать? - я сдержала просящуюся наружу улыбку, хотя лёгкие ироничные нотки в голосе всё же выдали моё озорство. — Конечно, — в том же духе парировал мистер Гилберт и тут же стал оглядываться по сторонам. — Где ваши вещи? Я сам их перенесу! Я рассмеялась, услыхав краем уха, как до сих пор молчавшие Лесли и Дебби тоже хихикают в стороне, и одновременно отмечая, как немного приподнялось настроение. Даже черти - моя грозная рать, - присмирев, улизнули куда-то. - Что ж, ладно, - поднялся шеф. - Пойду отдам соответствующие распоряжения на ваш счёт. А вы собирайтесь. И запомните, Элен: с этого момента вы подчиняетесь только мне и никому больше. Это было сказано всё тем же ровным спокойным тоном не из желания покичиться своим положением, а из желания дать понять, что этот человек брал меня под свою опеку. И, уяснив это, я в очередной раз задалась вопросом, чем же я удостоилась такой чести. - Я запомню, сэр. - Отлично. Если возникнут вопросы, обращайтесь сразу ко мне. Я либо сам помогу, либо посоветую, к кому обратиться. - Хорошо, сэр. - И ещё... Он не успел закончить, поскольку дверь кабинета распахнулась, и, оглянувшись, мы увидели на пороге незнакомого паренька. Облачённый в униформу курьера службы доставки, он держал в руках большую коробку, обвязанную розовым бантом. - Доброе утро, - вежливо поздоровался он. - Я ищу Элен Слейтер. Мне сказали, что она где-то здесь. - Правильно сказали, - отозвался шеф. - Вот она. - В таком случае это - для вас. Паренёк вручил мне коробку и испарился, а я продолжала пялиться ему вслед, изумлённо раскрыв рот. Наверное, в тот момент я действительно выглядела глупо, но никто и никогда раньше не присылал мне никаких подарков. Тем более таких больших. Так кто же мог додуматься до такого? Шеннон? Но с какой стати? Мой день рождения был ещё нескоро, а Новый год уже наступил. Да и не стал бы он делать мне презентов после того, как я ему так и не позвонила. Ну, разве что лишь затем, чтобы прислать часовую бомбу. Интересно, сколько секунд мне осталось жить? Устав от тщетных догадок, я стала распаковывать коробку, из которой затем извлекла изысканное вечернее платье. Фиолетовое, атласное, декорированное такой же по цвету шифоновой тканью, оно украшалось дорожкой вышитых серебристых цветов, спускающихся с единственной бретели наискось к линии талии. Оно выглядело так эффектно и нарядно что я, не удержавшись, прислонила его к себе. А затем вопросительно посмотрела на присутствующих, словно осведомляясь, к лицу ли мне данный фасон. - Обалдеть! - рожица Лесли утонула в приливе восхищения. - Вот это платье! - Шикарное, ничего не скажешь! - поддержала её Дебби. - И цвет тебе очень идёт. - И фасончик такой... э-э... женственный и стильный. - И в меру сексуальный, нечего скрывать. - Ах, Элен, ты в нём похожа на куклу! - Не на куклу, а на королеву! Позабавленная излияниями сотрудниц, я лишь скромно улыбалась, видя такую же улыбку на лице мистера Гилберта. А когда минутный приступ проявления женской слабости миновал, моя усмешка вновь уступила место недоумению. - В нём я похожа на ничего не понимающую дуру, - возразила я. - Кто-нибудь объяснит мне, что всё это значит? - Вообще-то мы именно от вас ждём объяснений, - отозвался шеф. - Боюсь, вы их не дождётесь: я абсолютно ничего не понимаю. - Тогда загляните в коробку. Где-то там наверняка есть ответ. Я послушалась совета и, скрупулёзно обследовав подарок, только тогда заметила прикреплённый к банту цветок гортензии - символ искренности, нежности и надежды. Тот, кто прислал этот подарок, словно просил: "Вспомни обо мне". Догадка жгучим импульсом подхлестнула мой разум, обрадованное сердце забилось быстрее, и кровь по венам ринулась с ускорением, словно по "американским горкам". Дрожащими руками я извлекла из коробки мелованную бумагу и прочла тиснённые строчки: "Джаред вчера получил Оскар. Сегодня устраивает званый вечер. Не откажи в любезности сопровождать меня на нём. Для меня это будет огромной честью. Пожалуйста, позвони. Хотя бы даже затем, чтобы отказаться. Шеннон." Шеннон. Всё-таки автором подарка был именно он. А я-то, глупая, считала, что ничего для него не значу. Но, видимо, ошибалась: он не стал бы всего этого делать, будь это так. И то, что среди всей кутерьмы, составляющей его образ жизни, он обо мне вспомнил, - причём, наверное, едва только проснувшись, - говорило о многом. Так каким же будет мой ответ? Продолжая самой себе улыбаться, я снова перечитала записку и вдруг ощутила, как "американские горки" с диким лязгом оборвались, резвившаяся на них кровь с воплем ужаса полетела в бездну, а в душе разлился обжигающий холод. Последние строчки записки с такой силой вонзились в мой разум, что я вздрогнула от оглушительного взрыва, пронёсшегося над головой. Всё же Шеннон действительно прислал мне бомбу, детонатором которой были слова "позвони". С трудом выдыхая, я услышала, как сердце завыло раненным зверем. Я не могла позвонить: номер Шенна был всё ещё мне не доступен. И благодарить за это я должна была мерзкого прохиндея, которому с самого утра объявила войну. Я ощутила, как черти снова ко мне вернулись, готовые в ту же минуту начать боевые действия; но, увидев меня, задыхающуюся от подступающих слёз, испуганно отползли в уголок. Дабы не утопиться. - Элен, что с вами? - долетел до меня голос шефа. Я не могла ответить. Отчаяние навалилось на меня с такой силой, что я походила на прыгавшую по трассе козявку, на которую неожиданно наступил самосвал. И я с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. - Простите, сэр, я - на минуточку. Я бросилась к выходу, движимая одной мыслью: не раскиснуть раньше, чем выскочу в дверь. Однако у неё самой мистер Гилберт вдруг удержал меня за плечи и развернул к себе лицом. - Постойте, Элен! Что случилось? Я дрожала, как в лихорадке, смятенно понимая, что его руки это отметят, и чувствовала: ещё минута - и из глаз моих хлынут такие фонтаны, что... Интересно, умел ли мистер Гилберт плавать? - Пустите, сэр! - с трудом шепнула я. - Пожалуйста, пустите! - Сначала успокойтесь, - он усадил меня на стул и приоткрыл окно, впуская живительный свежий воздух. - Дебби, подайте воды. Слёзы всё ещё разъедали мне душу, но расплакаться при шефе я не смела, поэтому сделала всё, чтобы их подавить. Далось мне это непросто, но испытующий взгляд и глоток воды оказались весьма кстати; и через минуту я дышала уже ровнее, а предательская дрожь стала стихать. - Ну, теперь рассказывайте, - произнёс мистер Гилберт. - Что случилось? Что вы увидели в этой записке? Свой приговор? Его прислал мистер Эснер? Я только покачала головой и протянула шефу карточку, которую всё ещё держала в руках. - Ну? - удивился он, прочтя её. - И что в ней такого? Не вижу ничего, что могло бы вызвать такую реакцию. Довольно милое и, должен заметить, оригинальное приглашение на раут. Что же вас так огорчило? - То, что я не смогу пойти. - Почему? Не хотите? - Хочу. Очень. Но я не могу связаться с этим человеком: мне неизвестен его номер. - Неизвестен? Этот человек вам его не давал? Но тогда почему он просит позвонить? - Нет, у меня был его номер. В старом телефоне. Но он разбился, и номер накрылся вместе с ним. А наизусть его я не знаю. - Ах, вот как! - и мистер Гилберт задумчиво постучал по столу карандашом. - М-да, проблемка. Но выше голову, Элен! Безвыходных ситуаций не бывает. Мы обязательно придумаем что-нибудь. Я недоверчиво ухмыльнулась, понимая, что этот человек просто хотел меня успокоить, а он вдруг добавил: - Скажите, а разбитый телефон у вас с собой? - Да. Где-то в сумке. - Дайте его мне. - Зачем? - непонимание так и выглянуло из моих глаз. - Дайте-дайте. Я окончательно опешила, но спорить не стала. Послушно метнулась к сумочке, извлекла пакетик с мобильным, являвшим взору подобие супового набора, и протянула шефу. Несколько минут он его тщательно изучал, складывал детали и пытался запустить. Но, так и не добившись результата, затем поднялся. - Есть идея! - заговорщически шепнул. - Какая? - Так я и сознался! Отвечу потом, когда раздобуду заветный номер. Он ведь записан под тем же именем, что и на записке? - Да. - Тогда считайте, что он у вас в кармане. Меня восхитила уверенность шефа - так спокойно реагировать на проблему, которую я считала неразрешимой, мог только сильный человек. И его поведение зародило во мне надежду. Быть может, этому мужчине удастся исправить то, что напортачил его бестолковый родственник? От упоминания об Эснере черти в дальнем углу зашевелились, и, стараясь не дать им воли, я решила заняться делом. Переселение в кабинет Джоанны заняло времени до обеда, а пока я в нём кое-как обосновалась, пролетела ещё парочка часов. Не потревожить чужих владений, сделать своё пребывание в них минимально заметным, но при этом комфортным — именно такой главный принцип старалась я соблюсти. В моём понимании это был кабинет Джоанны, и я в нём - временный житель, забредший лишь для того, чтобы выполнить поручение шефа. Почему он доверил его именно мне, я, честно говоря, не понимала, поскольку считала свои наброски в тетрадке нелепой писаниной, не стоящей внимания. И почему шеф придал ей такое значение, мне было невдомёк. Но как бы там ни было, а такой исход событий был мне приятен. Во-первых, он давал повод думать, что в своей работе я что-то смыслю. Во-вторых, он служил неплохой благодарностью за бессонную ночь, проведённую на фирме. И, к тому же, не заставившей себя долго ждать. И хоть работала я тогда не из-за неё, всё же получить её было приятно. Тем более, от мистера Гилберта - человека, которого я уважала и который относился ко мне так тепло. Раскладывая свои вещи, я опять коснулась мыслями причины такого его отношения, но тут взгляд мой упал на красовавшийся на столе подарок, и это переключило внимание на себя. Подумав о приславшем его человеке, я невольно улыбнулась. Шеннон. Такой непредсказуемый и милый. Он мог быть очень разным: сдержанно-вежливым при знакомстве, внимательным и добрым в минуты заботы, по-детски забавным спросонья, твёрдым и уверенным в принятии решений, мягким и чувственным в поцелуях... И непременно запоминающимся. Во всяком случае, мне. Налив в хрустальную вазочку воду, я окунула в него отцепленный от коробки цветок и в который раз перечитала записку. Как сказал шеф, очень милое приглашение. Однако я уловила нечто большее: сухой сдержанностью отдавало каждое слово. От строчек веяло холодным официозом, весь текст разом взятый дышал холодком. Только строчка "пожалуйста, позвони" звучала иначе — с затаённой грустью, но тепло. Словно мольба. Словно надежда. И я вдруг поймала себя на мысли, что понимаю Шенна. На его просьбу оставить свой телефон я отказала, на желание называть меня своей девушкой ответила глупой отмазкой, а намерение повторить чарующий вечер и вовсе проигнорировала. Такое моё поведение наверняка задело его гордость. Удивительно, что после всего этого он вообще подумал обо мне. Другой на его месте уже давно бы оборвал все контакты. И, если я не отвечу на его приглашение, именно это меня и ожидает. Шеннон оставит меня в покое, и я потеряю его. Я судорожно вздохнула. Где же Гилберт? Что же он тянет? Может, мне лучше сразу съездить в дом на побережье? Если, конечно, Шеннон дома. Дверь распахнулась - и моё сердце мгновенно подпрыгнуло от сладостного предчувствия. Но только я оглянулась, как оно непонимающе замерло, сбившись с такта: в кабинет ввалился Эснер. Чем-то возмущённый, но старающийся скрывать это, он походил на раскалённый чугунок, кипящее варево из которого вот-вот выплеснется наружу. - Так вот, значит, где ты, да? - протянул он с заметным ехидством. - Ну, и как это понимать, Элен Слейтер? - Что именно? - не поняла я. - Вот это, - и он провёл рукой по кабинету. - Почему ты здесь? Это кабинет офис-менеждера, но мне сказали, что он теперь твой. Ты что, вместо него? Нет. Конечно же, нет. Я в нём - на время. Пока не составлю бюджет расходов на офис. Но рассказывать об этом Эснеру - этому пустоголовому тюфяку, нагло обманувшему меня, - я не собиралась. Напротив, желая увидеть, как он лопнет от зависти, я напустила на себя холодно-деловую сдержанность и с независимым видом произнесла: - А почему тебя это так удивляет? - Да потому, что такая должность не достаётся просто так человеку, проработавшему на фирме всего лишь неделю! Разве только за особые услуги. Я поняла, на какие услуги он намекал, и, уловив шорох за своей спиной, заметила, как самый старший дьявол из моего злобного войска вволок в кабинет пушку. - Только попробуй их озвучить! - сквозь зубы грозно процедила я. - И что? - ехидно горевшие глазки Эснера явно меня дразнили. - И обещаю: в следующий раз ты выпадешь из самолёта без парашюта. Шмякнешься о землю, как потерянное птицей дерьмо! По его лицу, словно жидкое тесто по сковородке, растеклось едкое злорадство. - Это ещё спорный вопрос, кто из нас шмякнется - я или ты, когда твой парень узнает, что ты работаешь на два фронта. А уж я постараюсь его уведомить, что он является не единственным обладателем твоего тела. Как, думаешь, он отреагирует, узнав, что ты маленькая расчётливая шлюшка, подстилающаяся под шефа ради новой должности? Это было оскорбительно. Настолько, что я не стала сдерживать главного чёрта, целившегося в Эснера из гаубицы, и он выстрелил - гулко, раскатисто, оглушая мои уши и осыпая искрами огня стены кабинета. А когда рассеялся дым, я заметила Эснера, потирающего щеку и сверлящего меня гневно вытаращенными глазами. Как? Он всё ещё жив? Новый залп. Справа от меня старый чёрт выстрелил из зенитки, за ним другой тотчас громыхнул из гранатомёта. Залязгали гусеницами танки, затрещали пулемёты, в воздух взмыла оснащённая до зубов авиация. И я поняла: Эснеру не жить. Ещё минута - и черти превратят его в промокашку. Но вдруг... Вдруг сквозь удушливую копоть огня я ощутила, как обхватившие меня лапищи Эснера прижали к телу мои руки и его дерзкие губы коснулись моего лица. Меня словно засосало мощным пылесосом - настолько сильным, что, казалось, снаружи остались только уши. Его плотоядные губы скользили по мне - грубо, со злостью, стараясь причинить боль, - оставляли липкие следы; и я, задохнувшись от нахлынувшего отвращения, внезапно поняла, что чувствует забившаяся раковина, к которой присосался вантуз. Господи, неужели когда-то мне нравились его поцелуи? - Эснер, сучий ты идиот! - безуспешно вырываясь, выкрикнула я. - Не смей меня касаться! - Что, Гилберту можно, а мне - нет? И, превозмогая мои отчаянные попытки, он снова злобно впился мне в губы. Его рука грубо зашарила по моему телу, скользнула по груди и, поднявшись выше, сдавила мне горло. Воспользовавшись тем, что его стальная хватка ослабла, я выдернула ладонь и отвесила Эснеру такую увесистую затрещину, по сравнению с которой предыдущие выстрелы чертей походили на детский лепет. Даже рука моя, казалось, треснула пополам и рассыпалась на суставы. - Сделаешь это ещё раз, - злобно сверкнув глазами, Эснер сильнее сдавил мне горло, - и я отвечу тем же! - А ты попробуй! - неожиданно раздалось над нами сдержанно-гневное. - И от моего удара твоя глупая башка провалится в брюки! Эснер тотчас испуганно отпрянул от меня, я сделала жадный вдох и сквозь расступающуюся в глазах пелену среди руин, причинённых войной, увидела шефа. Его суровый взгляд, устремлённый на зятя, гневно пылал, на лице застыла холодная презрительность, а от него самого исходили такие грозные флюиды, что даже моё бесстрашное чёртовое войско трусливо подняло лапки вверх. Таким мистера Гилберта я ещё не видела. - Эснер, строптивый ты окурок! - грозно прошипел он. - Я же приказал тебе на пушечный выстрел не приближаться к Элен! - Это не я, - пугливо пропыхтел тот. - Это всё она. Она постоянно меня караулит. И куда бы я ни пошёл... Меня словно хлестнули крапивой. Конечно, я знала, что Эснер - мерзавец, но что он придумает такое...! Может, его контузило в перестрелке? - Караулит? Тебя? - и шеф брезгливо поморщился. - Ты себя в зеркало видел? Убирайся отсюда, темнило! Куда бы ты пошёл, я тебе позже скажу! - Марк, я говорю правду! Эта девица проходу мне не даёт. И всякий раз... - Я сказал, пошёл вон! - голос мистера Гилберта прозвучал тише, однако из глаз на зятя выглянул такой непобедимый монстр, что тот мгновенно опешил. Будь в моей армии такой демон, я бы точно выиграла это сражение! Испуганно поджав хвост, Эснер тотчас испарился за дверью, а я стояла, отхлёстанная крапивой, ощущая колючее жжение по всему телу. Хотя в этот момент куда сильнее болела моя поруганная душа - настолько, что противный спазм снова вставил мне в горло удушливый кляп. Я закрыла глаза, стараясь присмирить всколыхнувшиеся чувства. Возмущение с обидой спорили во мне, я была потрясена бесстыдством Эснера, и меня терзал непримиримый протест, от которого мне было тесно в собственном теле. Я так серьёзно вооружалась, так долго вынашивала планы действий, а этот лопух Эснер выиграл сражение без единого выстрела, всего лишь одним глупым словом. И вся моя стратегия полетела в тартарары, а я, как командующий армией, потерпела фиаско. И теперь походила на раздавленного на дороге червя, на мокрого пингвина, припечатанного глыбой льда, на побеждённого воеводу непобедимого войска. К тому же, меня охватило мерзкое чувство стыда от того, что мистер Гилберт стал свидетелем всей этой постыдной сцены и услышал всё враньё, которым меня очернил Эснер. Что, если он поверит? Вздрогнув от такой мысли, я несмело взглянула на шефа. Он уже был спокоен и с полным самообладанием буравил меня настороженным взглядом. - Элен, вы в порядке? - голос его тоже звучал тепло, как и прежде. Я лишь кивнула, успев подумать, что успокоиться смогу ещё не скоро. - Тогда хочу спросить, - продолжал он. - Какие у вас отношения с этим человеком? Что? Я вскинула на него беспомощный взгляд, окрашенный мольбой. Неужели этот человек мог всерьёз предположить, что у меня с этим кретином могут быть какие-то отношения? - Мистер Гилберт, - выдохнула я, с трудом борясь с душащим меня комом, - вы же не думаете, что сказанное им правда? - О том, что вы вешаетесь на него? Я вас умоляю! Будь это так, вы бы не стали превращать его рожу в отбивную. И потом, если верить всему, что он тут наплёл, то мы с вами тоже любовники. - Вы и это слышали, сэр? - Хотел бы я этого не слышать! Но что поделать, от недостатка ума губы глупца говорят мерзости. И я ни за что не поверю, что вы стали бы связываться с таким пустозвоном, как он. Но я заметил, что вы говорите ему "ты". И это сбивает меня с толку. Ах, вот в чём дело! Значит, именно это, а не лживые слова Эснера стали причиной замешательства шефа. Интересно, что бы он сказал, узнав, как на самом деле обстоит дело? Могла ли я всё ему рассказать без страха утратить его доброе отношение? Ведь мне, как любой нормальной подчинённой, уважение начальства было важным. Очень важным. - Ладно, - выдохнул шеф, по-своему оценивая паузу. - Вижу, эта тема вам неприятна. Поэтому не будем её продолжать. Я, собственно, пришёл по другой причине: вручить вам то, что обещал достать, - и, выудив из внутреннего кармана пиджака, он повертел на пальцах клочок бумаги. - Номер? - глаза мои в тот же миг загорелись, как у голодного кота, под нос которому неожиданно свалилась жаренная индейка. - Вы всё-таки достали его, сэр? Как вам удалось это? - Не скрою, это было нелегко, - улыбнулся тот, позабавленный столь внезапной сменой моего настроения. - Но программисты у нас на фирме - настоящие гении, Элен. Вы знали об этом? - Вы обратились к ним? - Да. Мне давно говорили, что Майк Росман - один из них - умеет творить чудеса. И я решил удостовериться в этом. Отдал ему телефон, объяснил, в чём проблема, и - вот результат! Взяв бумагу, я повертела её в руках, развернула, пробежала глазами по цифрам... Честно говоря, в тот момент я не помнила себя, только ощущала гулкие удары обрадованного сердца и не верила, что все лишения остались позади и я смогу, наконец, связаться с Шенном. - Спасибо, сэр! - пролепетала я скорее чисто машинально. - Вы просто спасли меня. - Главное, чтобы это себя оправдало. Тепло улыбнувшись, мистер Гилберт направился к двери, а я, глядя ему вслед, внезапно ощутила укол совести. Этот человек с самого первого дня хорошо ко мне относился, а я веду себя, как... - Мистер Гилберт! Он остановился, с интересом оглянулся на меня. Подойдя ближе и глядя ему прямо в глаза, я честно призналась: - С мистером Эснером мы знакомы давно. Задолго до моего прихода на фирму. Когда-то мы встречались. Я тогда была моложе и глупее, да и он казался совсем другим человеком. И у нас даже был роман. Но всё это - до его женитьбы. На лице шефа не дрогнул ни один мускул. Казалось, он был готов к такому повороту. - А увидев вас на фирме, он решил всё вернуть? - Да, сэр. - Причём начал с самого собеседования? Я лишь опустила глаза и молча кивнула, ощущая внезапное облегчение от того, что между мной и шефом больше не стояла эта тайна. - Что-то подобное я и подозревал, - признался он негромко. - И, зная своего зятя, хочу сказать, что он не остановится, пока своего не добьётся. - Думаю, я сумею ему противостоять, - я подняла глаза, в которых отражались и решительность, и неуверенность одновременно. Мистер Гилберт долго изучал меня испытующим взглядом, задумчиво опуская голову и слегка хмурясь, а затем тихо произнёс: - Элен, давайте прогуляемся. Ничего не понимая, я опешила, но спорить не стала. Молча последовала за ним и, войдя в его кабинет, выскользнула затем в тайную дверь - дверь, которую я видела раньше, но не имела понятия, куда она ведёт. Как оказалось, она выходила в отдельную комнату, интерпретированную под маленький зимний сад. Буйная зелень монстеры и подокарпуса красовалась по углам, с золотистых подставок свешивали плетущиеся ветви плющ и аспарагус. А под стеной, среди зарослей жакаранды и благоухающей гардении красовался обтянутый кожей диван, являвший взору эдакий комфортный уголок релаксации. - Здесь я отдыхаю, когда устаю от дел, - произнёс шеф, усаживая меня на него и опускаясь в кресло напротив. - Мало кто знает об этом месте и ещё меньше сюда заходили хоть раз. Так что вы, Элен, можно сказать, заглянули в самое ядро фирмы. Здесь я забываю, что являюсь президентом солидной компании и что на мне лежит огромная ответственность, и вновь становлюсь самим собой: обычным человеком. Поэтому с вами сейчас говорит не владелец большого бизнеса, не ваш шеф, а обычный человек, имеющий к вам деликатное предложение. - Предложение? - удивилась я. - Да. Как я сказал, оно носит деликатный характер, поэтому давайте условимся так: независимо от того, как вы его воспримете, это останется между нами. - Хорошо, сэр, - проронила я, ощущая, что теперь понимаю ещё меньше. - Надеюсь, оно не будет непристойным. Мистер Гилберт по-доброму улыбнулся. - Вы очень искренни, Элен. И смелы. Я уже отмечал в вас это однажды. И ваша прямолинейность делает вам честь. - Но вы же сами просили говорить с вами, как с обычным человеком, сэр. - И это ещё одна черта, которая мне в вас нравится: вас не нужно просить дважды, - он откинулся на спинку кресла и дальше серьёзно посмотрел на меня. - Что же касается предложения, то оно и пристойное, и непристойное - это как посмотреть. И, честно говоря, я теряюсь, как его вам озвучить. - Начните с главного, сэр. В любом случае это останется между нами. Шеф вновь улыбнулся, скользнул взглядом по стоявшему рядом журнальному столику, стянул с него чью-то фотографию, вставленную в рамку, задумчиво повертел в руках. А затем, видя любопытство на моём лице, протянул мне со словами: - Это моя сестра. Я не без интереса прикипела к портрету, из которого на меня смотрела эффектная темноглазая женщина с роскошной причёской и пленительной улыбкой. Никаких волос, торчащих из носа, никаких клыков... А лживый Эснер в своё время утверждал, что она походила на крокодила. - Она очень красивая, сэр. - Вы находите? - Да. И, честно говоря, мне её жаль. Потому, что её муж - такой лопух, как Эснер. - Тогда мы с вами единомышленники, Элен. Я тоже считаю его недостойным сестры. И уже только потому, что он ей изменяет. - Вы знаете это наверняка, сэр? Не с чьих-либо рассказов? Знаете, очень часто то, о чём говорят, далеко от правды. - К сожалению, я самолично застал его на вечеринке с какой-то девицей. И точно знаю, что с тех пор он так и не остепенился. И его наглые домогательства по отношению к вам — тому подтверждение. И, думаю, то, что я тогда скрыл от сестры факт измены, во многом поспособствовало этому. - А почему вы сделали это, сэр? Не лучше ли было бы рассказать ей всю правду? - Я хорошо знаю Миранду: она бы не поверила. Я с самого начала был против Эснера, как зятя, что послужило бы ей лишним поводом думать, будто я наговариваю на него, - мистер Гилберт на минуту умолк и, бросив на меня красноречивый взгляд, вновь улыбнулся. - Влюблённые женщины ведь так близоруки, Элен. А моя сестра любит этого мерзавца. - Но неужели нет способа открыть ей глаза? - чувство женской солидарности заставило меня возмутиться. - Есть. Она поверит, если увидит всё собственными глазами. - Ну, тогда ей придётся шпионить за мужем. - Или же наткнуться на доказательства его измены случайно. Но для этого нужно, чтобы эти доказательства кто-то подстроил, а я позаботился, чтобы Миранда на них набрела. Что-то мне подсказало, что это имело какое-то отношение ко мне. И даже не какое-то, а самое прямое. И, желая убедиться в этом, я тихо спросила: - И вы хотите, чтобы эти доказательства подстроила именно я? - На мой взгляд, это было бы выгодно нам обоим. - Выгодно? - непонимание во мне переплелось с сомнением и, подкрашенное неверием, отчётливо проступило на лице. - Да. Образно говоря, одним ударом мы бы подстрелили троих зайцев сразу. Застукав Эснера с вами, Миранда тотчас послала бы его ко всем чертям. Он больше не был бы моим зятем, и я выдворил бы его с фирмы, отчего она только бы выиграла. Ну и, наконец, если бы он вылетел из компании, вы смогли бы спокойно работать, не боясь, что однажды он осуществит свои грязные планы. Моё понимание наконец постигло замысел шефа, отчего я испытала двоякие чувства. С одной стороны подставить Эснера было заманчиво - очень заманчиво, - и какая-то часть моего войска, зализывающая раны после неудачного сражения, возрадовалась перспективе с ним поквитаться. Но другая его часть, устроившая привал поблизости с совестью, находила этот метод довольно низким и потому бурно протестовала, устроив шумный митинг с речёвками и размахиванием транспарантами. - Это попахивает низостью, - слетело с моих губ, и я тут же утонула в оглушительных овациях, которыми эта часть меня накрыла. - Согласен, - проронил шеф. - Но, думаю, вы не станете спорить, что мистер Эснер этого заслуживает? И потом, Элен, с отпетыми мерзавцами приходится воевать их же методами. - Опуститься до их уровня? Чем же тогда мы лучше, сэр? На лице мистера Гилберта тотчас ожила улыбка - тёплая, покровительственная, свидетельствовавшая о том, что мои слова пришлись ему по душе, и в то же время слегка непримиримая, как если бы он понимал в этом вопросе больше меня. - В жизни не всё достигается честным путём, - негромко возразил он. - Зачастую нам приходится хитрить и извиваться. Но я же не подбиваю вас на преступление, Элен. Я прошу лишь немного подыграть мистеру Эснеру в его грязных желаниях, которых он, кстати, нисколько не гнушается, и помочь справедливости воздать ему по заслугам. Я задумчиво взглянула на шефа. Спокойный вид, серьёзные глаза... Этот человек был далеко не глуп и всегда выискивал довольно разумные доводы, против которых было трудно поспорить. Действительно, развратник Эснер этого достоин. Гулять направо-налево, будучи женатым на очень привлекательной женщине, которая его обожала и благодаря женитьбе на которой он взлетел так высоко, было верхом неприличия. И я понимала мистера Гилберта, влачившего непутёвого зятя на своей шее, словно балласт, который до ужаса хотелось сбросить. Но что-то во мне так непримиримо упиралось, что я не могла с ним совладать. И я знала, что это было. - Но, мистер Гилберт, - я ощутила расплывающуюся по лицу маску отвращения, - Эснер... Это же такой сморчок!... Да меня до сих пор тошнит от его липкого поцелуя! Шеф не сдержался и, прикрыв глаза ладонью, тихо рассмеялся. - О, Элен, вы очаровательны! Особенно когда говорите то, что думаете. Но вы ошибаетесь, думая, что я стал бы вами так рисковать. Вам не придётся спать с ним. Всё, что вам нужно, это сделать вид, что вы согласились на его условия, и назначить встречу - лучше здесь, на фирме. И, как только он придёт, мы тут же и нагрянем. - А если вы не успеете, сэр? - Элен, - и шеф серьёзно заглянул мне в глаза, - я успею. Ведь я чувствую себя в ответе за вас, - и он указал на клочок бумаги в моих руках. - Перед вашим молодым человеком. Напоминание о Шенноне сменило ход моих мыслей, и я вдруг подумала о том, что он вряд ли одобрил бы такую идею. И это решило всё само собой. - Нет, сэр. Я не могу согласиться. - Подумайте, Элен. - Нет. Нет-нет. Прошу вас, мистер Гилберт. Я никогда не смогу на это пойти. Это выше моих сил. С минуту шеф молча смотрел на меня - ровно, серьёзно, открыто, - и затаённое сожаление сквозило в его глазах. Но вместе с ним в них отражалось и понимание. Казалось, ему была понятна причина моего отказа. - Что ж, - наконец произнёс он, - наверное, я и в самом деле прошу от вас слишком много. Простите меня, Элен. И забудьте всё, что вы здесь услыхали. Сделаем вид, что этого разговора не было. Ладно? Я лишь кивнула, про себя отмечая, что моё внутреннее равновесие не восстановится вот так сразу, и тут же вздрогнула от тихого стука в дверь, за которым раздался мужской голос: - Мистер Гилберт, вы здесь? - Всё в порядке, - шепнул мне шеф. - Это мой помощник. Он знает эту лазейку. Так что расслабьтесь, Элен. Эта комната поможет вам в этом. С этими словами он поднялся и скрылся за дверью, а я какое-то время сидела, ещё раз прокручивая в памяти наш разговор. Почему-то в тот момент я не могла отделаться от мысли, что он ещё будет иметь продолжение. Ткнувшись носом в белый цветок гардении, я втянула в себя её пьянящий аромат. Ну, и денёк сегодня! Настоящая война! Причём на двух фронтах сразу. И пусть одно из сражений выиграл мой враг, - и я повертела в руках записанный номер Шенна, - зато награда досталась именно мне! На столе, звонко пикнув, залились мелодией электронные часы, и, вскинув на них глаза, я застыла в изумлении. Семнадцать часов! Вечер, на который меня пригласил Лето, начинался в двадцать. У меня - всего три часа! Так что же я медлю? Достав мобильный, я тут же набрала номер и ощутила, как неистово забилось сердце, когда на том конце ожил знакомый голос: - Алло? - Привет, Шенн! Наконец-то я тебе дозвонилась!