Буря в чашке кофе

Ночь оказалась нелёгкой. Потолок в спальне отчего-то кружился, и кровать покачивалась ему под стать. К тому же, напуганная предостережениями доктора, я очень боялась проворонить подступы рвоты и то и дело прислушивалась к ощущениям, не давая себе уснуть. Вдруг это случится именно во сне, и я не дотяну до туалета? С моим-то счастьем... Всё это время братья исправно несли свою вахту. Нет, они не сидели на пороге, играя в карты, не стояли под дверью с оружием наперевес. Но я то и дело чувствовала, что за мной наблюдают. Иногда моё ухо улавливало почти бесшумные шаги. Кто-то на цыпочках подкрадывался к спальне, прислушивался к моему дыханию и, вытянув шею, заглядывал внутрь. При этом всякий раз, распахивая глаза, я охватывала взглядом лишь пустоту. Что ж, быть незаметными - редкий талант, и, видимо, братья им обладали. Лишь однажды, почувствовав, как кто-то заботливо поправил съехавшее с меня одеяло, я повернулась и увидела склонившегося надо мной Шенна. - Почему не спишь? - шепнул он. - Уже очень поздно. - А ты? В отблесках уличных фонарей, врывавшихся в расшторенные окна, я заметила, как он улыбнулся. - Я стерегу твой сон. Поэтому отбрось все тревоги. Забудь о неприятностях, - и он лёгким движением убрал с моего лба непослушную прядь. - И постарайся уснуть. Натянув одеяло до самого подбородка, он шутя стукнул меня по кончику носа и пошёл к выходу; а я только тогда заметила, что он был всё ещё одет, и поняла, что он до той поры не ложился. Он что, всю ночь собирается не спать? Из-за меня? Да с таким стражем мне нечего бояться! И, убаюканная его тихим шёпотом, очарованная нежным прикосновением, которое продолжало ласкать меня даже после его ухода, я растеклась ручьём по кровати и вскоре наконец уснула. А когда проснулась, в комнате уже было светло, и яркое солнце охотно заглядывало в огромные окна, оставляя на кремовых стенах золотые следы и наполняя пространство ощущением праздничного тепла. Надо же, какое красивое утро! Подставив лицо солнечному лучу, я прислушалась. Тихо. Скворцы, трещавшие в моей голове, наконец угомонились, и теперь только слабая боль в глазных яблоках напоминала о вчерашней парковке. Подумав о ней, я в который раз пожелала чёрному джипу рассыпаться на запчасти и обвела взглядом комнату в поисках платья. Но, так и не найдя его, выскользнула из спальни в чём была: в чёрно-фиолетовой мужской пижаме. Планировка дома была мне неизвестна, и, спускаясь по лестнице, я гадала, как же мне отыскать хозяев. Но, уже почти сойдя вниз, вдруг уловила их негромкие голоса. - Ты не представляешь, Джей, как я теперь жалею об этом, - говорил Шеннон. - Нужно было сразу послать её ко всем чертям. - А ведь, если помнишь, я советовал тебе сделать это, - отозвался Джаред. - Но ты меня не послушал. - Я же не знал, что от этой девицы будут такие проблемы. - Не знал? Шенн, да у неё на лбу написано это! Ничего себе поворотик! Я остановилась на последней ступени и поражённо оглянулась по сторонам. О ком они говорили? Обо мне? И - вот такое?! А с виду такие милые люди: и доктора позвали, и в карауле стояли всю ночь, и... Бросившись к висевшему на стене зеркалу, я смахнула со лба пышную чёлку. Где на нём эта злосчастная надпись? Почему я её не вижу? Может быть, гематома закрывает её? Тогда как её рассмотрел Джаред? Мне вдруг до ужаса стало обидно, захотелось вернуться в комнату, забиться под кровать и жалобно заскулить. Да, я стихия по жизни, и от меня одни неприятности, но зачем же так лицемерить? Лучше бы сразу прибили меня! -Но ты же тогда не на лоб смотрел. Верно? - голос Джареда продолжал свою пытку. - Ты позарился на... это... и это. Интересно, на что он показывал? Пытаясь не задохнуться от удушливого кома, подступившего к горлу, я оглядела себя с ног до головы. Свободная пижама, большая на несколько размеров, явно была мне великовата, так что и рукава, и штанины даже пришлось закатать. И она надёжно скрывала все части тела, отметая любую возможность их разглядеть. Так на что же позарился Шеннон? На свою пижаму? Но тут уже его голос коснулся уха: - Джаред, ты укоряешь меня тем, что я нормальный мужчина? - Я укоряю тебя тем, что ты слепец. Видишь только то, что снаружи. Не спорю, Глория - красивая девушка. Очень. Но -только внешне. Эффектная блондинка с пышным бюстом - соблазнительная приманка для нашего брата. Но это лишь приманка, Шенн! Внутри она уродлива. Страшная, как атомная война! - Теперь я и сам это знаю. Нет, речь шла не обо мне. Ведь я была шатенкой, да и мою аккуратную грудь пышным бюстом назвать было сложно. А кроме того, если я вчера не отшибла память, меня как-то иначе звали. Ощутив, как отлегло от сердца, я шмыгнула носом и отважилась подойти к приоткрытым дверям, за которыми скрывались братья. Как оказалось, это была кухня, и они сидели за небольшим белым столиком, на котором красовался нехитрый завтрак: фрукты, тосты, янтарного цвета джем... Было что-то до тонкости милое в том, как они мирно общались, что-то сугубо личное, на что я не смела претендовать. И я растерянно остановилась на пороге, не решаясь нарушить их братскую идиллию. Впрочем, я замерла и по другой причине. Видимо, приняв с утра душ, братья сменили одежду и сейчас выглядели по-другому. Откидываясь на спинку стула, лицом к двери сидел Джаред, одетый в до половины расстёгнутую тёмную рубашку, сексуально оголявшую гладкую безволосую грудь. Стильно уложенные волосы, обаятельная улыбка, поблёскивающая на шее цепочка... Неужели именно он мартышкой носился вчера по гостиной? Но тут я скользнула глазами по Шенну - и моё сердце подпрыгнуло, как испуганный заяц. Поставив на стол локти и скрестив в замок пальцы, он восседал в чёрных джинсах и белой футболке. Плотно прилегая к торсу, она повторяла все изгибы рельефной мужской груди и таких же крепких мускулистых рук. И этот мужчина предлагал вчера отнести меня наверх? И я отказалась? Ты некомпетентен, доктор! У меня не может быть сотрясения: мне нечего сотрясать! Я уже подумывала тихонько ретироваться, но едва пошевелилась, как Джаред заметил меня. Лицо его тут же прояснилось, серьёзность сменилась озорством. - А вот и Элен! - улыбнулся он. Шеннон тотчас поднялся и, шагнув ко мне, взял за руку. Его глаза лучились теплотой, губ коснулась добрая усмешка. Мне показалось, или братья были мне рады? - Доброе утро, - Шеннон заставил меня войти на кухню. - Как ты? - Лучше, спасибо. - Выспалась хоть немного? Я заметил, что под утро ты всё же уснула. - Зато поначалу лишь ворочалась с боку на бок, - опередил меня Джаред. - И когда бы я ни вошёл... Скажи, Элен, ты всегда не спишь по ночам? - Нет, я... Просто мне как будто мешало что-то. - Мешало? - и, округлив от удивления глаза, Джаред перевёл их на брата. - Предыдущий наш гость, быть может? Шенн, ты, когда стелил постель, хорошо кровать проверил? Может, он до сих пор там остался? - После того, как ты ему ледяной душ в ней устроил? Шутишь? Боюсь, после такого он больше не решится у нас гостить. - Ну, тогда, значит, это моя любимая домашняя кобра. Она вот уже неделю, как из террариума сбежала. Уползла где-то по дому, и я никак не могу её найти. Я ощутила, как сердце, оборвавшись, гулко грохнулось в пятки, а затем, проломив пол, улетело к шахтёрам. И, испуганно глядя под ноги, инстинктивно прижалась к рядом стоящему Шеннону. - Вот поганец! - обнял он меня с лёгкой улыбкой. - Ну, не может без шуток! Джаред, совесть у тебя есть? Будешь пугать Элен - и твоя рожа поцелует кактус, - а затем наклонился ко мне: - Не слушай его, Элен. Нет у нас никакой кобры. Есть только вредный младший змеёныш, любящий разводить людей. От него исходил упоительный аромат, отдающий нотами мандарина и нероли, и мне в очередной раз показалось, что Шеннон был очень чувственным мужчиной. К тому же, он так нежно держал меня в объятиях, что я на миг позабылась и лишь ощущала тепло его рук сквозь шелковую ткань пижамы. А оно не просто грело, оно жгло огнём, и я испугалась, что смогу задымиться. О, Боже! Какие руки касались меня! Шеннон, умоляю, перестань обниматься, пока я не стала похожа на веганские блинчики твоего брата! - Позавтракай с нами, - шепнул он, выводя меня из транса. - Нет, спасибо. Я спустилась, чтобы спросить, где моё платье. В комнате я его не нашла. - Платье? - опять подал голос неугомонный Джаред. - Я отдал его старьёвщику. Утром. - Что-о? - обалдела я. - Зачем? - Выменял на карамельку, - и, достав из кармана светло-серых джинсов, он, совсем как ребёнок, повертел в руке "чупа-чупс". - Ну, тогда ты продешевил, - улыбнулась я, на этот раз безошибочно поняв, что он шутит; и одновременно удивляясь, насколько же непохожим сейчас был Джаред на того, кого я слышала за дверью несколько минут назад. - Оно стоит больше. - Слышал, оболтус? - отозвался Шеннон. - Обвели тебя вокруг пальца с твоей карамелькой. Так что засунь её в рот и помолчи хоть минуту. А твоё платье, Элен, в сушке. Но принесу я его только после завтрака. Не раньше. С этими словами он взял меня за плечи и усадил на свой стул. - Кофе? Чай? - Огнетушитель. - Прости? - не понял он. -Нет, я... я не голодна, - пролепетала я, поняв, что произнесла это вслух. - Тебя всё ещё подташнивает? -Нет, но... - Тогда возражения не принимаются. Тем более, что доктор тоже велел тебе поесть. Он звонил с утра. Интересовался. И дал кое-какие советы. Доктор звонил? Сам? Вот это мило! Видимо, это всё же доктор от Бога. - Какие? - Джаред расскажет. Именно он с ним общался. А я пока заварю чай: думаю, от кофе тебе сейчас лучше воздержаться. - Да, расскажу, - тотчас оживился тот. - И даже зачитаю: я их где-то записал, чтоб не забыть, - достав из кармана блокнот, он стал перелистывать страницы. - Нашёл! - и стал читать запись: - "Если будешь гостить в этом доме, долго ты не протянешь", - он вскинул на нас округлившиеся глаза, а затем сунул нос в блокнот снова. - А, нет! Это не для Элен! Это для предыдущего гостя. А для неё - вот: "Если хочешь жить подольше, прибей своего брата"... Чёрт, это, похоже, для Шенна, - и он перевернул страницу. -"Ещё пара шуток - и ты останешься без зубов". Чё-о? А это для кого? - Ну, хватит, клоун! - Шеннон со смехом выхватил у брата блокнот и тут же спровадил в мусорное ведро. - Эй, стой! Куда? Шенн! Э-э... Вообще-то это твой блокнот... Был. Я уже не могла сдержаться и, обхватив руками голову, чтобы та не растрещалась снова, рассмеялась. Тёплая дружественно-шутливая атмосфера, царящая между братьями, казалась мне необычайно милой, и я была более чем благодарна за то, что тоже была в неё посвящена. Через минуту мне под нос подъехала чашка с дымящимся зелёным чаем, и Джаред первым заботливо бросил в него дольку лимона. - Ну, а теперь оставим шутки и поговорим серьёзно, - подсел за стол Шеннон, ставя перед собой чашку с чёрным кофе. -То, что эта ночь прошла без эксцессов, доктор назвал хорошим признаком. Но советовал несколько дней отлежаться. Хотя бы ближайшие три. Есть у тебя такая возможность, Элен? Возьми на работе отпуск или найди замену. - Мне не понадобится это, - тяжело вздохнула я. - Вчера меня уволили. - За что? - удивился Джаред. - За то, что я отказала шефу. - А разве за такое увольняют? - голубые глаза посмотрели на меня с такой детской наивностью, что я не смогла сдержать улыбку. - Вас, мужчин, может и нет. А мы, женщины, сталкиваемся с этим постоянно. - Вот гнида! - вырвалось у Шеннона. - И носит же Земля такую сволочь! - Предлагаю подвесить его на фонарном столбе и использовать как мишень для дартса, - подкинул идею Джаред. - И к вечеру он будет похож на дуршлаг. - Боюсь, на всех подонков столбов не хватит, - заметил Шеннон, задумчиво потирая висок. Он скользнул по мне беззастенчивым взглядом, однако его мысли, затерявшиеся в лабиринтах сознания, в эту минуту были где-то очень далеко. Такое выражение лица было мне хорошо известно: именно с ним я зачастую замышляла какую-нибудь чертовщину, которая поначалу казалась мне гениальной идеей. О том, что это была редкая глупость, я понимала позже: когда набивала пару шишек на лбу. Неужели Шеннон тоже замышлял ахинею? Интересно, какую? Посмотрев на него, я поняла, что никогда не найду ответа: это оставалось тайной, тонущей в его тёмных глазах, - таких же, как стоявший рядом кофе. Разнёсшийся по кухне звонок домофона вывел его из задумчивости; взглянув на его экран, Шеннон даже поморщился. - О, нет! - вырвалось у него. - Такое утро пропало! Вслед за братом Джаред тоже взглянул на дисплей и, увидев разодетую блондинку, даже прикрыл ладонью глаза: - Бог мой! Легка на помине! Ну, сколько можно? - Если её визиты даже тебе так надоели, - вёл дальше Шеннон, - то, представляешь, каково мне? - На твоём месте я бы уже давно её пристрелил. - Ты кровожадный, - улыбнулся старший, поднимаясь. - Ладно, пойду открою. Интересно, с чем она на этот раз пришла? С этими словами Шеннон вышел, а я, ничего не понимая, таращилась на экран, разглядывая посетительницу, ожидавшую за дверью. Светлые волосы и фраза "легка на помине!" подсказывали, что это та самая девушка, о которой братья говорили до моего прихода. Заметив, что я с интересом её изучаю, Джаред счёл нужным осведомить: - Это Глория, бывшая девушка Шенна. Он с ней три месяца назад расстался, а она всё никак не угомонится. До сих пор проходу не даёт. - Может быть, она всё ещё его любит? Джаред скептически улыбнулся. - Нет, Элен. Когда любят, не бросаются в объятия к другому. Верно? - Она опустилась до такого? - И не только. Но самое интересное, что даже при таком раскладе она предъявляет на Шенна права. Он даже пошёл на хитрость и сказал, что у него есть другая девушка. Солгал, чтобы она отцепилась. И что же? Вот припёрлась опять! Бывают же на свете такие прилипалы! Ну, да Бог с ней. Шеннон справится. А ты давай ешь! - Но я... - Можешь не напрягаться: никакие отговорки не помогут. Разжалобить меня сможет только твоя жующая рожица... Любишь ананасы? - Да. - Отлично, - с этими словами он отрезал от фрукта самый сочный ломоть и, очистив от кожуры, подцепил десертной вилкой. - Скажи "а". - Это очень большой кусок, Джаред. - Откусишь сколько захочешь. Поняв, что деваться мне некуда, я послушно приблизилась к вилке, но только открыла рот, как Джаред впихнул в него весь ломоть. - Вот так, - проговорил. - А теперь жуй, будь умницей. Какое "жуй"? Я даже дышать не могла. И языком повернуть не смела. Казалось, челюсть так и отвалится под стол, зубы раскрошатся, а глаза выпрыгнут из орбит. Ну, Джаред, ну, и шутки! Таким завтраком только неприятеля пытать! А он, видя мою беспомощность, нашёл это забавным и, улыбаясь, довольно потёр руки. - Классно выглядишь, - заметил при этом, а потом отрезал ещё кусок фрукта и запихнул себе в рот. - Я тоже так хочу. Мы оба, насколько позволяли набитые рты, засмеялись; но в это время дверь на кухню распахнулась - и белокурая девица, минуту назад ожидавшая под дверью, разъярённой фурией влетела вовнутрь. - Где она?! - рявкнула она, ничуть не смущаясь. - Глория, стой! - вырос за её спиной Шеннон. - Где твоя девушка? Я хочу убедиться, что ты не лжёшь! Как и говорили братья, Глория и вправду была красива. Большие глаза зеленовато-песочного цвета на миловидном, слегка полноватом лице; полные сочные губы, свидетельствовавшие о ней, как о любительнице сладостных утех; и пышный бюст - я бы даже сказала, очень пышный. Вообще-то ни знатоком, ни поклонницей женской красоты я не являюсь. Если бы это было так, у меня был бы другой диагноз. Но так уж повелось, что меня больше интересуют мужчины, а на представительниц своего пола я особого внимания не обращаю. Но я всегда была сторонницей гармоничных пропорций, и, когда эти пропорции в женщине нарушались какой-либо пышной частью тела, мне становилось её жаль. Поэтому и сейчас, бегло оглядев визитёршу, я первым делом её пожалела: такая симпатичная, и такая большая грудь. Однако не меньшие по пышности бёдра немного уравновешивали диспропорцию её фигуры, делая, видимо, привлекательной в глазах мужчин. В самой же Глории было нечто, что отталкивало немного: по её лицу читалась нахрапистость, присущая редким стервам. К тому же, глаза её метали гневные молнии; казалось, из них так и сыпались злобные искры, а из ушей от перенапряжения шёл невидимый пар. Увидев меня, - весело улыбающуюся, с растрёпанными волосами, облачённую в мужскую пижаму, в тапочках на босую ногу, - она оцепенела на месте, и пар, вылетавший со свистом из ушей, немного поутих. Но в следующую минуту он рванул с новой силой, едва не сбивая с ног саму хозяйку. - Что это?! - гневный голос потряс стены кухни. - Кто ты?! Что ты тут делаешь в таком виде?! Что я могла ответить? Что вообще здесь - с боку припёку? Что попала в этот дом случайно? И потому вышиваю по нём в пижаме, давясь ананасами на ходу? Но, даже если бы я и решилась, всё равно не смогла бы ответить: рот мой всё ещё был полон, а другими органами я разговаривать не умела. - Ладно, - проронила Глория, немного сдавая позицию. - То, что ты - здесь, ещё ничего не значит. Ведь братьев двое. Ответь мне, бестолочь, чья ты девушка? Это кого она назвала бестолочью? Эх, не будь мой рот занят...! Я возмущённо оглянулась на Джареда за поддержкой, а он, всё ещё жуя, вдруг посмотрел на Глорию и, расплывшись в улыбке Чеширского кота, потыкал пальцем на брата. Эй, Джаред, что ты творишь? Я девушка Шенна?! Это же неправда! - Я тебя спрашиваю, идиотка! - белокурая бестия подступилась на шаг ближе. Ах, вот как? Ну, получай, фашист, гранату! Я расплылась в такой же улыбке и сделала в сторону Шеннона точно такой же жест. Вот тебе, Глория! Я девушка этого красавца! И плевать, что это не так! Её глаза тотчас стали, как пушечные ядра; казалось, поднеси к ним спичку - и они со свистом вылетят из орбит. Гнев её перешёл в ярость, зубы неслышно заскрежетали, и я безошибочно поняла: сейчас она пойдёт на меня грудью. Как на амбразуру. Но едва она дёрнулась в мою сторону, как сильная рука Шеннона легла ей на плечо. - Только посмей! - сказал он тихо, но так грозно, что даже я чуть не подавилась остатками ананаса. - И, обещаю, я забуду, что ты женщина. Это возымело действие: Глория остановилась, хотя некоторое время продолжала испепелять меня ненавидящим взглядом. А затем повернулась и злобно посмотрела на Шенна. - Это неправда! Эта дура не может быть твоей девушкой! - Ты права: дура не может. Именно поэтому я с тобой и расстался. - Я... Ты... Я тебя ненавижу, Лето! - и Глория выскочила из кухни. - Это взаимно, - шепнул Шеннон чуть слышно и, подсев за стол, прикрыл ладонью глаза. А когда снизу донёсся отзвук хлопнувшей двери, выдохнул: - Чёрт, чувствую себя последним хамом. - Да ладно, братишка, расслабься, - отозвался Джаред. - Ты же знаешь, с Глорией иначе нельзя. - Знаю. Но всё же..., - он взглянул на меня сквозь пальцы. - Прости, Элен, ты не должна была всего этого видеть. И, уж тем более, принимать участие. Теперь от Глории можно ожидать чего угодно. - Мне ли привыкать? - я искренне удивилась. - Я всю жизнь только тем и занимаюсь, что плаваю в унитазе стилем баттерфляй. - Эй, братишка, слышишь? - засмеялся Джаред и, скользнув по моей моей ладони, оставил в ней всё ту же карамельку. - Элен, похоже, наша сестра. Убрав с лица руку, Шеннон посмотрел на меня в упор. Его взгляд был долгим и тёплым, смеющиеся искорки в его тёмной глубине походили на вкрапления сливок в чёрном кофе. - Как всё-таки здорово, что ты вчера возникла на пороге. Он проронил это негромко, как если бы вверял некую тайну, но я не очень её поняла. Или, говоря по правде, не поняла вовсе. Он что, действительно этому рад? После того, как я смяла в лепёшку "Харлея"? Чёрт возьми, кто из нас стукнулся головой? - И, надо признать, - продолжал он, - твоё появление оказалось как нельзя кстати. Я не ожидал, что ты такая хорошая актриса. Ваша с Джаредом немая сцена...,- и он засмеялся. - Это было нечто! Ах, вот он о чём! Теперь всё стало более-менее ясно. - Я рада, что моё пребывание здесь оказалось хоть чем-то полезно. Но проблема от меня куда больше, и я хотела бы её решить. Именно затем я вчера и пришла, если помнишь. Шеннон молча кивнул, давая понять, что склерозом не страдает, скользнул взглядом по брату и, опустив глаза, задумался на минуту. И по его застывшему лицу я не могла угадать ход его мыслей. - Шеннон, я не собираюсь увиливать от последствий. Я знаю, что виновата, и... Он вдруг подался вперёд и накрыл мою руку, лежавшую на столе, своей крепкой ладонью. - Послушай, - сказал решительно, - давай договоримся так: сейчас мы не будем трогать эту тему. Поговорим о ней потом. Когда ты поправишься немного... и когда работу найдёшь... Ладно? Это было как раз тем, на что я и рассчитывала. Даже просить не пришлось. Неужели на сей раз мне повезло хоть немного? Нет, расплющить "Харлея", конечно, неприятно, но как я угадала сделать это именно такому человеку? Чувствуя, как возрастающая бодрость духа наполняет меня до самых ушей, я отставила на стол пустую чашку. - Хорошо. А теперь, наконец, принеси мне платье, и я поеду домой. - Я отвезу тебя, - уже было поднявшийся Шеннон на минуту застыл. - Можно? Разве я могла сказать "нет"? Отныне я была у этого человека в должниках, и если он хотел знать мой адрес, то имел на это право. И, не желая давать ему повода думать, будто я скрываюсь, я утвердительно кивнула.