Зануда

После того, как Валя поняла и признала свои чувства, ей на удивление стало намного легче. Проще. Не бросало в жар и холод, щеки не пылали огнем по поводу и без, и сердце не увеличивало частоту сокращений до невыносимого состояния. Конечно, случайные взгляды и прикосновения Димы, его милые слова и улыбки заставляли все внутри трепетать, и хотелось петь, и улыбаться, и смеяться… Но Валей правило в большей степени все-таки умиротворение. Она радовалась каждому дню, открывала глаза с бодростью и предвкушением чего-то нового и неизвестного. За окном выпал первый снег — впервые он показался ей по-настоящему волшебным, ей даже захотелось просто так, глупо и нелогично прогуляться на свежем воздухе и ощутить холодные, невесомые поцелуи пушистого снегопада. Оставить терзающие мысли и не пересчитывать доходы и расходы их семьи. Валя вспоминала все то хорошее, что сделал для нее Дима, и от счастья сжимала пальчики на ногах. Открывая последнюю страницу тетради по физике, она ложилась головой на стол и мечтательно с улыбкой на лице закрывала глаза. «А ты… смешная», — вспомнила она те слова, от которых у нее впервые пробежали мурашки по позвоночнику. Вся его мягкость, доброжелательность, улыбки и желание помочь — как это было много и сколько от этого было счастья. Он был первым человеком, который не считал ее скучной Занудой, а даже отчасти восхищался тем, что ей нравится делать. Он всегда был рядом, высокий, яркий и самый замечательный… Она вспоминала его слова: «Ты красивая»… Сердце каждый раз сжималось и тут же начинало стучать быстро-быстро. Она вспоминала и то, что всегда пыталась забыть — их поцелуй… — Вот изверги! Идиоты какие-то! Ну кому мы школу оставляем вообще! — ругалась Лера, когда по их с Глебом приезду ребята вчетвером выбрались в кафе. — Ааа! Мне просто гнева не хватает! — В-все нормально, Лера, — улыбалась Валя, уткнувшись взглядом в край столика. Произошедшее на Посвящении ей казалось уже давно прошедшим. — Какое «нормально»!.. Ух, как же я зла! — она, недовольно скрестив руки на груди, нервно трясла коленкой. — Да уж, я не ожидал, что десятиклассники так себя поведут, это уж слишком. Но это все закончилось, и хорошо, — сказал Дима, после чего повернулся к Вале с теплой улыбкой. — Тебя больше никто не обидит. Легкий румянец и намек на улыбку обозначились на лице счастливой Вали. Лера, осторожно вскинув бровь, проследила за ее влюбленным выражением лица и теплым взглядом Димы. Когда они пошли по домам, она ловко ухватила Валю за локоток и ускорила шаг, чтобы мальчишки не услышали их намечающегося личного разговора. — Что между вами происходит? — с улыбкой спросила Лера. — С нами? — С вами. С тобой и Димасиком. — Валя зарделась и опустила взгляд. — Мда-а, понятно… Ну что ж, в целом, ничего удивительного. Но… скажи мне, а вы до этого уже виделись? — В смысле? — Ну, вы только в этом году познакомились или раньше? — В этом, — нахмурилась она, не понимая, к чему такие вопросы и почему Лера задает их таким серьезным, задумчивым тоном. — …Понятно, — покивала она головой, чуть нахмурившись, но затем вновь просияла, развернувшись к идущим сзади парням. — Ну ладно, давайте, здесь мы расходимся! Глеб с Лерой попрощались и направились в противоположную от дома Сафроновых сторону. Валя заинтересованно смотрела им вслед. — Что такое? — спросил Дима. — Лера немножко странная. Была сейчас. — Валя наконец развернулась и неспешно зашагала домой. Он пошел следом за ней. — В каком смысле? — Она спросила, виделись ли мы с тобой раньше. На улице было тихо и пасмурно. Тонкий коврик снега едва слышно хрустел под ногами. Валя почувствовала, что Дима на мгновение замер, раздумывая над чем-то. Она осторожно повернулась и посмотрела на него вопросительно. Он же лишь криво улыбнулся, ничего не сказав, и прошел вперед. Глядя ему в спину, Валя думала, что от нее скрыто что-то очень-очень важное. *** Из-за всего, что произошло с ней в последние дни и особенно из-за родившегося вдруг — принятого ли, осознанного — чувства Валя совсем забыла о пропущенной теме по геометрии и не удосужилась изучить ее самостоятельно. Поэтому на следующий урок, когда Елена Петровна сказала достать двойные листочки и раздала задания, Зануда впервые за долгое время ощутила страх. Подобное чувство она испытывала только в третьем классе, когда не знала формулу на республиканской олимпиаде по математике, так как по программе до этой темы еще не дошла. Тогда все было по-другому: олимпиада показывает твои возможности, а контрольные в школе отображают, как ты справляешься со своими обязанностями. Валю больше всего поразило то, что она даже не вспомнила! Ее мысли были заняты совсем не тем… Она приложила пальчик к губе, рассматривая листок с заданиями. Нет, у нее есть лишь смутные представления о том, как решать. Что же делать? От понимания, как на следующий урок учительница объявит результаты вслух на весь класс, и выяснится, что Зануда не подготовилась… Что же будет? Она отчаянно глянула на Елену Петровну, которая в этот раз решила не наблюдать пристально за учениками — очевидно, она понимала, что за столь короткое время ребята все равно не будут подготовлены на отлично. Ей важно было лишь то, усвоили ли они вообще новую тему, и позволяла немножко переговариваться и подсматривать. В меру, понятное дело. Валя понимала, что ей смысла подсматривать в учебник нет. Потребуется достаточно времени, чтобы все прочитать и понять. Да и страшно. Она была слишком рассеяна и озабочена, что вряд ли смогла бы спокойно и легко все понять. Но… что же все-таки делать? Нельзя сидеть сложа руки... То ли это стало глупым рефлексом, то ли она окончательно попрощалась с логикой, но спасение Валя начала искать где-то справа — на третьей парте второго ряда. Человек, сидящий там, всегда помогал ей и выручал из тяжелых ситуаций. Но в этот раз его просто не было. Утром Валя разбудила его кое-как, он вроде встал, сказал, что быстренько соберется и прибежит. Она даже сомневаться не стала и побежала скорее в школу. Ей важно было приходить пораньше минут на десять, да и незачем им ходить в школу (как и возвращаться) вместе, а то ненароком пойдут плохие слухи. Правда, Дима, очевидно, после того, как дверь за сожительницей-одноклассницей захлопнулась, провалился в мир снов дальше… — Мне кажется, или Зануда не готова к уроку? — послышался вкрадчивый шепоток соседа по парте. Валя перевела испуганный взгляд на него, ехидно улыбающегося и нагло рассматривающего ее. От этого ее слегка передернуло, но больше — это ее ужасно смутило. — Да ла-адно? Серьезно? Валя ничего не ответила, лишь опустила голову, поджав нижнюю губу. С ним ей и так было тяжело общаться после произошедшего, они так и не разговаривали ни разу, а теперь он вот так себя ведет… Паштоха наклонился к ней ближе, и ехидный тон сменился более серьезным, даже как будто волнующимся. — Все нормально? Это… не из-за Посвящения? — Н-нет… — упоминание того дня, тем более этим человеком, вновь заставило ее напрячься. — Все х-хорошо… Просто… — ее бровки непроизвольно выстроились домиком из-за отчаяния. — Я не знаю, как сейчас быть. — Эй, Корнилов, не лезь к Зуевой! — прикрикнула Елена Петровна. Валя виновато посмотрела на Паштоху — ну снова из-за нее ему не везет! Однако он спокойно отпрянул и принялся что-то решать, что было, в принципе, удивительным и непохожим на него. Впрочем, может, он лишь делал вид, что пишет. Валя начала пытаться все-таки хоть что-нибудь решить. Она писала то, что знала, но понимала, что делает это вряд ли так, как нужно. Это угнетало. Что подумает о ней Елена Петровна? Что подумают другие одноклассники? Ее засмеют… Над ней будут издеваться. — Все, сдаем, — скомандовала учительница по окончании получаса невыносимого напряжения. Валя нервно вздохнула, сжав свой ужасный листок. — Передавайте работы с последних парт по вариантам. Когда Зануде протянули листочки с задних парт, она засомневалась — стоит ли ей вообще сдавать такую ужасную работу? Это позор… И вдруг Паштоха взял листы вместо нее, передав дальше. Она едва успела опомниться, волна страха быстро пробежалась по телу. Взглянув на него с отчаянием, она попыталась что-нибудь сказать, но не нашла слов. — Не смотри на меня так, — скривил лицо Паштоха. Валя опустила голову — на парте лежал ее листок с неправильным решением, а все остальные листы уже перешли в руки учительницы. — Потом скажешь, что все сдала, и свалишь вину на училку, мол, она сама потеряла. Тебе поверят все равно. И если что, просто перепишешь заново, когда подготовишься. — Но… — Что? — Это же… — Обман? Ой, подумаешь. Ничего страшного. Валя поджала губы, глядя на него. В принципе, вот оно — спасение. Да. Почему бы и нет? Просто как-то неловко… — Все сдали? — переспросила Елена Петровна. Валя сжалась, раздумывая — может, все-таки сдать то, что есть?.. Но Паштоха резко положил руку ей на плечо, мол, сиди смирно. Его прикосновения были совсем другими, не такими, как у Димы, — такими грубыми и властными, не требующими возражений. У Димы же — нежными, теплыми, пробирающими до дрожи… Снова она о нем думает… Валя встряхнула головой и начала собирать вещи. То, что случилось дальше, она не хотела бы вспоминать никогда. С приходом волшебной зимы в жизнь Вали пришли холода. Их принесла ей цветочная принцесса… — Это же… — Ч-что происходит?.. — Зануда? Но… — Как это?.. В классе слышались недоуменные перешептывания. Шок — вот что воцарилось тут, когда в кабинет зашла милая, невысокая девушка. — Здравствуйте! Извините за опоздание, я была на приеме у врача. Я ваша новая одноклассница, Одинцова Оля, — очень вежливо, с нежной улыбкой на лице представилась она. Вначале ей было непонятно, почему все смотрят на нее так… испуганно-недоуменно. Даже Паштоха был в шоке. Оля похлопала длинными, красивыми ресницами, не понимая, что с ней не так. Однако когда ее новые одноклассники стали переводить взгляд с нее на девушку в очках, сидящую на третьей парте первого ряда, в ее глазах загорелось понимание. Но одновременно и… боль. Зануда смотрела на эту девушку, невысокую и стройную, как куколка, длинноволосую и румяную, красивую и солнечную, милую… и видела свое зеркальное отражение. Только немного другое. В классе царила тишина. — Извините за опоздание! — нарушил ее подоспевший Дима. Он открыл дверь и хотел было бежать на свое место, но тоже замер, глядя на новенькую, которая была одним лицом с Занудой. — Валя? — нахмурился он. Девушка подняла на него взгляд, и Дима медленно оступился назад, глядя на нее неотрывно и пристально, приставив костяшку пальца к губам. — Нет… Оля… — Дима? — раздался ее тонкий, неуверенный голосок. Валя смотрела на них и ощущала еще не осознанную умом боль. Ей стало тяжело дышать. «А вы до этого уже виделись или познакомились только в этом году?» — вспомнился вопрос Леры. Валя вспомнила все-все, что произошло, с первой их встречи, с первого взгляда… Дима ведь подсел к ней тогда так нелепо и странно, смотрел очень долго, непонимающе, так, словно пытался ее узнать… Он тогда показался ей странноватым чудиком, а теперь… все вставало на свои места. «А вдруг у тебя есть… сестра или брат? Не хочешь и о них узнать?» — вот что спрашивал он однажды. Да как же так... Она не придала этим словам значения, а ведь… Валя схватилась за голову. Она вспомнила ту ночь, когда он поцеловал ее. Он много извинялся, смотрел прямо на нее и назвал по имени… но не ее. Только окончание имени звучало так же. «Мне все-таки кажется, что тебе стоит открывать свое лицо. Не нужно тонн косметики, не нужно ничего менять и создавать какие-то образы. Просто… пусть все видят твои глаза». Валя посмотрела на Олю — у нее на лице не было тонн косметики, и все могли видеть ее лучистые большие глаза. И ее лицо было открытым. Выходит, все это время… «Ты красивая», — эхом звучало в голове, а сердце сжималось от боли. Она все поняла предельно быстро, но ей казалось, что теперь она совершенно ничего не понимает.