Искусство игры

— Видимо, кому-то очень весело наблюдать за нами, — Тор удобнее перехватил молот и хмуро уставился вдаль. Небо, сплошь затянутое грузными тучами, нависло над головой и, казалось, давило на плечи. Кругом стояла невыносимая духота, и невозможно было сделать глубокий вдох. Кислороду не хватало, а воздух был словно пропитан чем-то вязким, густым и неприятным. Локи прикрыл глаза и вытер тыльной стороной руки выступивший пот над губой. Голова нещадно болела, в висках пульсировала кровь, мощными ударами заглушая посторонние звуки. Невозможно. Отчаянно стараясь подавить липкое чувство страха, зарождающееся в районе живота, снова огляделся по сторонам и хотел было предложить еще раз обойти окрестности местности, которую им отметила Джейн Фостер. Так не бывает, просто не бывает. Локи сжал виски пальцами и сделал медленный вдох. Все не может просто пойти по второму кругу, не может. — Ничего не понимаю, — раздосадовано пробормотал громовержец, почесав большим пальцем подбородок. И на сей раз отчего-то не возникло желания съязвить насчет сообразительности братца. Головная боль усиливалась, а понимание происходящего не спешило прийти к магу. Подул едва уловимый ветер, обдавая лицо неприятно-горячим, раскаленным воздухом. — Они не могли просто провалиться под землю, — Локи сделал несколько шагов вперед, остановившись подле огромных высеченных на земле отметин. — Бифрест открывался. Приборы улавливали сигналы, есть и руны... Кто-то прибыл сюда из Асгарда. Вот и открылась одна часть: соврала та треклятая рыжая девка. Магия никуда не исчезала, Асгард тоже на месте, судя по всему. — Может, они решили затаиться в Мидгарде? — Не станут читаури выжидать и прятаться, не по их это части. Но с другой стороны, столько времени прошло с тех пор, как братья оказались в мире смертных, а прекрасные создания не объявились. Ничего не сходилось, все было не так. И противное чувство, что он упускает из виду нечто важное, не оставляло Локи, а теперь с удвоенной силой завладело им. Но, сколько ас ни пробовал бы выудить из памяти необходимую ускользающую деталь, ничего не получалось. Лишь дикая головная боль и раздражение. — Это не возмездие, — в который раз упрямо повторил мужчина, вызвав тем самым удивленный взгляд Тора. — Так что же? — О чем ты? — Танос дал слово обеспечить мне невыносимые страдания и боль, несравнимую ни с чем на свете. И что? Не похоже это все на затейливый план отмщения. Либо здесь что-то не так, либо нашему чешуйчатому другу совсем скучно жить — решил развлечение себе устроить. — Локи, я... Но громовержец не успел договорить, поскольку оба заметили вдалеке приближающиеся к ним две фигуры. Это была пустынная местность, заброшенный старый ангар с гаражами, удаленный от города, и вероятность того, что сюда могли забрести люди, была ничтожна. Но прежде чем маг успел дотянуться до клинка, существа приблизилась настолько, что появилась возможность их рассмотреть. Локи отступил назад, на всякий случай схватившись за оружие. Невозможно. — Тор! — крикнула девушка, так похожая на леди Сиф. Она ускорила шаг, а бог грома отправился ей навстречу, и вскоре воительница была заключена в объятия. Не до конца веря своим глазам, маг приблизился к ним и перевел взор на подошедшего Фандрала. — Что, дар речи потерял, Локи? — весело поинтересовался мечник, похлопав его по предплечью. — О, вижу, твои волосы тут в порядок привели. Так-то лучше. Теперь будем знать, куда тебя отправлять, как только снова отрастет шевелюра. Мужчина дернул плечом, сбросив руку Фандрала, и отстранился, не сводя с пришедших непонимающего взгляда. Не было пронзительно-голубых глаз, как и не ощущалось никаких заклинаний, позволяющих изменить облик. Да и не владели читаури магией, не считая всего того, что произошло в последнее время. Если это, конечно, дело рук чешуйчатых, а не кого-то другого. А что, если все это время... — Что вы тут делаете? — радостно пробасил Тор, обращаясь к светловолосому другу. — Как что? Вас спасаем. Погоди, а где все эти милейшие создания? Неужто вы и без нас справились? Обидно как-то. — Да не было еще никого, — бог грома растерянно развел руками, вновь оглядевшись. — Погоди, так если вы здесь, то значит, Бифрест перенес совсем не читаури. Поэтому их и не видно. Сиф окинула окрестности пристальным взором, привычным движением пробежалась пальцами по ножнам и обернулась к мужчинам, недоверчиво прищурившись. — Они должны быть здесь, — твердо изрекла воительница, поджав губы. — Если вы все это время находились в Асгарде, то почему раньше не пришли за нами? — Локи внимательно следил за выражением лиц друзей братца. Она передернула плечами и сказала: — После того, как вы пропали, мы отвоевали Асгард, но Радужный мост был выведен из строя по непонятным причинам. Читаури завладели тропами междумирья, и Форсети подозревает, что именно так они сегодня и проникли в Мидгард. Бифрест восстановили, и мы сразу же отправились вам на подмогу, а Вольштагг с Огуном остались там, на случай, если эти твари вздумают вновь сунуться в Асгард. — Значит, нужно еще раз осмотреться, — решительно кивнул Тор прежде, чем маг успел что-либо ответить. — Фандрал, мы направимся туда, а вы обыщите северную сторону. Два светловолосых аса направились к старому ангару, а потом и вовсе скрылись из виду. Сиф молча развернулась и хотела было отправиться в указанном громовержцем направлении, но Локи проворно перехватил девушку за локоть, потянув на себя. — А не хочешь ли ты поведать правду, мой старый друг? — прищурившись, поинтересовался мужчина, посильнее сжав пальцы. — Бифрест заработал именно в тот день, когда Форсети сказал, что читаури прибыли в Мидгард. Чудное совпадение, не правда ли? Скажи-ка, а как он узнал о предстоящем визите чешуйчатых? Воительница вскинула голову и с вызовом посмотрела на Локи. Она одернула руку, намереваясь высвободиться из захвата, но ас только крепче перехватил ее за предплечье, хорошенько встряхнув, и прежде, чем дева успела ответить, произнес: — Довольно лжи, Сиф. — И это говорит бог обмана? — У тебя выходит жалко и неправдоподобно, — маг скривился, окинув асинью быстрым взглядом. — Впрочем, как и все, за что ты берешься. — Локи поместил вторую руку на горло воительнице, слегка сжав пальцами тонкую шею. — Когда-то я обещал убить тебя, Сиф. Если не хочешь, чтобы мои угрозы воплотились в жизнь, то отвечай. Кому ты служишь? — Можешь не сомневаться, — хрипло усмехнулась она, оттолкнув от себя аса. — Пока во мне будет оставаться хоть капля жизненных сил, я буду действовать во благо Асгарду, — воительница поморщилась, проведя рукой по горлу. — В отличие от тебя. — Верится тебе в это или нет, но я тоже пытаюсь защитить наш мир. — Хорош правитель — сперва губит все вокруг, а потом бросается защищать. От кого спасаешь Асгард? Не от себя ли часом? — Не тебе спрашивать с меня, Сиф, — раздраженно бросил мужчина, отвернувшись. — Хорошо, но сперва ответь мне на один вопрос. Ты хоть немного сожалеешь о том, что натворил? Вдали сверкнула молния, неровно разрезав мрачное небо на две части. Локи втянул носом густой, переполненный чем-то тяжелым воздух и прикрыл уставшие глаза. Когда-то у него были дом, семья, друзья. И, возможно, какая-то часть его жизни являлась ложью... Но это совсем не означало, что ложью было все остальное. — Я никогда ни о чем не жалею, — выдохнул он, устремив взор в чернеющее перед грозой небо, — но собираюсь вернуться и попытаться исправить то, что возможно. Ты это хотела от меня услышать? Может, теперь перестанешь докучать своими назойливыми рас... Резкая боль в левом боку заставила замолчать. Тело пронзила мощная дрожь, перед глазами вспыхнул ослепительно-белый свет. Согнувшись пополам, Локи схватился за рукоять клинка, торчавшего из брюшины, но стоило асу коснуться его, как оружие испарилось. В ушах раздался тихий голос матери, напевавший колыбельную из далекого детства; боль утихла, оставив после себя томящую слабость, которая моментально овладела мужчиной. Придерживаясь одной рукой за лежащие на земле доски, маг опустился на колени, силясь перебороть неимоверное желание закрыть глаза. А потом в районе раны все обдало невыносимым огнем, и он едва сдержался от крика. Цепляясь липкими, перепачканными в крови пальцами за доски, Локи пытался подняться, но острая боль словно парализовала тело. — Ты... — не в силах поднять голову, заплетающимся языком произнес маг, зажмурившись. В горле пересохло, дышать становилось сложнее. — З... змея... Перед глазами всплыли воспоминания того дня на пустоши: сражавшаяся с ним бок о бок Сиф, многочисленные читаури, Тор, сдерживающий их, смертная, разглядывавшая за камнем смутно знакомый предмет. Плоская ракушка, золотая поверхность которой была исписана древними словами. Мужчина судорожно схватил ртом воздух, оперевшись руками о землю. Локи оказался прав: предатель и в правду был. Именно он поведал Таносу детали их плана, именно он помог пробраться в Асгард. Вот только им являлась не Джейн Фостер, криво усмехнулся ас, ощущая, как голову сдавливает что-то горячее и невидимое. Назойливая колыбельная становилась все громче, и вскоре начала заглушать всякие мысли. Силы окончательно покинули его, и ас безвольно растянулся на земле. Перевернув Локи на спину так, чтобы он мог видеть ее лицо, Сиф улыбнулась и прежде, чем встать и уйти прочь, сказала: — А теперь я хочу, чтобы ты еще раз подумал обо всем, что натворил. А важнее — стоило ли оно того? Беспомощно впиваясь пальцами в рыхлую почву, мужчина тщетно пытался сделать вдох, устремив взор в затянувшееся темными тучами небо. Он думал, что можно многое исправить и что всегда на это найдется время. Задыхаясь от боли, Локи лежал на земле, наблюдая за тем, как отведенное ему Вселенной время ускользает сквозь пальцы, как песок.

***

— Государь, я из царства Тьмы с дурной вестью. Один, стоявший подле трона спиной к стражнику, чуть обернулся, устремив на него усталый взор. — Тор? — Мы не нашли ни Тора, ни оружия, но... — Говори. — Мы нашли тело. — Локи? — тихо поинтересовался Всеотец и опустил голову, когда асгардец молча кивнул. Золотой свет заливал помещение, слепил глаза, но Локи как никогда был рад увидеть с детства знакомые высокие своды дворца. После стольких лет заточения как не радоваться такому простору? С трудом подавляя довольную ухмылку, склонил в почтительном поклоне голову и поднес царю свиток. — Послание, Ваше Высочество. — От кого? — без особого интереса спросил Один, развернув бумагу. Уголки рта безвольно опущены, брови сдвинуты к переносице, в глазах плескалась безграничная усталость и боль. Неужто ли от утраты не-сына? Локи мысленно усмехнулся и покачал головой. — От меня, Всеотец, — мужчина демонстративно развел руками и явил седовласому асу истинное обличие. Развернутый свиток испарился, оставив после себя золотистое свечение, которое принялось постепенно окутывать царя. — Ты удивлен? Надеюсь, что да. Ведь я так старался, — маг наиграно-горестно вздохнул и, заложив руки за спину, спустился на ступеньку лестницы у подножия трона. — Убьешь меня? — все так же отстраненно поинтересовался Один, разглядывая покрытые желтым свечением руки. — Ну что ты, — усмехнулся Локи, коснувшись большим и указательным пальцами мочки уха. — Как неоригинально. Тем более, уважаемая Хель уже порядком подустала от гостей, которых я к ней присылаю. Отправишься в Междумирье, в вечность. Думаю, тебе там непременно понравится. — А ты что? Будешь править Асгардом, словно так и должно быть? — А я? Я буду править, да. Именно потому, что так должно было быть. — После моей смерти Гунгнир перейдет по праву наследия Тору, — тяжело вздохнув, произнес Один. — Кровная магия, ты же знаешь. — Мое счастье, что ты не собираешься умирать, Всеотец. Гунгнир перейдет ко мне по праву временного преемствия, ведь ни тебя, ни дорогого братца не будет в Асгарде. Неужели ты действительно полагал, что Тор останется здесь, когда его сердце и все прочее находится в мире людей? Думаю, настал момент, когда и сам громовержец это осознал. — Жизни смертных быстротечны, Локи. Это не продлится долго. — О, я знаю. И именно поэтому буду продолжать беречь Джейн Фостер, чтобы ее жалкая жизнь не оборвалась раньше срока. Это была славная игра, — трикстер чуть склонил голову, наблюдая за тем, как очертания царя становились размытыми, как золотистый свет постепенно поглощал аса. Локи стоял, выжидающе смотря на не-отца, рассчитывая, что тот произнесет хотя бы напутственную речь. Хоть что-нибудь. Но Один молчал, и когда в Тронном зале не осталось никого, кроме мага, он подошел к трону, взял в руки Гунгнир и с непонятно откуда взявшейся злостью выдохнул: — И это моя победа.

***

Из груди девушки вырвался вздох, и Дарси, покачнувшись, вцепилась в торчащую из асфальта арматуру, чтобы устоять на ногах. Сквозь нее будто в один миг прошло что-то незримое, оставив после себя тяжесть в теле и невыносимую головную боль. Это что-то едва не сбило Льюис с ног, настолько стремительно и неожиданно настигло ее, когда она следовала за Фостер. Теперь Дарси была почти уверена, что знала, что испытывают герои сериала "Однажды в сказке", когда сквозь них проходила световая волна, вызванная поцелуем истинной любви. Зажмурившись, девушка осторожно опустилась на землю и сжала руками голову. Несколько секунд в ушах стоял бешеный звон, а перед глазами пестрым калейдоскопом крутились едва различимые картины, смазанные лица. Ей казалось, что в ее мозгу разом появилось множество маленьких существ, которые устроили там или переполох, или вечеринку с дикими плясками. А потом все прошло. Облегченно выдохнув, Льюис неуверенно поднялась на ноги, все еще придерживаясь за арматуру, и сделала глубокий вдох. Неожиданно девушка резко выпрямилась и округлила глаза, поражено уставившись на руки. Истинные воспоминания вернулись к хозяйке и оттеснили мнимые. Дарси стояла у брошенного гаража, старательно восстанавливая дыхание, и смутно осознавала произошедшее. Две жизни: настоящая и придуманная. И обе в ее голове, одна переплеталась с другой, образуя несостыковки и вопросы. В какой-то момент девушке показалось, что голова взорвется от переизбытка информации, но ясность и спокойствие пришли так же внезапно, как и воспоминания. Теперь ненастоящие события отошли на второй план, стали казаться неярким сном, чем-то далеким и нереальным. Сердцебиение пришло в норму, и Льюис позволила себе расслабиться, прислонившись спиной к пыльным балкам. — Черт подери, — пробормотала Дарси, потирая переносицу. — Вечно я везде и во всем крайняя. И стоило ей только подумать о том, что следует устроить Джейн нехилую истерику, как в голове всплыла новая мысль, поразившая девушку настолько, что она мигом забыла о возмущении и недовольстве, еще мгновение назад кипевших внутри нее. Локи. Черт возьми, тот самый Локи, что сперва едва не угробил их в Нью-Мехико при помощи недо-трансформера, пулявшего огненные шары, умудрился разрушить Манхэттен, привел в их мир инопланетян красоты небывалой, которые так разбрасывались добрыми намерениями, что пол-Нью-Йорка сгорело. Локи, пытавшийся убить собственного брата. И не раз, если память Льюис не изменяла. Локи, по вине которого погибло множество людей и прочих жителей иных миров. И они предложили поместить эту ходячую причину всех бед во Вселенной в квартиру Дарси, а она еще на это согласилась? Более того, даже умудрилась влюбиться в него. Дарси в растерянности огляделась по сторонам, обхватив себя руками и закусив губу. Все было похоже на плохо продуманный фильм с режиссером, который определенно выпивал или баловался травкой, когда обдумывал сценарий. Девушка поежилась, а потом глупо хихикнула. Конечно, именно так и было, не иначе. В тот момент, когда она отчаянно пыталась сопоставить Локи из рассказов Фостер, многострадального доктора Сэлвига, работников американских служб массовой информации, так живописно описывавших ущерб города после нашествия, и того Локи, что прожил с ней по соседству несколько месяцев, раздался непривычно-громкий, пронзительный голос Джейн где-то впереди, за гаражами: — Тор! Кто-нибудь, скорее! Решив разобраться с возникшими вопросами чуть позже, Дарси рванула в сторону, откуда донесся крик. Не до конца понимая, что могло произойти — разве что и в правду откуда-нибудь на их головы свалились читаури, — девушка быстро догнала ученую и остановилась неподалеку от нее, чтобы отдышаться. — Что за шум, а ничего интересного нет? — вяло поинтересовалась Льюис, на всякий случай еще раз окинув взглядом небольшую площадку, окруженную гаражами и заброшенным ангаром. Передернув плечами, она сделала пару шагов навстречу Фостер, намереваясь посмотреть, над чем склонилась молодая женщина, и замерла на полпути, когда за сваленными в кучу досками сумела разглядеть причину перекосившегося от удивления и ужаса лица Джейн. Мимо пронесся Тор, негрубо отодвинув Льюис в сторону. Громовержец опустился на землю рядом с неподвижно лежащим Локи, загородив девушке обзор широкой спиной. — Чт... — от волнения голос сорвался, и девушка, торопливо прочистив горло, продолжила, не решаясь двинуться с места: — Что там? Что с ним? Светловолосый ас не удостоил ее ответом, лишь продолжал что-то делать с телом брата — вероятно, пытался прощупать пульс или что там положено предпринимать в подобных случаях в Асгарде, — и сыпать непонятными словами на другом языке. Джейн нависла над ними, и по ее лицу было видно, что она изо всех сил пыталась сохранять спокойствие и самообладание. А Дарси стояла в стороне, ничего не могла понять, разобрать и ощущала, как липкое чувство страха обволакивает горло изнутри, мешая дышать. — Да вы можете хоть раз снизойти до нормального объяснения?! — Я думаю, вам следует отправиться обратно, — негромко обратился к Фостер Тор. Раскрыв рот от возмущения, направилась вперед, собираясь высказать этим двоим все, что она думала и о них, и об их гениальном плане, но слова застыли на языке, когда Льюис удалось заглянуть за спину громовержца. Дарси вздрогнула, сжав руки в кулаки, сделала судорожный вдох, а потом крепко стиснула зубы, ощущая, как ее начинает трясти. И без того бледное лицо Локи казалось теперь неестественно-белым. Неподвижное, холодное, чужое, словно не человеческое, а принадлежащее каменной статуе, оно вселяло непреодолимый ужас и заставляло сердце лихорадочно биться в груди. Дарси замерла на месте, не в силах пошевелиться или отвести взгляд. И не было смысла пытаться зажмуриться — девушке казалось, что его мертвенно-бледное лицо появится даже перед закрытыми глазами. Невыносимая духота сковала все вокруг, было нечем дышать. Грудь тяжело вздымалась и опускалась, разомкнутые губы пытались схватить как можно больше воздуха, но он будто не доходил до легких. Не до конца отдавая себе отчета, Льюис нагнулась, неуверенно протянув подрагивающие пальцы, и коснулась неподвижной руки мужчины. — Дарси? — голос Джейн, такой далекий и чужой, донесся как из-под толщи воды. Не обращая ни на что внимания, девушка пристально вглядывалась в лицо мага, тайно надеясь заметить движение хоть одной мышцы, затем переводила взгляд на грудь, пытаясь уловить признаки дыхания. Фостер снова к ней обратилась, и она попыталась заставить себя ответить ученой, но мысли предательски разбегались по чертогам сознания, как рыбы при виде тени на воде. Никак не получалось сосредоточиться, подумать о чем-то конкретном. Дарси словно застряла в пустом пространстве, подвешенная в воздухе, и сколько бы девушка ни силилась коснуться ногами почвы, ничего не получалось. Она почувствовала, как чьи-то руки мягко легли на плечи, кто-то помог ей подняться и отвел в сторону. Тихий голос Джейн монотонно раздавался прямо над ухом, пока Дарси, не особо сопротивляясь, как в тумане, шагала, направляемая молодой женщиной. — Все будет хорошо. Заветные, желанные слова, в которые так отчаянно хотелось верить. Льюис удивленно моргнула, переведя на Джейн растерянный взгляд, когда та усадила ее в машину и заботливо пристегнула ремень безопасности. И, услышав эти слова, Дарси ужаснулась от понимания произошедшего, которое внезапно пришло к ней. Хлопнула дверца старенького автомобиля, девушка замутненным от навернувшихся слез взором проследила за обошедшей машину и занявшей место водителя Фостер, а затем наклонилась, уткнулась головой в колени и спрятала лицо в ледяных ладонях, пытаясь заставить себя перестать трястись. Крупная дрожь не покидала ее еще долго. Сидя на краю кровати в своей комнате, Дарси безотрывно смотрела на почерневшее небо, виднеющееся за раскрытым настежь окном, и сжимала в руках чашку с водой, которая подрагивала вместе с бледными пальцами. Покрывшееся неровными красными пятнами лицо совсем опухло от слез, и девушка предпочитала больше не поворачиваться к зеркалу, висевшему на шкафу, чтобы не видеть свое отражение. Новенький айфон который час разрывался от звонков, и не нужно было даже смотреть на экран телефона, чтобы узнать, кто так жаждал поговорить с его хозяйкой. Упорству Фостер можно было даже позавидовать: она не поленилась и несколько раз приходила домой к Льюис, стояла на лестничной площадке, то мучая звонок, то молотя кулачками в дверь. Дарси не удивилась бы, если ученая одолжила бы у Щ.И.Т.а вертолет и попробовала бы достать ассистентку через окно. Но что бы Джейн ни хотела ей сказать, Льюис это совсем не интересовало. По крайне мере, в данный момент. Кнопка сперва тоже пытался воззвать к совести и здравому смыслу хозяйки, истошно мяукая по ту сторону закрытой двери спальни, но потом решил оставить Дарси в одиночестве и замолчал. Вероятно, ушел в другую комнату. Даже у кота было больше понимания, чем у Фостер, невесело усмехнулась девушка, сделав еще один глоток воды. Затем глубоко вдохнула и, зажмурившись, выпила таблетку успокоительного, надеясь, что та милосердно не встанет поперек горла. Тяжелые, грузные тучи, местами не просто темные, а чернильно-синие, плотно затянули вечернее небо и нависли над городом, грозясь с минуты на минуту обрушить на землю мощный ливень. Но дождь никак не начинался, хотя было видно, что тучи изнывали под тяжестью воды и жаждали освободиться от ноши, но влага никак не желала покидать небосвод. Так же мрачно и тяжело было и на душе у Дарси. Боль, обида и ощущение собственной никчемности сдавливали горло, тугим комком давили на грудную клетку, будто пытались вытеснить оттуда отчаянно бьющееся сердце, которое и без того сжимала ледяная рука горя. В этот вечер Дарси молилась. Она не помнила, когда это делала в последний раз, но слова давно заученных молитв неожиданно всплыли в голове, стоило о них подумать. Бесконечные слезы жгли лицо, обрывистые слова застревали в горле, пыльцы болели от того, что Льюис нещадно заламывала руки. С каждым вздохом дышалось все сложнее, и девушка испытывала острую необходимость попросить кого-нибудь о помощи. Но ни Джейн, ни Сэлвига, ни кого-либо из своих знакомых. Она молилась, не зная, есть ли в этом смысл, не будучи уверенной, что ее просьбы будут услышаны. Просто просила, чтобы боль утихла, чтобы погас невыносимый огонь, пожирающий ее изнутри. Дарси понимала, что нет никакого смысла молиться о том, чтобы Локи был рядом, чтобы все стало, как прежде, и поэтому умоляла даровать ей только одно: осознание того, как жить дальше. И в этот душный, невыносимо душный и до одури невыносимый вечер Дарси Льюис всем сердцем хотела верить, что Высшие силы, о которых ей с детства твердила бабушка, действительно существуют и слышат мольбы просящих. Она не знала, как быть дальше. Не знала, что делать с жизнью, в которую непрошеным и невероятным по своей мощи вихрем ворвались нежные чувства и привязанность к мужчине, который покинул ее так же легко и спокойно, как и пришел. Дарси не успела сказать ему и половины того, что собиралась — особенно теперь, когда к ней вернулись воспоминания, — и чувствовала себя совершенно одинокой и никому не нужной наедине со своими чувствами и непроизнесенными словами. Девушка вздрогнула, когда по металлическому подоконнику со стороны улицы забарабанил дождь. Несколько крупных капель разрезали потрескивающий от напряжения и духоты воздух, а потом на город обрушилась серая стена мощного ливня. Ноги, спущенные на пол, обдало слабым ветром, в комнату ворвалась долгожданная прохлада. Льюис поставила пустую чашку на тумбочку и откинулась на кровать, сжав пальцами виски и устремив взгляд в потолок. Шум дождя заглушал звуки города, приятно ласкал слух. Дарси зарылась пальцами в волосы и широко улыбнулась. Она представила, как выглядит со стороны и как закатил бы глаза Локи, если ему довелось бы лицезреть подобную картину. Заперлась в комнате, не отвечает на звонки, смотрит в потолок и занимается самобичеванием. Девушка резко приняла сидячее положение и закусила верхнюю губу. А, возможно, он бы лопнул от самодовольства и мрачного торжества, узнав, что глупая смертная оплакивает предстоящую жизнь без него. Льюис встала с кровати и подошла к окну, на ходу откинув назад прилипшие к мокрым щекам пряди волос. Дождь внезапно прекратился, оставив после себя пронзительную свежесть. Сделав глубокий вдох, она подалась вперед, оперевшись руками и подоконник, и выглянула из окна. Миссис Моррис неспешно складывала тряпичные навесы, которыми женщина второпях укрыла витрины от дождя, попутно вытирая мокрые стеклянные двери своей пекарни. Дарси грустно улыбнулась, вспомнив чудные утра, проведенные в постели с Локи и выпечкой из маленького магазинчика. Перепачканные в ягодном джеме или яблочном повидле пальцы, нежный сладковатый аромат свежей выпечки, изящные руки мужчины, которыми он неторопливо смахивал многочисленные крошки от слоеных булочек с простыни. Боже, ну разве она когда-нибудь найдет в себе силы снова купить что-нибудь в этой дивной пекарне или хотя бы просто пройти мимо нее по улице? Льюис крепко зажмурилась, мотнув головой. И так почти со всем, что ее окружает. Всякая вещь будет безустанно служить ярким напоминанием о минувших месяцах, когда мужчина гостил у нее. Небо заметно просветлело. Сползла мрачная синева, оголяя бледные облачка, подсвеченные розоватым светом заходящего солнца. Липкий закат растекался по небосводу, оставляя после себя оранжево-красные разводы. С другого конца небо покрывалось темной пеленой грядущей ночи, одиноко появлялись блеклые мелкие звезды. Дарси проследила взглядом за забежавшим за угол дома маленьким мальчиком с игрушечным щитом в руках и повернулась к окну спиной. Она научится жить в этой квартире, на этой улице, где все подряд напоминает о нем. Боль угаснет, воспоминания поблекнут. Повседневность и суета большого города возьмут верх над истерзанными чувствами. Образовавшуюся пустоту непременно заполнит что-нибудь другое, не менее значительное. Все наладится, потому что по-другому и быть не может. Жизнь не позволит приостанавливаться даже на мгновение. Уныние и тоска — непозволительная роскошь. А Дарси слишком многое любит в этой жизни, чтобы упустить хоть один ее кусочек. Она научится вновь чувствовать себя счастливой, вернет себе покой. Но сейчас ей просто нужно собрать воедино свой разлетевшейся, как карточный домик на ветру, мирок, а радость и веселье... Они появятся потом, непременно появятся. ________ Audiomachine — Danuvius — Castle without hope and courage