И как теперь что?

Денек выдался суматошный. Мало того, что с Юлей до сих пор не находились точки соприкосновения, так еще и Витька попросил присмотреть за его беременной женой. Та уже звонила раз десять – первый ребенок, ясное дело, она боится. Лисицын держался, как умел, хотя как он мог успокоить девушку и что подсказать? Он-то не рожал ни разу. А Катя все звонила и звонила. Николай Петрович хмыкнул уже в усы, а знает ли Соколова? Рогозина жутко удивилась, когда он ей вопрос задал про отошедшие воды, Тихонов предложил спросить у Белозерова или Антоновой, не преминув ухмыльнуться, мол, как ты мог скрывать такое? А что тут рассказывать-то? Объяснять каждому, что друг уехал и попросил присмотреть, было некогда. Да и зачем? Не их это дело. И он всей душой ждал, когда же оно станет и не его. Косте даже в голову не приходило, что их очередной телефонный разговор услышит Юля. Он запнулся на фразе, пообещав перезвонить, когда увидел, как вытянулось лицо Соколовой. Казалось, что еще секунда и – она огреет его той папкой, что держала в руках. Возможно, так бы и случилось, если бы не появилась Рогозина. Полковник спасла его от расправы, но он не слышал, что за указания давала Галина Николаевна – он во все глаза наблюдал за Юлей. Ревнует же! Убить готова и словом, и взглядом, и вообще… Что это, если не ревность? Словно в подтверждение его мыслям Соколова швыранула папку и даже не удосужилась отреагировать на окрик Рогозиной. Черт! Почему нельзя остановить время, послать все и всех к дьяволу, схватить ее прямо сейчас, прижать к стенке и объясниться, наконец, раз и навсегда? Он собирал документы с пола, видя, как Юля на всех парах мчится выполнять приказ полковника. От него мчится-то! Дура! Какая же ты дура! – звенело в мозгах. Любит он тебя! Ах ты, господи, ты, боже мой! Ты еще и спросила об этом! Пожалел он тебя, бедную, раненую, несчастную – не смог подобрать деликатных слов, чтобы сказать, что не нужна ты ему ни капельки! Соколова нервно взъерошила волосы. Внутри словно взорвалась бомба. Она вспоминала свое поведение, и краска стыда заливала ее лицо. Он, небось, догадался и просто тактично избегал этого разговора, чтобы не говорить прямым текстом, что она тут воздушных замков настроила, а он скоро отцом станет – обижать не хотелось наивную дуреху. Сколько же сил ушло на то, чтобы элементарно не разреветься посреди офиса! Юля не знала, как дожила до конца рабочего дня. Ей хотелось поскорее оказаться дома, чтобы дать волю эмоциям, выплеснуть все до последнего выдоха. Вот сейчас они подтвердят свои догадки по делу, и Рогозина всех отпустит. Как некстати появился Лисицын. Соколова сжала кулаки, слушая его радостные возгласы о том, что родила его благоверная! Хорошо еще, что Юля спиной сидит, и он не видит ее лица. Надо молчать, стиснуть зубы и молчать, но она не удержалась – едко поздравила папашу с прибавлением в семействе, проклиная дрогнувший голос. Дальше все было как во сне… Счастливый Костя почему-то ответил «передам!», потом у него зазвонил телефон, и майор стал кому-то докладывать о родах. Все, что Юля помнила – это то, что ее разобрал истерический смех, и она поспешила покинуть лабораторию, чтобы прийти в себя. Ну, точно балда! В очередной раз так себя выдала! Но Лисицын тоже хорош – ходить целый день, обсуждая со всеми ситуацию и никому не говоря, что это не его ребенок. Соколова с силой ударила кулаком по стене, от чего тут же заболели костяшки пальцев. Черт! Надо как-то держать себя в руках. Она слышала, как Костя окликнул ее, убегающую из лаборатории, но в таком состоянии девушка была просто не способна разговаривать с ним. Да что там – в глаза было смотреть совестно. Лисицын глубоко вздохнул, заметив наконец-то знакомый профиль. Битые полчаса он разыскивал свою напарницу в лабиринтах конторы. Уже подумал, что слиняла с работы – от него, конечно, – даже в журнал заглянул, но там росписи не было. Значит, где-то тут. Прячется. На губах тут же появилась улыбка: Катя родила, дело раскрыли – пришло время наконец-то поговорить с этой рыжей хитрюгой. Расставить все точки над i. Пусть не отпирается – он все видел своими глазами. Мужчина постарался сделать серьезное лицо и направился к девушке. - Можно было не подкрадываться? – раздраженно отозвалась Юля, вздрогнув, когда обнаружила майора за своей спиной. Оборону держишь? Прекрасно! Значит, есть, что сдавать. - Я не подкрадывался, - спокойно ответил Костя, обходя ее, чтобы заглянуть в лицо. – Я просто тебя везде искал. - Зачем? – девушка быстро подняла голову, и он увидел ее испуганный взгляд. - Во-первых, чтобы сказать, что Рогозина всех отпустила, - Лисицын внимательно наблюдал за ее реакцией, от него не укрылся ее слабый облегченный вздох. – А во-вторых… - он помедлил. - Что во-вторых? – Соколова снова напряглась. - Разговор есть. Только не здесь. Пошли – отвезу домой. Заодно и поговорим, - и, не дожидаясь ее ответа, Костя пошел к выходу – он был абсолютно уверен, что девушка пойдет за ним следом. Так и получилось. Не совсем понимая, что происходит, Юля быстро засеменила за мужчиной. В голове проснулись и пчелиным роем зажужжали разные мысли, сводившиеся к общему знаменателю «и как теперь что?».