И как теперь что?

Лисицын договорил с полковником по телефону, заглянул в лабораторию передать указания Тихонову и задержался, чтобы получить результат. Иван сам доложил Рогозиной, что все сошлось и дело можно закрывать. Костя махнул рукой программисту и вышел. Юли не было на том месте, где он ее оставил. Логично, не стоять же ей памятником посреди коридора. Куда делась? Неужели домой ушла? Лисицын вытащил телефон. - Ты где? – просто спросил он, не утруждая себя приветствиями. - Ушла, - услышал Костя резкий ответ. – Не торчать же в коридоре! Он нажал на кнопку отбоя и вздохнул. А чего ты хотел? Да, Соколова обиделась. Она тебе такой вопрос задала, а ты… «Потом поговорим…» Ляпнул первое, что пришло в голову. Лисицын взъерошил волосы. Может, оно и к лучшему? Смысл признаваться в своих чувствах, если она все время его отпихивает? Что она, сама не знает, что он к ней испытывает? Услышать захотелось? Посмеяться над ним? Ну да, вырвалось у него тогда, так то ситуация была критическая. С одной стороны, он за нее испугался, с другой, тут же обрадовался, что рана не смертельная. Вот и не сдержал эмоций. От счастья, конечно, что живая она останется. А дальше… Костя снова вздохнул и направился в буфет. Дальше будет все как раньше: она будет постоянно его подкалывать и подначивать. Не нужны ей ни его цветочки, ни его забота, ни его шутки. Видимо, чувство юмора у него какое-то неправильное, раз она постоянно на него огрызается. И цветы не того сада, а уж забота… Она ж у нас капитан! Самостоятельная, наравне с мужчинами – попробуй тронь! Ну, и черт с ним! Вернее, с ней. Насильно мил не будешь, в конце концов. Лисицын резко затормозил на пороге буфета – Соколова сидела спиной к нему и неспешно пила кофе. - Ты ж сказала, что ушла! – удивился он. Юля дернулась от неожиданности, пролила горячий напиток и ойкнула – обожглась. - Так вы ж трубки сразу бросаете, товарищ майор, - прошипела она, подставляя руку под холодную воду. Ну, вот опять. Ничего не сделал – только вошел, называется. - Так я подумал, что ты домой ушла, - объяснил Костя. - Подумал он, - зло пробурчала Соколова, закрывая кран и осматривая ладонь. - Сильно обожглась? – примирительно спросил он, подходя к ней. - Жить буду! – отрезала девушка. - Валя еще не ушла – пойдем, она тебе чем-нибудь помажет… - Не надо, - уже спокойнее отозвалась Юля. – Само пройдет. Соколова подняла на мужчину глаза. Господи, до чего ж она бледная! Как мумия прям! Как они могли ее выписать в таком состоянии? У Антоновой в морге трупы и то румянее! - Ты себя хорошо чувствуешь? – на всякий случай спросил Лисицын. - Сказала же – само пройдет, - устало произнесла Юля. Давайте еще о погоде поговорим, товарищ майор, больше ж не о чем! Внутри постепенно нарастал гнев, подстегиваемый разочарованием. Любит он тебя, как же, размечталась! За напарницу испугался просто – перед Рогозиной же потом отчитываться, что не успел. Вырвалось – с кем не бывает… - Да я не про руку, - начал он, но Соколова перебила: - Нормально все, товарищ майор, не беспокойтесь! - Да ну что ты сразу кипишь! – не выдержал Костя. – Ты бы себя в зеркало видела – как бледная поганка. Как они тебя отпустили только? - Поганка, значит? – уцепилась она за отдельно взятое слово, ведь каждый слышит то, что хочет слышать. – Бледная? Это значит страшная и ядовитая, так? – и не дожидаясь ответа, Юля почти бегом направилась вон из буфета. - Да подожди ты… - мужчина попытался поймать ее за руку, чтобы остановить. Вот же ж скорость! Бледная, а такая шустрая! Соколова охнула от рывка и чуть ли не согнулась пополам, лицо стало белым как мел. Черт! Она же после операции! Дурак! Как мог забыть! - Юля! – Костя тут же подхватил девушку, помогая удержаться на ногах. – Ну, прости-прости. Носишься тут как ракета… Разве можно так в твоем состоянии… - укорил Лисицын, опасаясь нового взрыва. - Что у вас тут происходит? – на пороге появилась Антонова. – Юля! – ее глаза резко расширились не то от удивления, не то от ужаса. – А ты что здесь делаешь? С ума сошла! Тебе же постельный режим прописан! - Да нормально все, - пыталась пробормотать Соколова, хотя чувствовала себя совершенно иначе. Перед глазами все поплыло, в голове зашумело. - Так, Костя, быстро ее в больницу! – скомандовала Валя. – Я с вами поеду. Лисицын подхватил девушку на руки и заспешил к выходу. Самым тревожным было то, что она не сопротивлялась. И зачем только пришла! Неужели не могла подождать, пока выздоровеет окончательно?! Костя мысленно ругал Юлю, на чем свет стоит. И себя заодно. Если бы не дернул за руку… - Сумасшедшая… - слышал он за спиной недовольное бухтение Антоновой.