Однажды в студеную зимнюю пору...

Казуки открыл глаза (шагая в зеркало, он зажмурился), и первое, что предстало его взору, оказалось серой кирпичной стеной. Казуки удивленно и почти обиженно на нее посмотрел, потом обернулся. Он находился в тесной камере, три стены которой были бетонными, а одна - решетчатой. Из обстановки - только дощатый топчан у стены. Ловушка! Казуки вскочил на ноги и потянулся к катушкам. Потянулся, и тут же сердце его упало, пропустив один удар — катушек не было. Так, стоп. Не паниковать. Все это поразительно напоминает то, что с ним однажды было — сразу после ухода из Мюгенджо. Тогда он, ничего не зная о жизни во внешнем мире, вступился за девушку, к которой приставали какие-то гопники. Арестовали всех... Додумать Казуки не успел — люди в полицейской форме привели еще троих, как раз тех, из-за кого он сюда угодил. Достаточно было одно взгляда на новоприбывших, чтобы понять, что эти-то - завсегдатаи подобных «обезьянников». Казуки попятился и прижался спиной к стене. -Яре-яре... - вырвалось у Куродо. Перед ним на полу лежал истерзанный Кагами... Так вот оно что! Он попал в одно из самых страшных своих воспоминаний, смоделированных в очередной из бесчисленных реальностей этого виртуального мира! Куродо огляделся, ища, куда можно перетащить друга, но комната была пустой - бетонный пол, стены, неброская дверь в одной из них. - Яре-яре... - опять повторил Куродо и, опустившись на холодный пол, торопливо ощупал кости Кагами. К счастью, переломов не было, имелись лишь многочисленные растяжения и вывихи. Старые и новые. Он лихорадочно соображал, что делать, пытаясь понять, куда попал. Или же действительно угодил в собственное прошлое, или это всего лишь иллюзия. Впрочем, в последнем Кёджи разбирался куда лучше него самого, только, вот беда, он лежал без сознания. Оставалось лишь дожидаться тех, кто придет сюда - а рано или поздно кто-нибудь обязательно явится. И тогда он сумеет добиться ответов. Любым способом. А пока он занялся измученным другом — пусть даже он был всего лишь иллюзией. Впрочем, бесчисленные раны, синяки, ссадины и рубцы совершенно не выглядели мороком. Будто бы и не прошло с тех пор несколько лет, будто только неделю назад они с Кёджи оказались в виртуальном мире, и те, кого они за глаза называли вудуистами, пытаются добиться от них кодов для разблокировки Архива... Куродо на мгновение прикрыл глаза. Нельзя, нельзя так... Нельзя забывать, что это в прошлом, а настоящее - лишь отражение в зеркале. Нельзя забывать себя нынешних - так сказал Кёджи. Но что же это значит конкретно сейчас? Не помогать другу? Не лечить, не сострадать, потому что все это — наваждение? А как же клятва Гиппократа? А как же их дружба? Вздохнув, Куродо принялся промывать раны Кёджи водой из пластиковой бутылки, что стояла на полу у стены... Бан с трудом карабкался, пытаясь преодолеть каменный завал, то и дело оступался на шатких кирпичах, которые с глухим стуком выкатывались из-под ног. Где-то там, за этой разрушенной невесть кем стеной, ждет его судьба — главная и, возможно, последняя битва его жизни. Бабка говорила ему с детства, что это ключевой и поворотный момент в его судьбе. Либо убьет он, либо его... для этого он и рожден. Бан тряхнул головой. Бабка... битва... что-то было... неправильно. Так, стоп. Это ведь всего лишь иллюзия! Он вошел в зеркало!! Это не по-настоящему! Мысль почему-то все время норовила ускользнуть, как мимолетный сон, и Бану приходилось прилагать большие усилия, чтобы цепко держаться за нее. -Это территория «Вольтс»! - услышал он отраженный стенами полуразрушенных домов подростковый голос. Бан обернулся. Посреди замызганной улицы стояло несколько человек, невзрачных с виду, но он сразу почувствовал внушительную боевую ауру. А потом вперед вышел один парнишка... и Бан нехорошо улыбнулся. Если боевые ауры остальных светили факелами во тьме, то у их предводителя она горела, как солнце, и это можно было видеть даже обычным зрением. Это должен быть он. Тот самый. Бан тряхнул головой — снова отголосок-воспоминание: это иллюзия! Но что делать? Драться? С Гинджи?.. Да! Точно! Его зовут Гинджи. Простодушный и бесконечно добрый большой ребенок. И его, Бана, лучший друг. Друг? Но у него нет друзей! Все, кто когда-либо претендовал на эту роль — Мироку, брат и сестра Кудо — все они либо отвернулись от него, либо предали... - Это территория «Вольтс» - повторил вышедший вперед парень. Повелитель Молний, надежда и ужас нижнего уровня Мюгенжо. И его, Бана, судьба... - Это наша территория, убирайся отсюда. - А если не уйду? - губы растянулись в ухмылке, а рука сама собой сложилась в «Укус Змеи». «Это иллюзия! Отражение в зеркале!..» -Тогда ты умрешь. -Да ну? А если умрешь ты? «Иллюзия...» - Ты один из них... - глухо проговорил Повелитель Молний. - Из... кого? - слегка удивился Бан. - Один из тех, кто заставляет меня страдать! Меня и всех, кто живет на Нижнем Уровне! Всех, кто убил Луньхуа и еще многих невинных! Повелитель Молний поднял руки, и ослепительная вспышка заполнила собой мир... Темнота высасывала все силы, меч в руке дрожал, а пальцы так и норовили разжаться. Пространство вокруг вздрагивало под натиском кокучи, пытающихся прорваться в мир синов и окончательно завладеть им. Он не должен допустить этого! Он обязан помешать, любой ценой! Но это невозможно сделать одному. Хомураби... как ты мог? Как ты мог предать меня и весь наш мир?.. Хомураби!!! Рыжий син стоял напротив, а позади в призрачном свете, совсем не рассеивавшем тьму, угадывался силуэт поверженного Рюуко. Хомураби не пользовался мечом — его оружие всегда было при нем. Хомураби?! Как ты мог??! Голос на краю сознания... - Остынь, Широгане. Кое-кто тут решил, что Теням больше не нужны два короля... Но Широгане уже ничего не слышал. И вдруг, словно огненным мечом разрезая ткань реальности, слова, произнесенные звонким голосом: «Ты должен помнить, что это — всего лишь иллюзия, отражение в зеркале. Не забывай настоящего себя!» Широгане остановил меч, когда тот уже коснулся груди рыжего короля. И, точно отгоняя наваждение, взглянул тому в широко распахнутые, какие-то растерянные, желто-зеленые глаза. - Хомураби... что мы делаем?..