"I feel something so right Doing the wrong thing. I feel something so wrong Doing the right thing." OneRepublic. Counting Stars.
- А она что тут делает? - мужчина резко остановился, закрывая собой весь дверной проем. Иккинг, казалось, совсем наоборот, не был удивлен. Парень перевел взгляд на отца, но с ответом помедлил - собирался с мыслями. - Пап, - Хэддок младший сделал такое серьезное лицо, на которое только был способен, - она пойдет со мной. - С какой такой стати? - старший телохранитель уставился на девушку непонимающе и как-то даже строго, - с чего это вдруг? Пунзель потупила взгляд. Девушка понимала, что однажды ей придется говорить, но пока что было слишком рано. Как только возвращались хотя бы тени воспоминаний о происходящем, блондинка чувствовала себя бесполезной и лишней. А еще, почему-то, очень эгоистичной. Как незаконнорожденный ребенок, словно вообще никогда не должна была существовать и узнала об этом только сейчас. - Так надо, - произнесла она намного менее уверенно, чем планировала, - так будет лучше. В этот момент Иккинг был уверен, что схлопотал себе еще одно препятствие на больную голову, соглашаясь взять подругу с собой, но тут лицо Стоика вдруг переменилось. - Неужели ты узнала? - голос мужчины стал мягким настолько, что Хэддок младший даже отметил для себя, что, пожалуй, он видел своего отца таким от силы пару раз. Воспитанница графского дома вжала шею еще глубже в плечи и обхватила себя руками. Пока что все свои силы она сосредоточивала на том, чтобы не заплакать. Девушка напрягла все лицо: сдвинула брови, стиснула губы -, но, все еще смотря на пол, медленно кивнула. Ее мир рухнул, но хоть какая-то гордость осталась. Хотя какая-то часть ее и хотела засунуть эту гордость куда подальше. Как ни странно, Пунзель было совершенно все равно, откуда об этом всем знал Стоик. Настолько неважно, что она даже не удивилась. Мужчина нахмурился. По-видимому, он собирался что-то сказать, но сдержался. - Поэтому тебе нужна машина? - Да, - из всех присутствующих меньше всего здесь понимал Иккинг, но пропустить мимо ушей он счел более разумным, чем пытаться что-то выяснять. - Держи, - телохранитель подкинул ключи от автомобиля в воздух так, что те попали прямо в руки его сыну, - но ты не можешь поехать сразу в Данбург, ты знаешь? Парень ухмыльнулся. - Не беспокойся, пап, все продумано, - потом сделал небольшую паузу и добавил, - спасибо. В этот момент девушка отважилась поднять взгляд. Обычно эти двое не очень-то ладили, их отношения можно было назвать скорее натянутыми, чем доверительными, но сейчас их разговор казался даже милым. Только сейчас Пунзель поняла, что Иккинг тоже уходил из собственного дома навсегда, что, возможно, это даже последний раз, когда он говорит с собственным отцом. В этот момент ее больше всего поразило, что Стоик его отпустил. Повисла тишина. Мужчина смотрел в глаза сыну, не решаясь произнести и слова. Младший Хэддок бросил взгляд на часы. - Пожалуй, нам пора, - парень опустил глаза, неловко перебирая пальцами. - Да, пожалуй, - подхватился старший телохранитель. Он снова подошел к двери, почти раскрыл ее, но замер. Главной его дилеммой было, обнять ли сына на прощанье. Мужчина обернулся посмотреть на мальчика в последний раз. Сначала в след за волком из жизни ушла его мать, а теперь и сам Иккинг спешит покинуть отцовский дом. Но не пустить его было хуже. Как ни тяжело это было, Стоик осознавал, что приковать мальчика к себе означало заставить сбежать. И тогда он действительно потерял бы его навсегда. - Сынок, - с достоинством произнес Стоик, - будьте счастливы. Все трое. Теперь настало для Иккинга время решать. Ни то мужская гордость, ни то присутствие Пунзель, а, может, и то, и другое мешало им искренне выразить свои чувства. Ни один не хотел сделать первый шаг. Парень периодически открывал рот, намереваясь выдавить что-то из себя, но подобрать подходящих слов не мог. - Береги себя, пап, - в итоге сказал он, опустив руку, - приезжай, если будет возможность. Стоик снова повернулся к двери и взялся за ручку. - И ты себя, Иккинг, - добавил он, а после, нахмурившись, решительно покинул здание. Они так и не обнялись. Даже не пожали друг другу руки. Это прощание должно было быть другим, и все это осознавали.***
- Мы отъедем на середину области, оставим машину там на шоссе, ближе к восточной границе, - объяснял Иккинг, загружая вещи в машину, - а сами направимся на запад. Тогда, если все же они решат тебя искать, мы их запутаем. Понимаешь? Девушка поспешно кивнула. На самом деле, когда он около часа назад говорил, что достичь границы области за семь дней сложно, она не поверила. Однако теперь, когда они направлялись в середину области, кажется, лучше понимала, что им предстоит. От города где они жили, до пятой - соседней - области было около ста тысяч метров. Это расстояние можно было преодолеть в течение нескольких дней. Но теперь они отъезжали от желанного пункта назначения еще на несколько сотен километров, и им действительно стоило поторопиться. - Самым идеальным вариантом будет, если ее потом угонят, - продолжал телохранитель. Уже стемнело и, несмотря на то, что вечер только начинался, в воздухе витало ощущение поздней ночи. Парень скоро складывал поклажу в машину. Некоторые из вещей были, по мнению девушки, совсем ненужными, но Иккинг все равно погрузил их в багажник. Среди таких было несколько сеток (она даже не могла сказать с чем именно), канистры с жидкостью и несколько небольших сундучков. Потом парень открыл заднюю дверь минивена, запуская внутрь Беззубика, затем они с Пунзель тоже заняли свои места. По дороге ребята практически всегда молчали. Разве что Иккинг время от времени делился деталями плана их "путешествия". Он рассказывал, где им предстоит ночевать, каким путем они будут идти. Одна деталь, на которую Пунзель обратила больше всего внимания, была связана с тем, что им, по большей части, предстоит огибать города. Парень, в основном, был занят размышлениями о том, как все это провернуть. Если бы он пытался совершить побег один - никаких проблем бы не возникло. Конечно, не просто устроить собственную жизнь, но и времени было бы с запасом, и погони ожидать бы не приходилось. Сбежавшая дочь графа же наоборот, на самом деле, очень мало об этом задумывалась. На протяжение всего пути ее больше всего занимало странное чувство, появившееся глубоко внутри - ощущение полета, словно с ее души сняли кандалы. Чувство непривычной свободы. За окнами машины пролетали города, иногда поселки, леса, поля. Над землей давно поднялся яркий месяц, показались звезды. Информационная панель сообщала о том, что температура окружающей среды понизилась до одиннадцати градусов. Беззубик свернулся калачиком сзади на опущенных креслах. Это не представляло никакой угрозы - окна, все, кроме передних, были затемнены. Хоть девушка и не могла поверить, что это действительно происходило, все было вполне реальным. Так прошло несколько часов. Машина наконец остановилась. Иккинг посмотрел на девушку. - Приехали. Здесь и оставим. Ребята перекусили, разгрузили вещи и отправились в путь. У обоих в голове вертелось, что все получается очень уж легко. Словно единственная трудность, с которой придется столкнуться - это страх перед неудачей, которого нет. Канистры Иккинг даже не достал из автомобиля. На вопрос Пунзель он ответил, что это топливо, и он не знал, понадобиться оно в дороге, или нет. Теперь же оно достанется следующему владельцу. Наступал новый период в их жизнях. За сегодняшний день предстояло пройти достаточно вглубь леса, в обратном направлении. - Спасибо, что все же взял меня с собой, - улыбнулась юноше Пунзель, и они вошли в загадочный темный лес.