Под небом светлячков

"Новое не может появиться из ничего. Рушится один мир, возникает другой. Для кого конец, для кого начало." Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали

- Возьми меня с собой. В комнату проникал слабый свет из окна. Обстановка в домике была рабочая:какие-то инструменты, станки; на части из них лежал хороший слой пыли, но большинство выглядело так, словно регулярно используется. Слова, вырвавшиеся из уст девушки, прозвучали не очень уверенно, однако выглядела она решительно. - Зачем? Ну, в смысле, почему?.. То есть, я имею в виду, как так-то? - пока Иккинг, не переставая постоянно заикаться, пытался сформулировать свои вопросы, удивление, как безмолвный наблюдатель, висело в воздухе. Беззубик, казалось, был поражен не меньше своего человеческого друга, словно понимал людскую речь. Пунзель с каждой секундой все больше убеждалась в правильности своих слов. В ее взгляде появился огонек, хоть и безрассудный, но, все же, живой. Это - взгляд человека, который увидел выход и который готов сжать свои руки мертвой хваткой, цепляясь за него, даже если этот выход - всего лишь тростника, способная надломиться в любой момент. Спустя некоторое время телохранитель замолчал, непонимающе уставившись на собеседницу. Его поза, выражение глаз, мимика - все выражало глубокую надежду понять происходящее. - Ну же. Молодая госпожа отвела взгляд. - Я узнала то, что не должна была знать, - впервые с тех пор, как девушка получила предложение о замужестве, ее глаза были на мокром месте. Ни когда завалила экзамен, ни пока, подслушивая, пряталась в чайном закутке, она не проронила ни слезинки. Кажется, говорить об этом было еще сложнее, чем медленно осознавать происходящее. - Я, - зеленоглазка заморгала, и с ее ресниц слетели первые соленые бусинки. Нос мелодично хлюпнул, а изо рта вырвался сдавленный вздох. Девушка потерла лицо ладонями, пытаясь взять себя в руки, и через некоторое время продолжила: - Я даже не знаю с чего начать... если честно. Слова, - блондинка схватилась рукой за горло, - застревают. Никто не будет меня искать - это никому не нужно. Если я уйду с тобой, все стороны останутся останутся в выигрыше. Пожалуйста. Просто поверь мне. А однажды... когда наберусь смелости... я все тебе расскажу. Девушка сделала большой вдох, на ее глазах снова выступили слезы, а а губы искривились. Грудь начала бешено дергаться, как в лихорадке. - Нет. Я ни в чем не уверена. Но я думаю... нет, я знаю, что уйти - лучшее, что могу сделать. Даже если бы я точно знала, что захочу вернуться, ушла бы. Пожалуйста, возьми меня с собой, - лицо блондинки уже успело опухнуть и покраснеть - она заливалась слезами. - Хорошо, - парень все это время наблюдал за подругой, с каждым словом становясь все серьезнее, - я понял. Можешь не продолжать. Я доверяю тебе. Ребята были знакомы с рождения, дружили тоже с весьма нежного возраста. Иккинг знал ее, не как свои пять пальцев, но все же. Конечно же он понимал: такая реакция ненормальна, произошло что-то из ряда вон выходящее. Простая ссора с матерью, даже серьезная, плохие оценки, замечания отца, - да ничего из того, что он только мог бы предположить, не довело бы ее до такого состояния. - Мы выдвигаемся сегодня. Если ты идешь с нами - тем более. Дворянка открыла рот, по всей видимости пытаясь что-то ответить, но вместо слов из груди вырвался только громкий стон. - Не нужно говорить, - телохранитель взял девушку за плечи и усадил на ближайший табурет, вытерев попутно новый ручеек с уже и так мокрой щеки девушки, - просто кивай головой, хорошо? Он посмотрел в покрасневшие глаза, ожидая ответа, и их обладательница неуверенно кивнула. - Вот и отлично. Я планировала этот побег около полугода - с того момента, как этот дурацкий закон начал снова витать в воздухе. Включая сегодняшний день, у нас есть неделя до тех пор пока он вступит в действие. В этом смысле нам повезло: пять дней по имперской конституции плюс выходные, потому что законы, исключая случаи чрезвычайного положения, начинают использоваться только по рабочим дням. Мы должны вырваться из области за это время. К счастью, графство Гоше не так далеко от границы, но времени все равно в обрез. Я думал, что можно было бы поехать верхом, но не уверен, выдержит ли Беззубик двоих: так долго и так тяжело. На этих словах зверь понимающе склонил голову. - В общем, в детали углубимся по дороге. Первоначальная цель - выбраться. Дальше будем действовать как получится. Тебе хватит пятнадцати минут, чтобы успокоиться? Девушка, продолжая периодически всхлипывать, утвердительно кивнула. Нельзя было не заметить, что, по сравнению с началом разговора, ее настроение слегка улучшилось. Выглядело так, словно мысли слегка устаканились, чувства поулеглись, и Пунзель немного отвлеклась на теперь уже более насущные вопросы. - Отлично, тогда встретимся через сорок минут здесь. Оденься поудобней, собери самое необходимое. Телефон оставь здесь - по нему слишком легко отследить. Да и вообще никакой техники не нужно. Стыдно признаться, что знаю, но у вас с Мэвис она вообще вся просматривается и прослушивается. Один уголок губ девушки слегка приподнялся. В текущих обстоятельствах слышать что-то вроде "у вас с Мэвис" было забавно, немного приятно. Но все равно очень горько. Иккинг раскрыл рот, чтобы что-то еще сказать, но только выдохнул. Затем парень поднял указательный палец и, слегка качнув им в сторону соучастницы, добавил: - Тогда встретимся через сорок минут. И, пятясь, вышел из домика. Зеленоглазка протерла лоб ладонью и, шумно выдохнув, бросила взгляд на волка, который с интересом наблюдал за ней. На самом деле, вдруг подумалось ей, эту породу и волком-то назвать можно с трудом. Данный вид происходил из того же семейства, что и волки. Можно сказать, они были волкам самыми близкими родственниками из всего животного мира. Все же все называли их именно волками. Возможно, потому что волков, как таковых здесь и не водилось. Пунзель еще раз рассмотрела животное: густая черная шерсть, широкая морда, расставленные в стороны уши и огромные зеленые глаза, которые смотрели на нее с неким пониманием. Зверь подошел ближе, и девушка осмелилась протянуть руку с целью погладить его. Зверь одернул голову и слегка оскалился, открывая клыки. Он прижал уши, но буквально через долю секунды уже снова спокойно наблюдал за ней. - Действительно Беззубик, - златовласка слегка улыбнулась. Странно, но страха перед зверем она не испытывала. Все зубы, включая резцы и клыки животного были будто бы спрятаны в десне. С первого взгляда их было даже не заметить. - Я поняла. Не переходить границ. Часов у девушки не было, но нутром она чувствовала, что отведенные минуты подходят к концу. - Пойду, пожалуй. Надеюсь, мы с тобой подружимся. "Дочь" семьи Дарк хлопнула себя по коленям и выскочила из лачужки. До своей комнаты она добралась быстро, к счастью, никого, кроме Мэвис, не встретив. Та легко кивнула головой и прошла мимо. Ничего лишнего. Похоже, она куда-то спешила. Войдя в свое пристанище, златовласка окинул взглядом спальню, которая служила ей приютом долгих 19 лет. Что-то удобное. Самое необходимое. Сейчас девушке казалось, что ничего из того, что есть здесь не было нужным. Ничего из этого дома. Однако всего пара рациональных зерен в ее разуме перевесила тонну безрассудства - с пустыми руками бежать никак нельзя. Кое без чего действительно не справиться. Еще немного подумав, девушка откопала из недр шкафа легкий спортивный рюкзак, каким-то чудом приобретенный несколько лет назад, и упаковала в него пижаму, зубную пасту, щетку, одно легкое платье (на случай неописуемой жары, которая при таком климате могла случиться в любой момент), несколько комплектов сменного белья, носки, дезодорант, расческу и одни балетки, самые простые из всех, что только смогла найти. За окном было облачно, и в любой момент мог начаться дождь - обычная погода для ранней осени. Непредсказуемая и суровая. Тянущиеся бежевые штаны, тонкий, но плотный лиловый свитерок с капюшоном, черные кеды, светлая кожаная куртка, шарф. Немного подумав беженка добавила в рюкзачок еще футболку и топик, а также немного медикаментов, несколько резинок для волос, салфетки и пол литровую бутылку воды. Теперь настал самый сложный момент: девушка знала, что в этом деле необходимы сбережения, на даже их имела (каждый раз, получая карманные деньги, она откладывала довольно-таки значимую часть в одну коробочку, на первый взгляд напоминающую шкатулку для украшений, - на "черный день"). Однако, чтобы взять эти деньги, что давали "любящие" "родители", нужно было пересилить гордость. Не хотелось продолжать жить за их счет, ой как не хотелось! Сейчас Пунзель была настроена категорически. Даже слишком. Она была страшно обижена, и, даже если не хотелось признавать, руководствовалась только эмоциями. Напротив ящичка она просидела минуты четыре - просто сидела и смотрела, хоть это и было, по сути своей, расточительством драгоценного времени. В конце концов, так и не придя ни к какому выводу, она зажмурилась и взяла деньги. Они должны были очень помочь со всем остальным необходимым. Тем более, что никогда нельзя исключать внезапные расходы. Теперь нужно было пробраться к заброшенному корпусу как можно быстрее и незаметнее. Если честно, девушке было немного страшно: в голове всплывало множество всевозможных "а что, если", в крови поднимался уровень адреналина. Телефон по мудрому совету Иккинга девушка оставила в комнате. Сначала она хотела выключить его, но потом поняла, что это будет слишком подозрительно. В итоге она сочла, что лучшим решением будет выключить звук и просто положить его на стол (в кучу бумаг, где он обычно и лежит). В животе заурчало, но набег на кухню в таком виде было совершать слишком рискованно. Оставалось только надеяться, что это - та часть, о которой как-нибудь позаботиться Иккинг. Из дома получилось выйти почти без проблем: сегодня девушка еще раз оценила запутанную систему коридоров замка; пару раз она слышала вдалеке шаги и голоса, но тогда просто прошмыгивала в другой проход, избегая встречи с незваными гостями. В какой-то степени это было даже забавно. На улицу она вышла через запасной выход для прислуги, это привлекло бы гораздо больше внимания, если бы ее поймали, но зато вероятность этого события сильно снижалась. Добраться обходными путями до домика в лесу тоже оказалось несложно. Короче, все складывалось как нельзя лучше. Когда златовласка добралась до назначенного места, телохранитель уже ждал ее там. - Пунзель, - Иккинг посмотрел очень серьезно (девушке даже показалось, что он еще никогда еще так серьезно не смотрел на нее), - если ты сейчас уйдешь со мной, обратного пути уже не будет. Ты уверена? - Нет. Я ни в чем не уверена. Даже наоборот. Думаю, буду хотеть обратно, но должна исчезнуть. Так будет лучше для всех. В голосе девушки слышались нотки отчаяния и грусти, но лицо никаких эмоций не выражало. Она просто стояла и отстранено смотрела в одну точку, слегка опустив плечи, поникнув. Иккинг молчал. - Наверно, если ты сейчас откажешься, мне придется уйти самой. Прошу, позволь мне идти с тобой! На этот раз лицо страдалицы потеряло бесстрастное выражение. Оно исказилось гримасой боли и страха. Блондинка хваталась за телохранителя взглядом, как за надежду, которая может вот-вот умереть. - Знаешь, - он говорил достаточно медленно, каждая секунда, каждое мгновение ожидания медленно убивали его собеседницу, но он вовсе не смаковал - просто подбирал слова, - если бы ты сказала, что точно не пожалеешь, я бы... Слова юноши прервал скрип двери - она медленно отворилась, и на пороге появилась обширная фигура Стоика.